Второго Назарбаева не будет

Досым Сат­па­ев, неза­ви­си­мый поли­ти­че­ский ана­ли­тик и дирек­тор казах­стан­ской “Груп­пы оцен­ки рис­ка”, отве­тил на вопро­сы жур­на­ли­стов сай­та EurasiaNet. Этот инфор­ма­ци­он­но-ана­ли­ти­че­ский ресурс кон­цен­три­ру­ет­ся на обще­ствен­но-поли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских про­бле­мах Цен­траль­ной и Юго-Запад­ной Азии, Кав­ка­за, Рос­сии и Ближ­не­го Востока.

 

Автор: Досым САТПАЕВ

 

Во вре­мя интер­вью Досым Сат­па­ев обсуж­да­ет воз­мож­ные вари­ан­ты раз­ви­тия собы­тий и ожи­да­ния по пово­ду пере­да­чи вла­сти от нынеш­не­го пре­зи­ден­та Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва потен­ци­аль­но­му преемнику.

- По зако­ну Назар­ба­ев может оста­вать­ся на посту пре­зи­ден­та до кон­ца жиз­ни. Есть ли у него какие-то пла­ны по пере­да­че власти?

 

- Этот вопрос мы очень актив­но зада­ем и в Казах­стане. Осо­бен­но в тече­ние послед­них пять лет. В реги­оне Цен­траль­ной Азии есть две стра­ны, в кото­рых суще­ству­ют серьез­ные про­бле­мы, свя­зан­ные с пере­да­чей вла­сти. Это Узбе­ки­стан и Казах­стан, посколь­ку Ислам Кари­мов — пре­зи­дент Узбе­ки­ста­на — и Нур­сул­тан Назар­ба­ев — казах­ский лидер — это еще ста­рые поли­ти­че­ские игро­ки на пост­со­вет­ской арене. В Узбе­ки­стане и Казах­стане мно­гие зада­ют­ся вопро­сом: “Что про­изой­дет с поли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской систе­ма­ми в этих странах?”

 

Что каса­ет­ся Казах­ста­на, то если гово­рить об экс­перт­ной сфе­ре — сфе­ре поли­то­ло­гов, то тут ведет­ся очень и очень ожив­лен­ная дис­кус­сия. Сей­час мы видим раз­лич­ные моде­ли, раз­лич­ные сце­на­рии буду­ще­го раз­ви­тия Казах­ста­на после ухо­да пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва. Но когда мы гово­рим об офи­ци­аль­ной пози­ции, то, к сожа­ле­нию, мы не слы­шим о каком-то чет­ком плане того, что про­изой­дет. Совет­ник пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев сде­лал заяв­ле­ние по пово­ду буду­ще­го. Недав­но он ска­зал, что у Казах­ста­на не будет вто­ро­го Назар­ба­е­ва. Это зна­чит, что, может быть, в буду­щем функ­ции и власть вто­ро­го пре­зи­ден­та будут умень­ше­ны. И воз­мож­но, мы уви­дим какую-то поли­ти­че­скую транс­фор­ма­цию в Казах­стане — от супер­пре­зи­дент­ской до пре­зи­дент­ско-пар­ла­мент­ской систе­мы прав­ле­ния. Воз­мож­но, это имен­но тот план, кото­рый обсуж­да­ет­ся в Акорде.

 

Но если гово­рить о наи­бо­лее вли­я­тель­ных груп­пах дав­ле­ния вокруг пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва, то эти груп­пы дав­ле­ния не заин­те­ре­со­ва­ны в том, что­бы Казах­стан был демо­кра­ти­че­ским или же более про­зрач­ным госу­дар­ством. Это зна­чит, что, воз­мож­но, в пре­зи­дент­ских кру­гах суще­ству­ют два кры­ла: под­дер­жи­ва­ю­щее поли­ти­че­ские рефор­мы и под­дер­жи­ва­ю­щее поли­ти­че­ский ста­тус-кво, кон­сер­ва­тив­ный путь. И, воз­мож­но, в буду­щем меж­ду эти­ми дву­мя груп­па­ми разыг­ра­ет­ся серьез­ная борьба.

 

- Как толь­ко Назар­ба­ев уйдет, может разыг­рать­ся борь­ба меж­ду кон­сер­ва­то­ра­ми и либе­ра­ла­ми. Может ли это угро­жать деста­би­ли­за­ци­ей в Казахстане?

