Невероятную для постсоветского пространства инвестиционную активность Китая в Казахстане и Беларуси можно рассматривать, как очень серьезный вызов планам России создать Евразийский экономический союз, заявил в интервью российский политолог, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований Аждар Куртов.
Мы продолжаем обсуждать итоги визита в Казахстан председателя КНР Си Цзиньпина. Сегодня совместно с Аждаром Куртовым будем искать ответы на экономические вопросы сотрудничества и сопоставимости вложений в Центральную Азию в целом и в Казахстан в частности Китая и России, которую прочат Поднебесной в союзники.
Напомним, как сообщил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, в ходе визита были подписаны 22 контракта общей стоимостью около 30 млрд долларов, а председатель КНР пообещал, что «совместными усилиями мы сможем увеличить объем взаимной торговли до 40 млрд. долларов к 2015 году». То есть, по сравнению с тем, что имеем сейчас — увеличение произойдет в два раза (на сегодняшний день инвестиции КНР в Казахстан составляют 20 млрд долларов).
А на днях в газете «КоммерсантЪ» появилось интервью заместителя МИД РФ Григория Карасина, который тоже привел ряд цифр: «Помощь России странам ЦА в 2008—2012 годах составила, по самым приблизительным подсчетам, более 1 млрд долларов».
Разница, согласитесь, ощутима. И первый наш вопрос для Аждара Куртова был такой:
- Аждар Аширович, в связи со столь невероятной цифрой инвестиций Китая в Казахстан возникает вопрос о будущем Евразийского Союза. С таким крупным экономическим инвестором Россия, как и любая другая страна в Таможенном союзе, не может тягаться.
- Вы совершенно правы, когда задаете этот вопрос. К сожалению, от него уходят те люди, которые уполномочены принимать решения в России, Казахстане, Белоруссии. Китай вкладывает такие огромные деньги, какие ни один из членов Таможенного Союза не сможет вложить в национальные экономики своих партнеров. Таким образом, он подверстывает Центральную Азию под свои экономические интересы.
- Чем это закончится?
- Сейчас сказать очень и очень затруднительно. Конечно, можно рассуждать в том духе, что может быть Китай будет принять в Таможенный Союз. Тогда проблема решиться сама собой. Но, на самом деле, этот вариант очень трудноосуществим по той причине, что Таможенный Союз создавался, чтобы обеспечить приоритет национальному производителю. А пока что конкурентные преимущества есть у Китая, в отличие от России, Казахстана, Беларуси. То есть, вариант принятия Поднебесной в Таможенный союз не выглядит проходным.
Можно попытаться гармонизировать дисбаланс вложений инвестиций путем снижения пошлин для особых китайских товаров. Но и этот вариант тоже трудноосуществим…
Поэтому я считаю, что, скорее всего, инвестиционную активность Китая в Казахстане и других государствах можно рассматривать, как очень серьезный вызов для плана осуществления Евразийского экономического союза.
Ведь подобную активность, и я хочу это подчеркнуть, можно наблюдать не только в Казахстане, но и в Беларуси, где реализуются масштабные проекты создания огромнейших технологических парков вблизи Минска, в которых доминирующую роль будет играть Китай. Эти затраты оцениваются в очень громадные суммы, куда большие, чем те, которые сейчас инвестирует в Беларусь Российская Федерация.
Так что мы, похоже, столкнемся с таким вызовом, который деформирует планы создания к 2015-му году Евразийского экономического союза.
- Многие считают, что они деформируются и помимо китайской политики.
- Согласен. По-другому оценить тот факт, что Александр Лукашенко издал нормативные документы, которые затрудняют движение рабочей силы, трудно. Он настаивает на том, что, если работник длительное время работает за пределами национальной территории Беларуси (именно Беларуси, не территории Таможенного Союза), то у него по-иному должна исчисляться пенсия, он должен платить государству некие «отступные» за то, что бесплатно получил образование, он будет ограничен в праве получить бесплатную медицинскую помощь, и так далее.
И эти заявления делает глава государства, которое состоит с января 2012 года в Едином экономическом пространстве, то есть входит в территорию, где предусмотрено свободное движение рабочей силы.
- Плюс китайский фактор…
- Да, так что совершенно очевидно, что сложности и вызовы для планой создать Евразийский союз очень резко возрастут.
- Однако если учесть, что, как принято считать, локомотивом интеграции на постсоветском пространстве является Россия, то этот вызов предназначен ей. Между тем в последнее время все чаще можно услышать мнение о том, что Китай и Россия делают попытки объединится в союз, который будет направлен против США и Европы…
- Я не разделяю подобных взглядов. Если говорить о геополитическом союзе между Россией и Китаем, то он в общих чертах существует давно, по крайней мере, с нулевых годов, то есть с начала нынешнего века.
- Почему вы так считаете?
- А что такое Шанхайская Организация Сотрудничества с общей точки зрения? Ведь это и есть геополитический союз, в котором две первые скрипки играют Россия и Китай. Причем, союз, который с момента своего основания и до сегодняшнего дня своим основным приоритетом делает вопросы сотрудничества в области безопасности. Это не классический военный союз, конечно, ибо никаких договоров об оборонном, военном союзе между Россией и Китаем или же в рамках ШОС не подписаны, и вряд ли будут подписаны.
- Отчего так?
- Надо понимать, что политика нынешнего Пекина состоит в том, чтобы не связывать себя очень жесткими обязательствами военного характера, то есть, обязательствами вступить в войну в качестве союзника, с которым ты подписал договор. И эта линия остается неизменной на протяжении нескольких последних десятилетий. Они извлекли уроки из опыта и Советского Союза, и своих препирательств в период Мао Цзэдуна с Хрущевым и Брежневым. Поэтому в их документах сейчас нигде не прослеживается линия на создание оборонного союза.
- Но ведь геополитический союз — это ведь не обязательно тесное военное сотрудничество?
- Геополитический союз — это весьма размытое понятие. Да, геополитические интересы Китая и России во многом совпадают, особенно, если предполагать то, что они конкурентны интересам Соединенных Штатов Америки. И в том числе, конкурентны очевидно интересам США в Евразии в целом и в Центральной Азии в частности. Но для этого противостояния, как я уже говорил, и создавалась Шанхайская Организация Сотрудничества. Поскольку путем объединения этих интересов удалось приостановить победное шествие американцев по региону, которое активно продвигалось в 90‑е годы прошлого века, и которое, казалось, будет стремительно идти после того, как произошли события 11 сентября — террористические акты в Нью-Йорке и американские военные оказались на территории и Афганистана и Центральной Азии. Но Китай и Россия добились того, чтобы дальнейшее продвижение американцев, закрепление их в регионе, не состоялось.
Но при этом нельзя забывать и о неудачах этого процесса. Ведь Россия полагала, что при помощи Китая, точнее, ШОС, ей удастся вытеснить Соединенные Штаты Америки полностью. Но полностью вытеснить не удалось, а Китай при этом преследовал свои собственные интересы.
- Какие же?
- Он многократно усилил свое влияние в регионе Центральной Азии, потеснив и Соединенные Штаты Америки и одновременно Россию. Сейчас совершенно очевидно, что Китай, подготовив надлежащим образом политическую почву, решив многие и многие вопросы, стал стремительно наращивать отношения в экономике, вкладывать инвестиции в десятки миллиардов долларов в конкретные проекты, которые Россия, конечно же, предложить не может. Китай стал активно продвигать, скажем, транспортные проекты, строительство железных дорог.
- Чем же это плохо для России?
- Если посмотреть внимательно, в деталях, то все эти проекты конкурентны интересам России. Допустим, железные дороги. Ведь, не секрет, что Китай настаивает в ряде проектов на том, чтобы ширина колеи была не 1520 миллиметров, которая существовала в Российской Империи и Советском Союзе и осталась в наследство постсоветским государствам, а другой. И как это расценивать? Конечно же, как прямой вызов в экономической сфере России.
То есть, мы говорим о геополитическом союзе, а есть факты, которые в прямо противоположном направлении работают.
- Какие еще, например?
- А как рассматривать тот факт, что в ходе визита председателя КНР были подписаны соглашения с Туркменистаном и Узбекистаном о значительном расширении трубопроводной сети, когда по трубопроводу из Туркменистана природный газ будет поставляться в Китай уже в размерах до 65 млрд кубометров в год? Понятно, что в этом случае, если проект будет осуществлен, то надежды России на серьезное возобновление поставок по действующему еще с советских времен трубопроводу «Средняя Азия — Центр» провисают, они пойдут прахом. Соответственно, Россия потеряет и те платежи, которые она получала.
А как расценивать подписанные соглашения с Казахстаном о передачи доли акций в Кашагане китайской компании? О чем они свидетельствуют? О том, что Китай создает не просто благоприятную политическую атмосферу для доминирования в регионе, чего он уже добился, он создает для этого финансово-экономическую основу.
- Но ведь принято считать, что сначала экономика потом политика…
- Да, но когда заключаешь договор на миллиарды долларов, то ты, хочешь того или нет, начитаешь зависеть от поведения своего партнера. И в данном случае, Казахстан будет зависеть от поведения Китая, как и Туркменистан, и Узбекистан. А тем более, такие небогатые во всех отношениях государства, как Кыргызстан и Таджикистан.
- Но и Китай, точнее его инвестиции, будут зависеть от ситуации в этих странах.
- Конечно, поэтому я уверен, что Китай идет на заключение столь дорогостоящих проектов с нами, потому что уверен в своих силах. В китайском руководстве, наверное, уже приняли политическое решение о том, что они могут самостоятельно проводить тот курс в регионе Центральной Азии, который выгоден Китаю, не считаясь в ряде случаев с возможными возражениями со стороны России.
- А какой вам видится роль Казахстана? Ведь в России верят в дружбу с елбасы, как и в Китае.
- Казахстан, строя свои отношения с Китаем не очень считается с интересами России.
- Почему вы так думаете?
- А разве это не следует из того, как руководство Казахстана ведет себя в последнее время? Ведь именно Китаю, а не России, были предложены лакомые куски и Прикаспийских, и Каспийских месторождений. Это продолжение той линии, которая началась еще в 90‑е годы, когда уже не России месторождения предлагались для разработки, а прежде всего американским и западноевропейским компаниям. Так что, я не вижу никаких серьезных оснований для того, чтобы предполагать, что Казахстан может играть роль связующего звена между Россией и Китаем. Может быть, лишь на отдельных участках, но не в качестве геополитического союза.
- Например?
- Допустим, в качестве, скажем, территории, на которой реализуется отдельные транспортные проекты — те же самые автомобильные магистрали — Западный Китай- Казахстан- Россия — Европа. Это вопрос очень дискуссионный. Потому что если мы не будем витать в облаках геополитики — науки весьма не конкретной, апеллирующей очень часто абстракциями, а обратимся к реалиям и прощупаем то, что может стоять за этими автомобильными магистралями, мы легко обнаружим там интересы Китая.
- В чем же они?
- Для него это развитие северо-западных провинций, получение нового транспортного коридора во внешний мир для экспорта и страховка на тот случай, если Соединенные Штаты Америки реализуют свою угрозу блокировать стратегию Китая «Нить жемчуга» по обеспечению безопасности морских поставок нефти в страну. Суть стратегии «Нить жемчуга» заключалась в создании опорных пунктов Китая в виде военно-морских и военно-воздушных баз или «дружественных» портов, которые протянулись от китайского острова Хайнань до пакистанского порта Гвадар.
Поэтому Китай заинтересован вкладывать большие деньги в строительство железнодорожных и автомобильных веток. Но это интересы и приоритеты Китая. А где здесь приоритеты России? Почему Россия, так предполагают в Казахстане, должна быть заинтересована в строительстве этой автомобильной магистрали? Ведь это конкурентные проекты для тех транспортных магистралей, которые уже существуют и проходят по территории России. Вот такой расклад получается…
Беседовала Евгения МАЖИТОВА
Читать оригинал статьи: