Киргизский транзит, узбекская перестройка и нервные перипетии в Казахстане

 04.01.2018

Арка­дий ДУБНОВ, экс­перт по Цен­траль­ной Азии, спе­ци­аль­но для «Ферганы.ру»

Центральная Азия – 2017. 
Итоги от Аркадия Дубнова

Мно­го раз­но­го, как и во вся­кий год, слу­ча­лось в Цен­траль­ной Азии в ушед­шем 2017‑м. Из глав­но­го пози­ти­ва отме­чу две вещи. Одну – пото­му что она про­изо­шла. Дру­гую – пото­му что не случилась.

Пер­вое. В Кир­ги­зии уже вто­рой раз под­ряд про­ис­хо­дит мир­ная, пусть и пла­но­вая, но сме­на вла­сти: в резуль­та­те выбо­ров гла­вой госу­дар­ства стал Соорон­бай Жээн­бе­ков, уже пятый пре­зи­дент республики.

Вто­рое. Регу­ляр­но про­гно­зи­ру­е­мое обостре­ние ситу­а­ции вслед­ствие про­ры­ва воору­жен­ных бое­ви­ков из Афга­ни­ста­на так и не слу­чи­лось. Не прорвались.

Все осталь­ное в реги­оне раз­ви­ва­лось по инер­ци­он­но­му сце­на­рию, за исклю­че­ни­ем, может, наме­тив­ших­ся пре­об­ра­зо­ва­ний в Узбе­ки­стане, а так­же вне­зап­но­го обостре­ния в отно­ше­ни­ях меж­ду Кир­ги­зи­ей и Казах­ста­ном. Тем не менее, про­ис­хо­дя­щее имен­но в Узбе­ки­стане, самой насе­лен­ной стране Цен­траль­ной Азии, после вне­зап­ной смер­ти бес­смен­но­го лиде­ра и поли­ти­че­ско­го акса­ка­ла пост­со­вет­ско­го про­стран­ства Исла­ма Кари­мо­ва выгля­дит опре­де­ля­ю­щим и ста­би­ли­зи­ру­ю­щим трен­дом раз­ви­тия все­го реги­о­на на бли­жай­шие годы.

Новый пре­зи­дент Узбе­ки­ста­на Шав­кат Мир­зи­ёев зате­ял у себя в стране пере­строй­ку, начав ее гораз­до рань­ше, чем к ней под­сту­пил в свое вре­мя Миха­ил Гор­ба­чев, пыта­ясь пре­об­ра­зо­вать СССР, спа­сая его от гря­ду­ще­го соци­аль­но­го и эко­но­ми­че­ско­го кол­лап­са. Похо­же, так, на опе­ре­же­ние, дей­ство­вать Мир­зи­ёе­ва застав­ля­ла необ­хо­ди­мость как мож­но ско­рее утвер­дить­ся во вла­сти. Корот­кая ска­мей­ка запас­ных в чинов­ни­чьей когор­те, не спо­соб­ная раз­ре­шить кад­ро­вый голод, неопре­де­лен­ность пер­спек­тив ново­го пост­ка­ри­мов­ско­го кур­са, оше­ло­ми­тель­ные ука­за­ния, спус­кав­ши­е­ся про­вин­ци­аль­но­му началь­ству свер­ху по испол­ни­тель­ной вер­ти­ка­ли, неопре­де­лен­ность с ресур­са­ми под­держ­ки со сто­ро­ны реги­о­наль­ных кла­нов – все это рисо­ва­ло кар­ти­ну пер­вых ново­вве­де­ний со сто­ро­ны ново­го руко­вод­ства несколь­ко хаотичной.

