- 27.08.2015
- Игорь КИНДОП, г.Киль, Германия, КазТАГ
В минувший четверг национальная валюта опустилась до невиданных ранее глубин
20 августа казахстанское правительство и Национальный банк выпустили совместное заявление «О переходе к новой экономической политике», в котором говорится о переходе к реализации новой денежно-кредитной политики, основанной на режиме инфляционного таргетирования, отмене валютного коридора и переходе к свободно плавающему обменному курсу.
По воле волн во сне и бодрячком
Несмотря на новый режим, «Национальный банк … оставляет за собой возможность участия на внутреннем валютном рынке, проводя валютные интервенции в случае возникновения угрозы дестабилизации финансовой системы страны». Проблема в том, что в этом заявлении никто не называет вещи своими именами.
Для начала. Центральный банк называется регулятором денежно-кредитной политики, потому что должен управлять финансами независимо от внешнего влияния. В нашем случае Национальный банк Казахстана не независим – им управляют экономический отдел администрации президента и экономический блок правительства. Таким образом, решение о девальвации тенге — это решение этих двух институтов. Важно понимать, что независимость главного банка — это не просто слова. Национальный банк обязан планировать свою деятельность и прогнозировать развитие экономики страны на основе экономических моделей. Независимость в принятии решений позволяет действовать максимально благоприятным для экономики образом.
Цель деятельности Национального банка заключается в контроле инфляции, а цель деятельности правительства – в обеспечении экономического роста и благоприятствовании ему. Чаще всего эти векторы не совпадают. Высокий экономический рост не обеспечивает низкую инфляцию и для ее контроля требуется снижать темпы экономического роста – это называется инфляционное таргетирование.
Утопия сонного курса тенге
Во-первых, невозможно контролировать инфляцию, если Нацбанк контролируется правительством. Поэтому «достижение долгосрочного устойчивого роста отечественной экономики, низкого уровня инфляции, повышение уровня занятости и улучшение благосостояния населения страны» — это взаимоисключающие параграфы, а попросту — сказки.
Осведомленный читатель скажет: в мире существует достаточно много стран, которые не только таргетируют инфляцию, но и снижают безработицу, стимулируют экономическую активность. Но ключевое сходство между этими странами в том, что их ЦБ управляют процентной ставкой для регулирования экономической активности.
Во-вторых, Нацбанк не в состоянии обеспечить свободное плавание тенге, которое подразумевает наличие рынка иностранной и национальной валюты. На этом рынке множество участников с разнонаправленными интересами. До сих пор Национальный банк был на нем крупнейшим игроком, способным скупить весь объем валюты на торгах. В его отсутствие появятся иные крупные игроки, способные манипулировать курсом и зарабатывать на курсовой разнице.
Главная причина, почему это невозможно, – сырьевой экспорт, сконцентрированный в крупных компаниях. Эти компании получают выручку в валюте и затем ежеквартально ее необходимую часть конвертируют для оплаты налогов. Естественно, что эти компании хотят выплатить налогов поменьше, поэтому им желательно продать свои доллары подороже, что, естественно, приводит к атаке на тенге с целью его понижения. Поэтому, при таком мощном экспортном секторе в экономике Казахстана рассуждать о свободном плавании валюты – популизм и утопия, так как приток валюты будет всегда давить на тенге. Плавающий валютный курс возможен только тогда, когда в стране сформируется мощный производственный сектор, который будет готов потреблять избыток валюты на рынке.
Отдельного упоминания стоят пресловутые $28 млрд, которые Нацбанк «сжег» на валютном рынке страны за последние два года. Никто, кроме Национального банка и Кайрата Келимбетова, не знает степень достоверности этой информации. Тем не менее, озвученная цифра не играет на руку руководителю главного банка, а говорит о некомпетентности и непрофессионализме его команды.
В 2012 году команда Григория Марченко (глава Нацбанка с 2009 по 2013 гг. – КазТАГ) появлялась на валютном рынке только в случае необходимости. За счет этого сберегались резервы и их чистая потеря или прирост происходили естественно – путем ежедневной модификации таргетов по валютному курсу. Картина того, что происходило в 2015 году, следующая: Нацбанк выставляет таргет по обменному курсу и поддерживает этот таргет огромной суммой резервов. Любой игрок покупает доллар по строго установленному курсу. А как только объем выделенных резервов для данного таргета заканчивается – Нацбанк переходит к новому таргету. Такая стратегия не создает никакой мотивации для сбережения резервов. И хотя это всего лишь гипотеза, но выглядит она достаточно правдоподобно.
В‑третьих, в заявлении говорится о таргете по инфляции в 3–4% в среднесрочной перспективе. Действительно, если цены на импортируемые товары будут продолжать падать, то Нацбанк гипотетически может достичь этой цели. Но это возможно только если продолжится кризис на рынках, где торгуют казахстанские компании. Справедливы ли такие ожидания в перспективе трех лет? Вряд ли.
Сонный таргет девальвации
Рост обменного курса иностранной валюты влияет на инфляцию пропорционально доли иностранных товаров в потребительской корзине.
Ожидание падения инфляции связано также с замещением некоторой доли импортируемых товаров товарами отечественных производителей. Здесь, видимо, Нацбанк и правительство ожидают позитивного эффекта от реализации госпрограмм. Возможно, они полагают, что Казахстан перестанет завозить продовольствие или высокотехнологичные продукты и начнет их производить. На чем основаны эти ожидания, неизвестно. Тем более, что большинство новых заводов в обрабатывающей промышленности либо целиком зависят от импорта — «отверточная» сборка, либо работают на машинах и оборудовании, произведенных за рубежом.
Главная проблема этого таргета в том, что в среднесрочной перспективе рынки начнут восстанавливаться, а это непременно повлечет за собой рост цен на импортируемые товары. Как прямое следствие этого – рост инфляции. Потому говорить о таргете в 3–4%, не имея инфляционного таргетирования и находясь в зависимости от цен на импортируемые товары, — опять чистый популизм.
Наконец, возвращаясь к инфляционному таргетированию, необходимо еще раз подчеркнуть, что оно происходит не через обменный курс, а регулированием процентной ставки, которая и есть ключевой индикатор стоимости кредита в экономике страны. Повышение процентной ставки приводит к удорожанию кредита, снижению инвестиционной и потребительской активности, сокращению ВВП, росту безработицы и снижению инфляции, а ее понижение действует зеркально.
Забалтывание перед крепким сном
Для инфляционного таргетирования должна функционировать процентная ставка Национального банка. Сегодня этот инструмент не работает. Процентная ставка не изменялась уже несколько лет, несмотря на значительные изменения экономической конъюнктуры. А не работает она из-за того, что ценообразование на кредит происходит независимо от желаний и предпочтений Национального банка.
Поэтому разговоры и программы по внедрению инфляционного таргетирования в стране – очередная нереализуемая популистская сказка. Процентная ставка заработает лишь тогда, когда стоимость кредита будет определяться схемой «учетная ставка + премия за риск».
Сон в главном обменном пункте
Непонимание денежно-кредитной политики и роли Национального банка в экономике страны характерно для Казахстана. Наш Нацбанк по сути — лишь главный обменный пункт страны. Поэтому эта девальвация, при сохранении внешнеэкономической конъюнктуры, даст лишь краткосрочный выигрыш и через год повлечет за собой очередные требования глашатаев из национальной палаты об очередной девальвации.
Самое мудрое решение в текущей обстановке – структурные реформы. Централизация финансовых рынков должна быть отменена, что создаст дополнительные предпосылки для развития этого сектора. Правительство должно заниматься не просто инвестиционными проектами, но буквально выспрашивать у каждого бизнесмена «Что еще мы можем сделать для вас?».
Когда-то остров Пасхи в Тихом океане весь был покрыт лесами, но местные жители сжигали этот лес, чтобы построить свои статуи. И сожгли его весь вплоть до последнего дерева. Затем на острове начались голод, бедствия и, в конце концов, весь народ был уничтожен захватчиками.
Читать оригинал статьи: