Исламский экстремизм как вид политического оппонирования

Автор: Тал­гат МАМИРАИМОВ

После ряда гром­ких собы­тий вокруг воору­жен­но­го про­ти­во­сто­я­ния оте­че­ствен­ных сала­фи­тов и сило­вых струк­тур рели­ги­оз­ная ситу­а­ция наше­го госу­дар­ства ста­ла бес­по­ко­ить все наше обще­ство. Вполне оче­вид­но, что уро­вень это­го бес­по­кой­ства вызван не толь­ко воору­жен­ны­ми столк­но­ве­ни­я­ми вла­стей с сала­фи­та­ми, а общим состо­я­ни­ем дел в рели­ги­оз­ной сфе­ре Казах­ста­на. Тер­ро­ри­сти­че­ские вылаз­ки сала­фи­тов ста­ли откры­тым про­яв­ле­ни­ем болез­нен­но­го над­ры­ва рели­ги­оз­ной ситу­а­ции в нашей стране. Рели­ги­оз­ные нор­мы и дог­мы в послед­нее вре­мя проч­но заня­ли в казах­стан­ском обще­стве одно из при­о­ри­тет­ных мест. И по понят­ным при­чи­нам наи­бо­лее при­о­ри­тет­ны­ми для боль­шин­ства казах­стан­цев высту­па­ют цен­но­сти, нор­мы ислама.

Поваль­ное рас­про­стра­не­ние исла­ма, общей рели­ги­оз­но­сти в Казах­стане после раз­ва­ла СССР было не слу­чай­ным явле­ни­ем. Обре­те­ние неза­ви­си­мо­сти хоть и про­ис­хо­ди­ло на фоне роста наци­о­наль­но­го само­со­зна­ния, но нель­зя ска­зать, что в осно­ве это­го про­цес­са были наци­о­наль­ные дви­же­ния, идео­ло­гия наци­о­на­лиз­ма. Наци­о­наль­ное дви­же­ние нача­ло раз­ви­вать­ся в Казах­стане толь­ко в послед­ние годы.

При этом оно раз­во­ра­чи­ва­ет­ся под воз­дей­стви­ем обще­ствен­но-поли­ти­че­ских лиде­ров, неже­ли на осно­ве идео­ло­гии наци­о­на­лиз­ма. Раз­лич­ные вари­ан­ты идео­ло­гии наци­о­на­лиз­ма в нашем обще­стве толь­ко нача­ли формироваться.

Более того, мож­но ска­зать, что с само­го нача­ла постро­е­ние новой неза­ви­си­мой госу­дар­ствен­но­сти про­ис­хо­ди­ло без при­вяз­ки к опре­де­лен­ной госу­дар­ствен­ной идео­ло­гии, кото­рой при­дер­жи­ва­лось бы все обще­ство. Были опре­де­лен­ные при­о­ри­те­ты госу­дар­ствен­но­го и обще­ствен­но­го раз­ви­тия, такие как обще­ствен­но-поли­ти­че­ская ста­биль­ность, «сна­ча­ла эко­но­ми­ка, потом поли­ти­ка» и т.д. Но все они по содер­жа­нию не соот­вет­ству­ют уров­ню обще­го­су­дар­ствен­ной идеологии.

В резуль­та­те наше обще­ство, его чле­ны руко­вод­ство­ва­лись и руко­вод­ству­ют­ся в сво­ей дея­тель­но­сти инди­ви­ду­аль­ны­ми, узко­груп­по­вы­ми и семей­ны­ми инте­ре­са­ми, цен­но­стя­ми. При­чем эти жиз­нен­ные ори­ен­ти­ры наше­го обще­ства явля­ют­ся по сво­ей при­ро­де цен­но­стя­ми, инте­ре­са­ми пре­иму­ще­ствен­но потре­би­тель­ско­го, эго­и­сти­че­ско­го харак­те­ра. Это­го и сле­до­ва­ло ожи­дать, пото­му что обще­ство, остав­шись без идео­ло­ги­че­ских ори­ен­ти­ров жило, услов­но гово­ря, само по себе. При­чем все это про­ис­хо­ди­ло в усло­ви­ях раз­во­ра­чи­ва­ния дико­го капитализма.

Но чело­век не может жить без фун­да­мен­таль­ных, сакраль­ных идей, кото­рые, порой, заря­жа­ют жиз­нен­ны­ми сила­ми боль­ше чем что-либо дру­гое. Поэто­му обще­ство ста­ло обра­щать­ся к исла­му и т.д. Так мы полу­чи­ли мощ­ный взлет рели­ги­оз­но­сти в нашей стране.

Власть, меж­ду тем, про­дол­жа­ла свою дея­тель­ность в духе дико­го капи­та­лиз­ма и при­хва­ти­за­ции госу­дар­ствен­ных средств и соб­ствен­но­сти. Пере­пле­те­ние инте­ре­сов вла­сти и биз­не­са ста­ли у нас обще­при­ня­тым явле­ни­ем. В этом, соб­ствен­но, заклю­ча­ет­ся глав­ный при­знак совре­мен­но­го поли­ти­че­ско­го режи­ма в нашей стране — в сово­куп­но­сти кли­ен­тар­но-пат­ро­наж­ных сетей вокруг пра­вя­щей элиты.

Ина­че гово­ря, госу­дар­ствен­ны­ми бла­га­ми поль­зу­ет­ся в основ­ном лишь узкая про­слой­ка, нахо­дя­ща­я­ся как во вла­сти, так и свя­зан­ная с нею род­ствен­ны­ми и дру­ги­ми уза­ми. Дру­гая, боль­шая часть наше­го обще­ства, пере­би­ва­ет­ся от зар­пла­ты до зар­пла­ты и слу­чай­ны­ми заработками.

Все это при­ве­ло к тому, что про­из­вол кор­руп­ции и каз­но­крад­ства, рази­тель­ный фон бла­го­со­сто­я­ния, когда кто-то за счет госу­дар­ствен­ных средств разъ­ез­жа­ет на джи­пах, живет в рос­кош­ных кот­те­джах, уже не может не вызы­вать рез­ко­го воз­му­ще­ния у про­стых казахстанцев.

То есть сама власть пода­ет при­ме­ры мораль­но­го раз­ло­же­ния и мораль­ной дегра­да­ции, когда быть «кру­тым» — это, зна­чит, пле­вать на зако­ны, чело­ве­ка. В резуль­та­те в нашем обще­стве паде­ние нра­вов достиг­ло нево­об­ра­зи­мой глу­би­ны. Когда не обще­че­ло­ве­че­ские цен­но­сти, а тол­щи­на кошель­ка опре­де­ля­ет «чело­век» ты, или про­сто «лузер». В этом, соб­ствен­но, про­яви­лась прак­ти­ка оте­че­ствен­но­го, свое­об­раз­но­го про­чте­ния запад­ных цен­но­стей капи­та­ли­сти­че­ско­го индивидуализма.

Такой харак­тер казах­стан­ской соци­аль­ной жиз­ни вхо­дит в пря­мое про­ти­во­ре­чие не толь­ко с усто­я­ми обще­че­ло­ве­че­ской свет­ской мора­ли, но и с рели­ги­оз­ны­ми эти­че­ски­ми цен­но­стя­ми. При­чем, оче­вид­но, что в осно­ве, как раз­ло­же­ния нра­вов, так и кри­ча­щей соци­аль­ной неспра­вед­ли­во­сти в Казах­стане нахо­дит­ся дея­тель­ность самой пра­вя­щей власти.

Эта ситу­а­ция не мог­ла не при­ве­сти к нарас­та­нию про­тестных настро­е­ний в нашем обще­стве и их обле­че­нию в рели­ги­оз­ную форму.

