Казахстан переводят на общий режим

22.12.2016

Вяче­слав ПОЛОВИНКО, «Новая»

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев хочет оставить после себя коллективное руководство страной. Но либерализации политической жизни можно не ждать: власть страны пуглива к любой свободе – и своей, и чужой.

Будут жить теперь по-новому

На минув­шей неде­ле в Казах­стане отме­ти­ли 25-летие неза­ви­си­мо­сти стра­ны. Ров­но под этот празд­ник пре­зи­дент Нур­сул­тан Назар­ба­ев объ­явил о пред­сто­я­щей кон­сти­ту­ци­он­ной рефор­ме. Ее крат­кое содер­жа­ние: в целом людям нра­вит­ся тоталь­ная власть пре­зи­ден­та, но частью пол­но­мо­чий мож­но поде­лить­ся и с пар­ла­мен­том. «Исто­рия неза­ви­си­мо­сти пока­зы­ва­ет, что успех стро­и­тель­ства ново­го госу­дар­ства, реформ обес­пе­чен, преж­де все­го, силь­ной пре­зи­дент­ской вла­стью. Наста­ло вре­мя рас­смот­реть вопрос пере­рас­пре­де­ле­ния пол­но­мо­чий меж­ду пре­зи­ден­том, пра­ви­тель­ством и пар­ла­мен­том. И спе­ци­аль­ная комис­сия долж­на изу­чить эти вопро­сы и вне­сти пред­ло­же­ния по изме­не­нию соот­вет­ству­ю­щих зако­нов, а воз­мож­но, и Кон­сти­ту­ции», – заявил Назар­ба­ев на тор­же­ствен­ном при­е­ме в Астане в честь Дня неза­ви­си­мо­сти 15 декабря.

Надо ска­зать, что основ­ной доку­мент Казах­ста­на доста­точ­но при­вы­чен к изме­не­ни­ям. Нынеш­няя Кон­сти­ту­ция – вто­рая в стране: первую вве­ли в 1993 году, и там пред­по­ла­га­лось как мини­мум рав­но­прав­ное власт­во­ва­ние пре­зи­ден­та и пар­ла­мен­та (тогда – Вер­хов­но­го Сове­та), а на деле Совет был даже глав­нее. Имен­но поэто­му Назар­ба­ев, как отме­ча­ет боль­шин­ство и лояль­ных, и оппо­зи­ци­он­ных поли­ти­ков того вре­ме­ни, рас­пу­стил Вер­хов­ный Совет и через все­на­род­ный рефе­рен­дум про­толк­нул новую вер­сию Кон­сти­ту­ции: по ней он уже ста­но­вил­ся супер­пре­зи­ден­том с неогра­ни­чен­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми и вла­стью вер­хов­но­го арбит­ра над тре­мя дру­ги­ми ветвями.

«Пре­зи­дент ска­зал, что идет кри­зис, нуж­ны сроч­ные эко­но­ми­че­ские рефор­мы, и что­бы на вре­мя кон­цен­тра­ция вла­сти сосре­до­то­чи­лась в одних руках. Мы долж­ны при­нять пакет сроч­ных эко­но­ми­че­ских мер, что­бы выве­сти стра­ну из кри­зи­са, гово­рил он. Это про­длит­ся недол­го – так нас уве­ря­ли, – объ­яс­ня­ет логи­ку тогдаш­ней все­на­род­ной под­держ­ки ново­го фор­ма­та прав­ле­ния поли­тик Амир­жан Коса­нов, быв­ший пресс-сек­ре­тарь пра­ви­тель­ства. – Мы были соглас­ны с тем, что рефор­мы нуж­ны, – осо­бен­но после поло­жи­тель­но­го опы­та При­бал­ти­ки и Восточ­ной Евро­пы. Но мы-то не зна­ли, что этот тран­зит­ный пери­од будет длить­ся 21 год».

Со вре­ме­нем пол­но­мо­чия вет­вей вла­сти оста­ва­лись толь­ко на бума­ге, а Кон­сти­ту­ция все боль­ше закреп­ля­ла роль Назар­ба­е­ва в каче­стве пол­но­прав­но­го вла­сти­те­ля стра­ны: в 2007 году поправ­ки в Кон­сти­ту­цию сня­ли любые огра­ни­че­ния на пра­во Назар­ба­е­ва изби­рать­ся пре­зи­ден­том стра­ны сно­ва и сно­ва, а в 2010 году при помо­щи изме­нен­ных кон­сти­ту­ци­он­ных зако­нов за Назар­ба­е­вым был закреп­лен ста­тус Елба­сы – Лиде­ра нации. Каза­лось бы, что еще нуж­но для сча­стья. Но в нача­ле 2015 года, когда в Казах­стане уже вовсю буше­вал кри­зис, Назар­ба­ев объ­явил о том, что стране сно­ва необ­хо­ди­мо менять­ся: он пред­ло­жил план под назва­ни­ем «5 инсти­ту­ци­о­наль­ных реформ», одной из кото­рых было как раз посте­пен­ное пере­рас­пре­де­ле­ние пол­но­мо­чий от пре­зи­ден­та к пар­ла­мен­ту и пра­ви­тель­ству. В кон­це 2016 года казах­стан­ский елба­сы заго­во­рил об этом пред­мет­но: создал комис­сию и, по сути, анон­си­ро­вал гря­ду­щие реформы.

Риту­аль­ная услуга
Ждут ли Казах­стан на самом деле изме­не­ние поли­ти­че­ско­го режи­ма и демо­кра­ти­за­ция стра­ны? По мне­нию экс­пер­тов, опро­шен­ных «Новой», заяв­ле­ния пре­зи­ден­та носят во мно­гом риту­аль­ный харак­тер, хотя о необ­хо­ди­мо­сти пере­мен в казах­стан­ской вла­сти уже заду­мы­ва­ют­ся. «Мы же не живем в ваку­у­ме. Тот же Узбе­ки­стан [после избра­ния пре­зи­ден­том Шав­ка­та Мир­зи­ёе­ва] начал гово­рить о выбор­но­сти аки­мов (мэров и губер­на­то­ров. – В.П.). Дух вре­ме­ни застав­ля­ет менять как мини­мум рито­ри­ку пре­зи­ден­та, – счи­та­ет поли­ти­че­ский экс­перт Айдос Сарым. – В целом запрос на какие-то демо­кра­ти­че­ские рефор­мы есть и внут­ри стра­ны, но пока он еще не арти­ку­ли­ро­ван, и власть сей­час пыта­ет­ся пере­хва­тить лозун­ги [у недовольных]».

Фор­маль­но казах­стан­ской вла­сти дей­стви­тель­но пора менять­ся: в ухо­дя­щем году в стране про­шли едва ли не круп­ней­шие за послед­нее деся­ти­ле­тие митин­ги про­те­ста по всей рес­пуб­ли­ке – люди были недо­воль­ны тем, что госу­дар­ство соби­ра­ет­ся отда­вать в арен­ду в част­ные руки казах­стан­скую зем­лю. Так как эта ини­ци­а­ти­ва уже боль­ше деся­ти лет лоб­би­ру­ет­ся самим Нур­сул­та­ном Назар­ба­е­вым, митин­ги были демон­стра­тив­ным выра­же­ни­ем недо­ве­рия и само­му пре­зи­ден­ту. В ито­ге на поправ­ки к Земель­но­му кодек­су нало­жи­ли вето аж до 2021 года, а стресс-тест казах­стан­ская власть, по сути, провалила.

Дру­гое дело, что декла­ри­ру­е­мые изме­не­ния в Кон­сти­ту­ции – это вовсе не попыт­ка вер­нуть дове­рие насе­ле­ния, а попыт­ка выстро­ить такую поли­ти­че­скую систе­му, кото­рая будет рабо­тать после ухо­да Назар­ба­е­ва. «Нынеш­ние пол­но­мо­чия, кото­рые есть у пре­зи­ден­та, не оси­лит никто, кро­ме само­го Назар­ба­е­ва», – под­чер­ки­ва­ет Айдос Сарым. Это озна­ча­ет, что буду­щий пре­зи­дент стра­ны (а опе­ра­ции по тран­зи­ту вла­сти и по поис­ку пре­ем­ни­ка – два самых обсуж­да­е­мых трен­да в поли­ти­ке Казах­ста­на 2016 года) в любом слу­чае пере­ста­нет быть абсо­лют­ным лиде­ром. «У Назар­ба­е­ва есть цель – не оста­вить после себя силь­но­го лиде­ра, – уве­рен поли­тик Петр Сво­ик. – Нет ниче­го хуже для его семьи, чем при­ход ново­го пре­зи­ден­та с таки­ми же пол­но­мо­чи­я­ми. Поэто­му сей­час идет рабо­та над пере­во­дом управ­ле­ния стра­ной в кол­лек­тив­ный фор­мат. В пла­нах Назар­ба­е­ва сде­лать долж­ность пре­зи­ден­та цере­мо­ни­аль­ной, а реаль­ную власть будет иметь пар­ла­мент, кон­тро­ли­ру­е­мый пре­зи­дент­ской пар­ти­ей «Нур Отан», где будут собра­ны все важ­ные для Назар­ба­е­ва фигуры».

Надо отме­тить, что о воз­мож­ном уси­ле­нии роли пар­ла­мен­та в интер­вью казах­стан­ской редак­ции радио «Сво­бо­да» выска­зы­вал­ся и экс-совет­ник пре­зи­ден­та стра­ны Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев. «Вто­ро­го Назар­ба­е­ва не будет точ­но. Назар­ба­ев это пони­ма­ет и сам, поэто­му объ­явил курс на пре­зи­дент­ско-пар­ла­мент­скую систе­му – для этих целей и [быв­ший руко­во­ди­тель Адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та] Нур­лан Ниг­ма­ту­лин отправ­лен туда, что­бы куль­ти­ви­ро­вать роль пар­ла­мен­та­риз­ма как тако­во­го», – заявил Ерты­с­ба­ев. Нюанс лишь в том, будут ли нынеш­ние поправ­ки (если они вооб­ще в ито­ге появят­ся) озна­чать нача­ло пол­но­го пере­хо­да на этот курс. Петр Сво­ик, напри­мер, сомне­ва­ет­ся: «Это такой тран­зит тран­зи­та вла­сти. Пре­зи­дент начал под­го­то­ви­тель­ные рабо­ты, и пар­ла­мен­ту дадут некие пол­но­мо­чия – напри­мер, по уси­ле­нию роли в фор­ми­ро­ва­нии пра­ви­тель­ства. Но финаль­ная ста­дия реформ нач­нет­ся тогда, когда насту­пит финал прав­ле­ния само­го Назарбаева».

Абля­зов и немно­го нервно
Есть, одна­ко, и точ­ка зре­ния, что Назар­ба­ев вовсе не соби­ра­ет­ся ниче­го изме­нять, а все нынеш­ние дви­же­ния с Кон­сти­ту­ци­ей – это лишь попыт­ка отвлечь насе­ле­ние от ухуд­ше­ния эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции в стране. «Дадут пар­ла­мен­ту боль­ше пол­но­мо­чий в соци­аль­ной сфе­ре и назна­чат ответ­ствен­ны­ми за эко­но­ми­че­ское состо­я­ние стра­ны, – про­гно­зи­ру­ет быв­ший сек­ре­тарь Сове­та без­опас­но­сти стра­ны Бал­таш Тур­сум­ба­ев. – Это клас­си­че­ская схе­ма «царь хоро­ший, бояре пло­хие»: когда ситу­а­ция ухуд­шит­ся еще, мож­но будет пока­зать на пар­ла­мент и ска­зать «это все они». По мне­нию поли­ти­ка, если бы в пол­но­мо­чия пар­ла­мен­та доба­ви­ли воз­мож­ность назна­чать глав сило­вых ведомств или судов, мож­но было бы гово­рить о каких-то пози­тив­ных сдви­гах, а пока это – не более чем слова.

