Журналистам не до праздника сегодня

Сего­дня, 28 июня, для казах­стан­ских жур­на­ли­стов день совсем не празд­нич­ный, хотя до про­шло­го года целых 15 лет, с 1997-го по 2011‑й, он офи­ци­аль­но отме­чал­ся как День казах­стан­ской жур­на­ли­сти­ки, и лишь с про­шлой осе­ни ока­зал­ся отме­нён, точ­нее погре­бён в нед­рах Дня работ­ни­ка инфор­ма­ции и связи.

 

Автор: Андрей СВИРИДОВ

 

Хотя насто­я­щий жур­на­лист по любо­му явля­ет­ся работ­ни­ком не толь­ко сфе­ры инфор­ма­ции, но и свя­зи — дву­сто­рон­ней свя­зи меж­ду обще­ством и вла­стью. Дру­гое дело, что даже и в те вре­ме­на, когда 28 июня отме­чал­ся как День казах­стан­ской прес­сы, он оста­вал­ся для прес­сы него­су­дар­ствен­ной и неза­ви­си­мой от вла­сти «празд­ни­ком со сле­за­ми на гла­зах» — точь-в-точь как пелось в извест­ной совет­ской песне о все­на­род­ном празд­ни­ке Победы.

Кто выхо­дил побе­ди­те­лем из мно­го­чис­лен­ных боестолк­но­ве­ний вла­сти с неза­ви­си­мы­ми от неё СМИ? Увы, не прес­са и не жур­на­ли­сты, и уж тем более не чита­тель-теле­зри­тель. Так что празд­но­вать по боль­шо­му сче­ты было нечего.

Юго-восточ­ный дрейф из вес­ны в лето

Нач­нём с того, что за послед­ние 20 лет это уже тре­тий по счё­ту табель­ный день, уста­нов­лен­ный для казах­стан­ских журналис­тов, если не счи­тать совет­ско­го Дня печа­ти, отме­ча­е­мо­го 5 мая и поми­на­е­мо­го в ряде оте­че­ствен­ных масс-медиа даже и мно­го поз­же 1991 года. Пер­вый же соб­ствен­но казах­стан­ский День печа­ти, отме­ча­е­мый 10 мая, был уста­нов­лен в 1992 году, но в 1997‑м заме­нён июнь­ским Днём прес­сы, кото­рый спу­стя пол­то­ра деся­ти­ле­тия обра­ти­ли в День работ­ни­ка инфор­ма­ции и связи.

Небезын­те­рес­но и весь­ма поучи­тель­но будет вспом­нить, как про­фес­си­о­наль­ный празд­ник дрей­фо­вал по кален­дар­но­му морю из вес­ны в лето, а по гео­гра­фи­че­ской кар­те — с севе­ро-запа­да на юго-восток.

Исход­ный совет­ский празд­ник был при­вя­зан к дате осно­ва­ния глав­ной, как тогда офи­ци­аль­но счи­та­лось, газе­ты стра­ны и одно­вре­мен­но глав­но­го пар­тий­но­го (КПСС) орга­на — газе­ты «Прав­да», пер­вый номер кото­рой вышел 5 мая 1912 года в Петер­бур­ге. Затем нам была пред­ло­же­на в празд­ни­ко­вом каче­стве дата осно­ва­ния мало­из­вест­ной даже спе­ци­а­ли­стам газе­ты с длин­ным назва­ни­ем «Тур­ке­стан дала ула­ят­тын газет­ти», пер­вый номер кото­рой вышел 10 мая 1870 года в Таш­кен­те. И нако­нец, с 1997-го по 2011 годы мы празд­но­ва­ли в день при­ня­тия зако­на «О печа­ти и дру­гих сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции» депу­та­та­ми Вер­хов­но­го Сове­та Казах­ской ССР 28 июня 1991 года в Алма-Ате.

Как нетруд­но заме­тить, путь из Петер­бур­га в Таш­кент лежит с севе­ро-запа­да на юго-восток, а путь из Таш­кен­та в Алма-Ату (Алма­ты) — с запа­да на восток. Вот вам и юго-восточ­ный дрейф. А кален­дар­ный дрейф от 5‑го к 10-му мая и от него к 28-му июня про­ле­га­ет из вес­ны в лето.

При­чём лет­няя часть дрей­фа мог­ла быть про­дол­же­на (из июня — в июль), а юго-восточ­ный марш­рут мог быть сме­нён на севе­ро-запад­ный (из Алма­ты — в Аста­ну), если бы депу­та­ты Мажи­ли­са пер­во­го созы­ва, при­ни­мая 23 июля 1999 года новый Закон о СМИ, поста­но­ви­ли бы оче­ред­ной раз пере­не­сти «крас­ную дату». Тем более что тот закон-1999 дей­ству­ет и поныне, прав­да, утя­же­лён­ный в обо­их смыс­лах это­го сло­ва поправ­ка­ми 2001, 2005 и 2006 годов, а так­же целым рядом неудав­ших­ся попы­ток ещё и еще раз его поправить.

Год 1996‑й из года 2012-го — это дале­ко или близко?

Пред­став­ля­ет­ся небезын­те­рес­ным вспом­нить здесь о двух жур­на­лист­ских «тусов­ках», кото­ры­ми был отме­чен буду­щий (теперь уже и быв­ший) День прес­сы ров­но за год до его офи­ци­аль­но­го учреждения.

Пол­то­ра деся­ти­ле­тия — это ведь и очень мно­го, и очень мало: иных уж нет, а те дале­че, одни участ­ни­ки тех собы­тий поме­ня­ли лич­ный ста­тус с верх­не­го на ниж­ний или наобо­рот, а поли­ти­че­скую ори­ен­та­цию — с власт­ной на оппо­зи­ци­он­ную или наобо­рот. Одни про­бле­мы, обсуж­да­е­мые тогда, сей­час кажут­ся незна­чи­тель­ны­ми (типа «нам бы нынеш­ним про­бле­мы нас тогдаш­них»), зато дру­гие про­бле­мы нику­да не делись (типа «две тыщи лет про­шло, а как буд­то толь­ко что вышел»). Впро­чем, суди­те сами.

28—29 июня 1996 года тогдаш­нее руко­вод­ство Наци­о­наль­ное агент­ство по делам печа­ти и мас­со­вой инфор­ма­ции во гла­ве с Алтын­бе­ком Сар­сен­ба­е­вым про­ве­ло в пред­гор­ном сана­то­рии «Берёз­ки» меро­при­я­тие под назва­ни­ем «Рес­пуб­ли­кан­ская летуч­ка глав­ных редак­то­ров» с уча­сти­ем 50-ти казах­стан­ских СМИ. В ито­го­вом обра­ще­нии пол­сот­ни редак­то­ров при­зва­ли гла­ву госу­дар­ства не толь­ко учре­дить госу­дар­ствен­ный празд­ник для жур­на­ли­стов, но и ста­ви­ли ряд вопро­сов об отмене НДС на печат­ную про­дук­цию, поли­гра­фию и поч­то­вые услу­ги и про­чее в том же духе.

(Какие из этих про­блем раз­ре­ши­лись сами собой с раз­ви­ти­ем рын­ка как тако­во­го, а какие акту­аль­ны и по сей день — небезын­те­ре­сен был бы раз­бор эко­но­ми­стом или мене­дже­ром в обла­сти СМИ, како­вым автор этих строк, увы, не является).

Так­же 28—30 июня 1996 года суще­ство­вав­шая в те годы жур­на­лист­ская орга­ни­за­ция Меж­ду­на­род­ный центр жур­на­ли­сти­ки «Акбар» при орга­ни­за­ци­он­ном и финан­со­вом содей­ствии аки­ма тогдаш­ней Семи­па­ла­тин­ской обла­сти Галым­жа­на Жаки­я­но­ва про­ве­ла на бере­гу озе­ра Ала­коль пер­вый и послед­ний в сво­ём роде Рес­пуб­ли­кан­ский жур­на­лист­ский сим­по­зи­ум. Алма-атин­ские и семи­па­ла­тин­ские жур­на­ли­сты чис­лом 25 чело­век, пред­став­ляв­шие 20 раз­лич­ных СМИ и 5 орга­ни­за­ций, в сво­ём ито­го­вом обра­ще­нии заяви­ли (при­во­дим этот недлин­ный доку­мент пол­но­стью на пра­вах одно­го из авто­ров того заявления):

1. Ана­лиз обще­ствен­но-поли­ти­че­ской обста­нов­ки в Казах­стане по­казы­ва­ет, что сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции оста­ют­ся прак­ти­че­ски един­ствен­ным инсти­ту­том демо­кра­тии в стране.

2. Сего­дня в рес­пуб­ли­ке одно­знач­но реани­ми­ру­ет­ся цен­зу­ра, всё чаще наблю­да­ет­ся поли­ти­че­ское и эко­но­ми­че­ское дав­ле­ние на журна­­листов и СМИ.

3. Мы тре­бу­ем неукос­ни­тель­но­го соблю­де­ния закон­но­го пра­ва жур­на­лис­тов на полу­че­ние инфор­ма­ции, что сего­дня повсе­мест­но нарушается.

4. Совре­мен­ная прак­ти­ка пока­зы­ва­ет, что мно­гие поло­же­ния при­ня­то­го пять лет назад и дей­ству­ю­ще­го поныне зако­на Казах­ской ССР «О печа­ти и дру­гих сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции» уста­ре­ли. Мы впра­ве рас­счи­ты­вать, что депу­та­ты выс­ше­го зако­но­да­тель­но­го орган­а при­мут новый закон, отве­ча­ю­щий нор­мам демо­кра­тии и здра­во­го смысла.

5. Осо­бую оза­бо­чен­ность вызы­ва­ет финан­со­вое состо­я­ние казах­стан­ских СМИ. Суще­ству­ю­щее нало­го­вое зако­но­да­тель­ство не остав­ля­ет ника­ких шан­сов для их нор­маль­ной жиз­не­де­я­тель­но­сти. Миро­вая же прак­ти­ка пока­зы­ва­ет, что к масс-медиа при­ме­ня­ет­ся щадя­щий нало­го­вый режим — в част­но­сти, в Рос­сии они уже осво­бож­де­ны от нало­гов на при­быль и добав­лен­ную стоимость.

6. Про­ект зако­на Рес­пуб­ли­ки Казах­стан «О рекла­ме» в предло­­жен­­ной ре­дакции в слу­чае его при­ня­тия рез­ко огра­ни­чит жиз­не­спо­соб­ность СМИ и не поз­во­лит им в пол­ной мере выпол­нять свой про­фес­си­о­наль­ный долг. Так назы­ва­е­мые «заказ­ные» реклам­ные мате­ри­алы явля­ют­ся необ­хо­ди­мой частью дея­тельности масс-медиа, если толь­ко они не про­ти­во­ре­чат тре­бо­ва­ни­ям профессиональ­ной жур­на­лист­ской этики.

7. Мы при­вет­ству­ем здо­ро­вую кон­ку­рен­цию меж­ду сред­ства­ми мас­со­вой инфор­ма­ции, осно­ван­ную на пра­ви­лах чест­ной игры.

Видя необ­хо­ди­мость при­ня­тия серьез­ных реше­ний, мы гото­вы не толь­ко гово­рить об этом, но и действовать.

оз. Ала­коль, 29.06.1996

От июня к июню, от зако­на к закону

Чет­вёр­тый пункт Ала­коль­ско­го обра­ще­ния аук­нул­ся через три года — вес­ной 1999-го, когда был опуб­ли­ко­ван про­ект вто­ро­го казах­стан­ско­го Зако­на о СМИ. Одна­ко соль зако­но­про­ек­та была отнюдь не в модер­ни­за­ции уста­рев­ших поло­же­ний зако­на-1991, а ско­рее в закреп­ле­нии цело­го ряда зако­но­да­тель­ных нова­ций 1997—99 годов, каса­ю­щих­ся прес­сы и, как пра­ви­ло, огра­ни­чи­ва­ю­щих её сво­бо­ду (из при­ня­тых в те годы зако­нов о язы­ках, о наци­о­наль­ной без­опас­но­сти, госу­дар­ствен­ных сек­ре­тах etc.).

После доволь­но актив­но­го обсуж­де­ния новый закон был при­нят 23.07.1999 и в сво­ей осно­ве явля­ет­ся дей­ству­ю­щим по сей день. И не при­пом­ню, что­бы кто-нибудь назы­вал этот закон отве­ча­ю­щим нор­мам демо­кра­тии и здра­во­го смыс­ла» (харак­те­ри­сти­ка-поже­ла­ние из того же пунк­та Ала­коль­ско­го обра­ще­ния), хотя не при­пом­ню и тоталь­но­го оттор­же­ния это­го зако­но­да­тель­но­го акта как такового.

Зато самые вес­кие осно­ва­ния для тако­го оттор­же­ния появи­лись через пол­то­ра года, зимой 2000—2001 гг., когда теперь уже Мини­стер­ство куль­ту­ры, инфор­ма­ции и обще­ствен­но­го согла­сия, воз­глав­ля­е­мое Мух­та­ром Кул­му­хам­ме­дом, под­го­то­ви­ло зна­ме­ни­тые поправ­ки к зако­ну о СМИ, вызвав­шие бурю него­до­ва­ния и самой рез­кой кри­ти­ки со сто­ро­ны жур­на­лист­ских и пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций и даже неболь­шой голо­со­ва­тель­ный кри­зис в Мажи­ли­се. Послед­ний, впро­чем, лег­ко раз­ре­шил­ся после пуб­лич­но выска­зан­ной под­держ­ки зако­но­про­ек­та гла­вой госу­дар­ства: мажи­лис­ме­ны, а потом и сена­то­ры про­го­ло­со­ва­ли, а пре­зи­дент под­пи­сал его 3 мая 2001 г., акку­рат во Все­мир­ный день защи­ты сво­бо­ды прессы.

Ещё через два с поло­ви­ной года, в нояб­ре 2003-го пра­ви­тель­ство выста­ви­ло про­ект ново­го, тре­тье­го по счё­ту Зако­на о СМИ, по сво­е­му антиСМИ­шному настрою пре­взо­шед­ше­го даже леген­дар­ные поправ­ки 2001 года. И этот про­ект был встре­чен сокру­ши­тель­ной кри­ти­кой со сто­ро­ны жур­на­ли­стов и пра­во­за­щит­ни­ков, отве­том на како­вую кри­ти­ку ста­ло ещё более сокру­ши­тель­ное про­тал­ки­ва­ние зако­но­про­ек­та через парламент.

И опять, как и ранее в 2001‑м, вес­ной 2004-го сна­ча­ла Мажи­лис, а потом и Сенат при­ни­ма­ют этот закон, и лишь Кон­сти­ту­ци­он­ный совет при­зна­ёт в нём неза­кон­ны­ми отдель­ные поло­же­ния, на осно­ве чего пре­зи­дент Казах­ста­на демон­стра­тив­но и теат­раль­но, откры­вая оче­ред­ной Евразий­ский медиа-форум, накла­ды­ва­ет вето на репрес­сив­ный законопроект.

Что это было?.. Толь­ко ли пре­зи­дент­ский пиар, или так­же и резуль­тат нашей борь­бы про­тив «зако­на-ужа­сти­ка» — какая-ника­кая, но всё ж таки побе­да здра­во­го смыс­ла? На эти вопро­сы вряд ли воз­мо­жен ответ-утвер­жде­ние, воз­мож­ны лишь отве­ты — оце­ноч­ные харак­те­ри­сти­ки в духе «я так пола­гаю, что…». Одна­ко не сра­зу и не все­ми было заме­че­но, что под шум и гром «безъ­язы­ких раз­го­во­ров», то есть наших дис­кус­сий с мини­стер­ски­ми лоб­би­ста­ми это­го зако­на, был почти бес­шум­но при­нят Кодекс об адми­ни­стра­тив­ных пра­во­на­ру­ше­ни­ях, в кото­ром 11 ста­тей посвя­ще­ны спе­ци­аль­но жур­на­ли­стам и СМИ (для срав­не­ния: в Уго­лов­ном кодек­се име­ет­ся 6 «жур­на­лист­ских» статей).

Эти дости­же­ния 2004 года были уси­ле­ны вес­ной 2005-го при­ня­ти­ем «паке­та по нац­бе­зу» — цело­го ком­плек­са изме­не­ний и допол­не­ний во мно­же­ство зако­но­да­тель­ных актов, како­вые репрес­сив­ные новел­лы при­зва­ны мак­си­маль­но уси­лить наци­о­наль­ную без­опас­ность госу­дар­ства, види­мо, впав­шую в угро­жа­е­мое состо­я­ние после «цвет­ных рево­лю­ций» в стра­нах СНГ.

Медий­ное зако­но­твор­че­ство осо­бой строкой

Осо­бой стро­кой в исто­рии медий­но­го зако­но­да­тель­ства сто­ит мимо­лёт­ный эпи­зод осе­ни 2004 года, свя­зан­ный со вто­рым мини­стер­ством Алтын­бе­ка Сар­сен­ба­е­ва, когда он вто­рич­но и, как ока­за­лось, очень нена­дол­го занял пост гла­вы Мин­ин­фор­ма, уже будучи не госчи­нов­ни­ком, каким он был в своё пер­вое мини­стер­ство 1993—2000 годов, а сопред­се­да­те­лем оппо­зи­ци­он­ной Демо­кра­ти­че­ской пар­тии «Акжол» — одной из вет­вей исход­но­го дви­же­ния «Демократичес­кий выбор Казахстана».

Для даль­ней­шей рабо­ты над зако­но­про­ек­том «О сво­бо­де инфор­ма­ции» была созда­на рабо­чая груп­па необыч­но­го соста­ва — из при­мер­но рав­но­го чис­ла руко­во­ди­те­лей жур­на­лист­ских орга­ни­за­ций и редак­то­ров про­власт­ных и оппо­зи­ци­он­ных СМИ.

Прав­да, груп­па так и не зара­бо­та­ла тол­ком по при­чине столь же ско­рой отстав­ки ста­ро-ново­го мини­стра, уже сту­пив­ше­го на ту доро­гу, что при­ве­ла его на окро­вав­лен­ный снег 11 фев­ра­ля 2006-го. Про­ект же зако­на не про­сто о СМИ, а о гаран­ти­ях сво­бо­ды СМИ был тихо похо­ро­нен ещё до физи­че­ской гибе­ли ини­ци­а­то­ра его разработки.

Репрес­сив­ные зако­ны и митин­гу­ю­щие журналисты

Регу­ляр­ное появ­ле­ние антиСМИш­ных зако­но­про­ек­тов тре­бо­ва­ло от жур­на­ли­стов, жур­на­лист­ских и пра­во­за­щит­ных орга­ни­за­ций не толь­ко экс­перт­но-пра­во­вой и пуб­ли­ци­сти­че­ской (ана­лиз про­ек­тов, выступ­ле­ния в прес­се) и орга­ни­за­ци­он­но-кон­фе­рен­ци­аль­ной (круг­лые сто­лы, кон­фе­рен­ции, обще­ствен­ные слу­ша­ния), но и орга­ни­за­ци­он­но-митин­го­вой дея­тель­но­сти, в кото­рой сло­жи­лась сво­е­го рода традиция.

Жур­на­ли­сты-орга­ни­за­то­ры пода­ва­ли в аки­мат южной сто­ли­цы заяв­ки на про­ве­де­ние митин­га на пло­ща­ди Чока­на Вали­ха­но­ва — у памят­ни­ка пер­во­му казах­ско­му пуб­ли­ци­сту, аки­мат же с завид­ным посто­ян­ством (в 2004 году ещё при Хра­пу­но­ве, в 2005‑м и в 2006‑м — при Тас­ма­гам­бе­то­ве, в 2009‑м уже при Еси­мо­ве) отка­зы­ва­ет в «Чокан­ке» и посы­ла­ет заяви­те­лей митин­го­вать «за Сарай». Ины­ми сло­ва­ми, в окра­ин­ный «сквер-гет­то Демо­кра­тии» поза­ди кино­те­ат­ра «Сары-Арка», под сенью пере­ме­щен­ных из цен­тра горо­да памят­ни­ков Лени­ну и Кали­ни­ну — пре­боль­ших цени­те­лей и защит­ни­ков сво­бо­ды сло­ва и прессы.

Жур­на­ли­сты воз­му­ща­ют­ся, плю­ют­ся (хоро­шее место для митин­гов за сво­бо­ду прес­сы — у памят­ни­ка авто­ру «Декре­та о печа­ти» от 26 октяб­ря 1917 года, запре­тив­ше­го чохом все оппо­зи­ци­он­ные его пар­тии газе­ты!), но что делать — про­во­дим митинг там, где раз­ре­ше­но. У нас же, вопре­ки здра­во­му смыс­лу, дей­ству­ет прин­цип «что не раз­ре­ше­но, то запре­ще­но», а не наобо­рот, как было про­воз­гла­ше­но ещё в годы пере­строй­ки — вот бы где тоже поме­нять раз­ре­ши­тель­ную систе­му на уведомительную…

Пер­вый такой митинг был зим­ний и про­хо­дил 7 фев­ра­ля 2004 года — высту­па­ли про­тив того про­ек­та Зако­на о СМИ, что был при­нят обе­и­ми пала­та­ми пар­ла­мен­та, но потом отверг­нут пре­зи­дент­ским вето.

Вто­рой митинг был весен­ний и про­хо­дил 22 апре­ля 2005 года — высту­па­ли про­тив зако­но­да­тель­ных нова­ций из «паке­та по нацбезу».

В 2006 году митинг 24 июня полу­чил­ся лет­ним, как бы посвя­щён­ным пред­сто­я­ще­му Дню казах­стан­ской прес­сы, а высту­па­ли про­тив зако­но­про­ек­та о поправ­ках име­ни мини­стра Ертысбаева.

Из всех тех трёх митин­гов при­ве­дём здесь текст резо­лю­ции послед­не­го «О зако­но­да­тель­ных огра­ни­че­ни­ях сво­бо­ды слова»:

Мы, участ­ни­ки митин­га, выра­жа­ем свой про­тест про­тив анти­кон­сти­ту­ци­он­ных огра­ни­че­ний сво­бо­ды слова.

Мы — за сво­бод­ное раз­ви­тие медиа-рын­ка, за то, что­бы у нас было боль­ше хоро­ших и раз­ных газет, теле­ком­па­ний и радиостанций.

Мы — за сво­бод­ное полу­че­ние и рас­про­стра­не­ние любой не огра­ни­чен­ной зако­ном инфор­ма­ции. Обще­ство име­ет пра­во знать, кри­ти­ко­вать и обсуждать.

Долой чинов­ни­чьи пре­по­ны сво­бод­но­му слову!

Нет — запре­там на профессию!

Нет — запре­там на назва­ния СМИ!

Нет — запре­там на сво­бод­ную мысль!

Тре­бу­ем откло­нить реак­ци­он­ный зако­но­про­ект Мини­стер­ства информации!

г. Алма­ты, 24.06.2006

Митин­гу­ю­щие вопре­ки запре­ту и вовсе не митингующие

А ещё через три года после завер­ше­ния трёх­лет­ней фев­раль­ско-апрель­ско-июнь­ской эпо­пеи 2004—2006 годов с раз­ре­шён­ны­ми «за Сара­ем» митин­га­ми в защи­ту сво­бо­ды прес­сы жур­на­лист­ские орга­ни­за­ции и редак­ции неза­ви­си­мых СМИ полу­чи­ли в сере­дине июня 2009 года аки­ма­тов­ский отказ в про­ве­де­нии митин­га даже и за «Сары­ар­кой». И тогда защит­ни­ки сво­бо­ды прес­сы вопре­ки запре­ту собра­лись не про­сто в цен­тре горо­да, а пря­мо на «пре­зи­дент­ской трас­се» — ули­це Фур­ма­но­ва, на пло­щад­ке у крыль­ца Наци­о­наль­но­го пресс-клу­ба и при­ле­га­ю­щем к нему тротуару.

Будучи как участ­ни­ком того митин­га, так и авто­ром репор­та­жа о нем на интер­нет-сай­те Бюро по пра­вам чело­ве­ка, пере­чи­тал сей­час тот репор­таж трёх­лет­ней дав­но­сти и хочу вос­про­из­ве­сти фраг­мен­ты из него — тем более, что в после­ду­ю­щих годах ниче­го подоб­но­го не проводилось.

«Мы высту­па­ем про­тив зажи­ма сво­бо­ды прес­сы и выра­жа­ем соли­дар­ность с жерт­ва­ми это­го зажи­ма!» — таков был лейт­мо­тив празд­но­ва­ния Дня казах­стан­ской прес­сы-2009 алма­тин­ски­ми жур­на­ли­ста­ми, пра­во­за­щит­ни­ка­ми и политичес­кими активистами.

Днём ранее на пресс-кон­фе­рен­ции в Наци­о­наль­ном пресс-клу­бе было заяв­ле­но о наме­ре­нии и готов­но­сти пуб­лич­но отме­тить наш про­фес­си­о­наль­ный празд­ник имен­но здесь вопре­ки запре­ту аки­ма­та, и вот с утра 24 июня на пло­щад­ке перед зда­ни­ем пресс-клу­ба, как и было обе­ща­но нака­нуне, собра­лись защит­ни­ки сво­бо­ды прес­сы в Казах­стане чис­лом око­ло ста человек.

С дру­гой сто­ро­ны (в дан­ном слу­чае мож­но даже ска­зать — с дру­гой сто­ро­ны бар­ри­ка­ды) при­сут­ство­ва­ли око­ло полу­сот­ни сило­ви­ков в фор­ме и штат­ском. Поза­ди зда­ния пресс-клу­ба, акку­рат воз­ле Дома-музея Д.А. Куна­е­ва, в окру­же­нии ещё одно­го десят­ка поли­цей­ских дежу­рил авто­бус с зате­нён­ны­ми боко­вы­ми стёк­ла­ми, в кото­ром обыч­но после «несанк­ци­о­ни­ро­ван­ных» митин­гов или пике­тов уво­зят их участников.

Как это обыч­но быва­ет у нас в нача­ле любо­го митин­га или пике­та, к собрав­шимся граж­да­нам обра­тил­ся спец­пред­ста­ви­тель про­ку­ра­ту­ры, кото­рый зачи­тал по бумаж­ке стан­дарт­ное «Предо­сте­ре­же­ние о недо­пу­сти­мо­сти нару­ше­ния зако­на». Отве­том г‑ну про­ку­ро­ру были мно­го­чис­лен­ные воз­ра­же­ния по пово­ду ква­ли­фи­ка­ции про­ис­хо­дя­ще­го дей­ствия: аки­мат отка­зал в про­ве­де­нии митин­га на пло­ща­ди Чока­на Вали­ха­но­ва и за кино­те­ат­ром «Сары­ар­ка», а здесь нахо­дят­ся офи­сы Наци­о­наль­но­го пресс-клу­ба и Сою­за жур­на­ли­стов Казах­ста­на, воз­ле кото­рых мы, жур­на­ли­сты, собра­лись отме­тить свой про­фес­си­о­наль­ный празд­ник. Про­зву­ча­ло даже такое забав­ное срав­не­ние, обра­щён­ное к сгру­див­шим­ся за про­ку­рор­скою спи­ною поли­цей­ским: вче­ра, 23 июня вы отме­ча­ли свой про­фес­си­о­наль­ный празд­ник — День казах­стан­ской поли­ции, и мы вам в этом не меша­ли, а сего­дня мы отме­ча­ем свой празд­ник, поче­му же вы нам мешаете?

Не слу­шая это­го резо­на, несколь­ко поли­цей­ских набро­си­лись на одну из групп участ­ни­ков празд­но­ва­ния и попы­та­лись отобрать у них пла­кат с сати­ри­че­ским изоб­ра­же­ни­ем мажи­лис­ме­на Роми­на Мади­но­ва. Напом­ним, это самый извест­ный сего­дня в Казах­стане иска­тель денеж­ных ком­пен­са­ций от СМИ за «мораль­ный ущерб»: недо­воль­ный сво­им титу­ло­ва­ни­ем на стра­ни­цах газе­ты «Тасжар­ган», он потре­бо­вал с газе­ты сатис­фак­ции на 300 млн. тен­ге. Чуть поз­же он полу­чил от суда удо­вле­тво­ре­ние сна­ча­ла на 3, а потом и на 30 «лимов», в резуль­та­те чего изда­ние оппо­зи­ци­он­ной газе­ты было прекращено.

Охо­та поли­цей­ских за «нецен­зур­ны­ми» пла­ка­та­ми захлеб­ну­лась так же неожи­дан­но, как и нача­лась. То ли возы­мел своё дей­ствие эмо­ци­о­наль­ный моно­лог пуб­ли­ци­ста Вик­то­ра Ковту­нов­ско­го, кото­рый сове­то­вал помощ­ни­ку про­ку­ро­ру и офи­це­рам поли­ции обя­за­тель­но при­об­ре­сти зав­траш­ние номе­ра газет со сво­и­ми лица­ми на фото­гра­фи­ях и сохра­нить экзем­пля­ры для детей и вну­ков, то ли кто-то из поли­цей­ских началь­ни­ков полу­чил по рации при­каз отсту­пить на зара­нее под­го­тов­лен­ные пози­ции. Так или ина­че, но поли­цей­ские ото­шли к обо­чине ули­цы Фур­ма­но­ва и выстро­и­лись вдоль кром­ки про­ез­жей части, как бы предот­вра­щая попыт­ки участ­ни­ков акции пере­го­ро­дить дви­же­ние транс­пор­та (прав­да, они это­го делать и не собирались).

Участ­ни­ки же акции про­те­ста и соли­дар­но­сти частью сгру­ди­лись на пло­щад­ке у две­рей пресс-клу­ба, частью выстро­и­лись вдоль тро­туа­ра с раз­вёр­ну­ты­ми пла­ка­та­ми. Глав­ную идею про­хо­дя­щей акции наи­бо­лее обще выра­жал, на наш взгляд, пла­кат с тек­стом «Сво­бод­но­му Казах­ста­ну — сво­бод­ные СМИ!», выстав­лен­ный сотруд­ни­ка­ми Меж­ду­на­род­но­го фон­да защи­ты сво­бо­ды сло­ва «Адил соз». Боль­шой попу­ляр­но­стью у собрав­ших­ся поль­зо­вал­ся уни­вер­саль­но-афо­ри­стич­ный пла­кат «Не заду­шишь, не убьёшь!», выстав­лен­ный редак­ци­ей газе­ты «Сво­бо­да сло­ва». Исполь­зо­ван­ная в этом лозун­ге песен­ная стро­ка очень хоро­шо мон­ти­ру­ет­ся и с назва­ни­ем газе­ты, пере­жив­ше­го не один судеб­ный про­цесс, и со сво­бо­дой сло­ва как таковой.

