Власть на троих не делится

По мне­нию Евге­ния Жовти­са, объ­яв­лен­ная в Казах­стане кон­сти­ту­ци­он­ная рефор­ма сохра­ня­ет суще­ству­ю­щую власт­ную кон­струк­цию «три плюс один» — три вет­ви вла­сти и над ними пре­зи­дент, поэто­му кар­ди­наль­но ниче­го не меняет.

25 янва­ря 2017 года пре­зи­дент Казах­ста­на Нур­сул­тан Назар­ба­ев высту­пил со спе­ци­аль­ным обра­ще­ни­ем к граж­да­нам рес­пуб­ли­ки, в кото­ром объ­явил о необ­хо­ди­мо­сти вне­се­ния изме­не­ний в Кон­сти­ту­цию стра­ны в свя­зи с иде­ей пере­рас­пре­де­ле­ния  пол­но­мо­чий меж­ду тре­мя вет­вя­ми вла­сти  — пре­зи­ден­том,  пра­ви­тель­ством и парламентом.

Поли­то­ло­ги по-раз­но­му оце­ни­ли эту ини­ци­а­ти­ву – одни пола­га­ют, что она  при­ве­дет к модер­ни­за­ции стра­ны, дру­гие настро­е­ны кри­ти­че­ски (см. обзор «Рево­лю­ци­ей не пах­нет»).  К послед­ним отно­сит­ся и извест­ный казах­стан­ский  юрист и пра­во­за­щит­ник Евге­ний Жовтис, кото­ро­го мы попро­си­ли дать оцен­ку идее и выде­лить ее плю­сы и минусы.

— Про­бле­ма модер­ни­за­ции Казах­ста­на, его поли­ти­че­ской, пра­во­вой и эко­но­ми­че­ской систем назре­ла уже очень дав­но. Мно­гие экс­пер­ты неод­но­крат­но гово­ри­ли о том, что стра­на силь­но отста­ла от мира – лет так на 15, если не боль­ше. И, нако­нец, это при­зна­ли вла­сти хотя бы на уровне необ­хо­ди­мо­сти про­ве­де­ния каких-то реформ, в том чис­ле, и изме­не­ния Конституции.

Это пози­тив­ный момент, но един­ствен­ный, кото­рый я смог рас­смот­реть в объ­яв­лен­ной модер­ни­за­ции, пото­му как ее прак­ти­че­ская реа­ли­за­ция через пред­ло­жен­ные рефор­мы мне пред­став­ля­ет­ся где-то поло­вин­ча­той, где-то вовсе зву­чит гром­ко, а по сути ниче­го не меняет.

Поче­му? Пото­му что рефор­ма сохра­ня­ет суще­ству­ю­щую кон­сти­ту­ци­он­ную кон­струк­цию – «три плюс один». То есть в демо­кра­ти­че­ских госу­дар­ствах, как извест­но, при­ня­то кон­сти­ту­ци­он­ное раз­де­ле­ние вла­сти на три вет­ви – испол­ни­тель­ную, судеб­ную и зако­но­да­тель­ную. А в Казах­стане такое раз­де­ле­ние допол­ня­ет­ся фигу­рой пре­зи­ден­та, кото­рый нахо­дит­ся над ними, и если рань­ше он у нас зани­мал­ся обес­пе­че­ни­ем согла­со­ван­ным функ­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем этих вла­стей, то сей­час он вер­хов­ный арбитр. Есте­ствен­но, это ста­вит под сомне­ние и рас­пре­де­ле­ние вла­стей, и систе­му сдер­жек и про­ти­во­ве­сов, и само демо­кра­ти­че­ское устрой­ство, пото­му что есть три вет­ви вла­сти плюс пре­зи­дент. И пред­ло­жен­ная рефор­ма это­го не меняет.

То есть пони­ма­ние того, что Казах­ста­ну нуж­на модер­ни­за­ция, у Акор­ды име­ет­ся, но все заяв­лен­ные шаш­ки к ней очень малень­кие, а глав­ное — за пре­зи­ден­том сохра­ня­ет­ся абсо­лют­ный кон­троль. В руках у него оста­лись все клю­че­вые пол­но­мо­чия, кото­рые ни в коей мере не урав­но­ве­ши­ва­ют­ся пол­но­мо­чи­я­ми пар­ла­мен­та и эффек­тив­но­стью судеб­ной системы.

Я осо­бо здесь под­чер­ки­ваю про­дол­же­ние суще­ство­ва­ния Кон­сти­ту­ци­он­но­го Сове­та в Казах­стане. Вла­сти так и не реши­лись пой­ти на то, что­бы создать Кон­сти­ту­ци­он­ный суд либо вос­ста­но­вить инсти­тут Кон­сти­ту­ци­он­но­го суда, как выс­ший орган кон­сти­ту­ци­он­но­го над­зо­ра для обес­пе­че­ния испол­не­ния Кон­сти­ту­ции, соблю­де­ния прав и сво­бод в Казахстане.

Меня так­же не удо­вле­тво­ря­ет тот факт, что в обос­но­ва­ни­ях пред­сто­я­щей рефор­мы ниче­го не гово­рит­ся о необ­хо­ди­мо­сти либе­ра­ли­за­ции поли­ти­че­ской систе­мы. Она же начи­на­ет­ся не толь­ко с того, что в Кон­сти­ту­ции напи­са­но. Есть про­бле­мы, свя­зан­ные с поли­ти­че­ской атмо­сфе­рой в стране, нали­чи­ем (точ­нее отсут­стви­ем – ред.) неза­ви­си­мых СМИ, раз­лич­ных точек зре­ния, со спо­соб­но­стью или воз­мож­но­стя­ми созда­вать оппо­зи­ци­он­ные поли­ти­че­ские пар­тии, реаль­но участ­во­вать в поли­ти­че­ской жиз­ни стра­ны, иметь доступ к изби­ра­те­лям, иметь доступ к сред­ствам мас­со­вой инфор­ма­ции. Но об этом ниче­го не гово­ри­лось ни в обра­ще­нии пре­зи­ден­та, ни в его посла­нии наро­ду Казах­ста­на. Речь гла­ва госу­дар­ства ведет лишь о тех­ни­че­ском пере­рас­пре­де­ле­нии пол­но­мо­чий, ответ­ствен­но­сти, под­кон­троль­но­сти при сохра­не­нии зна­чи­тель­ных пре­зи­дент­ских полномочий.

Без­услов­но, обра­ти­ли на себя вни­ма­ние и поправ­ки* в ста­тью 26 Кон­сти­ту­ции РК, кото­рые выпа­да­ют из общей логи­ки рефор­мы, посколь­ку никак не каса­ют­ся пере­рас­пре­де­ле­ния пол­но­мо­чий, но гово­рят о гаран­ти­ях собственности.

Зачем пона­до­би­лось спе­ци­аль­но в Кон­сти­ту­ции под­чер­ки­вать, что пар­ла­мент не может при­ни­мать зако­ны, кото­рые бы огра­ни­чи­ва­ли или лиша­ли кого-то пра­ва соб­ствен­но­сти, кото­рая полу­че­на неза­кон­ным путем? Ведь и в Кон­сти­ту­ции стра­ны, и в зако­но­да­тель­стве пра­во част­ной соб­ствен­но­сти охра­ня­ет­ся. Так зачем осо­бо под­чер­ки­вать в ней невоз­мож­ность изменений?

На ум при­хо­дит срав­не­ние с извест­ной поправ­кой в Кон­сти­ту­цию США о невоз­мож­но­сти при­ня­тия зако­нов, ущем­ля­ю­щих сво­бо­ду сло­ва. В Казах­стане же пыта­ют­ся еще раз как-то посиль­нее закре­пить пра­во соб­ствен­но­сти. Зачем? Мно­гие экс­пер­ты и поли­то­ло­ги в Казах­стане с раз­лич­ной сте­пе­нью кри­тич­но­сти или оппо­зи­ци­он­но­сти гово­рят о том, для чего эти поправ­ки вдруг пона­до­би­лись. Напри­мер, что это похо­же на попыт­ку гаран­ти­ро­вать сохран­ность соб­ствен­но­сти после тран­зи­та вла­сти и т.д.

Но я думаю, что изме­не­ние ста­тьи 26 Кон­сти­ту­ции РК свя­за­но с ито­га­ми при­ва­ти­за­ции 90‑х годов. Этот про­цесс был, мяг­ко гово­ря, не очень закон­ным, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни свя­зан­ный с рядом раз­но­го рода ухищ­ре­ний, неда­ром в наро­де он назы­ва­ет­ся «при­хва­ти­за­ци­ей». Поэто­му власть явно бес­по­ко­ит­ся, ведь она была и есть глав­ный бене­фи­ци­ар это­го про­цес­са. И теперь пыта­ет­ся уси­лить гаран­тии сохра­не­ния при­об­ре­тен­ной тогда соб­ствен­но­сти, уве­ли­чив, в том чис­ле, зако­но­да­тель­ные барье­ры, что­бы ни у кого не воз­ник­ло жела­ния пере­смот­реть ито­ги при­ва­ти­за­ции и соот­вет­ствен­но пра­ва собственности.

То есть поправ­ки в ста­тью 26 в первую оче­редь ограж­да­ют иму­ще­ствен­ные опа­се­ния тех, кто нахо­дит­ся у вла­сти, тех, кто в резуль­та­те при­ва­ти­за­ции обо­га­тил­ся. И это, конеч­но, весь­ма любо­пыт­ный момент, посколь­ку сви­де­тель­ству­ет о нали­чии, мяг­ко гово­ря, неуве­рен­но­сти элит.

Одна­ко лич­но у меня есть сомне­ния в эффек­тив­но­сти таких мер, пото­му что за восем­на­дцать послед­них лет пар­ла­мент неод­но­крат­но менял неко­то­рые поло­же­ния Кон­сти­ту­ции. И что поме­ша­ет в буду­щем ново­му пар­ла­мен­ту сно­ва в ней что-то пересмотреть?

А в ито­ге, по суще­ству пред­ло­жен­ной кон­сти­ту­ци­он­ной рефор­мы, с моей точ­ки зре­ния, мы будем наблю­дать неболь­шое пере­рас­пре­де­ле­ние власт­ных пол­но­мо­чий, незна­чи­тель­ное уве­ли­че­ние роли пар­ла­мен­та по отно­ше­нию к пра­ви­тель­ству при сохра­не­нии пол­но­го кон­тро­ля над все­ми вет­вя­ми вла­сти со сто­ро­ны пре­зи­ден­та. Это поло­вин­ча­тые шаги, ниче­го по суще­ству не меня­ю­щие в стране. Поэто­му,  думаю, это не послед­ние пред­ло­же­ния по изме­не­нию Кон­сти­ту­ции Казахстана.

* Речь идет об изме­не­ни­ях в части I и II ста­тьи 26 Кон­сти­ту­ции РК. В част­но­сти, в нее пред­ло­же­но доба­вить такое поло­же­ние: «Не допус­ка­ет­ся при­ня­тие зако­нов и иных пра­во­вых актов, огра­ни­чи­ва­ю­щих или лиша­ю­щих пра­ва соб­ствен­но­сти на иму­ще­ство, при­об­ре­тен­ное закон­ным путем, если иное не преду­смот­ре­но Конституцией» .