Тем более что чет­верть­ве­ко­вое насле­дие кари­мов­ско­го прав­ле­ния оста­ви­ло свой след не толь­ко в эко­но­ми­ке и соци­у­ме, но и в мен­таль­но­сти узбе­ков, при­вык­ших к сво­е­му бес­пра­вию перед лицом все­силь­но­го госу­дар­ства, его тоталь­но­му без­раз­ли­чию к нуж­дам тех, кто нахо­дит­ся вни­зу соци­аль­ной лест­ни­цы. Доста­точ­но вспом­нить, сколь уни­зи­тель­но отзы­вал­ся Кари­мов о тру­до­вых мигран­тах, вынуж­ден­ных уез­жать из Узбе­ки­ста­на в поис­ках рабо­ты, что­бы про­кор­мить семью, назы­вая их лен­тя­я­ми и без­дель­ни­ка­ми. А таки­ми были мил­ли­о­ны людей…
Мир­зи­ёев с само­го нача­ла повел себя ина­че, что выгля­де­ло пора­зи­тель­но. Одна­ко пове­рить в то, что началь­ни­ки, по-узбек­ски – раи­сы, нач­нут отно­сить­ся к сво­им уехав­шим на зара­бот­ки сооте­че­ствен­ни­кам чуть с боль­шим вни­ма­ни­ем, было труд­но. И, тем не менее, офи­ци­аль­ный Таш­кент пере­стал, нако­нец, делать вид, что участь доб­рой чет­вер­ти тру­до­спо­соб­ных узбе­ков, рабо­та­ю­щих вне стра­ны, его не касается.

Выде­лить имен­но эту чело­ве­че­скую деталь сре­ди про­чих подви­жек, отли­ча­ю­щих новую узбек­скую власть от преды­ду­щей, пред­став­ля­ет­ся важ­ным. Пото­му что дру­гие «откры­тия» новой вла­сти, напри­мер, что глав­ная про­бле­ма эко­но­ми­ки стра­ны – в ее пол­ной зави­си­мо­сти от госу­дар­ства вку­пе с отсут­стви­ем сво­бод­ной кон­вер­та­ции ино­стран­ной валю­ты, – кажут­ся вполне оче­вид­ны­ми. Что и было сде­ла­но, разумеется.

Тем не менее, глав­ным сви­де­тель­ством обнов­ле­ния внут­рен­ней поли­ти­ки в Узбе­ки­стане ста­ли резо­нанс­ные шаги по осво­бож­де­нию из заклю­че­ния мно­го­лет­них узни­ков кари­мов­ской эпо­хи, лишен­ных сво­бо­ды еще в про­шлом веке. На этом фоне вызы­ва­ю­ще смот­рят­ся новые аре­сты и пре­сле­до­ва­ния жур­на­ли­стов и пра­во­за­щит­ни­ков, про­изо­шед­шие уже в 2017 году. Эти дей­ствия узбек­ских сило­вых струк­тур, демон­стри­ру­ю­щих стрем­ле­ние сохра­нить свой кон­троль над все­ми сто­ро­на­ми обще­ствен­ной жиз­ни, пока­зы­ва­ют, сколь напря­жен­ной и про­ти­во­ре­чи­вой оста­ет­ся рас­ста­нов­ка сил сре­ди пра­вя­щих элит стра­ны. Не слу­чай­но пре­зи­дент Мир­зи­ёев заявил о необ­хо­ди­мо­сти раз­ра­бо­тать новый закон, регу­ли­ру­ю­щий дея­тель­ность Служ­бы наци­о­наль­ной без­опас­но­сти (СНБ), кото­рый, по име­ю­щим­ся дан­ным, дол­жен будет суще­ствен­но огра­ни­чить пол­но­мо­чия узбек­ских чекистов.

Для внеш­не­го же мира чрез­вы­чай­но важ­ны­ми выгля­дят новые при­о­ри­те­ты во внеш­ней поли­ти­ке Узбе­ки­ста­на, очень быст­ро начав­шие вопло­щать­ся в реаль­ные дей­ствия в 2017 году. Таш­кент обо­зна­чил сво­ей целью укреп­ле­ние тес­но­го и дове­ри­тель­но­го реги­о­наль­но­го сотруд­ни­че­ства в Боль­шой Цен­траль­ной Азии, вклю­ча­ю­щей в себя так­же и Афга­ни­стан. Этот раци­о­наль­ный под­ход осно­ван хотя бы на гео­гра­фи­че­ском поло­же­нии Узбе­ки­ста­на, гра­ни­ча­ще­го абсо­лют­но со все­ми стра­на­ми реги­о­на, дела­ю­щим его есте­ствен­ным сре­до­то­чи­ем инфра­струк­тур­ных и ресурс­ных про­ек­тов, объ­еди­ня­ю­щих Цен­траль­ную Азию. Марш­ру­ты пер­вых зару­беж­ных визи­тов Мир­зи­ёе­ва и их резуль­та­ты весь­ма выра­зи­тель­но сви­де­тель­ству­ют как о реги­о­наль­ных амби­ци­ях Таш­кен­та, так и об огра­ни­че­ни­ях в их реа­ли­за­ции. Един­ствен­ная сосед­няя стра­на, с лиде­ром кото­рой узбек­ский пре­зи­дент еще не встре­тил­ся в двух­сто­рон­нем фор­ма­те (мно­го­сто­рон­ние сам­ми­ты не в счет), – это Таджикистан.

Если модер­ни­за­ция Узбе­ки­ста­на при Мир­зи­ёе­ве даст свои пер­вые резуль­та­ты, а реги­о­наль­ная повест­ка дня Таш­кен­та ока­жет замет­ное вли­я­ние на оздо­ров­ле­ние атмо­сфе­ры меж­го­су­дар­ствен­ных отно­ше­ний в Цен­траль­ной Азии (доста­точ­но напом­нить о суще­ствен­ном про­дви­же­нии в реше­нии погра­нич­ных спо­ров меж­ду сосе­дя­ми по реги­о­ну после сме­ны вла­сти в Таш­кен­те), то впо­ру будет гово­рить о появ­ле­нии ново­го лиде­ра на евразий­ском суб­кон­ти­нен­те. Кро­ме того, при подоб­ном сте­че­нии обсто­я­тельств мы ста­нем сви­де­те­ля­ми удач­но­го тран­зи­та вла­сти, слу­чив­ше­го­ся в форс-мажор­ных обсто­я­тель­ствах и при­вед­ше­го к модер­ни­за­ции стра­ны.

Дру­гая сме­на вла­сти, о кото­рой мы упо­ми­на­ли в нача­ле обзо­ра, в Кир­ги­зии, важ­на уже хотя бы тем, что она состо­я­лась впер­вые как мир­ная пере­да­ча пре­зи­дент­ских пол­но­мо­чий от одно­го избран­но­го на выбо­рах пре­зи­ден­та дру­го­му (Роза Отун­ба­е­ва, пере­да­вав­шая в 2011 году пол­но­мо­чия Алмаз­бе­ку Атам­ба­е­ву, была назна­чен­ным вре­мен­ным пре­зи­ден­том). Само по себе это чрез­вы­чай­но важ­ное собы­тие, посколь­ку ни одна стра­на пост­со­вет­ской Цен­траль­ной Азии не может похва­стать­ся подоб­ным дости­же­ни­ем: в Турк­ме­нии и Узбе­ки­стане лишь смерть преды­ду­ще­го пра­ви­те­ля откры­ва­ла доро­гу его пре­ем­ни­ку, а в Казах­стане и Таджи­ки­стане до сих пор у вла­сти те, кто взял ее после рас­па­да СССР, – с той раз­ни­цей толь­ко, что в послед­нем слу­чае это слу­чи­лось в экс­тра­ор­ди­нар­ных усло­ви­ях граж­дан­ской вой­ны.
Дру­гое дело, что кир­гиз­ский тран­зит вла­сти вряд ли мож­но счи­тать пол­но­стью завер­шен­ным. Мож­но с уве­рен­но­стью пред­по­ло­жить, что счи­та­ю­щий­ся ото­шед­шим от дел чет­вер­тый пре­зи­дент Кир­ги­зии Алмаз­бек Атам­ба­ев в насту­пив­шем 2018 году пред­при­мет серьез­ные уси­лия, что­бы вер­нуть­ся во власть. Ста­нет ли это резуль­та­том досроч­ных пар­ла­мент­ских выбо­ров, кото­рые поз­во­лят ему занять пост спи­ке­ра, либо каким-то иным обра­зом, ска­зать сей­час труд­но…
Дру­гим важ­ным ито­гом 2017 года, име­ю­щим отно­ше­ние к Кир­ги­зии и ее быв­ше­му пре­зи­ден­ту, но не отно­ся­щим­ся к пози­тив­ным сто­ро­нам его прав­ле­ния, сле­ду­ет счи­тать мас­штаб­ный кри­зис в кир­гиз­ско-казах­стан­ских отно­ше­ни­ях, спро­во­ци­ро­ван­ный гру­бой рито­ри­кой Атам­ба­е­ва в адрес пре­зи­ден­та Казах­ста­на Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва, а так­же его окру­же­ния. Несмот­ря на то что острую фазу кри­зи­са уда­лось пре­одо­леть бла­го­да­ря взве­шен­ным дей­стви­ям ново­го, пято­го пре­зи­ден­та Кир­ги­зии Соорон­бая Жээн­бе­ко­ва, без про­мед­ле­ния отве­тив­ше­го на миро­лю­би­вые сиг­на­лы, полу­чен­ные от Назар­ба­е­ва, пред­но­во­год­ним визи­том в Аста­ну, – пол­но­стью исчер­пан­ной про­бле­му счи­тать преж­де­вре­мен­но. Биш­ке­ку пред­сто­ит серьез­ная рабо­та по испол­не­нию обя­за­тельств, взя­тых на себя при вступ­ле­нии в Евразий­ский эко­но­ми­че­ский союз (ЕАЭС).
С дру­гой сто­ро­ны, эти собы­тия пока­за­ли явное несо­вер­шен­ство струк­тур­ных меха­низ­мов ЕАЭС, при­зван­ных решать меж­го­су­дар­ствен­ные кон­флик­ты и спо­ры меж­ду чле­на­ми сою­за, вызван­ные одно­сто­рон­ни­ми дей­стви­я­ми одно­го из них в отно­ше­нии дру­го­го, – в дан­ном слу­чае, дей­стви­я­ми Казах­ста­на на гра­ни­це с Кир­ги­зи­ей. Выяс­ни­лось, что Евразий­ская эко­но­ми­че­ская комис­сия (ЕАК), глав­ный испол­ни­тель­ный орган ЕАЭС, при­зван­ная быть арбит­ром в подоб­ной ситу­а­ции, ока­за­лась не в состо­я­нии сыг­рать эту роль, в ее устав­ных доку­мен­тах не зна­чат­ся подоб­ные функ­ции… Не стал зани­мать­ся уре­гу­ли­ро­ва­ни­ем кон­флик­та и Выс­ший совет глав госу­дарств ЕЭАС, отдав этот вопрос на уро­вень двух­сто­рон­не­го фор­ма­та отно­ше­ний в ожи­да­нии сме­ны вла­сти в Кир­ги­зии, что ука­зы­ва­ло на опре­де­ля­ю­щую роль лич­ност­но­го фак­то­ра в этом кон­флик­те.
Тем не менее, при­хо­дит­ся при­знать, что ЕАЭС в его цен­траль­но­ази­ат­ском сег­мен­те в 2017 году чуть ли не при­ка­зал дол­го жить…
Еще одним и, воз­мож­но, более важ­ным уро­ком клин­ча-2017 меж­ду Аста­ной и Биш­ке­ком явля­ет­ся то, что он обна­жил всю неод­но­знач­ность, если не ска­зать, дву­смыс­лен­ность нынеш­не­го эта­па кир­гиз­ско­го пути к демо­кра­тии, кото­рым так любят гор­дить­ся неко­то­рые пред­ста­ви­те­ли кир­гиз­ской эли­ты. Все­доз­во­лен­ность вла­сти, цинич­ное попра­ние ею зако­на и повсе­мест­ное исполь­зо­ва­ние адми­ни­стра­тив­но­го ресур­са, тоталь­ное пре­сле­до­ва­ние оппо­зи­ци­он­ной прес­сы, откро­вен­но кла­но­вый под­ход при реше­нии кад­ро­вых вопро­сов – все это дис­кре­ди­ти­ру­ет нынеш­нюю кир­гиз­скую дей­стви­тель­ность, пре­тен­ду­ю­щую на соот­вет­ствие совре­мен­ным демо­кра­ти­че­ским стан­дар­там.
Что каса­ет­ся само­го Казах­ста­на, то офи­ци­аль­ной про­па­ган­де стра­ны в ушед­шем году было чем занять­ся, про­слав­ляя успе­хи и дости­же­ния сво­е­го руко­вод­ства во гла­ве с пожиз­нен­ным елба­сы. Про­ве­де­ние все­мир­ной выстав­ки ЭКСПО-2017, несколь­ких раун­дов меж­си­рий­ско­го диа­ло­га, как и дру­гие гром­кие миро­твор­че­ские ини­ци­а­ти­вы, а так­же пер­вый год непо­сто­ян­но­го член­ства стра­ны в Сов­бе­зе ООН – эти дости­же­ния Казах­ста­на, без­услов­но, про­дол­жи­ли пре­зен­то­вать его в мире в каче­стве серьез­ной реги­о­наль­ной дер­жа­вы; высо­кая план­ка ожи­да­ний, что Назар­ба­ев полу­чит Нобе­лев­скую пре­мию мира, не сни­жа­ет­ся.
Во внут­ри­по­ли­ти­че­ской жиз­ни, как это и быва­ет, казах­стан­ские реа­лии не были столь выда­ю­щи­ми­ся. Самая про­дви­ну­тая в реги­оне стра­на по мас­шта­бам него­су­дар­ствен­ной эко­но­ми­ки, Казах­стан к кон­цу ухо­дя­ще­го года столк­нул­ся с гран­ди­оз­ным тру­до­вым кон­флик­том на част­ном пред­при­я­тии – басто­ва­ли шах­те­ры гор­но­до­бы­ва­ю­щей ком­па­нии «Арсел­лор­Ми­талл Темир­тау», при­над­ле­жа­щей индий­ско­му мил­ли­ар­де­ру Лакш­ми Митал­лу.
На днях вла­сти стра­ны вынуж­де­ны были под­твер­дить «замо­роз­ку» одним из аме­ри­кан­ских бан­ков акти­вов в 22 мил­ли­ар­да дол­ла­ров, при­над­ле­жа­щих Наци­о­наль­но­му фон­ду Казах­ста­на, по судеб­но­му иску мол­дав­ско­го (!) биз­не­сме­на Ана­то­лия Ста­ти (сум­ма иска 500 млн дол­ла­ров). Ранее суд в Амстер­да­ме аре­сто­вал сред­ства того же Нац­фон­да в 5 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров, пере­дан­ные в управ­ле­ние гол­ланд­ско­му фили­а­лу аме­ри­кан­ско­го бан­ка.
Быв­ший пре­мьер-министр Казах­ста­на Аке­жан Каже­гель­дин, зани­ма­ю­щий­ся вопро­сом воз­вра­ще­ния казах­стан­ских капи­та­лов, оце­нил объ­ем выве­зен­ных из стра­ны денег в 250 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров (см. мате­ри­ал на эту тему на стр, 4 – 5).
Дру­гим фак­то­ром обостре­ния обще­ствен­ной атмо­сфе­ры в 2017 году ста­ло реше­ние Назар­ба­е­ва при­сту­пить к даль­ней­ше­му эта­пу пере­хо­да казах­стан­ско­го алфа­ви­та с кирил­ли­цы на лати­ни­цу. Пару лет назад, в момент актив­ной фазы собы­тий на юго-восто­ке Укра­и­ны, где адеп­ты «рус­ско­го мира» пыта­лись рас­ши­рить его к запа­ду от Рос­сии, их кол­ле­ги в Казах­стане наде­я­лись исполь­зо­вать успе­хи сепа­ра­ти­стов в ДНР/ЛНР и у себя дома, исполь­зуя отказ от кирил­ли­цы как сви­де­тель­ство ущем­ле­ния прав рус­ско­языч­ных. Вла­сти в Астане при­ня­ли реше­ние не обост­рять ситу­а­цию и при­тор­мо­зить язы­ко­вую рефор­му. Ныне остро­та этой про­бле­мы при­ту­пи­лась, и в Астане реши­ли про­дол­жить дви­же­ние к наме­чен­ной цели: выво­ду Казах­ста­на из сфе­ры куль­тур­но-линг­ви­сти­че­ско­го доми­ни­ро­ва­ния рус­ско­го язы­ка и посте­пен­но­му пере­хо­ду к англо­языч­ным стан­дар­там в обра­зо­ва­нии и про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти, что долж­но обес­пе­чить, по задум­кам авто­ров реформ, выход Казах­ста­на в чис­ло 50 самых успеш­ных эко­но­мик мира.
Одна­ко глав­ным содер­жа­ни­ем как внутри‑, так и внеш­не­по­ли­ти­че­ской повест­ки дня стра­ны оста­ет­ся ожи­да­ние неми­ну­е­мой сме­ны вла­сти в Казах­стане. Это ста­ло осо­бен­но замет­но после неожи­дан­ной кон­чи­ны Исла­ма Кари­мо­ва в 2016 году, быв­ше­го в тече­ние чет­вер­ти века посто­ян­ным спар­ринг-парт­не­ром Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва. Так же, как и в преды­ду­щие годы, в 2017‑м от елба­сы жда­ли каких-то наме­ков, сиг­на­лов, кото­рые помог­ли бы истол­ко­вать рису­нок буду­щей вла­сти и спо­соб пере­да­чи пре­сто­ло­на­сле­дия. Но так и не дожда­лись – пат­ри­арх посто­ян­но меня­ет свои «пока­за­ния» на этот счет, удер­жи­вая в напря­же­нии все слои казах­стан­ской эли­ты. Его реак­ции про­ти­во­ре­чи­вы, а ука­за­ния, каса­ю­щи­е­ся сво­е­го про­слав­ле­ния при жиз­ни – вяло осуж­да­ю­щие, но не обя­за­тель­ные к испол­не­нию, мол, пусть себе… Так было, к при­ме­ру, с пере­име­но­ва­ни­ем месяц назад цен­траль­ной маги­стра­ли Алма-Аты, ули­цы Фур­ма­но­ва, в про­спект Назар­ба­е­ва. Елба­сы как-то нехо­тя обра­тил на это вни­ма­ние толь­ко спу­стя несколь­ко недель после слу­чив­ше­го­ся, заме­тив, что, мол, ему это, в общем, не нуж­но…
Впро­чем, допус­каю, что это не совсем так. Ведь мож­но быть уве­рен­ным, что Назар­ба­ев вни­ма­тель­но сле­дит, как в сосед­нем Узбе­ки­стане мед­лен­но, но неуклон­но избав­ля­ют­ся от насле­дия Кари­мо­ва, и кто зна­ет, не ищет ли он, пере­жив­ший сво­е­го веч­но­го сопер­ни­ка за ста­тус само­го Глав­но­го в Цен­траль­ной Азии, каких-то стра­хо­воч­ных меха­низ­мов, поз­во­ля­ю­щих избе­жать подоб­но­го раз­ви­тия и в род­ной стране…
Эти нерв­ные пери­пе­тии, харак­тер­ные для обще­ствен­ной атмо­сфе­ры в Казах­стане в про­шлом году, будут по-преж­не­му, если еще не с боль­шим напря­же­ни­ем, тер­зать стра­ну. Тем более что раз­мах и энер­ге­ти­ка рефор­мен­ных ини­ци­а­тив ново­го руко­вод­ства Узбе­ки­ста­на рис­ку­ет сде­лать его буду­щим локо­мо­ти­вом реги­о­на, ото­брав этот пре­стиж­ный ста­тус у Казах­ста­на.
Таджи­ки­стан в 2017 году про­дол­жал дви­гать­ся по инер­ции к эко­но­ми­че­ско­му и финан­со­во­му кол­лап­су и достиг бы цели, если бы не зна­чи­тель­ные денеж­ные вли­ва­ния со сто­ро­ны таджик­ских тру­до­вых мигран­тов, рабо­та­ю­щих в Рос­сии. Тем более что зна­чи­тель­ная часть мигран­тов с зара­бо­тан­ны­ми день­га­ми вер­ну­лась на зим­нее меж­се­зо­нье домой. Помог­ла и Под­не­бес­ная, куда регу­ляр­но за день­га­ми ездит пре­зи­дент Рах­мон – в 2017‑м ему уда­лось даже полу­чить грант на стро­и­тель­ство новой рези­ден­ции для руко­вод­ства стра­ны. В целом же доля китай­ско­го дол­га, навис­ше­го над Таджи­ки­ста­ном, достиг­ла уже 40 про­цен­тов ВВП стра­ны. Как будет рас­пла­чи­вать­ся стра­на за китай­скую щед­рость, никто в Душан­бе откро­вен­но ска­зать не реша­ет­ся. Вари­ан­тов, тра­ди­ци­он­ных для отно­ше­ний с вели­ким Кита­ем, немно­го: либо тер­ри­то­ри­я­ми, либо при­род­ны­ми ресурсами…

Выру­ча­ет и помощь со сто­ро­ны сун­нит­ских монар­хий Пер­сид­ско­го зали­ва, кото­рая осо­бен­но бес­по­ко­ит род­ствен­ный пер­со­языч­но­му Таджи­ки­ста­ну шиит­ский Иран. Отсут­ствие како­го-либо сдви­га в улуч­ше­нии зашед­ших в тупик таджик­ско-иран­ских отно­ше­ний так­же мож­но отне­сти к нега­тив­ным ито­гам 2017 года. Не при­нес надежд даже недав­ний визит в Душан­бе мини­стра ино­стран­ных дел Ира­на Мохам­ма­да Зарифа.

А пока Таджи­ки­стан про­дол­жа­ет зады­хать­ся в отсут­ствие внеш­них инве­сти­ций и обо­рот­но­го капи­та­ла – попро­сту гово­ря, в стране не хва­та­ет денег. За послед­ний год пре­кра­ти­ли свою дея­тель­ность сот­ни пред­при­я­тий мало­го и сред­не­го биз­не­са, что при­во­дит к сокра­ще­нию нало­го­вой базы, закры­ва­ют­ся бан­ки, на пла­ву оста­ют­ся толь­ко те из них, что обслу­жи­ва­ют финан­сы пра­вя­щей Семьи.
При этом вла­сти пре­зи­ден­та Эмо­ма­ли Рах­мо­на, сумев­ше­го зачи­стить все оппо­зи­ци­он­ное ему поли­ти­че­ское про­стран­ство, прак­ти­че­ски ничто не угро­жа­ет. Осо­бен­но когда Таджи­ки­стан полу­чил, нако­нец, обе­щан­ное ему Моск­вой воору­же­ние на общую сум­му 120 мил­ли­о­нов дол­ла­ров. Укре­пил­ся режим в Душан­бе и в резуль­та­те сме­ны вла­сти в сосед­нем Узбе­ки­стане, лояль­ность кото­ро­го замет­но повы­си­ла устой­чи­вость таджик­ско­го руко­вод­ства.
На этом фоне нет ника­ких новых сви­де­тельств в поль­зу готов­но­сти Таджи­ки­ста­на запро­сить­ся в ряды ЕАЭС. Там по-преж­не­му уве­ря­ют, что «про­дол­жа­ют вни­ма­тель­но изу­чать» опыт при­со­еди­не­ния к эко­но­ми­че­ско­му сою­зу Арме­нии и Кир­ги­зии. В 2017‑м этот «опыт», несо­мнен­но, обо­га­тил­ся послед­стви­я­ми недав­не­го кир­гиз­ско-казах­стан­ско­го клинча…

Что каса­ет­ся Турк­ме­нии, то тра­ек­то­рия ее раз­ви­тия в ухо­дя­щем году в извест­ной сте­пе­ни напо­ми­на­ет кри­вую дви­же­ния Таджи­ки­ста­на. Ее мож­но обри­со­вать став­шей мемом тира­дой рос­сий­ско­го пре­мьер-мини­стра Дмит­рия Мед­ве­де­ва, обра­щен­ной к став­шим рос­си­я­на­ми жите­лям Кры­ма: «Денег нет, но вы дер­жи­тесь!».
Турк­мен­ская каз­на, пол­нив­ша­я­ся в преж­ние туч­ные годы обиль­ны­ми дохо­да­ми от про­да­жи турк­мен­ско­го газа, силь­но оску­де­ла. Зна­чи­тель­но спо­соб­ство­ва­ли это­му и неуме­рен­ные тра­ты на пафос­ную Ази­а­ду-2017 по бое­вым искус­ствам в закры­тых поме­ще­ни­ях, толь­ко на откры­тие кото­рой было потра­че­но 120 мил­ли­о­нов дол­ла­ров, а все­го она обо­шлась при­мер­но в 10 мил­ли­ар­дов долларов.

Сей­час турк­мен­ский газ поку­па­ет толь­ко Китай, постро­ив­ший четы­ре нит­ки газо­про­во­да из Турк­ме­нии, но опла­та за газ ухо­дит в основ­ном на выпла­ту дол­гов Пеки­ну за кре­ди­ты на построй­ку газо­про­во­да. Все уси­лия турк­мен­ско­го руко­вод­ства нарас­тить про­да­жу газа по раз­лич­ным направ­ле­ни­ям – на юг (Ира­ну), на запад (в Евро­пу) и на север (в Рос­сию) – ока­зы­ва­ют­ся тщет­ны­ми.
В этих усло­ви­ях Ашха­бад вынуж­ден отка­зать­ся от предо­став­ле­ния «про­слав­лен­ных», отча­сти мифи­че­ских, отча­сти реаль­ных льгот насе­ле­нию: бес­плат­но­го элек­три­че­ства, газа и соли. Впро­чем, пре­зи­дент Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­дов, сумев­ший в 2017 году бли­ста­тель­но в тре­тий раз побе­дить на пре­зи­дент­ских выбо­рах, уве­рен­но смот­рит впе­ред, в буду­щее сво­ей стра­ны и соб­ствен­ной семьи. Его един­ствен­ный сын Сер­дар, судя по про­дви­же­нию в сво­ей чинов­ни­чьей карье­ре (в декаб­ре, по неко­то­рым све­де­ни­ям, он стал заме­сти­те­лем мини­стра ино­стран­ных дел Турк­ме­нии), посте­пен­но про­хо­дит курс пре­ем­ни­ка сво­е­го отца.

Бер­ды­му­ха­ме­дов, офи­ци­аль­но нося­щий зва­ние Арка­да­га (покро­ви­те­ля), усво­ил уро­ки неожи­дан­ной сме­ны вла­сти как у себя в стране, пусть она и закон­чи­лась в ито­ге счаст­ли­во для него само­го, так и в Узбе­ки­стане. Это потре­бо­ва­ло стро­го выве­рен­ных мер по гаран­ти­ям тран­зи­та соб­ствен­ной вла­сти, в том чис­ле и в слу­чае форс-мажор­ных обсто­я­тельств, имен­но таких, что слу­чи­лись в Ашха­ба­де в 2006 году в резуль­та­те ско­ро­по­стиж­ной смер­ти Сапар­му­ра­та Турк­мен­ба­ши Вели­ко­го и в Таш­кен­те в 2016 году, когда так же ско­ро­по­стиж­но скон­чал­ся Ислам Каримов.

Отме­тим, что в 2017 году состо­ял­ся дол­го ожи­дав­ший­ся в Ашха­ба­де офи­ци­аль­ный визит пре­зи­ден­та Пути­на. Осо­бен­но выда­ю­щих­ся резуль­та­тов он не при­нес, но обес­пе­чил, тем не менее, опре­де­лен­ный запас проч­но­сти турк­мен­ско­му режи­му, кото­рый может рас­счи­ты­вать на лояль­ность Моск­вы. В Рос­сии при этом рас­счи­ты­ва­ют на ответ­ную бла­го­же­ла­тель­ность Ашха­ба­да в реше­нии про­блем рос­сий­ских апат­ри­дов в Турк­ме­нии. А на днях Путин сооб­щил о полу­чен­ном турк­мен­ском при­гла­ше­нии участ­во­вать в реа­ли­за­ции про­ек­та газо­про­во­да ТАПИ (Турк­ме­ния – Афга­ни­стан – Паки­стан – Индия), кото­рый был заду­ман еще боль­ше 20 лет назад. Это пред­ло­же­ние мож­но счи­тать бону­сом, полу­чен­ным Моск­вой за ее поли­ти­ку невме­ша­тель­ства в про­цес­сы укреп­ле­ния фео­даль­но-пер­со­на­лист­ско­го режи­ма в Турк­ме­нии.
Дру­гим бону­сом выгля­дят заве­ре­ния Ашха­ба­да, что его внеш­няя поли­ти­ка не будет откро­вен­но про­за­пад­ной и на турк­мен­ской тер­ри­то­рии не будут раз­ме­ще­ны воен­ные базы ино­стран­ных государств.

И, нако­нец, важ­ней­шим ито­гом 2017 года ста­ло укреп­ле­ние турк­ме­но-афган­ской гра­ни­цы, отно­си­тель­но без­опас­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние кото­рой обес­пе­чи­ва­ет­ся, в том чис­ле, инфор­ма­ци­он­ной под­держ­кой с рос­сий­ской сто­ро­ны и опре­де­лен­ной коор­ди­на­ци­ей дей­ствий с сило­вы­ми струк­ту­ра­ми сосед­не­го Узбекистана.

Впро­чем, Ашха­бад в отно­ше­ни­ях с вла­стя­ми при­гра­нич­ных афган­ских про­вин­ций ста­ра­ет­ся при­дер­жи­вать­ся мно­го­лет­ней тра­ди­ци­он­ной поли­ти­ки – поста­вок на ту сто­ро­ну неко­то­ро­го объ­е­ма энер­го­ре­сур­сов и про­дук­тов в обмен на под­дер­жа­ние ста­биль­но­сти на гра­ни­це с Туркменией.

Все это обес­пе­чи­ло в 2017 году прак­ти­че­ски нуле­вой уро­вень бое­вых угроз со сто­ро­ны Афга­ни­ста­на, кото­рые к тому же в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни были серьез­но пре­уве­ли­че­ны мно­ги­ми заин­те­ре­со­ван­ны­ми в этом сто­ро­на­ми, в том чис­ле Моск­вой, Кабу­лом и Вашингтоном.

Ори­ги­нал ста­тьи: Новая Газе­та Казахстан