После звонка в дверь квартиры лидера движения пенсионеров «Поколение» Ирины Савостиной приходится долго ждать ее появления. Слышно, как она добирается: с ворчанием из-за боли в ногах. Савостина открывает дверь, и перед глазами предстаёт немощная, опирающаяся на палку 84-летняя женщина. Но с твердым и ясным взглядом, за которым угадывается могучая воля.
Поводом для встречи с Савостиной стал тревожный пост в Facebook’е журналиста Гульжан Ергалиевой о серьезных проблемах со здоровьем лидера «Поколения». Ергалиева обращалась к нескольким известным в обществе людям — с которыми Савостина когда-то сотрудничала на общем оппозиционном поприще, — чтобы те помогли гражданской активистке, остро нуждающейся в лечении. Сама Савостина говорит, что за прошедшее время никто из тех, кого Ергалиева просила о содействии, так и не позвонил.
«КОМУ ДВОЙНОЙ ПРАЗДНИК, А КОМУ НЕЧЕГО ЕСТЬ»
Встреча с Ириной Савостиной состоялась 6 июля — в День столицы, который «совпадает» с днем рождения президента Нурсултана Назарбаева.
На вопрос, не собирается ли она отмечать, искренне удивилась: «А что за праздник?» Когда услышала, что праздника даже два, косо взглянув, негромко, но четко сказала: «Вот пусть он [президент Назарбаев] и празднует».
После этих слов с трудом достала из комода сборник стихов пенсионеров с говорящим названием «Я обвиняю вас» и зачитала свое одноименное стихотворение. Вот его последние строки (орфография автора сохранена):
Вы уничтожили великую страну,
Обворовав народ, создали свой богатый класс,
Но вас сметет народный гнев. Так было в старину.
Я ОБВИНЯЮ ВАС!!!
На вопрос, откуда в ней такой критический запал, Савостина отвечает: «А ведь никто не спросит: ела ли я сегодня с утра». И добавляет, что при всех материальных трудностях ей «грех жаловаться» на фоне всех тех стариков, которым «иногда есть нечего».
На вопрос, откуда в ней такой критический запал, Савостина отвечает: «А ведь никто не спросит: ела ли я сегодня с утра».
В районе «Атакента», где проживает Савостина, в этот день было тихо — ни празднующих людей, ни полицейских. Ничто не напоминало о разрекламированном 20-летии Астаны. К тому же встреча состоялась утром — у Савостиной в это время не бывает посетителей, поэтому никто не отвлекал, кроме разве что кота по имени Кот, время от времени забиравшегося на стол.
Больше о празднике не говорили. О нем репортеру Азаттыка на пути домой напомнил лишь промчавшийся навстречу переполненный полицейский автобус в сопровождении спецмашины с включенной сиреной.
ТОСКА ПО ПРОШЛОМУ
С большой теплотой отзывается Ирина Савостина о бывшем премьер-министре Казахстана Акежане Кажегельдине. О его деловых и политических качествах она говорила многократно — и СМИ охотно тиражировали ее высказывания. Однако на этот раз она рассказала совершенно о другом — о яблоках.
В начале 2000‑х годов находившийся за рубежом в добровольном изгнании Акежан Кажегельдин — в разгар развернутой им антиназарбаевской кампании под названием «Казахгейт» — пригласил Ирину Савостину на встречу представителей казахстанской оппозиции. Савостина захватила с собой небольшой мешок алматинского апорта. При встрече в аэропорту Парижа Кажегельдин был удивлен видом багажа и поинтересовался, что же в нем. «Яблоки», — сказала Савостина. Кажегельдин заметил, что в Европе в них нет недостатка, и добавил, что каждое яблоко еще и сертифицировано. Но Савостина настояла.
На другой день встречу с казахстанской делегацией Кажегельдин начал обращением к Савостиной. Рассказал, что супруга с порога почувствовала дурманящий запах апорта. А когда открыла мешок — и вовсе разрыдалась от захлестнувших чувств. «Да и сам Кажегельдин, по его словам, был всю ночь опьянен ароматом яблок», — вспоминает Ирина Алексеевна.
Такая тоска по родине запала Савостиной в душу. На пути из Европы в Казахстан у нее родилось стихотворение, посвященное Кажегельдину:
Хочу на Родину, я так домой хочу,
Меня не привлекает заграница.
Ночами вижу степь, во сне кричу,
И сердце рвется, словно в небо птица.
…
Средь небоскребов и неоновых огней
Мне неуютно в стороне чужой.
Нет Родины дороже и родней.
О Господи, как я хочу домой!
— Он мне после этого звонил раза четыре по телефону: «Ирина Алексеевна, откуда вы взяли эти стихи?» Я говорю: «Сама написала, пока летела от тебя». — «Ирина Алексеевна, я не ожидал от вас…» — рассказывает она и тут же вспоминает русскую былину о сыне половецкого хана, отданного в заложники русскому князю. Тот в плену вырос, женился на княжне, привык к роскошной и оседлой жизни, обрусел и забыл о родине. И только запах ковыля, пучок которого ему вручил половецкий посол, всколыхнул память и вселил в него невыносимую тоску по родным краям. Ставший русским князем сын половецкого хана вернулся к соплеменникам.
Читайте по теме: Кажегельдин: «Ситуация плачевная. Похищены огромные капиталы»
«Сыграет или не сыграет такую же роль разбуженная алматинским апортом тоска по родине в случае с Кажегельдиным?» — задалась вопросом Савостина. Говорит, что гадает уже давно. Но когда услышала, что Акежан Кажегельдин недавно собрал в Брюсселе группу казахстанцев, чтобы создать интеллектуально-оппозиционную организацию, вяло махнула рукой.
О ЛИЧНОМ
Ирина Савостина родилась в Москве в 1934 году. С 1947 года живет в Алматы — сюда из тогда еще Советской России переехала отцовская семья. Под старость Савостина не собирается никуда уезжать: она, хотя и любит Россию, неизбывной тоски, по ее словам, не чувствует.
В своей двухкомнатной квартире Савостина живет одна. Ее 52-летний сын — алматинец, говорит она, и похоронит ее здесь. Он перебивается случайными заработками и навещает мать один раз в неделю — в обед по пятницам. Другой сын Савостиной скончался в 2005 году, когда ему было 23.
Савостина дважды выходила замуж. В первый раз — в 18 лет. Муж вскоре запил, и через полтора года семья распалась. Второй супруг «продержался» гораздо дольше, но со временем и он запил, а после — умер. Оба сына — от него.
ТАЛАНТ ОРГАНИЗАТОРА
Имя Ирины Савостиной обычно неразрывно связано с движением пенсионеров «Поколение», а сама она предстает в воображении пожилой женщиной. Но Савостина была и пионеркой, и комсомолкой, и те трудные времена вспоминает с теплотой.
У нее высшее педагогическое образование, она учитель русского языка и литературы. Однако был период в ее жизни, когда Савостина работала дворником в домоуправлении, чтобы встать в очередь за служебным жильем.
Имя Ирины Савостиной обычно неразрывно связано с движением пенсионеров «Поколение». Но она была и пионеркой, и комсомолкой, и те трудные времена вспоминает с теплотой.
На этой работе Ирина Савостина не только подметала дворы, но и активно занималась организацией художественной дворовой самодеятельности, в основном танцами. Ее ставили в пример, о ней писали в газетах. Савостина демонстрирует фотографию, на которой запечатлен танец «Белоснежка и семь гномов». Белоснежку, по словам Савостиной, исполняет Вероника Ефимова — впоследствии, как говорит Савостина, «бухгалтер Мухтара Аблязова», севшая за это в тюрьму.
С особой гордостью показывает она снимок к публикации в казахоязычной газете о поставленном ею казахском танце, который завоевал большую популярность.
— Казахский танец всё время исполняли в длинных юбках. Костюмы эти — с короткими юбками — я сама придумала и сшила. И когда вышли мои девочки вот в таких костюмах, их сразу стали снимать. И их фотографии появились везде, — вспоминает она. Квартиру Савостина получила в новой отделке: к тому моменту к ней пришла известность, в том числе за рубежом. Познакомиться с ее опытом «дворовой» работы с детьми приезжали из-за границы. Обзаведясь жильем, Савостина устроилась в школу преподавать домоводство. Там же пять лет курировала бригады старшеклассников на табачных полях во время каникул.
Даже в то время не каждый родитель безропотно принимал такую детскую трудовую повинность. Многие каждую неделю приезжали в поля оценить условия жизни детей, а некоторые — с намерением вернуть ребенка домой. Однако Савостиной, по ее словам, удавалось их переубедить. Для этого она использовала три метода: отменное питание, художественную самодеятельность и всеобщий радостный и дружественный настрой. «Но без подросткового секса», — уточняет она.
Работа на табачных плантациях была нелегкой, а после ужина дети под руководством Ирины Алексеевны занимались художественной самодеятельностью, которая заменяла отсутствовавшие телевизор и радиоприемник. После чего подростки, в основном старшеклассники, «засыпали мертвым сном». «У них ни на что больше не оставалось сил, — рассказывает Савостина и добавляет: — За всё время такой трудовой практики не было ни одного происшествия, связанного с сексом».
Лидером движения «Поколение» Савостина, вышедшая на пенсию, стала случайно. Во время расцвета этой организации ее много приглашали, в том числе в США. У Савостиной даже есть фотография президента Билла Клинтона с дарственной надписью.
Алматинского Дома Демократии, где однажды нашли приют многие НПО, в том числе “Поколение”, больше нет — он передан под здание суда. Основательно пошатнулось здоровье Савостиной. Но она не сдается. Недавно увидела свет ее книга «А напоследок я скажу…», пронизывающая до глубины сердца каждого, кто знаком с одноименным романсом, а также знает о тяжкой участи многих казахстанских пенсионеров.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА, ИЛИ ЧТО САВОСТИНА СКАЖЕТ БОГУ
Репортер Азаттыка удивился, когда Савостина, кажущаяся отчаянной атеисткой, показала иконы в углу своей спальни. Сама она говорит, что была и пионеркой, и комсомолкой, но не состояла в Коммунистической партии, а в Бога поверила еще в детстве, когда едва не погибла. Спасла ее тогда, по ее глубокому убеждению, сила святого Николая Чудотворца. Поэтому икона с его изображением занимает в спальне центральное место.
Ее отношения с Богом, говорит Савостина, не примитивно-покорные. Она спорит с ним, задает неудобные вопросы. И делает это в своих стихотворениях.
Молитва
Я не могу принять банальность рассужденья,
Что люди стадо, кто-то там пастух,
Жизнь каждого— великий мир творенья,
И страшно, если этот мир потух.
…
В чем сущность бытия? На мир смотрю реально,
Жизнь нашу раем назовешь едва ли
По нас звонят колокола печально,
Хоть Бога мы не забывали.
Оригинал статьи: РАДИО АЗАТТЫК – Казахская редакция Радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода»