Люди в черном

В Казахстане оплакивают женщин, бежавших в Сирию и казненных террористами

Когда житель­ни­ца горо­да Кан­дыа­га­ша Актю­бин­ской обла­сти Казах­ста­на Гуль­ба­ну Аса­но­ва сбе­жа­ла в Сирию, ей было все­го 19 лет. Это слу­чи­лось три года назад во вре­мя май­ских праздников.

Мама Гуль­ба­ну, Гуль­жан Има­ше­ва, вспо­ми­на­ет, что дочь в тот роко­вой день отпро­си­лась поехать в област­ной центр. Мать она заве­ри­ла, что вер­нет­ся как мож­но рань­ше, про­сто 9 мая хочет побыть в горо­де. Учи­ты­вая, что уда­рив­ши­е­ся в ради­ка­лизм веру­ю­щие отри­ца­ют все свет­ские празд­ни­ки, у мате­ри забрез­жи­ла сла­бая надеж­да. Зна­чит, Гуль­ба­ну, кото­рая послед­нее вре­мя ста­ла носить чер­ное и пре­вра­ти­лась в ярую сто­рон­ни­цу ради­каль­но­го исла­ма, все-таки нача­ла про­зре­вать, поду­ма­лось Имашевой.

— Мы про­жда­ли ее до позд­не­го вече­ра. Теле­фон доче­ри был отклю­чен. Конеч­но, я запо­до­зри­ла что-то нелад­ное. А потом на сто­ле нашли неболь­шой кло­чок бума­ги — запис­ку от нее. Днем мы даже не обра­ти­ли на нее вни­ма­ния.
Запис­ка, по сути, была про­щаль­ным пись­мом. Гуль­ба­ну, обра­ща­ясь к мате­ри, напи­са­ла, что уез­жа­ет в Сирию, попро­си­ла не искать ее и счи­тать мерт­вой. Полу­то­ра­го­до­ва­лую дочь Акгуль, кото­рую она роди­ла в кон­це 2013 года, Аса­но­ва дове­ри­ла матери.

— На сле­ду­ю­щий день домой яви­лись люди в фор­ме. Нача­ли зада­вать вопро­сы. Я пока­за­ла им запис­ку. Я до послед­не­го не вери­ла, что напи­сан­ное в пись­ме — прав­да. Но когда мне ска­за­ли, что Гуль­ба­ну успе­ла поки­нуть Казах­стан, серд­це чуть не разо­рва­лось, — вспо­ми­на­ет Имашева.

По сло­вам жен­щи­ны, от сотруд­ни­ков спец­служб она и узна­ла, что Гуль­ба­ну наме­ре­ва­лась уехать в Сирию не одна. По край­ней мере, загра­нич­ный пас­порт она зака­за­ла не толь­ко себе, но и доче­ри. Но что-то, похо­же, пошло не так, и она в ито­ге отпра­ви­лась на Восток одна.

Род­ные рас­ска­зы­ва­ют, что дома никто не был не то что фана­ти­ком, а вооб­ще — рели­ги­оз­ным. Трое бра­тьев Гуль­ба­ну (она в семье была млад­шим ребен­ком и един­ствен­ной девоч­кой), отец и мать хоть и отно­сят себя к мусуль­ман­ской вере, но нико­гда не чита­ли намаз. Даже сей­час семья ведет свет­ский образ жиз­ни.
— В 2012 году моя дочь позна­ко­ми­лась с неким Ела­ма­ном Шай­мер­де­но­вым, — рас­ска­зы­ва­ет Гуль­жан Има­ше­ва. — Имен­но с его появ­ле­ни­ем она изме­ни­лась до неузна­ва­е­мо­сти. Наде­ла хиджаб и чер­ные длин­ные пла­тья, ста­ла читать намаз.

Попыт­ки выяс­нить при­чи­ну, поче­му дочь нача­ла отвер­гать все свет­ское, резуль­та­та не дали. В ответ роди­те­ли и бра­тья девуш­ки слы­ша­ли лишь: «так жить, как вы живе­те, нель­зя, — это грех», «еда, кото­рую куша­е­те, — нечи­стая», а зна­чит — это опять грех. Девуш­ка нача­ла отда­лять­ся от род­ных, но во всем слу­ша­лась Ела­ма­на. Тот читал намаз, носил уко­ро­чен­ные брю­ки, отпу­стил боро­ду. Роди­те­ли запре­ти­ли доче­ри встре­чать­ся с ним, а ему веле­ли обхо­дить Гуль­ба­ну сто­ро­ной. Но улыб­чи­вый парень стал еще настой­чи­вее.
Его ли идея была, что­бы Гуль­ба­ну бро­си­ла кол­ледж, никто не зна­ет. Но девуш­ке вдруг рас­хо­те­лось учить­ся, хотя до зна­ком­ства с Ела­ма­ном она пла­ни­ро­ва­ла стать про­грам­ми­стом и устро­ить­ся на рабо­ту.
— Она нам насчет рели­гии ниче­го не гово­ри­ла. Про­сто при­шла офор­мить ака­де­ми­че­ский отпуск, так как забе­ре­ме­не­ла, — гово­рят в Кан­дыа­гаш­ском про­мыш­лен­но-эко­но­ми­че­ском колледже.

Здесь Аса­но­ву вспо­ми­на­ют лишь доб­рым сло­вом. Заме­сти­тель дирек­то­ра ПЭК Мира Бал­ты­мо­ва и дру­гие пре­по­да­ва­те­ли ссуза (средне-спе­ци­аль­но­го учеб­но­го заве­де­ния) рас­ска­зы­ва­ют, что к успе­ва­е­мо­сти и дис­ци­плине уча­щей­ся Аса­но­вой не было ника­ких пре­тен­зий. Она была самой актив­ной сре­ди пер­во­курс­ниц, вела кон­цер­ты, высту­па­ла на них с народ­ны­ми и совре­мен­ны­ми тан­ца­ми. Хиджа­ба на ней до оформ­ле­ния ака­де­ми­че­ско­го отпус­ка не было. Зато сей­час, не скры­ва­ют в кол­ле­дже, здесь ста­ли стро­же отно­сить­ся к одеж­де сту­ден­тов. Даже спе­ци­аль­ный стенд, каса­ю­щий­ся пра­вил еди­ной фор­мы в ссузе, выве­си­ли пря­мо перед вхо­дом в учеб­ное заве­де­ние.
— К нам часто при­ез­жа­ют тео­ло­ги и учат детей отли­чать истин­ную рели­гию от деструк­тив­ной. Что каса­ет­ся Аса­но­вой, она была очень хоро­шей сту­дент­кой, хоро­шо учи­лась. Но потом вышла замуж и забро­си­ла уче­бу, ее пове­де­ние изме­ни­лось, — гово­рит Мира Бал­ты­мо­ва.
В шко­ле №5 горо­да Кан­дыа­га­ша, где Аса­но­ва про­учи­лась с 1‑го по 10‑й класс, тоже хоро­шо зна­ют исто­рию с Гуль­ба­ну. И до сих пор удив­ля­ют­ся, как «такая пацан­ка, шуст­рая, смыш­ле­ная, мог­ла уда­рить­ся в ради­ка­лизм».
— Уму непо­сти­жи­мо, — раз­во­дит рука­ми одно­класс­ни­ца Аса­но­вой Анар.
Забе­ре­ме­нев, Гуль­ба­ну сбе­жа­ла из дома, посколь­ку роди­те­ли, кото­рые были про­тив ее пла­нов вый­ти замуж за Шай­мер­де­но­ва, веле­ли ей сде­лать аборт. Но потом, что­бы не усу­губ­лять и без того слож­ную ситу­а­цию, согла­си­лись на сва­дьбу.
— Пона­ча­лу Гуль­ба­ну с Ела­ма­ном жили у его мате­ри. Но потом отде­ли­лись, у них семья какая-то неспо­кой­ная, — вспо­ми­на­ет Има­ше­ва. — Сам зять посто­ян­ной рабо­ты не имел. Я их сра­зу забра­ла в роди­тель­ский дом. Дума­ла, хоть так смо­гу что-то кон­тро­ли­ро­вать, попро­бую обра­зу­мить, как-то повли­ять на нее.
Но ни бесе­ды по душам, ни стро­гие заме­ча­ния дей­ствия не возы­ме­ли. Гуль­ба­ну про­дол­жа­ла встре­чать­ся со сво­и­ми ново­об­ре­тен­ны­ми сест­ра­ми по вере, а так­же заслу­ши­вать­ся про­по­ве­дя­ми из Интер­не­та. Осо­бым авто­ри­те­том у нее поль­зо­вал­ся некий шейх Дарын Муба­ров. Доста­точ­но отме­тить, что лите­ра­ту­ра автор­ства Муба­ро­ва или его «видео­лек­ции» в виде фай­лов, зака­чан­ных в память мобиль­ных теле­фо­нов, регу­ляр­но изы­ма­ют­ся спец­служ­ба­ми Казах­ста­на у людей, кото­рые обви­ня­ют­ся в тер­ро­риз­ме. Напри­мер, тек­сты Муба­ро­ва нашли в теле­фоне актю­бин­ско­го под­рыв­ни­ка Рахим­жа­на Мака­то­ва, кото­рый семь лет назад совер­шил само­под­рыв в зда­нии мест­но­го депар­та­мен­та Коми­те­та нацио-наль­ной без­опас­но­сти.
По сло­вам Гуль­жан Има­ше­вой, в нача­ле 2015 года зять с доче­рью раз­ве­лись, Гуль­ба­ну с Акгуль оста­лись в роди­тель­ском доме. Али­мен­ты Шай­мер­де­нов не пла­тил, хотя стал зара­ба­ты­вать мел­кой тор­гов­лей на мест­ном рын­ке.
— Ни слы­шать о нем не хочу, ни видеть его не могу, — гово­рит Гуль­жан Има­ше­ва. — После того, как Гуль­ба­ну сбе­жа­ла в Сирию, он взял к себе Акгуль. Чем он зани­ма­ет­ся сей­час, женил­ся ли повтор­но — меня не инте­ре­су­ет.
Через пару меся­цев после исчез­но­ве­ния Гуль­ба­ну вышла на связь с семьей. Рас­ска­за­ла, что нахо­дит­ся в Дейр-эз-Зоре, одна­ко чем зани­ма­ет­ся, гово­рить не ста­ла.
— Толь­ко и повто­ря­ла: «Мама, на все воля Алла­ха». Про­си­ла фото Акгуль ей выслать, гово­ри­ла, что силь­но по ней ску­ча­ет, — гово­рит Има­ше­ва. — Что бы мы у нее ни спра­ши­ва­ли, ни на один наш вопрос так и не отве­ти­ла.
В этом году Гуль­ба­ну так­же несколь­ко раз зво­ни­ла мате­ри. Каж­дый раз — с неиз­вест­но­го номе­ра. Поде­ли­лась, что в Сирии роди­ла еще двух дево­чек, одну назва­ла Румей­сой. Вто­рая дочь роди­лась в авгу­сте.
— Доч­ка про­си­ла денег. «Мама, отправь день­ги!» — гово­ри­ла. Но отку­да у нас, ста­ри­ков, день­ги?! Сум­мы боль­шие назы­ва­ла. Ниче­го мы ей не пере­чис­ли­ли. Она гово­ри­ла, что хочет вер­нуть­ся назад. В Казах­стан или дру­гую стра­ну, не уточ­ня­ла. Про­сто гово­ри­ла, что хочет уйти отту­да, — гово­рит Има­ше­ва.
16 октяб­ря Гуль­ба­ну долж­но было испол­нить­ся 23 года. Но на сле­ду­ю­щий день роди­те­ли про­чи­та­ли в соци­аль­ных сетях, что в ДАИШ каз­ни­ли трех казах­ста­нок по име­ни Умм-Мари­ям, Умм-Ати­ка и Умм-Муса. Один из кана­лов, рас­про­стра­нив­ших инфор­ма­цию, был теле­грам-канал «Д///ИХАД», кото­рый напи­сал: «узнав, что две их зем­ляч­ки полу­чи­ли через хава­лу (ислам­ская кли­рин­го­вая систе­ма) круп­ный пере­вод, три казах­стан­ки Умм Мари­ам (в миру — Гуль­ба­ну), Умм Муса (Дари­на) и Умм Ати­ка (Сал­та­нат) яви­лись к ним домой, где одну застре­ли­ли, дру­гую заду­ши­ли и доби­ли ножом, а так­же рас­пра­ви­лись с 7‑летней доче­рью одной из жертв».

«Когда три гурии уже выез­жа­ли из Хали­фа­та с день­га­ми уби­тых, их задер­жал Амни­ят (служ­ба без­опас­но­сти ИГ). В ходе допро­са они во всем при­зна­лись, пока­я­лись, и с ними даже рабо­та­ли по укреп­ле­нию веры в Алла­ха, пла­ни­руя отпу­стить в обмен на то, что они не уедут из Хали­фа­та. Одна­ко рас­ка­яв­ши­е­ся в убий­стве гурии заяви­ли, что на самом деле всех вокруг, в том чис­ле и муд­жа­хи­дов ИГ, они счи­та­ют кафи­ра­ми. …Когда одну из них вели на пуб­лич­ную казнь, она кри­ча­ла про то, что Ислам­ское госу­дар­ство — про­ект Аме­ри­ки, и при­зы­ва­ла собрав­ших­ся очнуть­ся», — пишет «Д///ИХАД».

(Канал «Д///ИХАД» в Telegram, как ука­за­но на его стра­ни­це, «не име­ет отно­ше­ния к «Ислам­ско­му госу­дар­ству» (запре­ще­но в Рос­сии и Казах­стане) и отно­сит себя к кате­го­рии «юмор и раз­вле­че­ния». Одна­ко его инфор­ма­ция широ­ко рас­хо­дит­ся по соц­се­тям; роди­те­ли Гуль­ба­ну Аса­но­вой отнес­лись к это­му тек­сту с пол­ным дове­ри­ем. — Прим. «Фер­га­ны».)
— Я про­чи­та­ла об этом в What’sApp, — гово­рит Гуль­жан Има­ше­ва, — и сра­зу поня­ла, что речь идет о моей Гуль­ба­ну. Она ведь в послед­них раз­го­во­рах со мной по теле­фо­ну гово­ри­ла толь­ко о том, что не хочет оста­вать­ся в Сирии.

Сей­час семья Има­ше­вых гото­вит­ся к помин­кам доче­ри.
— Нуж­но позвать мул­лу, про­чи­тать в ее память молит­вы. Какой бы она ни была, что бы ни совер­ши­ла, Гуль­ба­ну — мой ребе­нок. Не я оде­ла ее во все чер­ное, не я вби­ла ей в голо­ву про ИГИЛ. Для меня она — довер­чи­вая девоч­ка, кото­рой отра­ви­ли моз­ги, — пла­чет ее мать.
В дом Има­ше­вых потя­ну­лись зна­ко­мые и близ­кие. Роди­те­лям Гуль­ба­ну выска­зы­ва­ют собо­лез­но­ва­ния.
— Я хочу обра­тить­ся к депу­та­там и тем, кто в пар­ла­мен­те. Про­шу очи­стить наш Казах­стан от этих ради­ка­лов, ина­че еще мно­го каза­хов погиб­нет, — гово­рит жен­щи­на.
Сто­ит отме­тить, что МИД Казах­ста­на уже офи­ци­аль­но заявил, что про­во­дит про­вер­ку фак­тов в свя­зи с рас­про­стра­нен­ной инфор­ма­ци­ей в соци­аль­ных сетях о каз­ни трех казах­ста­нок. Пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны и спец­служ­бы Актю­бин­ской обла­сти от ком­мен­та­ри­ев воздержались.

Тем вре­ме­нем еще одна жен­щи­на, чье имя при­во­дит­ся в сооб­ще­ни­ях, Умм Муса (в миру Дари­на), тоже уро­жен­ка Актю­бин­ской обла­сти. Одна­ко ее близ­кие, в отли­чие от Има­ше­вых, не жела­ют откры­то­сти.
Нелиш­ним будет доба­вить, что в Актю­бин­ской обла­сти слу­чай со сбе­жав­ши­ми в Сирию Гуль­ба­ну и Дари­ной не единственный.

К при­ме­ру, три года назад актю­бин­ка Айза­да Тасму­ха­но­ва тоже рас­ска­за­ла обще­ствен­но­сти об исчез­но­ве­нии сво­ей доче­ри Эль­ми­ры вме­сте с зятем. Без­утеш­ная мать пред­по­ла­га­ет, что они мог­ли пере­брать­ся в Афга­ни­стан или Сирию. А в 2016 году в суд горо­да Акто­бе обра­тил­ся мест­ный житель Мир­бо­лат Жаман­ку­лов с иском при­знать его жену Акма­рал про­пав­шей без вести. Жен­щи­на пеш­ком пере­шла казах­стан­ско-кир­гиз­скую гра­ни­цу, а поз­же позво­ни­ла мужу и сооб­щи­ла, что нахо­дит­ся в Сирии. Она, как и Гуль­ба­ну Аса­но­ва, оста­ви­ла тро­их детей. 

В том же году актю­бин­ские спец­служ­бы при выез­де из област­но­го цен­тра задер­жа­ли более деся­ти чело­век, кото­рые, наняв мик­ро­ав­то­бус, направ­ля­лись в Сирию. Они при­сяг­ну­ли на вер­ность лиде­ру ИГИЛ Абу Бакр аль-Баг­да­ди. Впо­след­ствии их при­го­во­ри­ли к раз­лич­ным сро­кам за поку­ше­ние на уча­стие в дея­тель­но­сти тер­ро­ри­сти­че­ской группы.

По дан­ным Коми­те­та нац­без­опас­но­сти (КНБ) Казах­ста­на, с момен­та нача­ла вой­ны на Ближ­нем Восто­ке в Сирию и Ирак уеха­ли око­ло 800 граж­дан Казах­ста­на. Боль­шин­ство из них — дети.

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан