История Турции показывает, что многопартийность далеко не всегда демократия. А демократия де-факто это далеко не всегда либеральная система. Зато диктатура, исходя из исторических фактов, неизменна со своими расправами и репрессиями.
Мы продолжаем наш цикл о том, как происходил транзит власти в разных странах мира. Про опыт Испании, Португалии и Бразилии вы можете прочитать по ссылкам О транзите власти и важности дискуссии, Как испанцы избавились от диктатуры Франко, Последняя революция на Западе, Транзит власти в Бразилии. Путь к демократии, Транзит в Бразилии. Попытка номер два.
В этой же статье речь пойдет о Турции.
Демократия на границах НАТО
У Турции много отличий от Испании, Португалии и Бразилии — государств, переживших сложнейшую трансформацию авторитарной системы государственного управления в демократическую. Но, пожалуй, только одно из этих отличий стало настоящей проблемой для политической системы страны.
«Основные проблемы Турции порождены фактом наличия общей границы с Советским Союзом, что требует постоянного сопротивления советскому давлению и реализации определенных задач», — это цитата из доклада о положении дел в Турции, подготовленного аналитиками ЦРУ США еще в 1948 году. С тех пор эта фраза, в том или ином виде, воспроизводилась во всех докладах о положении дел в стране в период с 1945 по 1991 гг. (И скорее всего воспроизводится и сегодня, о чем мы узнаем через десятилетия).
В условиях Холодной войны наличие границы с СССР превращало любые вопросы турецкой внутренней политики в элемент «большой стратегии». Тем более, что в отличие от всех других границ, Турция была ключевым хабом всех коммуникаций в регионе.
Таким образом, если применительно к другим странам «угроза коммунизма» означала риск прихода к власти местных организаций левого толка, то в Турции эта угроза могла реализоваться в виде советских десантников, высадившихся в Стамбуле для установления контроля за Босфором и Дарданеллами, и тогда Черноморский флот автоматически превращался Средиземноморский.
Для таких страхов у Турции были исторические основания. Установление контроля над проливами и создание там собственной военной базы было стратегической задачей Российской империи, и лишь Октябрьская революция 1917 года помешала ее реализации.
Из Википедии: «18 марта 1915 года было оформлено секретное соглашение между странами Антанты, по которому Великобритания и Франция соглашались разрешить вековой Восточный вопрос путём передачи Константинополя с черноморскими проливами Российской империи в обмен на земли в азиатской части Османской империи. Платой за Константинополь должна была стать развёрнутая Россией военно-морская Босфорская операция. В 1917 году министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков добился от союзников подтверждения, что условия соглашения 1915 года остаются в силе.
Советская власть сначала отказалась от этих планов, так как сделала ставку на «освобожденную Турцию». Более того, она опубликовала текст тайного соглашения, в котором Англия и Франция давали добро на эту операцию в рамках общей программы по разделу Османской империи после Первой мировой войны.
Из Википедии: после Октябрьской революции Ленин подписал (3 декабря 1917) обращение к трудящимся мусульманам Востока, в котором подтвердил наличие секретного соглашения царской России со странами-союзницами в Первой мировой войне о разделе Турции, разгласил его положения, заявив, что «тайные договоры свергнутого царя о захвате Константинополя, подтверждённые свергнутым Керенским, ныне порваны и уничтожены».
Но, тем не менее, это соглашение осталось в исторической (и политической) памяти Турции и вновь оказалось актуальным после Второй мировой войны, когда советский лидер Иосиф Сталин неожиданно для Турции вернулся к дореволюционной повестке и потребовал контроля над проливами Босфор и Дарданеллы (помимо требований территориальных уступок).
НАПОМНИМ, ЧТО в 1946 году Советский Союз разорвал советско-турецкий договор, подписанный в 1925 году. 8 августа и 24 сентября 1946 года СССР предъявил Турции ноты с требованием уступить северо-восточные вилайеты, включая Карс, Ардаган и Трабзон, а также контроль над проливами. Вручение нот сопровождалось военными маневрами советских войск у советско-турецкой границы. 22 августа Турция в ответной ноте отвергла требования СССР, и, учитывая реальность агрессии, избрала линию на сближение с Западом. Турция получила американскую помощь по линии доктрины Трумена и плана Маршалла. А 18 февраля 1952 года Великое национальное собрание Турции приняло закон №5886, проголосовав за союз с НАТО.
Причины и внезапный характер таких требований до сих пор не совсем понятны. При всех своих амбициях Сталин вряд ли решился бы на такой ультиматум. Возможно, он стал жертвой тайной дипломатии, договорившись с Рузвельтом и Черчиллем лично, но оказавшись в «блестящей изоляции» после смерти первого и отставки второго.
Новые руководители США и Великобритании не просто поддержали Турцию, но использовали демарш Сталина как обоснование неизбежного витка советской экспансии. Это было крупнейшим поражением советской дипломатии, которое превратило Турцию в физический рубеж Холодной войны. Кроме политической и военной, Турция получила экономическую помощь. Одновременно в стране началась внутренняя политическая перестройка, которая должна была смягчить жесткие рамки авторитарной модели госуправления, созданной Ататюрком и пережившей создателя.
Ликвидация империи и теократической монархии в начале 1920‑х годов не привела к установлению демократии в Турции. Как и в СССР, революционеры установили монополию на власть, которую контролировала Народно-республиканская партия (НРП).
Из Вкипедии: «Война за независимость Турции (в советской историографии национально-освободительная война турецкого народа, Турецкая или Кемалистская революция, 19 мая 1919 — 29 октября 1923) — вооружённая борьба национально-патриотических сил Турции во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком против иностранной военной интервенции, завершившаяся изгнанием оккупантов и установлением республиканского строя. «Кемалистские реформы» привели к превращению Турции в светское государство.
После того, как 29 октября 1923 года была провозглашена республика Турция, Кемаль Ататюрк был избран первым её президентом. В соответствии с конституцией, выборы президента страны проводились раз в четыре года, избирал его парламент и Великое Национальное Собрание Турции избирало Ататюрка на этот пост в 1927, 1931 и 1935 годах. В ноябре 1938 года он умер. Его преемником на посту президента и лидера Народно-республиканской партии стал Исмет Инёню.
Турция тогда официально являлась парламентской республикой, главное лицо страны – был премьер-министр, он же, как правило, был и лидером политической партии, победившей на выборах. Кандидатура выдвигалась парламентскими фракциями и утверждалась парламентом простым большинством голосов. Президент имел скорее представительскую функцию, его избирал парламент.
Ростки зеленого
Первые признаки перестройки в Турции появились после Второй мировой войны, когда разрешили создавать новые политические партии. На этот счет у страны уже был опыт — весьма плачевный. Политическое движение на закате Османской империи оформилась в два мегатренда. Первый получил название «младоосманизма» и сводился к попыткам сохранить многонациональную империю на новых федеративных принципах. Второй, известный как «младотюркизм», стоял на этнических принципах.
Для развития «младоосманизма» нужна была «инклюзивная» идеологическая платформа, роль которой выполнял ислам. Они считали, что любой человек может стать подданным империи при условии принятия ее религии.
«Младотюркизм» был «эксклюзивным» — из государственного строительства «исключались» другие этносы. В число таких «исключений», например, попала политическая организация курдского меньшинства, численность которого составляла от 5 до 10% населения новой Турции, но уезжать которому из страны было некуда (в отличие от других меньшинств). Это была активная группа, но никакой серьезной угрозы для страны она не представляла. По сути это была проблема правоохранительных органов и охранки.
Из Википедии: «Младотюркизм» — политическое движение в Османской империи, которое, начиная с 1876 года, пыталось провести либеральные реформы и создать конституционное государственное устройство. Младотуркам удалось свергнуть султана Абдул-Хамида II (1908) и провести половинчатые прозападные реформы, однако после поражения Турции в Первой мировой войне они потеряли власть. После победы Кемаля Ататюрка большинство начало активную деятельность в кемалистской Народно-республиканской партии.
Исламская идеология могла использовать для своего распространения альтернативные государственным информационные и организационные каналы. Ислам оставался хоть и задавленной, но самостоятельной социальной организацией, которая была необходима любой политической организации, не располагавшей административным ресурсом.
В то же время, исламисты имели свою повестку, прекрасно понимали свой электоральный потенциал и искали все возможные варианты для самореализации. В результате сложился известный парадокс турецкой политической жизни: любая попытка создать оппозицию режиму младотюрков вела к исламской идеологии и организации.
Угроза неминуемой трансформации любой оппозиционной инициативы в исламскую стала самостоятельным фактором политической жизни страны. Более того, эта угроза регулярно использовалась кемалистами для ликвидации любых оппозиционных проектов.
Первым известным примером такого рода стала Прогрессивно-республиканская партия. Созданная в 1924 году, она провозгласила поддержку принципов либеральной демократии. Но в том же году ее организаторов обвинили… в создании центра притяжения исламистов. Партию разогнали, активистов судили военным трибуналом. В последний момент казнь лидеров была заменена домашним арестом, который спас их жизнь, но «затянулся» на два десятилетия — вплоть до периода послевоенной либерализации системы.
Следующую попытку инициировал сам Ататюрк, который стремился к Западу настолько, что готов был создать «многопартийную систему».
В 1930 году он дал разрешение на создание второй партии доверенному лицу Али Фетхи Окьяру.
В период с 1925 по 1930 гг. Окьяр занимал пост посла Турции во Франции. Вернувшись в страну, он приступил к партийному строительству, в результате чего свет увидела Прогрессивно-республиканская партия (Партия свободы). Однако ее деятельность продолжалась крайне недолго. Бдительные «кемалисты» обратили внимание своего вождя Кемаля Ататюрка на то, что в среде легальной оппозиции «окопались» все те же исламисты и противники реформ, после чего проект был закрыт. Окьяру повезло больше, чем его предшественникам в 1924 году. Он сохранил свободу и даже политическое влияние.
Эти проекты партстроительства испугали кемалистскую элиту настолько, что вплоть до 1945 года попытки создания других партий прекратились. За любой даже самой либеральной и выращенной в пробирке оппозицией отцы-основатели республики видели тень «исламизма». Даже в скромной легальной форме идея «политического ислама» категорически не устраивала Анкару. Республика была построена на этнической, а не религиозной платформе и в дополнительной политической поддержке объективно не нуждалась. Но пространства для политической конкуренции на этой почве было немного, что стало очевидным уже в послевоенном десятилетии.
Историки пишут о том, что после Второй мировой войны наряду с Народно-республиканской партией в Турции появилась Демократическая партия (1946) – близкая к НРП по программе, но более социально ориентированная, провозглашавшая заинтересованное сотрудничество с иностранными государствами; Социалистическая партия – сходная с британскими лейбористами и другие социалистические движения. Выборы 1946 года прошли уже по многопартийной системе, и несмотря на победу НРП, ДП составила значительную фракцию в парламенте — Великом Национальном Собрании Турции (ВНСТ). На выборах 1950 г. программа ДП, особенно обвинения в коррупции в адрес НРП, принесли ей победу.
Управляемая демократия
Прямая связь политической либерализации после 1945 года с экономической и стратегической поддержкой США не доказана. Но интересно другое.
В рассекреченном докладе ЦРУ 1948 года нам удалось обнаружить интересный пассаж о том, что политические разногласия между властью и оппозицией в Турции концентрировались исключительно в темах внутренней политики и экономики. По вопросам национальной безопасности межпартийных разногласий не было. Они просто «выпали» из политической повестки дня. Этими вопросами занимались совершенно другие люди.
В 1947 году в страну прибыла специальная группа «обозревателей» из США, которая контролировала расходование средств из программы, определенной Конгрессом США для Греции и Турции. Они «рекомендовали» истратить всю сумму первого транша, который получила Турция ($100 млн) на программу технической модернизации и военной подготовки турецкой армии. На эти же цели был отправлен и второй транш ($75 млн).
Кроме проливов Босфор и Дарданеллы, как следует из докладов ЦРУ, США больше всего волновала возможность усиления СССР на Ближнем Востоке в связи с нарастанием конфликта между арабскими государствами и еврейскими поселенцами — сионистами. Предполагалось, что усиленная Турция сможет участвовать в урегулировании этого конфликта и одновременно эффективно препятствовать попыткам СССР вмешаться в систему транспортных коммуникаций ближневосточного региона, а также противостоять угрозам нефтяным месторождениям.
Жесткая геополитическая повестка того времени не оставляла оппозиции шанса на обсуждение вопросов национальной безопасности. В условиях крайне ограниченных возможностей главной оппозиционной силой в этот момент стала Демократическая партия, которой пришлось консолидировать свой электорат на шаткой платформе критики коррупции отдельных членов правящей Народно-республиканской партии (НРП).
Помимо антикоррупционных требований, Демократическая партия выдвигала (несколько экзотические для того времени) требования по расширению частной собственности и снижению госконтроля в экономике. Они объяснялись потрясающей некомпетентностью управляющих государственными промышленными предприятиями в сталелитейной, горнопромышленной и текстильной отраслях. Все они по факту были банкротами и держались на плаву лишь за счет государственной поддержки.
Эта позиция «демократов» устраивала лидера НРП, преемника Ататюрка Исмета Инёню, который, по мнению аналитиков ЦРУ, поддерживал деятельность оппозиции и даже поощрял переход в нее либеральной части НРП.
Исмет Инёню и Кемаль Ататюрк. 1936 год.
Более того, он использовал давление ДП для смены правительственных кабинетов во второй половине 1940‑х годов. В докладе ЦРУ по ситуации в Турции (National Intelligence Estimate ‑1956) Демпартия прямо называется «ответвлением» НРП.
Таким образом, нет ничего удивительного в том, что, получив такую поддержку, Демпартия начала победное восхождение на политический Олимп. Уже на первых послевоенных выборах в 1946 году она получила в парламенте 63 места из 465. А уже в 1950‑м году партия пришла к власти в стране.
Продолжение следует
Оригинал статьи: The expert communication channel of Central Asia region Kazakhstan 2.0