В Жезказгане все встревожены

В рам­ках Моло­дёж­ной пар­тий­ной шко­лы РОТ-ФРОН­Та редак­ция РКСМ(б) орга­ни­зо­ва­ла интер­вью с пред­се­да­те­лем ЦК проф­со­ю­за «Жанар­ту» Андре­ем При­го­рем, в кото­ром он рас­ска­зал о реаль­ной ситу­а­ции на пред­при­я­ти­ях “Каза­хмы­са” в Жезказгане.

- На Пар­тий­ной шко­ле Вы гово­ри­ли, что сей­час, после собы­тий в Жана­о­зене, сно­ва обост­ря­ет­ся клас­со­вое про­ти­во­сто­я­ние, в осо­бен­но­сти по пово­ду пред­при­я­тия… как там оно называется?

- «Каза­хмыс».  Это Кара­ган­дин­ская область, Жез­каз­ган­ский реги­он. В общем-то, там не толь­ко «Каза­хмыс», Кара­ган­да тоже очень хоро­шо извест­на имен­но гор­но­до­бы­ва­ю­щей метал­лур­ги­че­ской про­мыш­лен­но­стью, кото­рая нахо­дит­ся под кон­тро­лем «Arcelor Mittal» — есть такая кор­по­ра­ция, кото­рой вла­де­ет Лакш­ми Мит­тал. У него и на Укра­ине есть свои шах­ты, и в Южной Аме­ри­ке. Это очень состо­я­тель­ный чело­век, у него боль­шой биз­нес по все­му миру.

Этот реги­он для него на дан­ный момент явля­ет­ся наи­бо­лее про­блем­ным, пото­му что это гра­до­об­ра­зу­ю­щее пред­при­я­тие, за счет него попол­ня­ет­ся бюд­жет. И поэто­му про­ис­хо­дя­щие там сей­час про­цес­сы очень силь­но вли­я­ют на соци­аль­ную инфра­струк­ту­ру и на все соци­аль­ные про­бле­мы. Пото­му что соб­ствен­ни­ки, кои­ми явля­ют­ся тот же Лакш­ми Мит­тал или соб­ствен­ник «Каза­хмы­са» Вла­ди­мир Ким, счи­та­ют­ся тако­вы­ми, но в дей­стви­тель­но­сти это биз­нес семей высо­ко­по­став­лен­ных лиц.

В дан­ном слу­чае («Каза­хмы­са» —  ред.) — никто это­го не скры­ва­ет, все об этом зна­ют — это биз­нес семьи Назар­ба­е­вых. Но, тем не менее, сей­час про­ис­хо­дят такие про­цес­сы, что «Каза­хмыс» посте­пен­но сво­ра­чи­ва­ет свое про­из­вод­ство под видом все­воз­мож­ной опти­ми­за­ции, закры­ва­ет про­из­вод­ства, ссы­ла­ясь на выра­бот­ку, низ­кое содер­жа­ние руды, опти­ми­за­цию, пере­вод… Конеч­но, пра­ви­тель­ство, что­бы не допу­стить соци­аль­но­го взры­ва, при­ни­ма­ет некие меры, что­бы сба­вить гра­дус это­го соци­аль­но­го напряжения.

Недав­но я посе­щал Жез­каз­ган. Все жите­ли очень встре­во­же­ны, они не зна­ют, что с ними будет даль­ше. Спра­ши­ваю: «А осно­ва­ния какие?» «Ну вот, — гово­рят, — пом­нишь, у нас в про­шлом году была заба­стов­ка по пово­ду закры­тия меде­пла­виль­но­го заво­да». В тот момент при­е­хал вице-пре­мьер пра­ви­тель­ства Рес­пуб­ли­ки Казах­стан вме­сте с руко­вод­ством «Каза­хмы­са», они успо­ко­и­ли насе­ле­ние, ска­за­ли, что это будет про­сто рекон­струк­ция, будут сохра­не­ны рабо­чие места, будет сохра­не­на зара­бот­ная плата.

