Публичные фигуры прикроют непубличных

Вита­лий ВОЛКОВ, DW 

Почему правом на журналистские расследования в Казахстане займутся суды

Казах­стан­ские СМИ гото­вят­ся осво­ить поня­тия «пуб­лич­ная фигу­ра» и «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние». Так же, как и казах­стан­ские суды. Так, Мини­стер­ство инфор­ма­ции стра­ны хочет при­бли­зить Казах­стан к Европе.

Казах­стан­ские жур­на­ли­сты встре­во­же­ны ини­ци­а­ти­вой рес­пуб­ли­кан­ско­го Мини­стер­ства инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций (МИК), кото­рое ини­ци­и­ро­ва­ло иссле­до­ва­ние зако­но­да­тель­ства о СМИ. Ито­ги это­го иссле­до­ва­ния были пред­став­ле­ны медий­но­му сооб­ще­ству 5 сен­тяб­ря. А 10 сен­тяб­ря пре­зи­дент меж­ду­на­род­но­го фон­да защи­ты сво­бо­ды сло­ва «Адил сӨз» Тама­ра Кале­е­ва напра­ви­ла гла­ве мини­стер­ства Дау­ре­ну Аба­е­ву запрос о реко­мен­да­ци­ях, сфор­му­ли­ро­ван­ных иссле­до­ва­те­ля­ми, и, как утвер­жда­ет Кале­е­ва, «нося­щих харак­тер частич­ных изме­не­ний и допол­не­ний в дей­ству­ю­щее законодательство».

Медий­ное зако­но­да­тель­ство по евро­пей­ским стандартам

«Медий­ное зако­но­да­тель­ство «совер­шен­ству­ет­ся» посто­ян­но, и 8 янва­ря это­го года всту­пи­ли в силу оче­ред­ные поправ­ки. Мы дока­зы­ва­ли мини­стру инфор­ма­ции, что невоз­мож­но все вре­мя вно­сить поправ­ки в закон о СМИ. А он обе­щал, что будет раз­ра­ба­ты­вать­ся совер­шен­но новый закон, по евро­пей­ским стан­дар­там. Мы офи­ци­аль­но пред­ло­жи­ли свою помощь. И вдруг нас при­гла­ша­ют на встре­чу, где объ­яв­ля­ют, что будет вне­се­но то и это, пото­му что по зака­зу мини­стер­ства было про­ве­де­но некое иссле­до­ва­ние. А через месяц к нам посту­па­ют пред­ло­же­ния, кото­рые ни один разум­ный чело­век, я даже не гово­рю «демо­крат», не сочтет нор­маль­ны­ми», — гово­рит Кале­е­ва.
Тре­во­гу у «Адил сӨз» вызва­ли в первую оче­редь реко­мен­да­ции, каса­ю­щи­е­ся поня­тий «пуб­лич­ная фигу­ра» и «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние», а так­же закреп­ле­ние пра­ва о пре­вен­тив­ном запре­те рас­про­стра­не­ния инфор­ма­ции (эти пунк­ты в чис­ле про­чих содер­жат­ся в офи­ци­аль­ном пись­ме чле­нам медий­но­го сооб­ще­ства, направ­лен­ном глав­ным экс­пер­том управ­ле­ния фор­ми­ро­ва­ния госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки в обла­сти СМИ в МИК Казах­ста­на Гуль­наз Бей­сен­ба­е­вой перед меро­при­я­ти­ем 5 сен­тяб­ря. — Ред.). При­чем все это со ссыл­кой иссле­до­ва­те­лей под руко­вод­ством Тиму­ра Ерджа­но­ва на меж­ду­на­род­ную прак­ти­ку (груп­па иссле­до­ва­те­лей, по инфор­ма­ции СМИ, состо­ит из пяти юри­стов и одно­го жур­на­ли­ста. — Ред.).
Так, иссле­до­ва­те­ли пред­ла­га­ют вве­сти поня­тие «пуб­лич­ная фигу­ра» и нор­му, соглас­но кото­рой о пуб­лич­ном лице мож­но писать без его согла­сия, но о част­ных лицах, напри­мер его род­ствен­ни­ках, запре­ще­но. «А у нас в силу раз­ви­тых кла­но­вых и родо­вых свя­зей очень рас­про­стра­не­но, что бога­тые санов­ни­ки оформ­ля­ют богат­ства на род­ствен­ни­ков. Кро­ме того, пред­ла­га­ет­ся вве­сти пра­во пре­вен­тив­но­го запре­та на пуб­ли­ка­ции. Жур­на­лист запи­сал интер­вью, чинов­ник наут­ро поду­мал, что был слиш­ком откро­ве­нен, и обра­тил­ся в суд о пре­вен­тив­ном запре­те», — напо­ми­на­ет правозащитница.

Пуб­ли­ка­ции о лицах пуб­лич­ных и частных

«Пола­гаю, что будет вве­ден спи­сок пуб­лич­ных фигур — аки­мов, мини­стров, спортс­ме­нов, звезд шоу-биз­не­са. А осталь­ных, вклю­чая их род­ствен­ни­ков, тро­гать нель­зя. Да еще пред­по­ла­га­ют­ся пре­вен­тив­ные меры — «непуб­лич­ные фигу­ры» могут пой­ти в суд и добить­ся, что­бы о них не писа­ли. Или, что­бы то, что было опуб­ли­ко­ва­но, пред­по­ло­жим, через три дня, по суду было уда­ле­но в Интер­не­те — так назы­ва­е­мое «пра­во на забве­ние», — гово­рит дей­стви­тель­ный член казах­стан­ской Ака­де­мии жур­на­ли­сти­ки, глав­ный редак­тор «Новой газе­ты» — Казах­стан» Алек­сандр Крас­нер.
«Мини­стер­ство таким обра­зом хочет уйти от кри­ти­ки зако­на о СМИ, кото­рый фак­ти­че­ски свел на нет воз­мож­ность пуб­ли­ка­ций жур­на­лист­ских рас­сле­до­ва­ний, и пору­чи­ло груп­пе «сво­их» иссле­до­ва­те­лей дать воз­мож­ность для трак­то­вок в ответ на кри­ти­ку это­го зако­на с Запа­да», — счи­та­ет он.
«Что имен­но они пред­по­ла­га­ют опре­де­лить как «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние», если 90 про­цен­тов граж­дан, кото­рые могут быть запо­до­зре­ны, напри­мер, в отмы­ва­нии денег, ока­жут­ся в кате­го­рии «непуб­лич­ных фигур»? — спра­ши­ва­ет глав­ный редак­тор «Новой газе­ты» — Казахстан».

Жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние под дик­тов­ку спецслужб

«У нас, к сожа­ле­нию, под поня­тие «жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния» в боль­шин­стве слу­ча­ев попа­да­ют мате­ри­а­лы, полу­чен­ные редак­ци­я­ми с санк­ции спец­служб и иных орга­нов вла­сти» — всем инсай­де­рам извест­но, что у нас очень часто под при­кры­ти­ем пуб­ли­ка­ций жур­на­лист­ских рас­сле­до­ва­ний «сли­ва­ет­ся ком­про­мат» друг на дру­га кон­ку­ри­ру­ю­щи­ми сило­вы­ми струк­ту­ра­ми. Напри­мер, опре­де­лен­ным жур­на­ли­стам сли­ва­ли инфор­ма­цию из КНБ, дру­гим — из финан­со­вой поли­ции. Но рань­ше хотя бы мож­но было пере­пе­ча­ты­вать рас­сле­до­ва­ния из ино­стран­ных СМИ. А по нынеш­не­му зако­ну о СМИ пере­пе­ча­ты­вать из ино­стран­ных, не заре­ги­стри­ро­ван­ных в Казах­стане СМИ, ста­ло доста­точ­но опас­но», — гово­рит казах­стан­ский журналист.

«Даже для пуб­ли­ка­ции ком­мен­та­рий в Интер­не­те надо заклю­чать поль­зо­ва­тель­ское согла­ше­ние с ком­мен­та­то­ром, обя­за­тель­но ука­зав его дан­ные, так что «ано­ни­мом» ты боль­ше быть не можешь, поэто­му все казах­стан­ские инфор­ма­ци­он­ные сай­ты, и сайт нашей газе­ты в том чис­ле, отклю­чи­ли функ­цию «ком­мен­тов». Вла­сти себя обез­опа­си­ли пол­но­стью. И в новых пред­ло­же­ни­ях груп­пы Ерджа­но­ва ниче­го о вос­ста­нов­ле­нии обрат­ной свя­зи с чита­те­ля­ми через ком­мен­та­рии нет. Как и о пере­пе­чат­ках из ино­стран­ных СМИ», — пояс­ня­ет Алек­сандр Крас­нер.
«Автор иссле­до­ва­ния — чистый тео­ре­тик пра­ва. Он нам объ­яс­ня­ет, что вво­дит­ся поня­тие «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние». Вот если ты таким рас­сле­до­ва­ни­ем зани­ма­ешь­ся, то раз­ре­ше­ния на пуб­ли­ка­цию дан­ных спра­ши­вать не надо. А как в суде дока­зать, что ты вел такое рас­сле­до­ва­ние? На усмот­ре­ние судьи», — рас­суж­да­ет Тама­ра Кале­е­ва, кото­рая под­чер­ки­ва­ет, что ссыл­ки на меж­ду­на­род­ный опыт в таких обсто­я­тель­ствах малоуместны.

Защи­та част­ной сфе­ры и обще­ствен­ный инте­рес в юрис­пру­ден­ции Германии

Дей­стви­тель­но, как пояс­нил DW кёльн­ский адво­кат Симон Роден (Simon Roden), в немец­кой юрис­пру­ден­ции есть поня­тие «пуб­лич­ная фигу­ра» или «пуб­лич­ное лицо», но оно в граж­дан­ском кодек­се нетвер­до очер­чен­ное опре­де­ле­ние. Суды в каж­дом кон­крет­ном слу­чае опре­де­ля­ют, тако­вое это лицо или нет, исхо­дя из балан­са меж­ду дву­мя прин­ци­па­ми — защи­той част­ной сфе­ры и нали­чи­ем обще­ствен­но­го инте­ре­са к тем или иным све­де­ни­ям об этом лице. «Напри­мер, дан­ные об интим­ной жиз­ни мини­стра по делам семьи могут быть при­зна­ны пред­став­ля­ю­щи­ми инте­рес, если они про­ли­ва­ют свет на рас­хож­де­ния меж­ду заяв­ле­ни­я­ми мини­стра как поли­ти­ка и его лич­ной жиз­нью», — при­во­дит при­мер юрист.
«Зако­но­да­тель­ство преду­смат­ри­ва­ет раз­ные сту­пе­ни защи­ты част­ных лиц от пуб­ли­ка­ций, в зави­си­мо­сти от того, идет ли речь об их част­ной жиз­ни. Это каса­ет­ся и пер­сон, близ­ких к пуб­лич­ным лицам, но дер­жа­щих­ся в сто­роне от пуб­ли­ки — они тем более защи­ще­ны. Но если пуб­лич­ный инте­рес к тем или иным дан­ным об их жиз­ни важен для фор­ми­ро­ва­ния обще­ствен­но­го мне­ния, то жур­на­лист может рас­счи­ты­вать на то, что закон будет на его сто­роне. Закон пред­ла­га­ет искать баланс меж­ду отве­том на вопрос, зачем нуж­на та или иная пуб­ли­ка­ция, и о том, насколь­ко она затра­ги­ва­ет ком­мер­че­скую или госу­дар­ствен­ную тай­ны, част­ную жизнь и пра­вом не при­да­вать их оглас­ке», — объ­яс­ня­ет Роден.

Что каса­ет­ся поня­тия «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние», то его как тако­во­го в зако­но­да­тель­стве ФРГ нет, хотя есть поня­тие «инве­сти­га­тив­ной рас­сле­до­ва­тель­ской жур­на­ли­сти­ки», кото­рая под­ле­жит высо­ко­му уров­ню защи­ты — напри­мер, защи­ты источников. 

Но есть и поня­тие жур­на­лист­ской ответ­ствен­но­сти. И тут тоже пра­во пред­ла­га­ет искать баланс, бази­ру­ю­щий­ся на систе­ме про­ти­во­ве­сов, про­ни­зы­ва­ю­щих всю кон­струк­цию немец­ко­го пра­ва», — про­дол­жа­ет адво­кат Симон Роден.

Казах­стан­ские суды зай­мут­ся жан­ром жур­на­лист­ско­го расследования

«А что в Казах­стане? Пред­се­да­тель Вер­хов­но­го суда гово­рит, что у нас суды пере­гру­же­ны – судья адми­ни­стра­тив­но­го суда рас­смат­ри­ва­ет до 300 дел в месяц. И дол­жен разо­брать­ся, про­во­дит ли жур­на­лист некое «жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние» или про­сто сде­лал пуб­ли­ка­цию? Это будет боль­шой судеб­ный про­из­вол. А иссле­до­ва­тель Ерджа­нов отве­ча­ет, что это про­бле­ма судеб­ной систе­мы, а не моя», — сету­ет Тама­ра Калеева. 

Вопро­сы у нее вызы­ва­ет и само появ­ле­ние иссле­до­ва­ния.
«Оно сде­ла­но на день­ги гос­за­ка­за, кото­рый выиг­рал Ерджа­нов. А это 15 мил­ли­о­нов тен­ге. Он неред­ко полу­ча­ет гос­за­ка­зы на раз­лич­ные иссле­до­ва­ния, есть фото­гра­фии, где он запе­чат­лен в обним­ку с мини­стром Аба­е­вым. Веро­ят­но, его реко­мен­да­ции — это чая­ния мини­стер­ства. При этом мы зада­ли вопрос: а где иссле­до­ва­ние, кото­рое пред­ше­ство­ва­ло реко­мен­да­ци­ям? Ведь если это гос­за­каз, оно долж­но быть опубликовано. 

Нам объ­яс­ни­ли, что оно будет отправ­ле­но непо­сред­ствен­но заказ­чи­ку, то есть мини­стер­ству. Обще­ствен­ность его, похо­же, не уви­дит», — гово­рит Тама­ра Кале­е­ва.
Ответ на запрос фон­да «Адил сӨз» Мини­стер­ство инфор­ма­ции и ком­му­ни­ка­ций долж­но дать по исте­че­нии двух недель. Тимур Ерджа­нов пояс­нил жур­на­ли­стам, что его груп­па рас­смот­рит кри­ти­че­ские заме­ча­ния и в нояб­ре под­го­то­вит ито­го­вый отчет.

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан