«Сначала я этому просто не поверил…»

Нака­нуне двух­лет­ней годов­щи­ны жана­о­зен­ской тра­ге­дии мы зада­ли вопрос нашим чита­те­лям: что вы почув­ство­ва­ли, когда узна­ли, что в Жана­о­зене про­ли­лась кровь? Пред­ва­ряя впе­чат­ле­ния наших респон­ден­тов, сра­зу ска­жем — рав­но­душ­ных даже спу­стя эти два года не было. Более того, люди ста­ли более откро­вен­ны в выра­же­нии сво­ей пози­ции о собы­ти­ях того времени. 

«Я не пове­ри­ла,— при­зна­лась гла­ва фон­да «Ар.Рух.Хак» Бахыт­жан Торе­го­жи­на. — Пове­ри­ла толь­ко после про­смот­ра роли­ка «сауле540» и была в пол­ном шоке. Как такое мог­ло про­изой­ти в XXI веке? Поче­му дали при­каз стре­лять? Я дума­ла, что это мас­со­вое убий­ство вско­лых­нет народ и власть долж­на немед­лен­но уйти в отставку».

«Сна­ча­ла недо­уме­ние. Я не вери­ла, пока не посмот­ре­ла «сауле540» — ту видео­за­пись из окна, — вто­рит ей пре­зи­дент ОФ «Сандж» Жанар Джан­до­со­ва. — В этом видео — вся под­лость вла­сти! Кажет­ся, про­сто про­хо­жие на ули­це, но вдруг начи­на­ет­ся раз­гон, стрель­ба, доби­ва­ние ране­ных, кото­рые в ужа­се — кто полз­ком, кто на карач­ках — пыта­лись укло­нить­ся от уда­ров. Это видео под­ня­ло гнев, кото­рый испы­ты­ва­ет чело­век за свой народ, гнев на такое безум­но-трус­ли­вое пра­ви­тель­ство, кото­рое боит­ся откры­то­го диа­ло­га с народом».

По сло­вам Джан­до­со­вой, это же воз­му­ще­ние она уже испы­ты­ва­ла в 1986 году.

«Уже потом мы узна­ва­ли, что в Жана­о­зен зара­нее было отправ­ле­но несколь­ко соста­вов сол­дат, то есть этот страх вла­сти фор­ми­ро­вал­ся задол­го до 16 декаб­ря… — вспо­ми­на­ет она. — А потом бес­ко­неч­ное чис­ло про­пав­ших без вести, этот бес­чест­ный суд, невнят­ные оправ­да­ния, нака­за­ние мел­ких сошек…»

Али­му Аса­ну­лы, актив­но­му поль­зо­ва­те­лю «Фейс­бу­ка», 16 декаб­ря 2011 года после трех часов дня позво­нил друг — про­вод­ник поез­да. Он рас­ска­зал о рас­стре­ле на пло­ща­ди в Жана­о­зене. «Сра­зу полез в интер­нет на канал «К‑плюс». Сна­ча­ла не вери­лось, но потом, после повтор­но­го звон­ка, сомне­ния исчез­ли, — гово­рит он. — Обид­но было за погиб­ших и без­вин­но осужденных».

«Пер­вое впе­чат­ле­ние — ужас, потом подав­лен­ность и безыс­ход­ность», — корот­ко резю­ми­ру­ет искус­ство­вед Вале­рия Ибраева.

«Я знал, что 16 декаб­ря, в День неза­ви­си­мо­сти, в Жана­о­зене будет митинг неф­тя­ни­ков. Они хоте­ли при­нять резо­лю­цию и в оче­ред­ной раз обра­тить­ся к пре­зи­ден­ту, — вспо­ми­на­ет режис­сер Болат Ата­ба­ев. — Я под­дер­жи­вал с ними связь по «скай­пу» и по теле­фо­ну. Утром в 10.00 я при­шел на пло­щадь в Алма­ты, мы про­во­ди­ли свой митинг в под­держ­ку жанаозенцев».

Через пол­ча­са Ата­ба­ев позво­нил Розе Туле­та­е­вой. «Ее голос я пло­хо слы­шал, пото­му что зву­ча­ла гром­кая музы­ка, она пыта­лась пере­кри­чать. Я понял, что там мно­го поли­цей­ских и шел какой-то спор с ними. Мы воз­ло­жи­ли цве­ты. Были высту­па­ю­щие. И вдруг рядом сто­я­щая Айжан­гуль Ами­ро­ва запла­ка­ла — она гово­ри­ла с кем-то из неф­тя­ни­ков по теле­фо­ну, — рас­ска­зал он. — Поз­же про­па­ла связь с ними. Мы поня­ли, что раз­гон начал­ся, но не расстрел».

О кро­во­про­ли­тии Ата­ба­ев узнал толь­ко после обе­да от жур­на­ли­стов «К‑плюс», кото­рые рабо­та­ли на пло­ща­ди в Жана­о­зене: «Я был в шоке. Позво­нил Воло­де Коз­ло­ву, у него голос был подав­лен­ным. Он ска­зал, что соби­ра­ет­ся лететь в Жанаозен».

Сери­к­жан Мам­бе­та­лин тогда, будучи гла­вой пар­тии «Руха­ни­ят», высту­пил с откры­тым обра­ще­ни­ем к войскам.

«15 декаб­ря 2011 года я, как и дру­гие руко­во­ди­те­ли пар­тий, был при­гла­шен на тор­же­ствен­ное собра­ние по слу­чаю Дня неза­ви­си­мо­сти в Астане. После собра­ния был при­ем, на кото­ром пре­зи­дент про­вел мно­го вре­ме­ни и был в хоро­шем настро­е­нии, но неко­то­рые чинов­ни­ки из его окру­же­ния выгля­де­ли явно напря­жен­ны­ми, — рас­ска­зал он. — На сле­ду­ю­щий день в обед мне позво­ни­ли жур­на­ли­сты «К‑плюс», сооб­щи­ли о рас­стре­ле неф­тя­ни­ков и попро­си­ли дать ком­мен­та­рий, так как все отка­зы­ва­лись гово­рить на эту тему».

Как гово­рит Мам­бе­та­лин, он пред­по­ла­гал, что один из вари­ан­тов реше­ния вопро­са заба­стов­ки будет сило­вым, и в то лето, когда появи­лись слу­хи о вво­зе войск в Жана­о­зен, он напи­сал обра­ще­ние к сол­да­там и офи­це­рам с при­зы­вом не стре­лять в мир­ный народ, и выло­жил его в «фейс­бу­ке».

Обра­ще­ние тут же пере­пе­ча­та­ли СМИ. «Воз­мож­но, я был пер­вым поли­ти­ком, кто отклик­нул­ся на кро­во­про­ли­тие, — пред­по­ла­га­ет Мам­бе­та­лин. — 18 ночью, не дожи­да­ясь созда­ния комис­сии, я выле­тел в Актау, где меня уже ждал Канат Ибра­ги­мов. А 23 декаб­ря уже с груп­пой кан­ди­да­тов в депу­та­ты от пар­тии «Руха­ни­ят» во гла­ве с Шаха­но­вым мы поеха­ли в Жана­о­зен, несмот­ря на запрет гла­вы реги­о­на Бауржана.Мухамеджанова».

Сери­к­жан Мам­бе­та­лин счи­та­ет, что имен­но пози­ция по Жана­о­зе­ну опре­де­ли­ла после­до­вав­шее затем выклю­че­ние пар­тии «Руха­ни­ят» из поли­ти­че­ской жизни.

«Власть, поняв, что за вре­мя пред­вы­бор­ной кам­па­нии мы откро­ем наро­ду гла­за на рас­стрел в Жана­о­зене, пошла на бес­пре­це­дент­ный шаг. Напра­вив Ген­про­ку­ра­ту­ру (!) во все наши фили­а­лы и штаб, власть соби­ра­ет засе­да­ние ЦИКа, на кото­ром пар­тию «Руха­ни­ят» отстра­ня­ют от выбо­ров с наду­ман­ной фор­му­ли­ров­кой «отсут­ствие кво­ру­ма», — ска­зал он.

За захва­том пар­тии сто­ят те же люди, кто сто­ит за рас­стре­лом в Жана­о­зене: быв­ший пре­мьер Маси­мов и тогдаш­ний гла­ва адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та Мусин», — поды­то­жил политик.

Что оста­лось за кад­ром жана­о­зен­ской трагедии?

Пре­зи­дент фон­да «Граж­дан­ская актив­ность» Мурат­бек Кете­ба­ев при­знал­ся, что мно­гое в собы­ти­ях 16 декаб­ря 2011 года в Жана­о­зене ему непо­нят­но до сих пор. Но тай­ное, счи­та­ет он, все рав­но ста­нет явным.

- После жана­о­зен­ско­го рас­стре­ла опуб­ли­ко­ва­но мно­же­ство ста­тей, сня­ты филь­мы и напи­са­ны целые кни­ги. Мурат­бек Камал­ба­е­вич, все ли мы зна­ем о том, что про­изо­шло два года назад?

- На самом деле о собы­ти­ях 16—18 декаб­ря 2011 года в Ман­ги­ста­уской обла­сти извест­но отно­си­тель­но немно­го даже спу­стя два года. И даже я, хотя и знаю в силу опре­де­лен­ных при­чин намно­го боль­ше осталь­ных о том, что им пред­ше­ство­ва­ло, о сопут­ству­ю­щих внут­ри­по­ли­ти­че­ских про­цес­сах и рас­кла­дах в Акор­де и мест­ной эли­те, по-преж­не­му теря­юсь в догадках.

Пото­му что имен­но мас­со­во­го рас­стре­ла мир­ных граж­дан, а затем вве­де­ния чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния с после­ду­ю­щи­ми мас­со­вы­ми задер­жа­ни­я­ми, изби­е­ни­я­ми, пыт­ка­ми и изна­си­ло­ва­ни­я­ми — не долж­но было быть. Ситу­а­ция в Жана­о­зене даже после нача­ла бес­по­ряд­ков на цен­траль­ной пло­ща­ди была не настоль­ко кри­ти­че­ской, что­бы власть была вынуж­де­на при­бег­нуть к столь край­ним мерам.

- Не мог­ли бы Вы тогда пере­чис­лить, что для Вас оста­лось за кад­ром трагедии?

- Что каса­ет­ся непо­сред­ствен­но самой тра­ге­дии 16 декаб­ря 2011 года, то очень хоте­лось бы полу­чить досто­вер­ную инфор­ма­цию о реаль­ном коли­че­стве жертв — уби­тых, ране­ных, изби­тых, запы­тан­ных. Это клю­че­вой пункт, без про­яс­не­ния кото­ро­го веры казах­стан­ским вла­стям не будет никогда.

Далее, до сих пор не извест­но, кто кон­крет­но убил и ранил тех казах­стан­цев, чья смерть и ране­ния были офи­ци­аль­но зафик­си­ро­ва­ны. Напом­ним, что, по офи­ци­аль­ной вер­сии, авто­ма­ти­че­ское ору­жие раз­да­ва­лось поли­цей­ским без како­го-либо оформ­ле­ния, и боль­шая его часть так и не была воз­вра­ще­на в ору­жей­ную комнату.

Неиз­вест­ны­ми оста­ют­ся как общее коли­че­ство задер­жан­ных в Жана­о­зене граж­дан за весь пери­од, с момен­та нача­ла тра­ге­дии и до отме­ны чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния, так и кто они. Это важ­но, посколь­ку поз­во­лит в буду­щем не толь­ко опре­де­лить раз­мер репрес­сий, но и про­ве­рить закон­ность дей­ствия сило­ви­ков в целом и персонально.

Тай­ной оста­ет­ся меха­низм при­ня­тия реше­ний в те кри­ти­че­ские дни. Напри­мер, какая инфор­ма­ция посту­па­ла с места собы­тий в центр, кто кон­крет­но участ­во­вал в при­ня­тии тех или иных реше­ний. В част­но­сти, кто все-таки непо­сред­ствен­но отдал при­каз стре­лять в мир­ных жителей.

По-преж­не­му непо­нят­ны при­чи­ны, по кото­рым Крым­бек Кушер­ба­ев отде­лал­ся лег­ким испу­гом, поте­ряв все­го лишь долж­ность аки­ма Ман­ги­ста­уской обла­сти, при­чем доста­точ­но быст­ро вос­ста­но­вил­ся во вла­сти, став сна­ча­ла вице-пре­мье­ром, а затем гла­вой Кызы­лор­дин­ский обла­сти, тогда как его пер­вый заме­сти­тель попал за решетку.

Точ­но не извест­но, отку­да взя­лись те моло­дые ребя­та в новой рабо­чей одеж­де, кото­рые нача­ли кру­шить сце­ну и рас­став­лен­ную на ней аппа­ра­ту­ру, кто они и куда в даль­ней­шем исчез­ли — по край­ней мере, в мате­ри­а­лах уго­лов­но­го дела и судеб­ных про­цес­сах о них не гово­рит­ся ни слова.

Это самые прин­ци­пи­аль­ные момен­ты, на кото­рые так и не полу­че­ны отве­та от вла­стей и кото­рые поэто­му оста­лись за кад­ром наци­о­наль­ной трагедии.

- Дума­е­те, есть надеж­да на то, что когда-нибудь мы нако­нец-то точ­но и досто­вер­но узна­ем, что, как и поче­му слу­чи­лось 16 декаб­ря 2011 года?

- Есть не про­сто надеж­да, есть уве­рен­ность. Рано или позд­но, но доку­мен­ты откро­ют­ся, сви­де­те­ли и участ­ни­ки заго­во­рят, а исто­ри­ки нач­нут выпол­нять свой про­фес­си­о­наль­ный долг. Дру­гое дело, что правд будет столь­ко же, сколь­ко людей, так или ина­че ока­зав­ших­ся при­част­ны­ми к этой тра­ге­дии. Но основ­ные, клю­че­вые пара­мет­ры в любом слу­чае ста­нут известны.

- Как ско­ро это, по-ваше­му, может произойти?

- Отве­тить на этот вопрос не могу. Мы все пре­крас­но пони­ма­ем, что пока в Казах­стане у вла­сти нахо­дят­ся люди, так или ина­че при­част­ные к жана­о­зен­ской тра­ге­дии, про­грес­са не будет. Не будет про­грес­са и потом, если новая вер­хов­ная власть будет заин­те­ре­со­ва­на в том, что­бы сохра­нить так назы­ва­е­мую стабильность.

А вот если вдруг в силу прин­ци­пи­аль­ных поли­ти­че­ских изме­не­ний или конъ­юнк­тур­ных тре­бо­ва­ний момен­та появит­ся необ­хо­ди­мость в раз­об­ла­че­нии пред­ше­ствен­ни­ков, жана­о­зен­ская тра­ге­дия вме­сте с при­ва­ти­за­ци­ей круп­ных про­из­вод­ствен­ных ком­плек­сов ста­нут дву­мя веду­щи­ми тема­ми. И тогда мы узна­ем намно­го боль­ше, чем сего­дня, про­сто в силу того, что тра­ге­дии тако­го мас­шта­ба не будут забы­ты нико­гда, даже если на то сего­дня есть поли­ти­че­ская воля.