Публикуем заключительную часть беседы
с известным политологом Дастаном КАДЫРЖАНОВЫМ.
— Что произошло потом?
— По ходу голосования результаты были резко изменены, и случилось страшное — Казахстан, как банальная банановая диктатура, стал страной с однопартийным парламентом. Сбылись негативные предсказания оппозиции о том, что неминуемо грядет депрофессионализация государственной системы, она высветилась в полную силу и нанесла резкий удар по имиджу нации в мире.
В 2007 году общая для власти и общества платформа практически исчезла навсегда. Общество осознало, что во имя интересов личных Акорда может пожертвовать и внешнеполитическими национальными интересами, не побоясь выставить страну в неприглядном виде перед международным общественным мнением.
Все дальнейшие события стали неизбежным последствием именно этого политического состояния. И не в последнюю очередь потому, что теперь Акорда принялась создавать иллюзии не только для народа, но и для самой себя. Вопрос о том, что культ личности в стране неизбежен, решился тогда окончательно и бесповоротно.
По сути, это и есть начало разворачивания революционных трендов в стране, которые стали решительно приобретать характер неизбежности. И основная причина их одна — это крушение социально-политической договороспособности правящего политического строя в Казахстане. Неизбежными стали жесткие внутриэлитные конфликты, разворачивание культа личности и тоталитарные черты казахстанского общества.
Как я писал раньше, тоталитаризм отличается от авторитаризма. Автократия реально зависит от желания одного человека. Тоталитаризм уже иная система: он жестко и неуемно репрессивен, и лидер уже утрачивает черты полного влияния на все процессы, происходящие не только в обществе, а главное — в бюрократическом аппарате. Бюрократическая машина начинает управлять им самим, а в качестве иллюзии предлагает туман культа личности. Это и есть катастрофическое последствие того, когда власть меняет собственный прагматизм на подмену понятий уже внутри себя.
Культ личности — это ведь не просто обаяние персоны и подхалимаж, это система принятия решений, в которых сама «личность», как правило, обречена на поражение. Поэтому не надо быть пророком, чтобы увидеть ближайшее будущее, — «регенты» хотят, стремятся стать реальными правителями. А при этом сам лидер нации становится для них реальной помехой.
Почему «новые бюрократы» так консервативны по отношению к существующей системе? Это легко объяснимо. Они консервируют «дикий капитализм» и не дают развернуться либерализации по одной простой причине: они способны создавать капиталы только на внеконкурентной и внезаконной основе, базируясь на ситуации, когда «государство — лучший бизнес» и капиталы создаются исключительно на разворовывании национальных богатств и с помощью административно-полицейского насилия. В свободной конкуренции эти же персоны вряд ли годны на что-то путное. Фактически они создали вторую гигантскую волну перераспределения капитала в стране, которая никак не дружит ни с законом, ни с общественным договором. И даже с интересами «первых буржуа».
И самое интересное — пока общество пребывает в политической разобщенности, именно регентско-бюрократическая среда является источником революционных трендов. Потому что в ее руках есть главный инструмент — создание иллюзорных мифов для высшего руководства.
Причем это замечательная способность бюрократических систем — без декларирования каких-либо ценностей и без выдвижения лидеров синхронно исполнять одни и те же алгоритмы. А все потому, что в основе этих алгоритмов лежат конкретные материальные интересы.
При этом вовсю развернулась главная опасность для развития нации — бюрократическая система вся сверху донизу тотально депрофессионализированна. По этой причине ожидать от нее чего-то полезного — слишком дорогостоящая наивность и политическая недальновидность.
— Пять лет назад произошли трагические события в Жанаозене — расстрел мирных бастующих. Почему власть, которая могла решить этот локальный вопрос мирно, за столом переговоров, пошла на столь жестокий шаг?
— Что касается Жанаозена, то здесь ничего непонятного нет. Рано или поздно люди, отдававшие приказ о стрельбе, столкнутся с обвинением в военном преступлении, их ждет Гаагский или иной международный трибунал. Этого никак не избежать. Тут не нужно обольщаться. Акорда или какой другой офис Казахстана никогда не сможет сформировать пояс безопасности для тех, кто совершил преступления, осуждаемые всем международным сообществом. И Кремль тоже не помощник в таких делах — из-за головотяпства «союзничков» идти против международного сообщества себе дороже.
Почему власть за длительный период протестов нефтяников не села за переговоры? Это не случайность. Это ее сущность, как мы говорили с вами выше, ее недоговороспособность. И кстати, еще и то, что она до самого конца не верила, что люди способны выйти на площадь и решительно не принять ее условий. Напоминаю, Акорда продолжает жить в своих иллюзиях, что граждане либо согласны с ее правилами и беспрекословно хотят их исполнять, либо просто уже не способны выражать свое мнение. Эти опасные иллюзии живы и сейчас. Поэтому с Жанаозеном здесь никаких сложностей в оценке нет и не может быть.
Неспособность к политическому компромиссу привела Акорду к открытому нападению на мировые цивилизационные ценности. Если вы думаете, что можете в XXI веке, не оглядываясь ни на какие международные нормы или общечеловеческие ценности, вот так запросто взять и расстрелять кого бы то ни было на демонстрации, итог один. И он, вот увидите, неизбежен. Потому что политический строй продолжает сохранять репрессивный характер. Словно нарочно президентский офис посылает и посылает в общество сигналы о том, что правила могут существовать только его и никаких других. Не понимаю, зачем так откровенно испытывать судьбу.
— Есть ли шанс что-либо изменить в нынешнее время?
— Ну, шанс есть всегда. Как и надежда. На мой взгляд, общественная мысль казахстанцев прогрессирует медленно, но все-таки неизбежно и в одном направлении. Да, она не успевает за темпами распределения и перераспределения материальных благ. Да, она не успевает где-то и за темпом ослабления защиты национальных интересов в мире.
Но, с другой стороны, наверное, всем хотелось бы, чтобы справедливость восторжествовала именно при их жизни. Это, если хотите, одно из главных качеств, которые делают из человека собственно человека. Этапы созревания, возможно, могут длиться дольше, чем ожидают многие. Однако есть закономерности, которых не изменить. Если даже вы не признаете их, зажмуривая глаза. Отрицая их, вы просто теряете то драгоценное время, которое могли потратить на решительное изменение ситуации в общенациональную пользу, а значит, и в вашу тоже.
Медленные темпы роста общественного сознания в Казахстане вполне закономерны. Как сказано выше, в этом во многом вина «нефтяного проклятия». Но теперь многие вещи стали пронзительно ясны для простых граждан. А после осознания, как мы понимаем, обязательно следует период действий. Вначале инстинктивных, а потом системных.
Несмотря на видимую неорганизованность, сегодня общественное сознание значительно опережает правящую группу как политическая доминанта. По одной простой причине: люди поголовно отказались жить в иллюзиях. Власти же страны продолжают деградировать в методах управления из-за того, что от своих иллюзий избавиться не в состоянии. Это очень заметно, когда они пытаются рефлекторно оседлать политические процессы, но на деле получается либо фарс с блогерами и попами гапонами из соглашательских комиссий, либо волна совершенно бездумных репрессий. Процесс саморазрушения правящего строя стал уже слишком очевидным, как и утрата политического лидерства в ситуации. Если его приспешники открыто заявляют, что отвлекали народ от гражданских прав темой «токал», то это какая-то упертость просто суицидального уровня.
Что произойдет с общественным сознанием в самое ближайшее время?
В данный момент происходит кристаллизация единого знания среди всех казахстанцев одной простой исторической и политической формулировки. Я назвал его Основной гражданский вопрос казахстанца. Он звучит так: «За всю несправедливость в распределении национальных богатств, за итоги первоначального накопления капитала, за отчуждение собственности у народа, за вывод циклопических средств за рубеж, за регулярное казнокрадство и тотальную коррупцию, за гигантский внешний долг, за отчуждение национальных и пенсионных фондов, за откровенные провалы в руководстве государством, за авантюрные сверхзатратные проекты, за отсутствие в стране правовой справедливости, за низкие моральные качества уже нового поколения нуворишей — за все это еще не расплатился в прошлом, но будет всячески вынужден заплатить и в будущем каждый гражданин Казахстана. И вынуждать его это сделать ежедневно будет огромная, враждебная, репрессивная и ненасытная государственная машина. Согласен ли ты с этим?»
Сегодня этот вопрос уже практически сформировался, и никакая астанинская пропаганда не в силах противостоять тому, что такая картина выстроится в голове у каждого казахстанца уже реально завтра. Просто потому, что ежедневно граждане страны видят, как их грабят фискальные органы, полиция, даже МЧС, как повышаются налоги, как их осуждают заочными судами, как лютуют суды и судебные исполнители, как арестовывают их счета и выезд, как повышаются и становятся разнообразными штрафы и многочисленные поборы. И в конце концов, они уже поняли, что цель всех государственных органов только одна — вытрясти с них последние деньги для себя и для казны, которая ими же завтра будет разворована. И бесполезно к кому-либо обращаться и апеллировать — посадят, осудят, будут преследовать, вызывать к следователям, искать хоть какую-нибудь вину, превратят в изгоев. И такая судьба неизбежно коснется каждого, каждой семьи, каждого круга друзей, каждого коллектива, рода, города или села. Заплатит каждый. И будет продолжать платить, и это и есть его судьба на долгое будущее.
Осознав сложившуюся ситуацию, каждый гражданин Казахстана сам для себя придет к решению, принимает он такое условие власти или нет. Какая-то часть населения «проголосует ногами», то есть эмигрирует, но эта волна, хоть и, возможно, качественна, вряд ли слишком массова. Остальные останутся наедине с собственным решением по своей собственной судьбе. А потом и с пониманием, что в одиночку не отстоять ни своего мнения, ни своих прав, ни тем более будущего.
Следующий этап тоже нетрудно прогнозировать. Это этап быстрой и масштабной самоорганизации. Но тут есть один новый нюанс по сравнению с прошлыми периодами. Попытаюсь его разъяснить.
Раньше в политике Казахстана доминировала концепция «я пойду». Люди сами принимали решение, что они пойдут в политику и будут противостоять системе. При этом гигантская доля их деятельности состояла в том, чтобы не только доказать обществу свою правоту и право действовать от имени этого общества. Главной задачей было раскрыть связь явлений в нашей действительности, чтобы доказать несправедливость политического режима.
Сейчас этот этап почти полностью закончился. Во многом он символизируется и тем, что многие из эпохи «я пойду», заявили: «Я больше туда не пойду». То есть заниматься политикой или нет — было в некотором роде их личностным решением. И за него бессмысленно упрекать, как за приход, так и за уход. На этом этапе власть благополучно ушатала всех, кто когда-то сказал: «Я пойду». Но это совсем не значит, что одержала победу.
Теперь начался этап «ты пойдешь». Он отличается тем, что уже никому ничего не надо доказывать, почему эта власть несправедливая и почему ее надо менять или в ней надо что-то принципиально изменить.
Теперь настал этап делегирования политических полномочий, но не делегирования в виде найма — такие случаи эпизодически и раньше были. Сущность этого явления — в появлении коллективной ответственности между тем, кто говорит: «Ты пойдешь», и тем, кому это говорят. Но требования состоят не просто в нормах безопасности, а уже в соблюдении бескомпромиссных условий. Иллюзий нет уже ни у кого.
Если бы в Казахстане было свободное политическое пространство, то мы бы получили публичное партийное движение. И тогда можно было надеяться, что политические баталии целиком сконцентрируются на цивилизованных формах. Так что, скорее всего, самоорганизация казахстанского общества пройдет далеко не в публичном поле. А это означает также и то, что будет появляться все больше экстремистских и радикальных групп.
Не стоит думать, что полем самоорганизации станет лишь какая-нибудь маргинальная среда возле базаров и мечетей. Это превратное понимание сути вещей. Не только и не столько там. Самоорганизация охватит даже Левый берег, группы, коллективы и даже ведомства.
Все это потому, что у самоорганизации будет много уровней.
Первый уровень — это «великие мира сего». Предположим, что в Казахстане существуют некие группы «агашек», которые за лихорадкой карьерного продвижения и обогащения все-таки не утратили чувства национальных интересов. Они собираются в некий узкий круг, долго думают, выбирают достойных, приглашают их и говорят: «Ребята, надо что-то делать. Вот вам наши ресурсы, влияние и обязательства бескомпромиссного следования идее. Идея вкратце такая-то и такая-то».
Это реально очень сильный уровень. Где-то он свидетельствует о силе нации. По таким примерно моделям начинались великие политические кампании типа войн за независимость в США, и много еще тому примеров.
В этой версии я лично сомневаюсь. Во всяком случае, пока. Почему — воздержусь от обидных слов.
Второй уровень — корпоративный. Не самые высокопоставленные люди, но все же обладающие средним ресурсом, находят в себе силы, чтобы прийти к какому-то мнению о том, что все-таки необходимо выдвинуть в общество эффективную и настырную политическую силу, на которую они сделают ставку.
Прообраз такой силы исповедовали в свое время создатели НПП «Атамекен» в тайной надежде, что бизнесмены корпоративно не приемлют того губительного бизнес-климата, который сложился в стране. Однако методы сгона единомышленников в один лагерь почти сразу свели эту идею на нет. Тем не менее бизнесмены — это именно та среда, которая в состоянии сформулировать идеи довольно эффективно и прагматически. Но тут есть одно «но». Бизнес у нас весь окологосударственный и околоквазигосударственный (это не я такие понятия придумал, не смейтесь), так что сама прослойка предпринимателей в Казахстане — это слишком расплывчатая категория, чтобы стать системно организованной.
Корпоративная картина только выглядит пессимистично, но очень в скором времени корпоративное делегирование обязательно состоится. Причем либо в региональном, либо в отраслевом срезе. Это организованная среда, привыкшая к организации и обладающая серьезным «низовым» организационным потенциалом, потому что в их руках есть часть административного ресурса. Общее для всех состоит в том, что нормальных профессионалов просто задолбала управленческая неэффективность государства. И надоело, что государство — это, как правило, некие случайные люди, не прошедшие горнила гражданского выбора.
Третий уровень — назовем его ментальный. Это дружеские и земляческие круги, религиозные и даже научные товарищества, клубы по интересам и даже футбольные болельщики. Сюда же можно отнести группы, объединившиеся по одинаковому типу испытанной на себе социальной несправедливости.
Третий уровень массовый. По своей сути это и есть найм широкими народными массами партий для выражения своих интересов. До партий и партийных взносов, конечно, еще далеко — это, в сущности, конечная точка политического найма и делегирования. Но уже сейчас появятся группы из «низов», которые выставят лидеров и скажут им: «Бери что хочешь, но иди и добудь справедливость. Мужчина ты или нет?» Этот процесс происходит прямо сейчас, за нашими окнами. Просто потому, что массы людей хотят не просто получить ответы о своем будущем — они хотят увидеть это будущее достойным. Что очень важно — по сравнению с прошлым изменится главное: «народные» группы будут создаваться не столько по принципу «исправить допущенную по отношению к ним несправедливость», сколько по принципу «добиться того, чтобы была искоренена всякая возможность повторения такой несправедливости»!
Как ни странно, этот этап уже стихийно идет. Вы полагаете, что все стихийные протестники и террористы — это люди самостоятельных решений? Нет. Уже нет. Это уже делегированные люди. Кто и как их успел делегировать — пока вне контроля государства и его спецслужб.
Спецслужбы работают с некими устоявшимися формами — салафиты, радикалы, мечеть, вербовщики, оппозиция, фейсбуковские бузотеры. Но не надо забывать: беседам на кухне и подпольным рок-концертам проиграли даже такие глобальные титаны, как КГБ и СССР. А теперь еще есть и социальные сети.
Не надо забывать и о том, что ряды полиции и спецслужб — это тоже далеко не однородная и бездумная среда, готовая без оглядки выполнять все указы, исходящие сверху. В отличие от простых граждан они, в силу своей деятельности, гораздо яснее видят всю противоречивую картину, сложившуюся в нашем обществе, потому что через них проходит масса специализированной информации. И наивно полагать, что они, так же как и все другие люди, не задают себе тот основной гражданский вопрос казахстанца, который я сформулировал выше.
В общем, иными словами, «ты пойдешь» — это создание нового уровня коллективной ответственности, за которым стоят и финансы, и иные организационные ресурсы, и прочные убеждения. Это новый этап квалификации в формулировании политического заказа, который подразумевает квалификацию не только политических фронтмэнов, но и политического заказчика.
Обязательно добавлю: не появятся отечественные заказчики, их место займут зарубежные.
То, что я говорю, — это лишь форма. Идеологическое наполнение будет совершенно разнообразным и необязательно радикально протестным. Может быть даже и наоборот — будут возникать открыто, как говорили раньше, «контрреволюционные» объединения. Однако общим трендом для них всех будет одно — желание что-то кардинально поменять.
Образ действий также кардинально разный — от открытых акций протеста до неповиновения и сопротивления госорганам. Повторюсь, далеко не все выразители протеста будут борцами за справедливость в гражданском понимании вопроса. Впереди будет двигаться криминальная и религиозно-экстремистская среда, но она, как это сейчас стало очевидным, не будет получать широкого общественного порицания. Время самоорганизации — время джунглей, а там враг моего врага — мой друг.
Другой вопрос — а вдруг и сегодня, несмотря на очевидность предпосылок, казахстанское общество так и не созрело до этапа коллективного политического делегирования и ответственности, что тогда? Тут все очень просто — пусть и позднее, но созреет. Просто когда оно это сделает, будет меньше земли, меньше ресурсов, меньше независимости и больше трудностей. Закономерности закономерностями, но от выбора людей тоже зависит многое.
Есть такое понятие — «стать лидером политических процессов в стране». Оно должно быть постоянным в повестке дня любых амбициозных политических сил. Для того чтобы шагать впереди политических явлений, необходимо реализовывать не реактивную политику, а проактивную, то есть не реагировать на изменения, а формировать их.
Неизбежность описанных мною процессов можно объяснить в первую очередь тем, что сегодня политическая система НАЗАРБАЕВА значительно утеряла свою проактивность, способность работать на опережение и формировать повестку дня, соответственно создавая и возглавляя позитивные общественные настроения. Она объективно плетется за той повесткой дня, которую не сама формирует — от пожаров до политических судов. И это уже продолжается довольно давно. Складывается такое ощущение, что цены на нефть подорвали и политический креатив Акорды. Скорость производства иллюзий и авантюр сегодня стала просто зашкаливать, а вот реальное политическое лидерство практически полностью сошло на нет. Как известно, репрессиями не добиться ни лидерства, ни любви, ни доверия. Скорее, они превращают социальную опору режима в огромный и лживый, но крайне артистичный флешмоб.
Надеюсь, мне удалось достаточно подробно объяснить, почему власти и общество в Казахстане разговаривают на абсолютно разных языках и пребывают в совершенно разных ценностных системах. Надеюсь также, что, еще раз попытавшись заглянуть в прошлое, мы получили возможность немного заглянуть и в будущее. Чтобы принять решение, каким мы хотим его увидеть для себя и для нации.
— Объяснили очень подробно. Надеемся, власть и общество сделают полезные выводы из ваших рассуждений. Спасибо за содержательное интервью!
Беседу провела Инга ИМАНБАЙ
Оригинал статьи: Трибуна — Республиканская общественно-политическая газета / tribunakz.com