 

- Да. У нас есть раз­лич­ные сце­на­рии раз­ви­тия и, к сожа­ле­нию, мы не можем сде­лать выбор. Не меж­ду пло­хим и хоро­шим сце­на­ри­ем. Очень часто мы выби­ра­ем меж­ду пло­хим и самым худ­шим вари­ан­том. И самый худ­ший вари­ант свя­зан с очень силь­ны­ми столк­но­ве­ни­я­ми. Не толь­ко меж­ду эли­та­ми, но так­же меж­ду соци­аль­ны­ми и поли­ти­че­ски­ми груп­па­ми в Казахстане.

 

К сожа­ле­нию, за послед­ние 20 лет в моей стране не были раз­ви­ты силь­ные поли­ти­че­ские инсти­ту­ты. Офи­ци­аль­но у нас один Казах­стан. Но неофи­ци­аль­но внут­ри Казах­ста­на суще­ству­ет иной малень­кий Казах­стан — Казах­стан для эли­ты, Казах­стан для этни­че­ских групп, Казах­стан для наци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ских групп, Казах­стан для рели­ги­оз­ных групп. И это очень пло­хо. Посколь­ку за послед­ние 20 лет наша поли­ти­че­ская эли­та не осо­зна­ла идео­ло­ги­че­ский пери­од для всех жите­лей моей стра­ны. И пото­му в буду­щем мы можем наблю­дать очень боль­шой раз­рыв меж­ду раз­лич­ны­ми поли­ти­че­ски­ми игро­ка­ми. Неко­то­рая часть поли­ти­че­ской эли­ты будет под­дер­жи­вать этот про­цесс, пото­му что это будет борь­ба за власть. Это будет борь­ба за имущество.

 

Неко­то­рые гово­рят: “Посмот­ри на турк­мен­скую модель — пере­да­ча вла­сти была очень спо­кой­ной после смер­ти Сапар­му­ра­та Ния­зо­ва. Бер­ды­му­хам­ме­дов полу­чил власть”. Но нуж­но более чет­ко пони­мать зна­чи­тель­ную раз­ни­цу меж­ду ситу­а­ци­ей в Казах­стане и Турк­ме­ни­стане. В Турк­ме­ни­стане Сапар­му­рат Ния­зов уни­что­жил вокруг себя всех силь­ных и амби­ци­оз­ных поли­ти­че­ских игро­ков. В Тукр­ме­ни­стане мы не видим вли­я­тель­ные оли­гар­хи­че­ские и финан­со­вые группы.

 

В Казах­стане суще­ству­ет очень мно­го раз­лич­ных групп. Вокруг пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва нахо­дит­ся шесть-семь более вли­я­тель­ных групп дав­ле­ния. Но под эти­ми груп­па­ми рас­по­ло­же­ны более мел­кие груп­пы, а это зна­чит, что поли­ти­че­ская систе­ма Казах­ста­на — более слож­ная по срав­не­нию с поли­ти­че­ской систе­мой Турк­ме­ни­ста­на. После пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва борь­ба за власть будет вестись не меж­ду дву­мя, тре­мя лица­ми, но меж­ду очень, очень боль­шим коли­че­ством раз­лич­ных игро­ков. Это очень опасно.

 

Вто­рая про­бле­ма свя­за­на с мен­та­ли­те­том нашей эли­ты. Боль­шин­ство пред­ста­ви­те­лей нашей эли­ты не свя­зы­ва­ет свои соб­ствен­ные пла­ны с буду­щим нашей стра­ны, пото­му что у них за гра­ни­цей име­ет­ся тене­вой капи­тал. У них за гра­ни­цей иму­ще­ство. У них за гра­ни­цей семья. А рабо­та­ют они здесь. Здесь они пыта­ют­ся полу­чить доступ к ресур­сам. Имен­но поэто­му в Казах­стане очень высо­кий уро­вень кор­руп­ции. И кор­руп­ция пред­став­ля­ет угро­зу для нашей наци­о­наль­ной без­опас­но­сти. Кор­руп­ция явля­ет­ся одной из при­чин, поче­му мно­гие люди в Казах­стане не дове­ря­ют вла­стям, они не дове­ря­ют ника­ким госу­дар­ствен­ным про­грам­мам по раз­ви­тию. Меж­ду вла­стью и обще­ством мы наблю­да­ем подо­зри­тель­ность, мно­же­ство про­бе­лов, столк­но­ве­ний вокруг обсуж­де­ния буду­ще­го Казахстана.

 

- Пла­ни­ру­ет ли Назар­ба­ев свое буду­щее? Хотел ли бы он выбрать сво­е­го пре­ем­ни­ка, как в рос­сий­ской модели?