Как пока­зал ухо­дя­щий год, казах­стан­ская вер­хов­ная власть дей­стви­тель­но не гото­ва делить­ся подоб­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми с кем-либо еще. Суд по-преж­не­му остал­ся пол­но­стью под­кон­тро­лен неглас­но­му руко­вод­ству из Адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та, вслед­ствие чего Казах­стан уви­дел целую рос­сыпь поли­ти­че­ски анга­жи­ро­ван­ных при­го­во­ров. Пив­но­го оли­гар­ха Ток­та­ра Туле­шо­ва из Шым­кен­та при­го­во­ри­ли к 21 году заклю­че­ния за «попыт­ку гос­пе­ре­во­ро­та», граж­дан­ских акти­ви­стов Мак­са Бока­е­ва и Тал­га­та Аяна поса­ди­ли на пять лет каж­до­го за орга­ни­за­цию митин­гов (фор­маль­но – за раз­жи­га­ние роз­ни). Уси­ли­ва­ют­ся репрес­сии в отно­ше­нии жур­на­ли­стов: гла­ва Сою­за жур­на­ли­стов и его сын осуж­де­ны на шесть и пять лет тюрь­мы соот­вет­ствен­но, обсуж­да­ют­ся поправ­ки к зако­нам, фак­ти­че­ски уни­что­жа­ю­щие рас­сле­до­ва­тель­скую жур­на­ли­сти­ку в стране.

Вишен­кой на тор­те тоталь­но­го кон­тро­ля вла­сти над всем в Казах­стане ста­ло отклю­че­ние 16 декаб­ря – пря­мо в празд­ник неза­ви­си­мо­сти – почти всех соци­аль­ных сетей в стране: недо­ступ­ны­ми око­ло трех часов оста­ва­лись «ВКон­так­те», Facebook, Telegram, Instagram, а так­же Google и YouTube. Вла­сти назва­ли про­ис­хо­дя­щее «тех­ни­че­ским сбо­ем», но имен­но в это вре­мя в интер­не­те шла онлайн-транс­ля­ция интер­вью опаль­но­го оли­гар­ха и про­тив­ни­ка Назар­ба­е­ва – биз­не­сме­на Мух­та­ра Абля­зо­ва, кото­ро­го суд во Фран­ции на про­шлой неде­ле уни­зи­тель­но для казах­стан­ских вла­стей отка­зал­ся депор­ти­ро­вать в Рос­сию (отку­да, как пред­по­ла­га­лось, его пере­да­дут Казах­ста­ну, где у Абля­зо­ва вра­гов во вла­сти – выше крыши).

И хотя пуб­лич­но было объ­яв­ле­но, что блок-аут сетей во вре­мя интер­вью – это про­сто сов­па­де­ние, казах­стан­ская обще­ствен­ность сде­ла­ла свои выво­ды. А они для казах­стан­ской вла­сти неуте­ши­тель­ны: пока в кори­до­рах Акор­ды суще­ству­ет страх в отно­ше­нии одно­го-един­ствен­но­го чело­ве­ка и пока власть не пере­ста­нет закру­чи­вать гай­ки по любо­му пово­ду и даже без него, нет раз­ни­цы, какая кон­струк­ция и из сколь­ких чело­век будет нахо­дить­ся на ее вер­шине. Кол­лек­тив­ный страх – он, может, даже и опаснее.

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан