- 05.05.2016
- Виталий ВОЛКОВ эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Прокатившиеся по городам Казахстана массовые протесты по поводу «продажи земли иностранцам» напоминают киргизский сценарий образца 2002 года и похожи на репетицию захвата власти одним из казахстанских кланов
Конец апреля – начало мая 2016 года. Казахстан. Волна митингов против поправок в Земельный кодекс, принятый аж в 2003 году, прокатывается от Западного Казахстана – Атырау, Актау, Уральска и доходит до Семея и Кызылорды. На очереди Алма-Ата. Судя по сообщениям СМИ, протестующих в первую очередь не устраивает то, что землю иностранцам можно будет сдавать в аренду не на 15, как было до этого, а на 25 лет. Люди подозревают правительство в намерении пополнить бюджет за счет распродажи казахстанской территории Китаю.
Откуда взялась такая информация, не сообщается, однако хорошо известно, что правительство Масимова уже давно подозревают в «благоволении к Китаю» и в готовности удовлетворить интерес Пекина в расширении своих земель за счет Казахстана.
Эксперты указывают на то, что на этот общий фон недоверия к правительству в столь чувствительном вопросе, как «земля Китаю», наложилось заявление министра экономики о предстоящей с июля этого года продаже через аукционы 1,7 миллиона гектаров сельхозугодий.
Встревоженный несанкционированным выступлением большой массы людей и без того в неспокойном западном регионе, президент заявляет о том, что ничего подобного не планируется, иностранцы казахстанских земель не получат, а слухи распускаются некими провокаторами. Однако обычно прислушивающаяся к словам Нурсултана Назарбаева масса на этот раз демонстрирует упорное и организованное несогласие с президентом, отмеченное, в частности, таким опытным наблюдателем, как Акежан Кажегельдин.
В интервью газете «Altyn gasyr» он восхищается организованностью и гражданской ответственностью участников митинга, которых, по его словам, в Атырау было 4 тысячи человек. И советует начать сбор подписей под письмом иностранным диппредставительствам в Казахстане, в котором предлагается дипломатам объяснить бизнесменам в своих странах, что будущие сделки по покупке казахской земли будут оспорены новыми властями Казахстана и отменены.
Он предупреждает о ситуации, когда «полстраны будет принадлежать иностранцам, которые на своих землях поселят сотни тысяч иностранных работников», и говорит о необходимости отложить обсуждение вопроса о продаже земель в частную собственность на 40 – 50 лет, пока не будут созданы условия, чтобы сельское население само смогло брать выгодные кредиты и выкупать землю в пользование.
В то же время ряд казахстанских журналистов и оппозиционных политиков заявляют, что нынешний «земельный вопрос» – это всего лишь повод для проявления народного недовольства, обострившегося в ходе нынешнего кризиса и дошедшего до предельной черты.
А взгляд на фотографии людей с митингов в Атырау и Актау безошибочно относит нас в 2011 год, в Жанаозен, когда в тех же краях протестовали нефтяники, которых ограбили их работодатели и не стало защищать государство. Рабочие протестовали долго, но в какой-то момент, помимо них, в числе протестующих стали заметны молодые крепкие люди в тренировочных костюмах. Ряды похожих молодых людей легко различить и среди протестовавших в Атырау сейчас. И они никак не выглядят аграриями, чьи интересы, казалось бы, должны быть затронуты поправками в первую голову. В этой связи у наблюдателей возникли иные соображения.
Российского эксперта Наталью Харитонову не устраивает простое объяснение, что население Казахстана, молча «проглотившее» несколько девальваций, повлекших ощутимое сокращение реальных доходов и пенсий, сегодня из-за изменения сроков аренды земли иностранцам с 15 на 25 лет и слуха о продаже земли иностранцам (под которыми в первую очередь подразумеваются китайцы) выстроилось в протестные шеренги и каре. Она указывает на то, что граждане Поднебесной и так уже десять лет как обрабатывают землю в Казахстане, а казахи из аулов предпочитают перебираться в большие города на заработки.
Земельный кодекс действует с 2003 года.
Тогда принимался болезненно, но формальных оснований для такого рецидива, как сейчас, нет. Далее, если говорить просто о спонтанном недовольстве, то не ясно, почему возражать против «земли Китаю» поднялись нефтяники. Если проводить параллель с Жанаозеном в том смысле, что людям на западе страны живется труднее и протестный потенциал там выше, то надо вспомнить, что, во-первых, в 2011 году к нефтяникам «залезли в карман», сократив им дополнительные выплаты и надбавки, но даже этого тогда оказалось недостаточно, чтобы протесты обрели форму жесткого политического противостояния с центральной властью. Так что повод «земля Китаю», по ее оценке, не выглядит убедительным.
Наталья Харитонова говорит о том же, на что намекает и ряд казахстанских экспертов, например, Андрей Чеботарев. «Это наводит на мысль о том, что за нагнетанием ситуации стоят определенные элитные группы, которые могут быть заинтересованы в оказании нужного им воздействия на Астану», – сказал он в интервью порталу Ratel.kz.
Собственно, власть тоже хочет видеть за событиями неких «кукловодов», но только не казахстанских, а иностранных. Государственные СМИ осторожно указывают пальцем на США. В противовес этому в среде оппозиции говорят о возможном благосклонном отношении к событиям и их организаторам в Москве, недовольной теплыми отношениями Астаны с Анкарой и попутно не имеющей ничего против антикитайских настроений. Однако какая-либо информация, хоть как-то подтверждающая ту или иную версию о «руке» того или иного государства, отсутствует.
Более того, в отличие от уже хорошо известных стандартных сценариев по смене власти на протестной волне, поддерживаемых из-за рубежа, в данном случае общественности не известно, кто те люди, вокруг которых формировались протесты на местах, не проявились и явные «лидеры площадей». Не ясно, как финансируются и финансируются ли вообще нынешние акции.
При этом, отмечает Наталья Харитонова, высокая организация этих акций очень напоминает «почерк Жанаозена» образца 2011 года, когда по позициям президента Назарбаева был нанесен ощутимый удар.
И очень похоже на то, что за спиной нынешних протестующих стоят те же местные кланы, которые претендуют на большее, чем имеют, и не успокоились после 2011 года. Возможно, они за это время нашли новых союзников в других регионах и почувствовали себя сейчас сильнее, чем тогда.
По той информации, которая накопилась с 2011 года и которой в той или иной степени можно доверять, тогда протесты рабочих-нефтяников использовали для спланированной акции против президента группа местных «авторитетов» и руководителей и их покровители в Астане. После того, как Жанаозен удалось силой и кровью погасить, из страны бежал бывший аким одной из областей Бергей Рыскалиев, а ряд высоких начальников на местах и в Астане лишились своих постов. Несколько лет о Рыскалиеве и его брате ничего не было слышно, в информированных кругах оба считались убитыми.
Однако источники в России и одном из государств Южного Кавказа подвергают это сомнению и, более того, утверждают, что в течение последних месяцев вокруг «фамилии Рыскалиев» вне пределов Казахстана наблюдается определенная активность.
По мнению Натальи Харитоновой, запад Казахстана из-за укоренявшихся там в течение долгого времени сепаратистских настроений, резко усилившегося «исламистского фактора», посредством которого к протестам могут быть привлечены боевики-иностранцы (как это, судя по всему, случилось в Жанаозене в 2011 году), опять, и пока успешно, использован для удара по имиджу Назарбаева – как выясняется, сразу после парламентских выборов президент оказался не в состоянии контролировать настроения в целых регионах.
Но, скорее всего, пока речь идет не столько о попытке раскачать власть уже сегодня, сколько о «пробе сил» и о демонстрации возможностей одной из влиятельных групп во власти перед другими группами. Делается это в преддверии тех шагов, которые президент должен предпринять по транзиту власти. «Можно предположить, что эту группу не устраивает очевидное усиление позиций Дариги Назарбаевой.
Но это только предположение, поскольку неизвестны закулисные механизмы нынешних событий. О них, скорее всего, станет известно позже, когда проявятся лидеры и финансисты», – полагает собеседница «Новой» – Казахстан».
Она также обращает внимание еще на одну аналогию, а именно на то, что сейчас в России обсуждается вопрос о направлении массивов пресной воды в Китай (кстати, через Казахстан). И этот вопрос в российском обществе уже вызвал беспокойство. Говорится о «китайских претензиях на российскую воду». Эксперт допускает, что использование «земельной проблемы» как повода и группы «элитариев», готовой действовать извне и внутри Казахстана, как исполнителей, с одной стороны, и «водной проблемы» в России – с другой, в неких зарубежных центрах силы может укладываться в общую концепцию «дистанционного разведения» России, Казахстана и Китая.
Но это уже далекая геополитика. А мы вернемся в близкую Киргизию начала 2000‑х.
Чем история тогдашних протестов против «земли Китаю» закончилась, известно. Прошли еще три года, и власть Акаева с треском рухнула, а выдвинувшийся на «китайской теме» Бекназаров на несколько лет стал одной главных политических фигур в стране.
Оригинал статьи: Новая Газета Казахстан