Мно­гие участ­ни­ки акции при­нес­ли с собой чёр­ные или белые повяз­ки из плот­ной тка­ни с над­пи­ся­ми «Запрет», «Штраф» или вооб­ще без тек­ста, и завя­за­ли себе ими рты. Это долж­но сим­во­ли­зи­ро­вать дей­ствия вла­сти про­тив оппо­зи­ци­он­ных СМИ и в целом про­тив ина­ко­мыс­лия в прес­се, про­тив сво­бо­ды поль­зо­ва­ния Интер­не­том (небезыз­вест­ный зако­но­про­ект, окон­ча­тель­но при­ня­тый депу­та­та­ми пар­ла­мен­та как раз в те часы, когда про­хо­ди­ла акция про­те­ста). По ходу дей­ствия «повяз­ки мол­ча­ния» спол­за­ли на шею или были вовсе сбро­ше­ны, пото­му что участ­ни­кам при­хо­ди­лось то и дело объ­яс­нять свою пози­цию, отве­чая на вопро­сы кол­лег, запи­сы­ва­ю­щих репор­та­жи о про­ис­хо­дя­щем. Разу­ме­ет­ся, в этих моно­ло­гах то и дело зву­ча­ли име­на репрес­си­ро­ван­ных кол­лег и назва­ния закры­тых вла­стя­ми масс-медиа.

Кро­ме соб­ствен­но жур­на­ли­стов в акции про­те­ста и соли­дар­но­сти актив­но участ­во­ва­ли лиде­ры и акти­ви­сты несколь­ких поли­ти­че­ских пар­тий и НПО. И это было с их сто­ро­ны очень пра­виль­но, и вот поче­му. Когда мы гово­рим о пре­сле­до­ва­ни­ях жур­на­ли­стов и СМИ, зажи­ме сво­бо­ды прес­сы, мы все­гда под­ра­зу­ме­ва­ем (толь­ко, к сожа­ле­нию, не все­гда про­го­ва­ри­ва­ем внят­но) одно важ­ное обсто­я­тель­ство — вот какое. Авто­ри­тар­ная власть, нару­шая пра­ва жур­на­ли­стов пока­зы­вать истин­ное поло­же­ние дел в стране и сооб­щать аль­тер­на­тив­ные мне­ния и оцен­ки, тем самым нару­ша­ет и пра­ва наших чита­те­лей и зри­те­лей на полу­че­ние адек­ват­ной инфор­ма­ции об окру­жа­ю­щей дей­стви­тель­но­сти. Поэто­му любой пра­во­за­щит­ный и жур­на­лист­ский про­тест осу­ществ­ля­ет­ся в инте­ре­сах не толь­ко самих жур­на­ли­стов и СМИ, но и ещё более — в инте­ре­сах каж­до­го граж­дан­ски актив­но­го и само­сто­я­тель­но мыс­ля­ще­го чело­ве­ка и гражданина».

С празд­ни­ком, доро­гие кол­ле­ги, чита­те­ли и единомышленники!

А эта глав­ка дан­ной ста­тьи пус­кай вся вобьёт­ся в одну заго­ло­воч­ную стро­ку. Могу ещё доба­вить к этой здра­ви­це зна­ме­ни­тый тост (анти-) совет­ских дис­си­ден­тов 60—70‑х годов про­шло­го века: «За успех наше­го без­на­дёж­но­го дела!»

И как завер­шил один из тех дис­си­ден­тов, поэт и бард Юлий Черса­но­вич Ким свою пес­ню, посвя­щён­ную рабо­тав­шим без малей­ших шан­сов на успех адво­ка­там на поли­ти­че­ских про­цес­сах того вре­ме­ни, а рав­но и их подзащитным:

 

Ах, воль­ное рус­ское слово,

Луч све­та в кро­меш­ной ночи…

И всё будет веч­но хреново,

Но всё-таки, сло­во, звучи!

Их сло­во было руко­пис­ным и в луч­шем слу­чае маши­но­пис­ным, наше сло­во — уже (или пока ещё) печат­ное и интер­не­тов­ское. Но всё осталь­ное — и про луч и про ночь, и про «хре­но­во» — на месте. Трёх деся­ти­ле­тий как не быва­ло. Так что нам оста­ёт­ся повто­рить — «зву­чи», и сно­ва поздра­вить самих себя и сво­их чита­те­лей с нашим полу­от­ме­нён­ным праздником.