Но в ито­ге ока­за­лось, что это был про­сто обман. На самом деле меде­пла­виль­ный завод закрыт, он не рабо­та­ет. Остал­ся неболь­шой штат сотруд­ни­ков, кото­рые более-мене­е­чем-то зани­ма­ют­ся. Но основ­ная мас­са людей — кто-то попал под сокра­ще­ние, кто-то… Они (адми­ни­стра­ция и чинов­ни­ки — прим. ред.)сейчас умно назы­ва­ют это «опти­ми­за­ци­ей» — сна­ча­ла про­ис­хо­дит сов­ме­ще­ние долж­но­стей, потом эта долж­ность ухо­дит из штат­но­го рас­пи­са­ния, и кор­по­ра­ции не сто­ит слиш­ком боль­ших средств, что­бы выпла­тить выход­ное посо­бие, кото­рое в Казах­стане состав­ля­ет все­го лишь ком­пен­са­цию за один месяц.

И все, чело­век может идти на все четы­ре сто­ро­ны. Поэто­му очень силь­но там напря­же­на сей­час обста­нов­ка, люди не пони­ма­ют, что там про­ис­хо­дит. В про­шлом году там были некие всплес­ки соци­аль­ной актив­но­сти граж­дан, но они, есте­ствен­но, изна­чаль­но стал­ки­ва­лись с пре­пят­стви­я­ми, вно­сил­ся рас­кол, и боль­шо­го эффек­та они не име­ли. Полу­ча­ет­ся так, что сей­час власть не реша­ет эту про­бле­му, а пыта­ет­ся зага­сить кон­фликт на кор­ню, не вни­кая в саму при­чи­ну это­го кон­флик­та, не пони­мая, что про­бле­ма-то нику­да не уходит.

- А новые место­рож­де­ния не разрабатываются?

- Место­рож­де­ния в том-то и дело, что не раз­ра­ба­ты­ва­ют­ся. Я раз­го­ва­ри­вал со спе­ци­а­ли­ста­ми, кото­рые уве­ря­ют, — они еще с совет­ских вре­мен зани­ма­лись гео­ло­го­раз­вед­кой — что зале­жи есть. Мож­но раз­ра­ба­ты­вать, мож­но вос­ста­нав­ли­вать про­из­вод­ство. Не то что даже вос­ста­нав­ли­вать закры­тое — не закры­вать, мож­но рас­ши­рять его. Но здесь все заклю­ча­ет­ся в том, что, види­мо, кор­по­ра­ция «Каза­хмыс» наце­ле­на на то, что­бы свер­нуть свое про­из­вод­ство. Они исчер­па­ли ресур­сы, вкла­ды­вать никто не хочет, пото­му что это яко­бы боль­шие день­ги, зачем им разрабатывать.

Все, что было в совет­ское вре­мя раз­ра­бо­та­но, исполь­зо­ва­лись, а когда зале­жи закон­чи­лись, закон­сер­ви­ро­ва­ли (раз­ра­бот­ки —  ред.) и пошли кто куда. Есте­ствен­но, все пони­ма­ют, что у соб­ствен­ни­ков «Каза­хмы­са» за рубе­жом есть и сче­та, и недви­жи­мость, и они уже обес­пе­чи­ли себе достой­ное буду­щее, а как будут даль­ше жить жите­ли, это нико­го не вол­ну­ет. Но в этом, в прин­ци­пе, и заклю­ча­ет­ся вся суть капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­ми­ки. Поэто­му очень нездо­ро­вая обста­нов­ка сей­час в Жез­каз­гане, но и не толь­ко в Жезказгане.

Вот даже возь­мем в при­мер недав­ние собы­тия 2011 года, когда неф­тя­ни­ки басто­ва­ли, кото­рое закон­чи­лось очень тра­гич­но — погиб­ли люди, мно­го ране­ных, мно­гие оста­лись инва­ли­да­ми, дру­гие отбы­ва­ют тюрем­ные сро­ки. А начи­на­лось все тоже с про­сто­го тре­бо­ва­ния — повы­ше­ние зара­бот­ной пла­ты. На что адми­ни­стра­ция отве­ти­ла, что яко­бы нет такой возможности.

Но, тем не менее, рабо­чие ста­ли тре­бо­вать, отста­и­вать свои закон­ные пра­ва. Юрист Ната­лья Соко­ло­ва защи­ща­ла их пра­ва, в ито­ге через 2 меся­ца ее осу­ди­ли, поса­ди­ли, дали ей, если мне не изме­ня­ет память, 6 лет, но потом уже, в резуль­та­те обще­ствен­ной под­держ­ки, ей заме­ни­ли срок на услов­ный и осво­бо­ди­ли. Но, тем не менее, реак­ция рабо­то­да­те­ля на эти вполне закон­ные тре­бо­ва­ния была имен­но такой — нет, мы не можем, мы не хотим, нам с вами не о чем раз­го­ва­ри­вать. В резуль­та­те полу­чи­лось, что рабо­чие реши­ли сто­ять до кон­ца, они не согла­си­лись с отве­том рабо­то­да­те­ля, и в резуль­та­те ситу­а­ция зашла в тупик. В тот момент, объ­явив заба­стов­ку, они были уво­ле­ны как орга­ни­за­то­ры неза­кон­ной забастовки.

Они оста­лись без рабо­ты, без средств к суще­ство­ва­нию. И им ниче­го не оста­ва­лось, как раз­бить пала­точ­ный лагерь на пло­ща­ди в Жана­о­зене. Все это про­дол­жа­лось 8 меся­цев. 8 меся­цев никто не обра­щал вни­ма­ния на них, на их тре­бо­ва­ния, хотя при­ез­жа­ли депу­та­ты Евро­пар­ла­мен­та. Опять же, рабо­чие же не всем вери­ли, пыта­лись там при­ни­мать уча­стие некие проф­со­ю­зы, кото­рые аффи­ли­ро­ва­ны с вла­стью, их спе­ци­аль­но посы­ла­ли, чтоб они зага­си­ли этот кон­фликт. Они (рабо­чие — прим. ред.), есте­ствен­но, зна­ли, кто из себя что пред­став­ля­ет и на этот диа­лог не шли. Мест­ная власть под­дер­жа­ла одно­знач­но рабо­то­да­те­ля, вста­ла на их сто­ро­ну, и рабо­чие оста­лись со сво­и­ми про­бле­ма­ми один на один. Были такие ситу­а­ции, когда дума­ли, что с ними (басту­ю­щи­ми — прим. ред.) делать.

При­шли к тако­му выво­ду: «Сей­час зима нач­нет­ся, замерз­нут — разой­дут­ся по домам.» Но не замерз­ли. И вот все вышло к тому, что 16 декаб­ря, как раз был празд­ник — День неза­ви­си­мо­сти, про­изо­шла эта тра­ге­дия. Никто, конеч­но, не думал, что все закон­чит­ся кро­во­про­ли­ти­ем. И здесь мест­ные вла­сти как раз спро­во­ци­ро­ва­ли это столк­но­ве­ние, пото­му что люди были озлоб­ле­ны, без денег, без средств к суще­ство­ва­нию и на фоне всех этих про­блем, неустро­ен­но­сти вла­сти реши­ли орга­ни­зо­вать такой празд­ник, имен­но в том месте, где они раз­би­ли пала­точ­ный лагерь. Спро­во­ци­ро­ва­ли на такие вот бес­по­ряд­ки. Чем закон­чи­лось, все пре­крас­но зна­ют — было при­ме­не­но огне­стрель­ное ору­жие. Вме­сте с тем, боль­шую роль сыг­ра­ло то, что за эти 8 меся­цев заба­стов­ки рабо­чие выдви­ну­ли поли­ти­че­ские требования.

Кро­ме повы­ше­ния зара­бот­ной пла­ты, — никто об этом уже даже не стал гово­рить — тре­бо­ва­ли воз­об­но­вить на рабо­те, ни один суд не при­нял реше­ния в поль­зу рабо­чих, все так и оста­лись уво­лен­ны­ми. Тогда уже тре­бо­ва­ния соци­аль­но­го харак­те­ра пере­рос­ли в поли­ти­че­ские, пото­му что при­шло осо­зна­ние того, что изме­нить что-то, не поме­няв в корне, невоз­мож­но. Поэто­му назре­ли эти тре­бо­ва­ния. Были тре­бо­ва­ния отстав­ки пре­зи­ден­та, наци­о­на­ли­за­ции неф­те­до­бы­ва­ю­щей отрас­ли и рабо­че­го кон­тро­ля над про­из­вод­ством. Что, есте­ствен­но, вызва­ло очень боль­шое раз­дра­же­ние казах­стан­ских вла­стей, и вполне воз­мож­но, что такая реак­ция и после­до­ва­ла, что­бы в корне зага­сить это выступ­ле­ние, и такие жесто­кие репрес­сив­ные мето­ды были применены.

- В ито­ге, насколь­ко нам извест­но, по неофи­ци­аль­ным дан­ным, от обстре­ла тол­пы сотруд­ни­ка­ми мили­ции погиб­ли более 70 рабочих.

- По офи­ци­аль­ным дан­ным, погиб­ло 17 чело­век. Это офи­ци­аль­ные источ­ни­ки. Но они, как пра­ви­ло, зани­жа­ют циф­ры. Мест­ные жите­ли назы­ва­ют раз­ные циф­ры: кто-то гово­рит о 60, кто-то — о 70, кто-то — о еще боль­шем чис­ле погибших.

- А пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны свои циф­ры не предоставили?

- Они назы­ва­ют 17 чело­век. Что погиб­ло 17 чело­век, все. Дей­стви­тель­ность же гово­рит о дру­го­му. Пото­му что люди про­па­да­ли, мно­гие без вести про­па­ли — до сих пор не извест­но, где, что. Я раз­го­ва­ри­вал с одним мест­ным жите­лем. Он ска­зал: «Андрей, зна­ешь, как мы все это опре­де­ля­ем… когда про­во­ди­ли помин­ки, там не 17 чело­век про­во­жа­ли. Когда во дво­рах поми­на­ли, узна­ва­ли, что погиб там, погиб там, погиб там…» Гово­рят, есть тай­ные захо­ро­не­ния, я не могу это утвер­ждать, но гово­рят и о таких вещах, поэто­му я не могу гово­рить о 70-ти, но я не могу согла­сить­ся и с 17 погибшими.

- Я слы­шал, что одна из вра­чей, кото­рые при­ни­ма­ли ране­ных на «Ско­рой помо­щи» в одной из боль­ниц, гово­ри­ла, что сама лич­но закры­ла гла­за око­ло 30 человекам.

- Да, из неза­ви­си­мых источ­ни­ков такая инфор­ма­ция была. Но вме­сте с тем потом про­шла инфор­ма­ция, что она яко­бы отка­за­лась от сво­их слов. Но это свя­за­но не с тем, что она изна­чаль­но обма­ну­ла, а, ско­рее все­го, на нее ока­за­ли дав­ле­ние и заста­ви­ли изме­нить свои пер­во­на­чаль­ные показания.

- В общем, мы вполне удач­но пере­шли к теме кро­ва­вых собы­тий в Жана­о­зене… Какие прак­ти­че­ские выво­ды из этих собы­тий вынес­ли для себя вла­сти стра­ны и, соб­ствен­но, какие выво­ды вынес­ло для себя рабо­чее дви­же­ние Казахстана?

- Какие выво­ды вынес­ла власть —ьуже всем понят­но, это мы видим уже сей­час: уже­сто­че­ния, внед­ре­ние репрес­сив­ных зако­нов. Это закон о проф­со­ю­зах, кото­рый прак­ти­че­ски не дает пра­ва орга­ни­зо­вать неза­ви­си­мый проф­со­юз. Они сде­ла­ли очень хит­ро — проф­со­юз может орга­ни­зо­вать­ся, полу­чить юри­ди­че­скую реги­стра­цию, но в тече­ние 6 меся­цев он дол­жен обя­за­тель­но вой­ти в отрас­ле­вую, реги­о­наль­ную струк­ту­ру и зна­чит, образ­но гово­ря, — под кры­шу какой-то боль­шой проф­со­юз­ной орга­ни­за­ции. Таки­ми воз­мож­но­стя­ми у нас рас­по­ла­га­ет толь­ко Феде­ра­ция проф­со­ю­зов Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, это быв­шая ВЦСПС, кото­рая нахо­дит­ся под кон­тро­лем властей.

- Как рос­сий­ская ФНПР.

- Да. Мало того, если у вас Шма­ко­ва хоть выби­ра­ют, выбо­ры какие-то там про­хо­дят, у нас пред­се­да­тель Феде­ра­ции проф­со­ю­зов Рес­пуб­ли­ки Казах­стан назна­чен ука­зом президента.

- Здо­ро­во.

- Это пара­докс, да. Он с долж­но­сти аки­ма Кара­ган­дин­ской обла­сти был назна­чен пре­зи­ден­том пред­се­да­те­лем Феде­ра­ции проф­со­ю­зов Рес­пуб­ли­ки Казах­стан. И этим мож­но ска­зать все о том, какие это проф­со­ю­зы и куда заго­ня­ют­ся те, кото­рые были заре­ги­стри­ро­ва­ны. Им дано пол­го­да, что­бы куда-то влить­ся, или они будут лик­ви­ди­ро­ва­ны реше­ни­ем суда, про­сто-напро­сто, вся реги­стра­ция будет отме­не­на. Так что выво­ды (вла­стей — прим. ред.), как я уже ска­зал, толь­ко одни — уже­сто­че­ния, репрес­сив­ные методы.

Не пото­му, что нуж­но было, ока­зы­ва­ет­ся, в тече­ние 8 меся­цев как-то вопрос решать — сесть за стол пере­го­во­ров, выслу­шать, прий­ти к како­му-то мне­нию, пой­ти на уступ­ки, воз­мож­но, най­ти какой-то кон­сен­сус — нет. Я счи­таю, это все пока­зы­ва­ет, что власть сде­ла­ла для себя выво­ды, что не нуж­но было ждать 8 меся­цев, а через 2 меся­ца уда­рить всех по голо­ве — они бы там заткну­лись. Вот и все выво­ды, кото­рые сде­ла­ла власть. Но, вме­сте с тем, рабо­чие, есте­ствен­но, сде­ла­ли и свои выво­ды. Они ста­ли более осто­рож­но отно­сит­ся к это­му, более гра­мот­но, более орга­ни­зо­ван­но, пото­му что они зна­ют о послед­стви­ях, уже под­ход немно­го изме­нил­ся, ста­ло дру­гим виде­ние ситу­а­ции, пото­му что они пре­крас­но пони­ма­ют, что этот сти­хий­ный про­цесс может закон­чить­ся кровопролитием.

И вме­сте с тем они пони­ма­ют, что — как полу­чи­лось в Жана­о­зене — очень боль­шую роль игра­ет соли­дар­ность. Сей­час очень мно­го кон­так­тов нала­жи­ва­ет­ся меж­ду проф­со­ю­за­ми. Как бы власть сей­час ни пыта­лась огра­ни­чи­вать репрес­сив­ны­ми зако­на­ми, поправ­ка­ми в Уго­лов­ный кодекс, кото­рый, кста­ти, гро­зит уго­лов­ны­ми сро­ка­ми за неза­кон­ные заба­стов­ки, уча­стие в неза­ви­си­мых обще­ствен­ных объ­еди­не­ни­ях — ну, вот такие сей­час у нас поправ­ки вве­ли, они нача­лись с июля… все это учи­ты­ва­ет­ся рабо­чи­ми, но они не отка­зы­ва­ют­ся от сво­ей борь­бы, нахо­дят иные мето­ды, иные формы.

И мы уже как-то обсуж­да­ем это и реша­ем, как луч­ше сде­лать. У меня уже был раз­го­вор с ребя­та­ми, они орга­ни­зо­ва­ли недав­но неза­ви­си­мый проф­со­юз. У них есть 6 меся­цев, что­бы куда-то влить­ся. Вот они обра­ти­лись в «Жанар­ту». Но так как нам власть не дает офи­ци­аль­ную реги­стра­цию, игно­ри­руя нас, счи­тая, что мы такие деструк­тив­ные, чуть ли не тер­ро­ри­сты, но, тем не менее, они обра­ти­лись к нам. И они сра­зу были такие заря­жен­ные: сей­час мы все раз­не­сем, сей­час мы вста­нем, заба­стов­ку организуем…

Я гово­рю: так, стоп, ребя­та, нуж­но дей­ство­вать гра­мот­но, исхо­дя из суще­ству­ю­щей ситу­а­ции. Заба­стов­ку успе­ем, давай­те сна­ча­ла попро­бу­ем юри­ди­че­ски, пото­му что вы зна­е­те все послед­ствия, сей­час уже­сто­че­но зако­но­да­тель­ство, это может окон­чить­ся пла­чев­но для каж­до­го из вас. Давай­те дей­ство­вать гра­мот­но, взве­шен­но, уве­рен­но и жестко.

И тогда с нами будут счи­тать­ся, если мы будет что-то сто­ить. Кула­ка­ми пома­хать мы все­гда успе­ем, в прин­ци­пе, глав­ное, что­бы были воля и жела­ние. Вот такие изме­не­ния про­изо­шли в созна­нии проф­со­юз­ных работ­ни­ков. Но, есте­ствен­но, это не каса­ет­ся суще­ству­ю­щих офи­ци­аль­ных проф­со­ю­зов, кото­рые нахо­дят­ся под кон­тро­лем вла­сти и кото­рые, в прин­ци­пе, заня­ты толь­ко одним — они празд­ну­ют День проф­со­юз­но­го работ­ни­ка, устра­и­ва­ют пока­зуш­ные меро­при­я­тия и боль­ше их функ­ций на поле проф­со­юз­ной дея­тель­но­сти не вид­но. Поэто­му вся надеж­да толь­ко на то, что будет раз­ви­вать­ся имен­но неза­ви­си­мое проф­со­юз­ное движение.

- Ясно. Теперь по пово­ду средств мас­со­вой инфор­ма­ции. Насколь­ко они актив­но и объ­ек­тив­но осве­ща­ли собы­тия в Жанаозене?

- Офи­ци­аль­ные СМИ изна­чаль­но замал­чи­ва­ли эту инфор­ма­цию и пода­ва­ли ее в иска­жен­ном виде. Пода­ва­ли как «бан­да уго­лов­ни­ков нача­ла под­жи­гать офи­сы, гра­бить, раз­ру­шать». Кто-то даже пытал­ся пред­ста­вить — види­мо, по зака­зу, — что это про­ис­ки Запа­да. У нас любят обыч­но на это ука­зы­вать, осо­бен­но если что-то про­ис­хо­дит, не ищут при­чи­ну в сво­их внут­рен­них соци­аль­ных про­ти­во­ре­чи­ях, у них обя­за­тель­но кто-то спро­во­ци­ро­вал, на что я все­гда гово­рю, что если не будет каких-то пред­по­сы­лок, то Запад может хоть мил­ли­ар­ды дол­ла­ров вли­вать в деста­би­ли­за­цию, у него ниче­го не полу­чит­ся, устра­няй­те пер­во­при­чи­ну. Но, вме­сте с тем, осве­ща­ли и с нашей пода­чи — мы пуб­ли­ко­ва­ли на сво­ем сай­те, рас­про­стра­ня­ли инфор­ма­цию по все­му миру.

Хоро­шо, помог­ли рос­сий­ские жур­на­ли­сты, в том чис­ле Еле­на Костю­чен­ко из «Новой газе­ты», она выез­жа­ла туда сама, нахо­ди­лась там, дела­ла видео­съем­ку, бра­ла интер­вью и очень объ­ек­тив­но пока­за­ла, что там про­изо­шло. Мест­ное теле­ви­де­ние вооб­ще никак этот вопрос не осве­ща­ло. Един­ствен­ное, в интер­не­те ино­гда это про­скаль­зы­ва­ло, но люди в Казах­стане где-то в тече­ние двух-трех недель даже не зна­ли о том, что про­изо­шла такая тра­ге­дия. Никто осо­бо не инте­ре­су­ет­ся ничем, он живет сво­ей обы­ва­тель­ской жиз­нью, смот­рит «Каме­ди-клаб», ему ниче­го не надо и он с удив­ле­ни­ем узнал через две неде­ли, что у нас, ока­зы­ва­ет­ся, слу­чи­лась такая тра­ге­дия. Потом, конеч­но, повли­я­ло заяв­ле­ние Назар­ба­е­ва о том, что были про­ма­хи вла­стей, вино­ват рабо­то­да­тель. Но заяв­ле­ние заяв­ле­ни­ем, а в ито­ге все рав­но были осуж­де­ны рабочие.

Там, конеч­но, осу­ди­ли око­ло 3—4 сотруд­ни­ков поли­ции, кото­рые яко­бы пре­вы­си­ли свои долж­ност­ные пол­но­мо­чия, был осуж­ден аким горо­да, но все они бла­го­по­луч­но потом поче­му-то в апел­ля­ци­он­ных инстан­ци­ях полу­чи­ли услов­ные сро­ки и пошли гулять даль­ше. А рабо­чие оста­лись сидеть и до сих пор сидят, Роза Туле­та­е­ва, Мак­сат Дос­ма­гам­бе­тов — это лиде­ры заба­стов­ки — отбы­ва­ют сро­ки. Прав­да, сей­час про­изо­шли неко­то­рые послаб­ле­ния, их пере­ве­ли в колонии-поселения.

Но что каса­ет­ся средств мас­со­вой инфор­ма­ции, то в Казах­стане неза­ви­си­мых СМИ не оста­лось, все были уни­что­же­ны, лик­ви­ди­ро­ва­ны по реше­нию суда вви­ду тех или иных при­чин. Ну, есте­ствен­но, все было обстав­ле­но так, что все это на закон­ных осно­ва­ни­ях: нала­га­лись штра­фы за кле­ве­ту, еще что-то — нахо­ди­ли при­чи­ны, — и оста­лись толь­ко офи­ци­аль­ные СМИ, но они все скрывали…

- Под­кон­троль­ные бур­жу­аз­ной власти…

- Да, под­кон­троль­ные бур­жу­аз­ной вла­сти, кото­рым не выгод­но было все это рассказывать…

- О сво­их пре­ступ­ле­ни­ях, по сути…

- Да, но это было еще хуже, пото­му что офи­ци­аль­ные источ­ни­ки замал­чи­ва­ли, а пока мол­ва дой­дет, из уст в уста, все это будет обрас­тать каки­ми-то дру­ги­ми подроб­но­стя­ми, может даже, неправ­до­по­доб­ны­ми, поэто­му полу­чи­лось еще хуже. Поэто­му циф­ра была даже 150 уби­тых. Так что здесь сами же себе…

- Да, в прин­ци­пе, зако­но­мер­но. Еще вопрос по пово­ду моло­дых рабо­чих. Мы име­ем пред­став­ле­ние о том, что такое бур­жу­аз­ное обра­зо­ва­ние, о том, как насаж­да­ет­ся, ска­жем так, неко­то­рое услов­ное раз­де­ле­ние людей на наци­о­наль­но­сти, рели­гии и т.д., и нам инте­рес­но, начи­на­ют ли моло­дые рабо­чие в Казах­стане на фоне все­го это­го клас­со­во­го про­ти­во­сто­я­ния как-то поли­ти­че­ски дви­гать­ся влево?

- Да, есть такие тен­ден­ции. Это свя­за­но не с тем, что они чита­ли Марк­са, Лени­на, а про­сто на при­ме­ре сво­ей повсе­днев­ной жиз­ни начи­на­ют пони­мать, они все это видят. Они устра­и­ва­ют­ся на рабо­ту, там их обма­ну­ли, там им не запла­ти­ли, там еще что-то, и они сами начи­на­ют дохо­дить, поче­му так про­ис­хо­дит. Пото­му что еще при­мер совет­ско­го вре­ме­ни есть, кото­рый может рас­ска­зать, они пре­крас­но пони­ма­ют, как это было. Сами они там (в СССР — прим. ред.) не были, конеч­но, но они слы­шат сво­их роди­те­лей, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют им о какой-то соци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти, о забо­те госу­дар­ства, рав­но­пра­вии… поэто­му начи­на­ют понимать.

Если он (моло­дой рабо­чий — ред.) видит, что ему нико­гда не полу­чить сво­е­го жилья, кро­ме как влезть в кре­дит, в эту каба­лу, и еще неиз­вест­но, чем она закон­чит­ся, как банк отре­а­ги­ру­ет и будешь ли ты зав­тра рабо­тать и смо­жешь ли опла­чи­вать кре­дит, дру­го­го вари­ан­та нет. Из-за это­го не созда­ют­ся семьи или, наобо­рот, раз­ру­ша­ют­ся. Есть про­бле­ма нехват­ки дет­ских садов, хотя в совет­ское вре­мя дет­ский садик не был про­бле­мой. Поэто­му это все при­хо­дит не пото­му, что ком­му­ни­сты, соци­а­ли­сты навя­зы­ва­ют, про­па­ган­ди­ру­ют, это при­хо­дит в силу повсе­днев­ной, обы­ва­тель­ской жиз­ни, когда чело­век начи­на­ет пони­мать, сопо­став­лять и видеть, что на самом деле происходит.

Я не ска­жу, что моло­дежь в Казах­стане под­вер­же­на какой-то осо­бой идее, но есть уклон имен­но в сто­ро­ну лево­го направ­ле­ния раз­ви­тия госу­дар­ства — эта идея очень силь­но сей­час про­смат­ри­ва­ет­ся. Конеч­но, мож­но было бы кого-то учить, гото­вить, чтоб они были более под­ко­ван­ны­ми, но в соци­аль­ном плане. Нам когда-то рас­ска­зы­ва­ли, что капи­та­лизм дает боль­шие, неогра­ни­чен­ные воз­мож­но­сти, — в это, конеч­но, моло­дежь уже не верит. Пото­му что обра­зо­ва­ние плат­ное, жилье недо­ступ­но, за все при­хо­дит­ся пла­тить, а пла­тить нечем, рабо­ты тоже нет. Вот, в общем-то, и все, поэто­му капи­та­лизм в гла­зах моло­де­жи сам себя уже дав­но дис­кре­ди­ти­ро­вал в том виде, в кото­ром он суще­ству­ет в Казахстане.

- Да, это очень важ­но. Ну, в прин­ци­пе, у нас на этом все. Конеч­но, хоте­лось бы задать намно­го боль­ше вопро­сов, но и у нас, и Вас тоже, я пола­гаю, доволь­но плот­ный гра­фик. Огром­ное спа­си­бо Вам за то, что уде­ли­ли нам вре­мя. Наде­юсь, что мы еще не раз с Вами встре­тим­ся. Я думаю, Вас мно­гие люди хоте­ли бы послу­шать и вооб­ще сле­дить за тем, как раз­ви­ва­ют­ся собы­тия в Казах­стане. Боль­шое спасибо!

- Спа­си­бо вам.

ОТ РЕДАКЦИИ. Не можем не отме­тить, что г‑н При­горь в сво­ем интер­вью ввел в неко­то­рое заблуж­де­ние свою ауди­то­рию. Собы­тия в Жана­о­зене осве­ща­ли казах­стан­ские СМИ — газе­ты “Голос рес­пуб­ли­ки” и “Взгляд”, рос­сий­ский пор­тал “Рес­пуб­ли­ка”, а так­же  спут­ни­ко­вый теле­ка­нал “К‑плюс”, видео кото­ро­го с собы­тий в Жана­о­зене пока­за­ли все круп­ней­шие миро­вые теле­ка­на­лы, пото­му что, соб­ствен­но, толь­ко у жур­на­ли­стов “К‑плюса” видео отту­да и было. Эти газе­ты, пор­тал и этот теле­ка­нал были поз­же запре­ще­ны в Казах­стане имен­но за то, что осве­ща­ли жана­о­зен­скую тра­ге­дию, а отнюдь не на закон­ных осно­ва­ни­ях, о кото­рых гово­рит При­горь. Мы можем понять, когда власть извра­ща­ет фак­ты и пере­пи­сы­ва­ет исто­рию, но стран­но это видеть и слы­шать из уст “рабо­че­го лиде­ра”. Неволь­но воз­ни­ка­ют сомне­ния, а все ли так, как он рас­ска­зы­ва­ет, в том же Жез­каз­гане? И перед жур­на­ли­ста­ми, рис­ко­вав­ши­ми собой в Жана­о­зене, не стыдно?

Источ­ник: “Соцаль­ное действие”