 

- В Казах­стане очень часто срав­ни­ва­ет­ся рос­сий­ская и казах­ская моде­ли. Но меж­ду нами боль­шая раз­ни­ца. Пото­му что Путин, когда он стал пре­зи­ден­том Рос­сий­ской Феде­ра­ции после Бори­са Нико­ла­е­ви­ча Ель­ци­на, полу­чил очень боль­шую под­держ­ку со сто­ро­ны спец­служб, от очень силь­но­го и вли­я­тель­но­го игро­ка в поли­ти­че­ской систе­ме Рос­сии. Имен­но поэто­му Путин уни­что­жил оппо­зи­цию. Я не имею в виду демо­кра­ти­че­скую оппо­зи­цию, но оппо­зи­цию вокруг оли­гар­хи­че­ских групп, реги­о­наль­ной эли­ты и раз­лич­ных амби­ци­оз­ных игроков.

 

В Казах­стане у нас нет силь­ных поли­ти­че­ских инсти­ту­тов. Наш пар­ла­мент очень сла­бый. Наша пар­тий­ная систе­ма очень сла­бая и не очень попу­ляр­ная сре­ди насе­ле­ния. Наши спец­служ­бы и раз­лич­ные пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны поде­ле­ны меж­ду раз­лич­ны­ми груп­па­ми дав­ле­ния. Наше граж­дан­ское обще­ство не очень силь­ное и не очень вли­я­тель­ное. Это зна­чит, что в Казах­стане в тече­ние послед­них 20 лет мы раз­ви­ва­ли толь­ко пре­зи­дент­скую вертикаль.

 

За послед­ние десять-пять лет мы наблю­да­ем очень опас­ные тен­ден­ции, некую дефор­ма­цию этой вер­ти­ка­ли. Мы видим очень мно­го раз­ры­вов меж­ду высо­ко­по­став­лен­ны­ми чинов­ни­ка­ми, сред­ним уров­нем бюро­кра­тии и ниж­ним уров­нем бюро­кра­тии. Эта вер­ти­каль сей­час не очень эффек­тив­ная. Давай­те пред­ста­вим, что пре­зи­дент Назар­ба­ев решит выбрать како­го-то пре­ем­ни­ка. В любом слу­чае этот пре­ем­ник попы­та­ет­ся най­ти под­держ­ку толь­ко у сво­ей соб­ствен­ной груп­пы. Не в обще­стве, не в поли­ти­че­ских инсти­ту­тах, толь­ко в сво­ей груп­пе. В буду­щем, когда пре­зи­дент Назар­ба­ев поки­нет поли­ти­че­скую аре­ну, его пре­ем­ник попы­та­ет­ся рас­ши­рить свою соб­ствен­ную груп­пу. Это зна­чит, что его пре­ем­ник создаст опре­де­лен­ную осно­ву для кон­флик­тов внут­ри дру­гих групп.

 

Пре­зи­дент Назар­ба­ев — очень умный чело­век, пото­му что каж­дый вли­я­тель­ный чело­век вокруг него обла­да­ет оди­на­ко­вым пра­вом на власть. В Казах­стане никто не может ска­зать: “Я — пер­вый”. Все, если гово­рить об оли­гар­хах и вли­я­тель­ных людях вокруг них, могут ска­зать: “У меня есть шанс стать вто­рым пре­зи­ден­том”. После Назар­ба­е­ва этот чело­век попы­та­ет­ся полу­чить власть, пото­му что он дума­ет, что у него есть спо­соб­но­сти, есть опре­де­лен­ный потен­ци­ал — финан­со­вый и поли­ти­че­ский для реа­ли­за­ции тако­го желания.

 

Дру­гая про­бле­ма свя­за­на с нашей эко­но­ми­че­ской систе­мой. Основ­ные при­быль­ные отрас­ли нашей эко­но­ми­ки раз­де­ле­ны меж­ду раз­лич­ны­ми груп­па­ми. Я не имею в виду неф­те­га­зо­вую сфе­ру, это сфе­ра ино­стран­ных инве­сто­ров, транс­на­ци­о­наль­ных ком­па­ний — аме­ри­кан­ских, бри­тан­ских… Я имею в виду дру­гие отрас­ли нашей эко­но­ми­ки. После пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва у нас будут про­бле­мы, пото­му что нач­нут­ся попыт­ки про­из­ве­сти эко­но­ми­че­ские моди­фи­ка­ции — для пере­де­ла этой соб­ствен­но­сти меж­ду дру­ги­ми игро­ка­ми. Будут так­же и дру­гие тре­бо­ва­ния к поли­ти­че­ской ста­би­ли­за­ции в Казахстане.

 

- Вы счи­та­е­те, что после ухо­да Назар­ба­е­ва будет борь­ба меж­ду эти­ми груп­па­ми за поли­ти­че­скую власть и эко­но­ми­че­ские активы?

 

- Да. У нас есть несколь­ко более мяг­ких сце­на­ри­ев. Вли­я­тель­ные груп­пы и их лиде­ры будут пытать­ся под­пи­сать некое нефор­маль­ное согла­ше­ние в пере­ход­ный пери­од. Так было в Совет­ском сою­зе, в совет­ском полит­бю­ро. В буду­щем меж­ду эти­ми людь­ми появит­ся мно­же­ство оча­гов раз­но­гла­сий в раз­лич­ных сферах.

 

И поэто­му сей­час поли­ти­че­ская власть долж­на раз­вить­ся в некий поли­ти­че­ский инсти­тут, явля­ю­щий­ся кол­лек­тив­ным пре­ем­ни­ком. Напри­мер, пар­ла­мент. Если в Казах­стане будет силь­ный и поль­зу­ю­щий­ся попу­ляр­но­стью сре­ди людей пар­ла­мент, то этот пар­ла­мент будет опре­де­лен­ным балан­сом для групп дав­ле­ния. Но мы упу­сти­ли вре­мя. Этот сце­на­рий нам надо было реа­ли­зо­вать десять лет назад. Я не уве­рен, что у наше­го пре­зи­ден­та доста­точ­но вре­ме­ни. У него есть вре­мя пред­ста­вить како­го-то пре­ем­ни­ка. Но у него нет вре­ме­ни про­ве­сти в Казах­стане модер­ни­за­цию поли­ти­че­ской систе­мы для реа­ли­за­ции реформ и повы­ше­ния ста­биль­но­сти после его ухода.

 

- Назар­ба­ев сосре­до­то­чил всю власть вокруг себя, и это явля­ет­ся угро­зой ста­биль­но­сти в Казахстане?

 

- Да, пото­му что вся наша поли­ти­че­ская систе­ма, наша Кон­сти­ту­ция очень тес­но свя­за­ны с одним чело­ве­ком. В тече­ние послед­них 20 лет мы пыта­лись орга­ни­зо­вать эту поли­ти­че­скую и дру­гие под­си­сте­мы толь­ко вокруг пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва. Поэто­му мно­го вопро­сов о буду­щем пре­ем­ни­ке, вто­ром пре­зи­ден­те. Но для каж­до­го пре­ем­ни­ка поли­ти­че­ская систе­ма не будет его соб­ствен­ной поли­ти­че­ской систе­мой, пото­му что она явля­ет­ся поли­ти­че­ской систе­мой Назар­ба­е­ва. Когда г‑н Ерты­с­ба­ев ска­зал, что в буду­щем в Казах­стане не будет вто­ро­го Назар­ба­е­ва, я вполне с ним могу согласиться.

 

Любой новый пре­зи­дент попы­та­ет­ся орга­ни­зо­вать какие-то изме­не­ния в поли­ти­че­ской систе­ме в рам­ках сво­их соб­ствен­ных инте­ре­сов, сво­ей соб­ствен­ной точ­ки зре­ния по пово­ду буду­ще­го Казах­ста­на. Но при любой попыт­ке про­из­ве­сти какие-то изме­не­ния в этой поли­ти­че­ской систе­ме наша стра­на столк­нет­ся с боль­ши­ми про­бле­ма­ми. Очень слож­но про­ве­сти децен­тра­ли­за­цию в очень цен­тра­ли­зо­ван­ной стране. Это очень опас­но. Пото­му что если попы­тать­ся про­ве­сти этот про­цесс, супер­цен­тра­ли­зо­ван­ная систе­ма рух­нет, раз­ру­шит­ся. И это мы рас­смат­ри­ва­ем как наи­худ­ший сценарий.

 

- Осо­зна­ет ли это Назар­ба­ев? Он, долж­но быть, дума­ет о каком-то наслед­стве, кото­рое он бы хотел оста­вить после себя, о том, как люди будут его вспо­ми­нать.

 

- Нам необ­хо­ди­мо быть очень праг­ма­тич­ны­ми и реа­ли­сти­че­ски­ми. Давай­те посмот­рим на еще одну пост­со­вет­скую стра­ну — Азер­бай­джан. Когда Гей­дар Али­ев пере­дал власть сво­е­му сыну Иль­ха­му Али­е­ву, где была реак­ция со сто­ро­ны запад­ных стран? Я не слы­шал мно­го раз­го­во­ров в запад­ных стра­нах о том, что это неде­мо­кра­тич­но. Пото­му что для запад­ных стран, меж­ду­на­род­но­го биз­не­са более важ­но иметь эко­но­ми­че­скую ста­биль­ность и ста­биль­ность кон­трак­тов. И такая же ситу­а­ция будет в Казахстане.

 

Наша оппо­зи­ция попы­та­ет­ся гово­рить о неде­мо­кра­ти­че­ском сце­на­рии, если пре­зи­дент най­дет пре­ем­ни­ка. Но боль­шая часть запад­но­го сооб­ще­ства и боль­шая часть транс­на­ци­о­наль­ных ком­па­ний будет под­дер­жи­вать такой выбор, если этот выбор будет сохра­нять суще­ству­ю­щий ста­тус-кво — преж­де все­го в эко­но­ми­че­ской сфе­ре. Это очень тес­но свя­за­но со ста­биль­но­стью неф­те­га­зо­вых кон­трак­тов здесь, в Казах­стане. Рос­сия и Китай явля­ют­ся дву­мя круп­ней­ши­ми гео­по­ли­ти­че­ски­ми игро­ка­ми в Казах­стане. Они так­же будут под­дер­жи­вать любой выбор пре­зи­ден­та Назарбаева.

 

Но для нас не так важ­но, кто будет пре­ем­ни­ком пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва. Если Назар­ба­ев выбе­рет пре­ем­ни­ка, для нас более важ­но, како­ва будет поли­ти­че­ская систе­ма. Что ста­нет с этой стра­ной, пото­му что пре­ем­ник для нас — это не такая уж боль­шая про­бле­ма. Более серьез­ная про­бле­ма свя­за­на с раз­лич­ны­ми неза­мет­ны­ми на поверх­но­сти мину­са­ми в раз­лич­ных сфе­рах, кото­рые обна­жат­ся после Назар­ба­е­ва. Для нас это более опас­но, и я не уве­рен, что вто­рой пре­зи­дент Казах­ста­на — пре­ем­ник — будет спо­со­бен сохра­нить здесь ста­биль­ность, пото­му что у него не будет инстру­мен­тов для сохра­не­ния такой ста­биль­но­сти. Пото­му что, по дан­ным иссле­до­ва­ний экс­пер­тов и социо­ло­ги­че­ских наблю­де­ний, мно­гие люди в Казах­стане могут под­дер­жи­вать Назар­ба­е­ва, но они не будут под­дер­жи­вать его пре­ем­ни­ка, осо­бен­но если мы гово­рим о казахах.

 

Раз­лич­ным этни­че­ским груп­пам очень важ­но сохра­нить суще­ству­ю­щее поло­же­ние дел в меж­эт­ни­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях. Назар­ба­ев для них не очень под­хо­дя­щая, но и не такая уж пло­хая кан­ди­да­ту­ра. Эти этни­че­ские груп­пы будут под­дер­жи­вать любо­го пре­ем­ни­ка пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва, если пре­ем­ник будет про­дол­жать поли­ти­ку в сфе­ре меж­эт­ни­че­ских отно­ше­ний для сохра­не­ния ста­биль­но­сти, спо­кой­ствия и мира в этой области.

 

- В каком слу­чае этни­че­ские каза­хи не будут под­дер­жи­вать преемника?

 

- Сре­ди каза­хов мы так­же видим мно­же­ство про­ти­во­ре­чий. Мы видим воз­рас­та­ю­щую роль пат­ри­о­ти­че­ско­го дви­же­ния. И неко­то­рая часть лиде­ров в рам­ках это­го дви­же­ния не под­дер­жи­ва­ет акту­аль­ную поли­ти­ку пре­зи­ден­та в раз­лич­ных сфе­рах. Мно­гие в Казах­стане, когда мы гово­рим об этни­че­ских груп­пах, боят­ся, что после ухо­да пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва они столк­нут­ся с серьез­ны­ми про­бле­ма­ми, свя­зан­ны­ми с ростом наци­о­на­лиз­ма, акти­ви­за­ци­ей рели­ги­оз­ных групп в Казахстане.

 

После пре­зи­ден­та Назар­ба­е­ва в Казах­стане основ­ны­ми будут два поли­ти­че­ских тече­ния — наци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ское и рели­ги­оз­ное. Очень лег­ко моби­ли­зи­ро­вать людей вокруг очень про­стых лозун­гов. Если вы спро­си­те людей на ули­це, в супер­мар­ке­те: “Что вы дума­е­те о демо­кра­тии, что вы дума­е­те о граж­дан­ском обще­стве?” — мно­гие люди отве­тят, что они не зна­ют, что зна­чит граж­дан­ское обще­ство. Но если вы спро­си­те людей об их этни­че­ских инте­ре­сах, об их рели­гии, мно­гие люди най­дут, что ответить.

 

Очень про­сто моби­ли­зи­ро­вать людей вокруг фла­гов — наци­о­наль­но-пат­ри­о­ти­че­ских и рели­ги­оз­ных. Неко­то­рая часть нашей поли­ти­че­ской эли­ты попы­та­ет­ся исполь­зо­вать этот меха­низм для моби­ли­за­ции соци­аль­ных групп в Казах­стане в рам­ках борь­бы за власть. Это будет очень опас­но, пото­му что борь­ба меж­ду груп­па­ми про­ник­нет во все обще­ство. И обще­ство будет разделено.

 

- Одной из основ­ных частей пре­зи­дент­ско­го прав­ле­ния Назар­ба­е­ва явля­ет­ся поли­ти­ка вклю­че­ния в отно­ше­нии этни­че­ских и рели­ги­оз­ных групп. После ухо­да Назар­ба­е­ва могут ли эти вопро­сы вызы­вать боль­ше напряжения?

 

- Поз­воль­те я ска­жу о новых угро­зах для Казах­ста­на — тер­ро­риз­ме. За послед­ние 20 лет наши офи­ци­аль­ные вла­сти гово­ри­ли, что Казах­стан име­ет уни­каль­ную модель ста­биль­но­сти. Что Казах­стан — как оазис ста­биль­но­сти в цен­траль­но­ази­ат­ском реги­оне. Но мно­гие экс­пер­ты здесь, в Казах­стане, 10—15 лет назад гово­ри­ли об угро­зах экс­тре­миз­ма и тер­ро­риз­ма в Казах­стане, а никто в Астане не хотел и слы­шать об этом. Теперь мы видим, что в послед­ние годы в Казах­стане появи­лись мест­ные тер­ро­ри­сти­че­ские груп­пы. Они не ино­стран­цы. Это мест­ное насе­ле­ние, моло­дые граж­дане Казах­ста­на. Это очень опасно.

 

Это зна­чит, что неко­то­рые про­те­сту­ю­щие груп­пы в Казах­стане пере­шли к боль­ше­му ради­ка­лиз­му. К сожа­ле­нию, наша госу­дар­ствен­ная струк­ту­ра, наши чинов­ни­ки не зна­ют о том, что в дей­стви­тель­но­сти про­ис­хо­дит в обще­стве. Они не видят реаль­ной кар­ти­ны ситу­а­ции в обще­стве. Они не зна­ют, сколь­ко людей под­дер­жи­ва­ет эти силы, сколь­ко людей не под­дер­жи­ва­ет свою власть. Они не зна­ют, сколь­ко людей под­дер­жи­ва­ет более ради­каль­ные при­зы­вы, сколь­ко людей под­дер­жи­ва­ет какой-либо рели­ги­оз­ный экс­тре­мизм в стране. И имен­но поэто­му послед­ние тер­ро­ри­сти­че­ские ата­ки в Казах­стане ста­ли для вла­стей неожи­дан­но­стью. И толь­ко сей­час они пыта­ют­ся понять, что про­изо­шло, пыта­ют­ся создать новые структуры.

 

Недав­но в Казах­стане появи­лась новая госу­дар­ствен­ная струк­ту­ра — Агент­ство по делам рели­гии. Его глав­ная зада­ча — при­ве­сти в поря­док рели­ги­оз­ную сфе­ру в Казах­стане. В этом году был при­нят новый закон о рели­ги­оз­ных орга­ни­за­ци­ях. Основ­ной зада­чей это­го зако­на явля­ет­ся уве­ли­че­ние госу­дар­ствен­но­го кон­тро­ля за рели­ги­оз­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми. Все пони­ма­ли, что основ­ной зада­чей и агент­ства, и зако­на явля­ет­ся сокра­ще­ние экс­тре­миз­ма в Казах­стане. Но я не уве­рен, что этот инстру­мент при­не­сет поль­зу, пото­му что в этой сфе­ре мы уже поте­ря­ли время.

 

Мно­гие моло­дые люди нахо­дят­ся в мар­ги­наль­ной сфе­ре, у них нет ника­ких пер­спек­тив. У нас очень низ­кий уро­вень рели­ги­оз­но­го обра­зо­ва­ния и сни­жа­ет­ся уро­вень свет­ско­го обра­зо­ва­ния. Мы наблю­да­ем сни­же­ние уров­ня чело­ве­че­ско­го капи­та­ла. В Казах­стане очень неболь­шой уро­вень сред­не­го клас­са — мак­си­мум 15—20%. Это очень опас­но, пото­му что у нас 10% людей вклю­че­но в поли­ти­че­скую и дело­вую эли­ты, кото­рые дошли до высо­ких долж­но­стей. А дру­гие — воз­мож­но, 60—70% — это люди, кото­рые живут меж­ду бед­но­стью и про­то­сред­ним клас­сом. И этот уро­вень очень, очень подвиж­ный. Мно­гие люди в Казах­стане не полу­чи­ли пре­иму­ществ за счет послед­них 20 лет в поли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской сферах.

 

- Может ли Назар­ба­ев пред­по­честь пере­да­чу вла­сти кому-то из сво­их родственников?

 

- Поче­му бы и нет? Если гово­рить об узком перечне его пре­ем­ни­ков, то это, напри­мер, его дочь Дари­га Назар­ба­е­ва — она уже дав­но вошла в этот круг; Тимур Кули­ба­ев — его вто­рой зять, один из вли­я­тель­ных людей в Казах­стане, и дру­гие род­ствен­ни­ки Назар­ба­е­ва. Но не так важ­но, кто будет пре­ем­ни­ком, род­ствен­ник или нет. Самая важ­ная зада­ча для любо­го пре­ем­ни­ка — это иметь опре­де­лен­ную ста­биль­ность. Орга­ни­зо­вать пере­ход­ный пери­од для воз­мож­ной рефор­ма­ции поли­ти­че­ской систе­мы Казах­ста­на. Но, к сожа­ле­нию, род­ствен­ни­ки пре­зи­ден­та так­же очень тес­но свя­за­ны с их соб­ствен­ны­ми груп­па­ми. Не с обще­ством, не с поли­ти­че­ски­ми инсти­ту­та­ми — со сво­и­ми соб­ствен­ны­ми группами.

 

- Будет ли народ Казах­ста­на иметь какое-либо вли­я­ние на выбор пре­ем­ни­ка Назарбаева?

 

- Если гово­рить о про­стых людях, то я бы хотел под­черк­нуть, что в Казах­стане они при­над­ле­жат к этим раз­ным груп­пам. Неко­то­рые люди как стра­у­сы — они хотят спря­тать голо­ву в песок. Их не инте­ре­су­ет, что про­изой­дет в поли­ти­че­ской сфе­ре. Они пыта­ют­ся жить в сво­ем соб­ствен­ном мире локаль­ных, лич­ных про­блем. Неко­то­рые люди заин­те­ре­со­ва­ны в поли­ти­че­ской ситу­а­ции, но они очень пас­сив­ны. На кухне они могут кри­ти­ко­вать поли­ти­че­скую власть, но они не сде­ла­ют более силь­ные поли­ти­че­ские заяв­ле­ния на пло­ща­ди, в пуб­лич­ной сфере.

 

У нас сей­час есть демо­кра­ти­че­ская оппо­зи­ция, несколь­ко офи­ци­аль­ных поли­ти­че­ских пар­тий. Демо­кра­ти­че­ская оппо­зи­ция под­дер­жи­ва­ет мяг­кое раз­ви­тие Казах­ста­на. Она не под­дер­жи­ва­ет рево­лю­цию. Но вли­я­ние демо­кра­ти­че­ской оппо­зи­ции в Казах­стане не очень большое.

 

Мно­гие люди разо­ча­ро­ва­ны, поэто­му неко­то­рые люди, осо­бен­но моло­дежь, более ради­каль­на. Они пони­ма­ют, что если они име­ют какой-либо шанс занять новую пози­цию, полу­чить буду­щее, то им нуж­ны очень боль­шие пере­ме­ны. И поэто­му, когда мы гово­рим о людях в Казах­стане — о про­стых людях, то это очень аморф­ное поня­тие, пото­му что раз­лич­ные пред­ста­ви­те­ли раз­лич­ных групп в Казах­стане име­ют свое соб­ствен­ное пред­став­ле­ние о буду­щем Казах­ста­на. У них соб­ствен­ное отно­ше­ние к пре­зи­ден­ту Назар­ба­е­ву и свое соб­ствен­ное отно­ше­ние к его пре­ем­ни­ку. Суще­ству­ет мно­го раз­лич­ных групп и мно­го точек зре­ния по пово­ду буду­ще­го Казахстана.

 

- Оста­нет­ся ли Назар­ба­ев на сво­ей долж­но­сти после 2016 года или усту­пит свое место?

 

- У нас есть офи­ци­аль­ная пози­ция. Я уже гово­рил о совет­ни­ке Назар­ба­е­ва Ерму­ха­ме­те Ерты­с­ба­е­ве. Он ска­зал, что, воз­мож­но, Назар­ба­ев при­мет уча­стие в сле­ду­ю­щих пре­зи­дент­ских выбо­рах в 2016 году. Это зна­чит, что никто в Казах­стане не гово­рит о пре­ем­ствен­но­сти и пре­ем­ни­ке. Это не ответ на основ­ной вопрос о том, что про­изой­дет в Казах­стане после Назар­ба­е­ва, пото­му что вре­мя игра­ет про­тив него. Мно­гие люди сре­ди нашей поли­ти­че­ской и дело­вой эли­ты зна­ют об этом, поэто­му боль­шое коли­че­ство капи­та­ла они пере­во­ди­ли за гра­ни­цу. Они гово­рят о том, что их биз­нес нахо­дит­ся здесь, но они пере­во­ди­ли тене­вой капи­тал за гра­ни­цу на бан­ков­ские сче­та, поку­па­ли недви­жи­мость, пото­му что они тоже боят­ся. Пото­му что не толь­ко про­стые люди, но так­же поли­ти­че­ская эли­та ожи­да­ют кон­крет­ный план. В Астане в фор­маль­ных раз­го­во­рах это свя­за­но с этим вопросом.

 

Когда мы гово­рим о пра­во­вой осно­ве, наш пре­зи­дент будет в состо­я­нии в любое вре­мя изме­нить свою пози­цию. Несколь­ко лет назад Казах­стан при­нял закон о лиде­ре нации. Но до это­го у нас был дру­гой закон — о пер­вом пре­зи­ден­те. Эти два зако­на предо­ста­ви­ли пре­зи­ден­ту Назар­ба­е­ву очень силь­ную власть. Если бы он решил поки­нуть пре­зи­дент­ское крес­ло и перей­ти на дру­гую пози­цию — как лидер про­пре­зи­дент­ской пар­тии или как член сена­та, то это озна­ча­ет, что офи­ци­аль­но, если гово­рить о пра­во­вой осно­ве, у наше­го пре­зи­ден­та есть осно­ва­ния поки­нуть пост. После его ухо­да у него будет очень силь­ный кон­троль, учи­ты­вая эти два зако­на — закон о пер­вом пре­зи­ден­те и закон о лиде­ре нации. Пото­му что вто­рой пре­зи­дент не будет лиде­ром нации.

 

Для меня очень стран­но, поче­му наша госу­дар­ствен­ная власть не осо­зна­ла этот сце­на­рий два, может, три года назад. Это не так уж мно­го вре­ме­ни. Закон о лиде­ре нации был при­нят в 2010 году — два года назад. После это­го зако­на наш пре­зи­дент полу­чил шанс реа­ли­зо­вать сце­на­рий пере­да­чи вла­сти. И я не знаю, что про­изо­шло. Поче­му он ждет еще каких-либо обсто­я­тельств, что­бы при­нять такое решение.

 

- Поче­му же он ждет?

 

- Наш пре­зи­дент нико­му не дове­ря­ет. Осо­бен­но после кон­флик­тов в сво­ей семье. Это зна­чит, что Назар­ба­ев не зна­ет, кто явля­ет­ся самым луч­шим кан­ди­да­том в каче­стве пре­ем­ни­ка. Наш пре­зи­дент живет в иллю­зор­ном мире. Он дума­ет, что акту­аль­ная поли­ти­че­ская систе­ма очень ста­биль­на и она будет раз­ви­вать­ся после него, будет суще­ство­вать после него. Я не уве­рен, что пре­зи­дент полу­ча­ет всю инфор­ма­цию о теку­щих про­бле­мах, о потен­ци­аль­ных горя­чих точ­ках в стране. Еще одна про­бле­ма в том, что наш пре­зи­дент пони­ма­ет, что если он пред­ста­вит како­го-либо пре­ем­ни­ка, это ста­нет осно­ва­ни­ем для ново­го кон­флик­та. Пото­му что дру­гие участ­ни­ки этой игры и дру­гие люди, рас­смат­ри­ва­ю­щие для себя пост пре­зи­ден­та, могут не согла­сить­ся с этой кандидатурой.

Запи­са­ли Джо­ан­на ЛИЛЛИС и Дин К.К. КОКС

Источ­ник: Еurasianet.org