Более того, воору­жен­ное столк­но­ве­ние бой­цов спец­под­раз­де­ле­ния «Сун­кар» с после­до­ва­те­ля­ми сала­физ­ма в нача­ле апре­ля в Алма­ты, после­ду­ю­щие бое­вые демар­ши сала­фи­тов в мае, июле меся­цев в Актю­бин­ской обла­сти пока­за­ли, что про­тестные настро­е­ния в Казах­стане ста­ли частич­но нахо­дить свою непо­сред­ствен­ную реа­ли­за­цию в фор­ме ислам­ско­го экстремизма.

Это и не уди­ви­тель­но, посколь­ку идея соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти игра­ет в исла­ме зна­чи­тель­ную роль. Идея соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти явля­ет­ся одной из основ фор­ми­ро­ва­ния мусуль­ман­ской уммы. Не слу­чай­но в насто­я­щее вре­мя на фоне миро­во­го кри­зи­са эта идея ста­ла наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ной сре­ди мусуль­ман прак­ти­че­ски все­го мира.

Поэто­му-то сре­ди зна­чи­тель­ной части мусуль­ман попу­ляр­ны идеи о воз­вра­те к пер­во­на­чаль­но­му исла­му, когда соци­аль­ная спра­вед­ли­вость была осно­вой мусуль­ман­ской уммы, джа­ма­а­та. (По всей види­мо­сти, тако­го рода идеи ста­ли одни­ми из клю­че­вых в раз­во­ра­чи­ва­нии араб­ских рево­лю­ций это­го года, эта­пов ренес­сан­са ислама.)

Для Казах­ста­на, тра­ди­ци­он­ных цен­но­стей казах­ско­го обще­ства про­бле­ма соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти име­ет одно из при­о­ри­тет­ных зна­че­ний. Для каза­ха его соци­аль­ный ста­тус, поло­же­ние в обще­стве зна­чат очень мно­гое. В этом смыс­ле прав Герольд Бер­гер, одна­жды ска­зав­ший при­бли­зи­тель­но сле­ду­ю­щее: «Қаза­ққа нан бермей‑ақ қой — ол төр­де отыр­са бол­ды». Меж­ду тем, в Казах­стане как было пока­за­но выше, очень мно­го таких момен­тов, кото­рые напря­мую или кос­вен­но, по сути дела, ниве­ли­ру­ют соци­аль­ную спра­вед­ли­вость в нашем обществе.

В этой свя­зи не слу­чай­но имен­но пред­ста­ви­те­ли сала­физ­ма явля­ют­ся наи­бо­лее актив­ны­ми участ­ни­ка­ми про­ти­во­сто­я­ния сило­вым струк­ту­рам Казах­ста­на. Глав­ной чер­той, идей­ной осно­вой сала­физ­ма высту­па­ет пози­ци­о­ни­ро­ва­ние исла­ма в том виде, в каком он суще­ство­вал в тече­ние пер­вых трех поко­ле­ний мусуль­ман. И в ран­нем исла­ме идея соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти была наи­бо­лее ярко выра­же­на и ста­ла одним из кра­е­угол­ных кам­ней пер­вой мусуль­ман­ской уммы.

При этом соци­аль­ная спра­вед­ли­вость в целом для исла­ма, и в осо­бен­но­сти для его ран­не­го вари­ан­та, счи­та­ет­ся одним из цен­траль­ных пунк­тов госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки. Более того, идео­ло­гия сала­физ­ма при­дер­жи­ва­ет­ся идеи свер­же­ния того пра­ви­тель­ства, кото­рое не при­дер­жи­ва­ет­ся в сво­ей дея­тель­но­сти норм соци­аль­ной справедливости.

Ислам, осо­бен­но пер­во­на­чаль­ный, харак­те­ри­зу­ет тес­ная вза­и­мо­связь поли­ти­че­ско­го и обще­ствен­но­го аспек­та, что про­яв­ля­ет­ся в слит­но­сти госу­дар­ства и обще­ства. Поэто­му когда сала­фи­ты всту­па­ют в откры­тое про­ти­во­сто­я­ние с вла­стью, это мож­но рас­смат­ри­вать как сиг­нал не про­сто непри­я­тия офи­ци­аль­ной госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки, а откры­то­го про­ти­во­сто­я­ния ей. Кро­ме того, если это дела­ет­ся без суще­ствен­ной под­держ­ки извне, а за счет соб­ствен­ных уси­лий пред­ста­ви­те­лей про­сто­го наро­да, то мож­но ска­зать, что это сиг­нал не толь­ко того, что про­стой народ разу­ве­рил­ся во вла­сти, а так­же готов на бунт, восстание.

В Актю­бин­ской обла­сти мы име­ли дело с тер­ро­ри­сти­че­ским акта­ми. Дан­ное обсто­я­тель­ство поз­во­ля­ет счи­тать, что рели­ги­оз­но-поли­ти­че­ский экс­тре­мизм в Казах­стане уже начи­на­ет вхо­дить в фазу откры­то­го про­ти­во­сто­я­ния вла­сти. Такой вывод под­твер­жда­ет­ся в первую оче­редь тем, что тер­ро­ризм — это, по сути, реа­ли­за­ция экстремизма.

Обоб­щи­тель­но гово­ря, суще­ству­ют два вида тер­ро­риз­ма. Пер­вый, наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ный в насто­я­щее вре­мя, — это инстру­мент реа­ли­за­ции инте­ре­сов опре­де­лен­ных групп, пре­иму­ще­ствен­но элит­ных груп­пи­ро­вок. Этот вид тер­ро­риз­ма явля­ет­ся про­фес­си­ей. Для того, что­бы быть тер­ро­ри­стом в дан­ном слу­чае надо прой­ти доволь­но дли­тель­ную спец­под­го­тов­ку. Вто­рой вид, соб­ствен­но, и есть реа­ли­за­ция экс­тре­миз­ма в насиль­ствен­ном дей­ствии. То есть в этом виде тер­ро­риз­ма люди реа­ли­зу­ют свои идей­ные сооб­ра­же­ния, кото­рым они пре­да­ны, так ска­зать, до моз­га костей. И они гото­вы с поя­сом шахи­да уме­реть за свои убеждения.

Но в целом в мире тер­ро­риз­ма доми­ни­ру­ют пред­ста­ви­те­ли его пер­во­го вида. Они зача­стую исполь­зу­ют в сво­их целях тер­ро­ри­стов вто­ро­го вида. Впро­чем, быва­ет и так, что люди уми­ра­ют с поя­сом шахи­да не за опре­де­лен­ные идеи, а для того, что­бы про­кор­мить свою семью. В Актю­бин­ской обла­сти мы име­ли дело в боль­шей мере со вто­рым видом террористов.

Воз­мож­но, что их дей­ствия направ­ля­лись опре­де­лен­ны­ми кру­га­ми, как внут­ри стра­ны, так и за ее пре­де­ла­ми. Учи­ты­вая эти фак­ты, мож­но счи­тать, что про­ти­во­сто­я­ние сала­фи­тов Актю­бин­ской обла­сти пред­ста­ви­те­лям вла­сти было про­дик­то­ва­но искрен­ни­ми идей­ны­ми сооб­ра­же­ни­я­ми. И тот факт, что дан­ные тер­ро­ри­сти­че­ские вылаз­ки были направ­ле­ны про­тив пред­ста­ви­те­лей вла­сти, а не про­сто­го наро­да, гово­рит о том, что — это част­ный слу­чай поли­ти­че­ско­го оппо­ни­ро­ва­ния офи­ци­аль­ной госу­дар­ствен­ной политике.

По-ино­му гово­ря, дея­тель­ность сала­фи­тов и дру­гих ради­каль­ных кон­фес­сий исла­ма в Казах­стане все зри­мее начи­на­ет при­ни­мать фор­му рели­ги­оз­но-поли­ти­че­ско­го экс­тре­миз­ма. Имен­но пре­сле­до­ва­ние поли­ти­че­ских целей явля­ет­ся глав­ной отли­чи­тель­ной чер­той рели­ги­оз­но-поли­ти­че­ско­го экс­тре­миз­ма. (Поэто­му про­ти­во­сто­я­ние вла­сти со скры­тым поли­ти­че­ским под­тек­стом так­же отно­сит­ся к рели­ги­оз­но-поли­ти­че­ско­му экс­тре­миз­му. Но, воз­мож­но, этот поли­ти­че­ский под­текст в ско­ром вре­ме­ни ста­нет более явным и открытым.)

В поль­зу того, что экс­тре­мизм сала­фи­тов Казах­ста­на боль­ше ори­ен­ти­ро­ван на поли­ти­че­скую состав­ля­ю­щую гово­рит так­же тот факт, что они мало выдви­га­ли пре­тен­зий в несо­от­вет­ствии тра­ди­ци­он­но­го для нашей стра­ны хана­фи­ит­ско­го исла­ма нор­мам шари­а­та и Корана.

Их пре­тен­зии боль­ше были ори­ен­ти­ро­ва­ны на дея­тель­ность ДУМ­Ка и вла­сти в рели­ги­оз­ном поле Казах­ста­на. (Дея­тель­ность ДУМ­Ка, как вы зна­е­те, прак­ти­че­ски пол­но­стью кон­тро­ли­ру­ет­ся вла­стью.) То есть сала­фи­ты ори­ен­ти­ро­ва­ны в дан­ном слу­чае на оппо­ни­ро­ва­ние имен­но поли­ти­че­ско­му кур­су казах­стан­ской госу­дар­ствен­ной власти.

В свя­зи с выше­ска­зан­ным мно­гие пунк­ты зако­но­про­ек­та «О рели­ги­оз­ной дея­тель­но­сти и рели­ги­оз­ных объ­еди­не­ни­ях» могут вызвать еще боль­шее сопро­тив­ле­ние вла­стям Казах­ста­на со сто­ро­ны в первую оче­редь сала­фи­тов. Реа­ли­за­ция агрес­сив­ной рели­ги­оз­ной поли­ти­ки будет сти­му­ли­ро­вать уход сала­фи­тов в под­по­лье и раз­ви­вать сре­ди них прак­ти­ку тер­ро­ри­сти­че­ско­го сопро­тив­ле­ния казах­стан­ской госу­дар­ствен­ной власти.

Необ­хо­ди­мо так­же отме­тить, что раз­ви­тие поли­ти­че­ско­го оппо­ни­ро­ва­ния вла­сти со сто­ро­ны сала­фи­тов, по-види­мо­му, сти­му­ли­ро­ва­но прак­ти­че­ским отсут­стви­ем в нашей стране реаль­ной поли­ти­че­ской оппо­зи­ции. Исто­рия пока­за­ла, что в тех мусуль­ман­ских стра­нах, где свет­ская оппо­зи­ция без­дей­ству­ет, или вооб­ще отсут­ству­ет, про­тестные настро­е­ния наро­да раз­ви­ва­ют­ся в рус­ле идей ислама.

Таким обра­зом, ста­но­вит­ся понят­ным, что лишь корен­ная пере­строй­ка соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских и обще­ствен­но-поли­ти­че­ских основ поли­ти­че­ской систе­мы спо­соб­ны предот­вра­тить даль­ней­шую эска­ла­цию экс­тре­мист­ских настро­е­ний в нашем обществе.

Источ­ник: Казах­стан­ский центр гума­ни­тар­но-поли­ти­че­ской коньюнктуры