В Медеуском районном суде завершился процесс по гражданскому иску Рамазана Есергепова к министру внутренних дел и генеральному прокурору РК, прокурору Жамбылской области и начальнику таразского исправительного учреждения ЖД-158/2.
Автор: Андрей СВИРИДОВ
От первых троих ответчиков истец, бывший главный редактор и издатель газеты «Алма-Ата инфо», а ныне председатель правления общественного фонда «Журналисты в беде» и общественного комитета «Жанаозен-2011», требовал взыскать по 10 миллионов тенге, а с четвертого как с лица сугубо подчиненного ведомствам, представляемым остальными ответчиками, всего 1 (тенге). Все это, а также письменное извинение со стороны упомянутых должностных лиц должно было послужить компенсацией морального ущерба за 1 (один) лишний день, проведенный в той самой колонии сверх полностью отбытого трехлетнего срока.
О проблеме есергеповского «лишнего дня» мы уже рассказывали читателям. А сейчас расскажем о том, как проходили дальнейшие судебные заседания 13, 19 и 23 апреля, а также оглашение судьей Бахытжаном Тажихановым итогового решения 24 апреля.
Какой день считать последним?
На протяжении всего процесса главный нерв его заключался в скрупулезном выяснении, какой именно день трехлетнего срока заключения Есергепова, отсчитываемого согласно приговору с 6 января 2009 года, является последним — 5 или 6 января 2012 года? Обе стороны ссылались на требования одних и тех же статей Уголовного (ст. 62) и Уголовно-исполнительного (ст. 173) кодексов, согласно которым осужденный, полностью отбывший свой срок, должен быть освобожден «в первой половине последнего дня срока».
Однако истец и его адвокат Юрий Стуканов, опираясь на эти положения и на официальные комментарии к кодексам, а также на заявление Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности от 04.01.2012, написанное его директором Евгением Жовтисом, указывали на 5 января. Ответчики же — представители Генеральной прокуратуры Е.Мырзакеров и Жамбылской областной прокуратуры М.Тлеубердиев, представители МВД М.Самиев и администрации колонии Р.Рустамова — указывали на 6 января.
По ходу этого спора имел место даже такой красочный момент, когда Есергепов задал Мырзакерову вопрос: «А если бы я был осужден не на 3 года, а на 1 месяц с отсчетом этого срока с 1 января любого года, вы бы какой день считали последним — 31 января или 1 февраля?» — и Мырзакеров, не моргнув глазом, ответил: «Первое февраля».
И добавил к этому (правда, уже в кулуарах после судебного заседания), что человек, родившийся 6 января, празднует свой день рождения именно 6‑го, а не 5‑го. Но ведь празднование «днюхи» и исчисление срока — вещи совершенно разные, и подмена одного другим выглядит как чистейшая демагогия, восклицал в ответ Рамазан Есергепов, а вслед за ним и присутствовавшие на суде наблюдатели и немногочисленные журналисты.
Как Игоря Ивановича послали лесом…
В перерыве между третьим и четвертым судебными заседаниями, прошедшими 13 и 20 апреля, состоялась официальная публикация Нормативного постановления Конституционного совета РК от 13.04.2012 «Об официальном толковании норм Конституции РК по вопросу исчисления конституционных сроков». Это был ответ на обращение премьер-министра Карима Масимова — разумеется, по совершенно другому предмету, не имеющему отношения к исчислению лагерного срока, отсиженного Рамазаном Есергеповым.
Но хоть сроки и разные (здесь — лагерный, там — конституционные), но Конституция-то в стране одна, и Конституционный совет как орган, имеющий право давать ее толкование, тоже один, и его толкования обязательны к исполнению для всех госорганов и особенно судов. И вот что говорится в этом документе, подписанном председателем КС РК Игорем Роговым.
«4. Конституционный срок, установленный в годах, исчисляется со дня наступления события, указанного в Конституции, а истекает в соответствующий месяц и число последнего года срока. Если окончание срока приходится на месяц, в котором нет соответствующего числа, то срок истекает в последний день этого месяца.
Под периодом времени «год» применительно к пункту 7 статьи 61 Конституции следует понимать текущий год (с 1 января по 31 декабря).
5. Конституционный срок, исчисляемый в днях, начинается со дня наступления события, указанного в Конституции, и истекает в последний день установленного периода».
Казалось бы, дело становится теперь совершенно ясным, раз уж сам Конституционный совет разъяснил вопрос об исчислении конституционных сроков слово в слово так, как истец Есергепов и его адвокат Стуканов разъясняли вопрос о лагерных сроках. После того как они зачитали ответ КС на суде и потребовали приобщить документ к делу, судья тут же удовлетворил это ходатайство и объявил перерыв с 19 до 23 апреля — фактически взял тайм-аут как бы для изучения нормативного постановления.
Мы же про себя долго гадали о том, смогут ли ответчики выдвинуть хоть какой-нибудь довод в пользу неприменения к рассматриваемому вопросу. Наши дилетантские предположения были таковы: сторона ответчика (а) заявит, что фигурирующие в ответе КС конституционные сроки — это одно, а лагерные сроки — это совсем другое; (б) сделает упор на то, что постановление КС принято 13 апреля, а Есергепова выпускали на свободу 6 января, то есть гораздо раньше, а закон обратной силы не имеет.
Однако 23 апреля в ходе прений сторон выяснилось, что мы слишком хорошо думали о полемических способностях представителей Генпрокуратуры и МВД. В своих выступлениях вышеупомянутые господа вообще проигнорировали этот документ, как если бы его не существовало в природе и уж тем более не зачитывалось на предыдущем судебном заседании и не приобщалось к делу! Говоря простыми словами, глубокоуважаемого председателя КС Игоря Ивановича Рогова с шестью остальными членами совета КС послали лесом!
Не удостоив документ КС РК ни возражением, ни даже упоминанием, представители ответчика повторили в прениях то, что уже говорили на предварительном слушании: что еще 31 декабря 2011 года Есергепову, в то время заключенному колонии общего режима ЖД-158/2, были даны разъяснения относительно даты его освобождения 6 января 2012 года и что в 8 часов 42 минуты указанного дня освободили, а потому его теперешнее исковое требование неосновательно и подлежит оставлению без удовлетворения.
…и Секишева с Куренбековым — тоже
Совершенно иным по содержанию и тональности оказалось выступление представителя администрации колонии Р.Рустамовой (даже по сравнению с ее же выступлением 13 апреля — видать, концепция поменялась очень уж резко).
По ее словам, еще в первые дни января в ответ на многочисленные обращения тогда еще заключенного Есергепова с требованиями освободить его 5 января администрация исправительного учреждения запрашивала вышестоящие органы — областной департамент УИС и прокурора области по спецучреждениям, которые дали указание освободить утром 6 января, что и было выполнено. Однако уже во время данного судебного процесса, а именно 20 апреля, администрацией учреждения была получена копия официального письма заместителя генерального прокурора РК А.Секишева заместителю министра внутренних дел РК А.Куренбекову, датированного 04.04.2012. Это письмо г‑жа Рустамова попросила приобщить к делу, что и было сделано.
В письме говорилось о результатах проведенного Генпрокуратурой анализа практики применения норм статьи 173 УИК в учреждениях КУИС МВД РК. Результаты анализа показали, что из 16-ти региональных департаментов уголовно-исполнительной системы в 11-ти применяется один подход к исчислению сроков освобождения отбывших свой срок осужденных (проще говоря, начавших свой срок 6 января одного года выпускают на свободу 6 января следующего года), а в пяти регионах — другой подход (там выпускают 5‑го). По мнению Генпрокуратуры, правильно исполняют закон именно в этих пяти регионах, а в остальных 11-ти — неправильно, в связи с чем КУИСу необходимо обеспечить единообразное исполнение закона.
В обоснование этого требования заместитель генпрокурора А.Секишев приводит аргумент, текстуально почти совпадающий с аргументами Есергепова: «К примеру, при условном определении срока наказания в 1 год с его началом 1 января 2010 года окончанием срока будет являться 31 декабря 2010 года, но никак не 1 января 2011 года, так как данная дата является первым днем следующего года».
Сказать, что истец и его адвокат, а вместе с ними и мы, наблюдатели от бюро, были удивлены и обрадованы, — значило бы ничего не сказать!
Особенно впечатляла в оглашенном г‑жой Рустамовой документе исходящая дата 4 апреля, то есть за два дня до начала данного процесса. Получается, в министерстве как ведомстве-адресате письма, а уж тем более в Генпрокуратуре как ведомстве-адресанте о письме знали вона еще когда, однако на суде представители обоих ведомств не обмолвились о нем ни словом.
Были не в курсе? Значит, пришли на процесс неподготовленными. Знали, но смолчали? Значит, послали лесом уже не какого-то там постороннего им Рогова, а собственное начальство.
Свежий мотив для отказа
До оглашения утром 24 апреля вынесенного решения мы ломали голову: неужели даже и при наличии в деле таких увесистых «кирпичей» в пользу исковых требований Рамазана Есергепова его иск будет отклонен? Или наоборот: неужели в кои-то веки и впрямь будет удовлетворен иск к должностным лицам двух силовых ведомств, поданный оппозиционным журналистом и общественным деятелем, недавним сидельцем?
Тем более что возможен и третий вариант: удовлетворить исковое требование частично. Например, удовлетворить иск Есергепова в отношении начальника колонии Ж.Жанбаева в полном объеме, то есть на 1 тенге, а в отношении главы МВД К.Касымова, генпрокурора А.Даулбаева и жамбылского областного прокурора Б.Таимбетова — частично, то есть не на все 10 млн тенге, а максимум на 100 тыс., ну пусть хотя бы на «штуку» с каждого ответчика.
Однако наутро решение было оглашено именно таки отказное, причем в удовлетворении иска Р.Есергепова о признании незаконными действий и бездействия должностных лиц было отказано в полном объеме. Иными словами, оные действия и бездействия были признаны законными.
Однако спросим: а каким же все-таки образом судье Тажиханову удалось обойти два таких документа плюс две статьи профильного кодекса? И ответим: с постановлением КС и письмом из Генпрокуратуры в МВД судья обошелся простым неупоминанием. А вот со статьями УИК — малость по-другому.
Согласно ч. 1 ст. 62 УК РК сроки лишения свободы исчисляются в месяцах и годах. В соответствии с ч. 2 ст. 173 УИК РК осужденные к лишению свободы освобождаются в первой половине последнего дня срока наказания. Из чего следует, что по вышеуказанному приговору суда срок отбывания наказания Есергепова Р. исчисляется с 06.01.2009 года, а поскольку Есергепов Р.Т. был задержан в 15—00 часов этого же дня, то он правомерно был освобожден в первой половине 6 января 2012 года. Следовательно, суд считает, что нарушение срока отбывания наказания Есергепова Р. не имело места и его права не были нарушены.
Кроме того, его обращения, адресованные соответствующим государственным органам, были рассмотрены, и по ним даны соответствующие ответы. Следовательно, доводы Есергепова Р. о бездействии должностных лиц являются несостоятельными.
Логическую безупречность решения теперь предстоит оценить суду апелляционной инстанции, куда истец Есергепов намерен теперь обратиться.
View article:
И дольше года длится день зэка Есергепова