Внешняя среда была в свое время крайне благоприятной для становления Казахстана. Крупные игроки из числа ближних соседей (Россия и Китай) были поглощены внутренними проблемами, а «дальние гиганты», США и Европа, находясь на подъеме, были крайне заинтересованы в появлении новых государств, с чистого листа интегрированных в растущую глобальную экономическую систему.
В настоящее время вектор среды поменялся на 180 градусов. Ближние соседи «проснулись » и готовы активно участвовать в жизни региона (по данным, на которые ссылается казахстанский политолог Досым Сатпаев, в 2016 году Казахстан занял первое место по количеству зарубежных визитов президента России Владимира Путина).
«Дальний Запад», наоборот, отдалился еще дальше, сохранив общий геополитический интерес, но сконцентрировавшись на собственных проблемах. В результате состояние упомянутого «энвайронмента» определяется как агрессивное и непредсказуемое.
Непредсказуемость — основной элемент последнего «Мюнхенского доклада о безопасности», подготовленного к очередному международному форуму, который проводится с начала 1960‑х годов в столице немецкой Баварии. По сути, это главный сегодня форум, на котором определяется повестка глобальной безопасности с позиции Запада. В предлагаемой читателям серии публикаций мы постарались выделить из этого доклада основные моменты, вызывающие сегодня большую обеспокоенность экспертов.
С правым уклоном
По мнению авторов доклада, ссылающихся на динамику рейтингов американского Freedom House, либеральная демократия находится в упадке, и этот закат продолжается уже десять лет.
В принципе пророчества в стиле «мир давно уж не тот» хорошо известны цивилизации. А уж окончание первого тысячелетия привело к полному коллапсу экономической деятельности. Люди на Западе просто ложились в гроб и ждали наступления миллениума (первого), а вместе с ним и конца света. Мир устоял, но прогнозы продолжились. Тем более ярким и оптимистичным была встреча наступления тысячелетия «номер два». Напомним, что тогда главным страхом человечества было опасение, что компьютеры не справятся с технической задачей перевода даты. Справились. Но вот демократия пошла вниз — в буквальном смысле этого слова.
Конечно, толкования понятий «политические свободы» и «гражданские права» могут иметь разный колорит, особенно, когда интерпретацией данных занимается Freedom House. Но есть и более глубокие замеры общественного мнения, выполненных вполне академическими организациями. Их выводы еще более печальны. Вот, к примеру, результаты опросов, проведенные в разных странах в два периода времени, сведенные в один график.
Гражданам разных стран задавался один и тот вопрос «Согласились бы Вы с тем, что лидеру вашей страны дали бы больше полномочий, чтобы он управлял страной, не оглядываясь на парламент?» В первый раз этот вопрос задавали в середине 90‑х годов, а второй раз — в 2010‑х. Как видим, картина мира серьезно сместилась «вправо». То есть доля людей, ответивших положительно, увеличилась.
Исключение составили четыре страны. В Эстонии изменения слишком незначительны, чтобы их обсуждать, в Грузии — весьма знаменательны и очевидно вызваны политическими изменениями в стране, которая перешла от президентской к парламентской форме управления. Исключительный (по вектору и масштабам) пример Пакистана, который сместился влево, — независимо от авторитарных традиций. Что касается Филиппин, то ситуация там уже успела измениться снова и самым непредсказуемым образом.
Это еще раз говорит от том, что ход перемен сегодня непредсказуем, а вот направление почти предопределено: мир двигается вправо, и самой устойчивой формой правления становится авторитарная система. И нет ничего удивительного, что, выступая с речью на своей инаугурации, новоизбранный президент США Дональд Трамп ни разу не упомянул слов демократия, свобода и права человека. Он как раз продукт этой системы, движущейся вправо, причем движущейся весьма быстрыми темпами.
Трампампам
Пока, по мнению авторов доклада, представленного в Мюнхене, экспертное сообщество не понимает, кто такой Трамп. Будущий президент так много говорил во время своей кампании, что понять, что все-таки он имел в виду, никто не смог. Тем более что все его речи сводились к критике существующих государственных институтов. Не самый привычный момент для оценок человека, возглавившего страну, госинституты которой усердно копировались во всем мире.
Самым поразительным фактом всей предвыборной кампании Трампа было то, что не критиковал он лишь одно государство — Россию. И это, увы, тоже ни о чем не говорит.
Таким образом, авторы доклада соглашаются лишь в одном: Трамп абсолютно непредсказуем. Непонятно, будет ли он поддерживать ЕС или НАТО. Тем более непонятно, готов ли американский президент к полномасштабной торговой войне с Китаем и военному конфликту на Тихом океане.
Чья безопасность превыше всего?
Экспертное сообщество может гадать о поворотах Трампа, но есть и другие факторы, которые, собственно, им управляли до сих пор. Проведенный еще в июне 2016 года опрос общественного мнения показал, что число американцев, которые поддерживают идею сокращения вклада США в обеспечение функционирования НАТО, превышает долю тех, кто считает, что тратить надо, наоборот, больше. Это общий настрой.
Что же касается пресловутого «ядерного электората» нового американского президента, то среди его выборщиков 13 % вообще отрицают необходимость НАТО. Между тем, это основа основ современного миропорядка — механизма коллективной безопасности. По факту этот отказ в пользу изоляционизма и политики пресловутого офшорного балансирования, известного в истории по модели поведения Британской империи.
ЕС. Трагическая дилемма
На фоне хаоса, вызванного динамикой предвыборной кампанией в США, непредсказуемость ЕС выглядит весьма и весьма странной. Но для авторов Мюнхенского доклада под вопросом оказалось не только будущее, но и сам факт существования Евросоюза.
Причем этот сценарий оказался в центре политической повестки европейского сообщества в тот самый момент, когда необходимость такого союза оказалась востребованной большее всего. В этом откровенно призналась Верховный представитель Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности Фредерика Могерини еще в июне 2016 года, задолго до того, как Трамп превратился из милого спойлера для миссис Клинтон в настоящую политическую реальность. Но уже после того, как Британия проголосовала за БРЕКЗИТ.
Разворот Соединенного Королевства на 180 градусов оказался неожиданным и обескураживающим. Вместо того, чтобы двигаться к большей интеграции, страны ЕС оказались перед угрозой выхода других членов союза. В докладе речь идет о «трагической дилемме». Хотя складывается ощущение, что авторы решили использовать термин исключительно «для красного словца». Тем не менее в реальности дилемма все-таки имеет место. Если предположить, что в сильном союзе больше заинтересованы слабые государства, а более сильные могут прожить и за свой счет, нетрудно предположить, что может произойти дальше. Динамика может приобрести характер «обратного отбора» — стратегии, хорошо известной по изучению процессов образования гетто.
Естественно, что никакой угрозы «геттизации» ЕС в докладе нет. Здесь, наоборот, всячески подчеркивается «единый порыв» европейских граждан к сплочению. По данным, которые приводятся в докладе, около 60 % опрошенных респондентов поддержали идею усиления союза, а также (что особенно важно) усиления роли ЕС в международной политике. По мнению Могерини, у ЕС есть шанс стать «суперструктурой», построенной на принципах многостороннего сотрудничества. И эта надежда стала основой для внешнеполитической стратегии Верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности — должности, которую занимает Могерини с 1 ноября 2014 года.
Для бюджета ЕС реализация такой стратегии означает прежде всего рост военных расходов. 2017 год, по данным Генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга (Jens Stoltenberg), станет третьим подряд годом увеличения военных расходов в Европе. И хотя в среднем норма этих расходов составляет пока 1.46 от ВВП всех государств НАТО, что меньше установленной цели в 2%, это дает надежды на будущее. Будущее, в котором не будет места для фрирайдеров — «безбилетников», которые хотят попользоваться общественными фондами в собственных целях.
Тема «безбилетников» сопровождает НАТО с момента его создания. По мнению, озвученному еще в 1960‑е годы американским экономистом Мансуром Олсоном (внедрившим сам термин в теорию использования общественных благ), Америка вынуждена нести бремя расходов на коллективную безопасность Европы, в то время как остальные члены НАТО просто пользуются этой безопасностью.
В этой нехитрой схеме был один довольно очевидный «изъян» — большая часть этих самых «расходов на безопасность» представляла собой расходы бюджета на военные расходы, то есть, по факту, выделенные деньги не покидали американскую экономическую систему. Подобный «вэлфэр для ВПК» устраивал Европу. Правда платить за него государства Старого Света не особенно торопились.
Другими словами, через макроэкономическую, а не политическую призму, проблема расходов на услуги НАТО выглядела совершенно иначе. Расходы американской социальной системы на поддержку школьных завтраков ведь тоже оценивали прежде всего, как поддержку аграрного лобби, так как тратились эти средства на закупку молока у фермеров, а не на выдачу наличных самим школьникам.
Соединенные Штаты Европы. Спустя сто лет.
Альтернативой развалу ЕС в форме Евросоюза является создание федерации — более сплоченной структуры, с выделением значительных полномочий наднациональным органам. Авторы доклада такой вариант рассматривают, но стараются по вполне понятным причинам избегать исторических аналогий.
Тем не менее мы напомним, что в последний раз созданием федерального проекта в Европе занималась Германия. В середине XIX века под знаменами Пруссии были собраны германские княжества, руководители которых до этого заседали в ничего не значащем парламенте Германского союза и блокировали энергичные инициативы прусских федерализаторов. Затем из состава германского союза была исключена Австрийская империя, после чего дело пошло «веселей», и уже вскоре Германия стала настоящей хозяйкой Европы. Пока не наступил 1914 год.
О следующей попытке создать европейскую федерацию говорить и вовсе непринято. Между тем, весной 1940 года Европа действительно представляла собой федерацию, хотя и несколько «ассиметричную» по правам.
Нынешний выход Британии из Евросоюза также развязывает руки тем, кто хочет большей централизации, которая по факту приведет к усилению власти Германии, независимо от того, кто и как об этом думает сегодня.
Оригинал статьи: The expert communication channel of Central Asia region Kazakhstan 2.0