Передача Комитета уголовно-исправительной системы Казахстана от Министерства юстиции к министерству внутренних дел фактически оказалась борьбой двух сил: КУИС и правозащитных общественных организаций.
Когда дело касается заключенных, общество предпочитает быть сторонним наблюдателем, изредка выплескивая возмущение. Но зато, когда осужденные бегут из мест заключения чуть ли не в массовом порядке, да с оружием в руках… В таких ситуациях крайне сложно оставаться безучастным.
История вопроса
По данным центра исследования правовой политики, датированным 2008 годом, поручение о передаче уголовно-исполнительной системы из министерства внутренних дел министерству юстиции глава государства дал в августе 2000 года. Для этого созданная постановлением правительства межведомственная комиссия разработала пакет необходимых для передачи пенитенциарной системы нормативных правовых актов. Конечно, при этом изучался международный опыт и опыт Российской Федерации, где такое провели еще в 1997 году. В основном для передачи уголовно-исполнительной системы в гражданское ведомство были разделены функции уголовного преследования и исполнения уголовных наказаний. Целью также избрано повышение правовой защищенности осужденных; более полная реализация их прав и законных интересов; имплементация в национальное законодательство международных норм и стандартов обращения с заключенными; демилитаризация уголовно-исполнительной системы.
В составе казахстанского министерства юстиции комитет уголовно-исполнительной системы создан постановлением правительства в декабре 2001 года. Передача уголовно-исполнительной системы в ведение министерства юстиции преследовала цель более полного обеспечения прав и законных интересов осужденных. Предполагалось, что гражданское ведомство, не связанное с решением задач борьбы с преступностью, ведомство, ответственное за формирование национального законодательства, обеспечит реализацию государственной политики, направленную на гуманизацию системы исполнения наказаний.
Стоит отметить, что охрана заключенных тогда легла все-таки на внутренние войска, которые подчиняются МВД.
В итоге передача КУИС в систему минюста шла 2 года, а возврат к старому порядку занял 2 месяца…
Колонии — проходной двор!
Первый тревожный звонок о том, что в исправительных учреждениях страны не все благополучно, прозвучал в Актау. Массовый и дерзкий побег заключенных произошел 22 июня 2010 года. Сбежали более 20 осужденных. Как выяснило следствие, оружие на территорию колонии строгого режима они завезли в холодильнике! Администрация за эту услугу попросила скромное вознаграждение — Т10 тыс. Сам факт ввоза холодильника заключенному в колонию говорит о том, что за деньги(взятки?) там можно обеспечить комфортное существование. Когда дело раскрыли, руководитель колонии получил по суду 5 лет тюрьмы, его помощники — меньшие сроки.
Казалось бы, выводы должны быть сделаны. Но нет! Второй звонок прозвучал в Балхаше в ночь на 11 июля 2011 года. Группа заключенных учреждении АК-159/21 попыталась совершить побег. Вооруженные холодным и огнестрельным оружием осужденные напали на часового. В результате двое сотрудников УИС получили ножевые ранения, четверо — огнестрельные. Один из них скончался по дороге в больницу. Затем преступники укрылись в промышленной зоне колонии, штурм которой производил спецназ ДВД «Арлан». После этого они совершили самоподрыв, как утверждали в КУИС, с помощью кислородного баллона.
Как сообщал КазТАГ со ссылкой на информированный источник, к отправке оружия и боеприпасов причастен один из сидельцев этой же колонии, вышедший на свободу за два месяца до ЧП. Освободившись из зоны, он устроился на предприятие, поставлявшее в исправительное учреждение стройматериалы.
«Оружие и боеприпасы были спрятаны в шпалах, которые завезли на территорию колонии незадолго до случившегося. Снаряжение вложили в проемы, вырезанные в шпалах, а затем запечатанные гудроном. Сотрудники колонии пропустили груз, несмотря на то, что в учреждении на тот момент никаких строительных работ не велось», — рассказал источник.
Задумайтесь. Если в исправительные учреждения Казахстана так легко и непринужденно заносят огнестрельное и холодное оружие, то мобильные телефоны, наличность и наркотики заносятся, а затем изымаются десятками, миллионами и килограммами.
Так, 24 июня под непосредственным надзором органов прокуратуры Акмолинской области проводились плановые профилактические мероприятия, направленные на выявление, предупреждение и пресечение правонарушений осужденными. В числе изъятого: 137 мобильных телефонов, 64 sim-карты, более 10 литров спиртных напитков, более 65 тыс. тенге, а также множество колюще-режущих предметов.
Обратите внимание: обыск — плановый; проходит раз в полгода. Именно столько готовились к побегу актауские зеки. О проведении плановых проверок руководство колоний извещают заранее, выходит, об этом могли знать заключенные и подготовиться, припрятав запрещенное поглубже и подальше.
Отсюда можно сделать вывод, что осужденные пользуются мобильными телефонами в колонии до тех пор, пока раз в полгода их не изымут? Не удивлюсь, если на следующий день у всех заключенных появляются новые аппараты. Другое дело, если обыск внеплановый. Обычно проводится для проверки поступившей оперативной информации. В таком случае можно изъять что-нибудь интересное. К примеру, автомат… Как сообщалось, в Актау как раз оперативная работа была поставлена плохо.
«Изучение телефонных звонков и sms-сообщений, сделанных осужденными с изъятых у них мобильных телефонов sim-карт, показало их тесную связь с отдельными лицами, именующими себя правозащитниками», — говорится в сообщении КУИС.
Многие заключенные не скрывают сотовых, свободно общаются с родными, друзьями и прочими лицами. Но, согласитесь, выхолащивается сама суть наказания. Ведь приговор подразумевает ограничение свободы, общения. Изоляция от внешнего мира и есть самое страшное наказание…
А что в итоге? Заключенные за энную сумму незаконного вознаграждения могут получить хорошее питание, обустроить камеру телевизором, мебелью и прочими благами цивилизации, общаться по телефону с друзьями…
Между тем события продолжают набирать обороты. Уже 22 июня КУИС рапортует о том, что порядка 2 млрд тенге пытались передать родные заключенным с начала 2011 года.
Также сотрудниками КУИС были пресечены попытки передачи осужденным около 62 кг наркотических веществ(в прошлом году было изъято всего 13 кг), в том числе героина около 600 граммов, гашиша около 900 граммов, марихуаны 60 кг.
«У осужденных изъято свыше 3 тыс. средств мобильной связи(в прошлом году- 2024) а также, не допущен пронос более6 тонн спиртных напитков», — отмечается в пресс-релизе ведомства.
Можно смело предполагать, что это только вершина айсберга. А настоящие суммы, килограммы наркотического зелья, единицы оружия и так далее, циркулирующие в колониях, могут вызвать у непричастных лиц искреннее удивление.
Оргвыводы — сверху
Беспорядки в колониях вызвали огромный общественный резонанс и заставили вмешаться лично главу государства.
Передача КУИС Минюсту — это ошибка, заявил Нурсултан Назарбаев.
«Мы забежали вперед: передали исправительную систему из МВД в минюст. Все нас уговаривали во всем мире. И что мы получили? Полное безобразие! Из мест лишения свободы КамАЗами вывозят оружие, заточки, наркотики и все что угодно!», — сказал Н. Назарбаев на совместном заседании палат парламента 1 сентября.
«Прежде чем идти на какие-то новинки, всем нашим товарищам, которые озабочены этими реформами, надо очень сильно думать и проверять», — заключил президент.
Сам же процесс возврата к старым порядкам — колонии должны быть в системе МВД — вызвал в обществе бурную дискуссию и критику. В первую очередь, со стороны правозащитных организаций, ратующих за гуманизацию уголовно-исправительной системы.
«Перевод следственных изоляторов в МВД, прежде всего, нарушает требования презумпции невиновности, когда подозреваемые и обвиняемые должны находиться под ведомством абсолютно другого министерства, госучреждения, чем тот правоохранительный орган, который ведет следствие», — считает исполнительный директор «Центра исследования правовой политики» Назгуль Ергалиева.
В ответ на это в КУИС заявили, что «в правовом поле четко разграничены компетенции КУИС и многогранного МВД». Там считают, что, находясь в структуре МВД, комитет уголовно-исполнительной системы «будет сохранять свою самостоятельность с вертикальным подчинением и реформирование будет продолжено».
Кстати, управление пенитенциарной системой входит в систему МВД в таких странах как Беларусь, Туркменистан, Узбекистан. Министерство внутренних дел отвечает за исполнение наказаний также в Испании и Великобритании, во многих странах Африки, Латинской Америки, Азии и Ближнего Востока. Вот и в казахстанском комитете, отвечающем за исполнение наказаний, считают прочными внутренние национальные законодательные рычаги. А руководитель пресс-службы названного комитета Галымжан Хасенов попросту уверен, что в Казахстане есть условия, позволяющие эффективно реализовывать те положения, которые действуют по защите прав человека.
Сторожевой пес не может охранять волков
Резюмируем. Гражданское ведомство(минюст) не справилось с поставленной задачей. Удержать контроль над более 50 тыс. заключенных для него оказалось непосильной задачей. Что неудивительно. Сторожевой пес не может охранять волков. Чтобы там ни говорили, а контролировать колонии и тюрьмы должны силовые структуры, а не гражданские ведомства.
Вопрос защиты заключенных отнюдь не является праздным. Если администрация колонии слишком перегибает палку и ужесточает режим содержания, то зеки прибегают к единственной форме протеста, которая, как они считают, даст резонанс, — массовому «вскрытию» животов. Хуже этого может быть бунт.
Как мы помним, он произошел в августе 2010 года в исправительной колонии общего режима ЕЦ 166/25 в поселке Гранитный Зерендинского района Акмолинской области. Несколько заключенных совершили акт членовредительства. Устроили драку. Для усмирения пришлось вводить войска. В больницы госпитализировали десятки заключенных. Им не нравился режим содержания, и поводом к бунту стало желание сломать распорядок дня и облегчить себе жизнь.
Сегодня утаить какие-либо незаконные действия сотрудников колонии практически невозможно. Мало-мальски крупное нарушение сразу же становится достоянием гласности. Технический прогресс позволяет сделать это в течение короткого времени. Во-первых, у зеков есть связь с внешним миром — мобильные телефоны. Можно пожаловаться родственникам и правозащитникам. Во-вторых, заснять побои на видеокамеру того же мобильника и выложить в интернет. И тогда проверка в колонии неминуема…
Вместе с тем проблема гуманизации и разделения функции исполнения наказаний налицо. Да, Казахстан перенял опыт России и других стран. Но, похоже, обошлись полумерами. Судите сами. Федеральная служба исполнения наказаний(ФСИН) подведомственна министерству юстиции Российской Федерации. И вместе с тем является федеральным органом исполнительной власти, самостоятельным ведомством. В то время как казахстанский КУИС лишь подразделение министерства. Соответственно, комитет «ростом пониже, да в плечах пожиже». То есть, и бюджет меньше российской аналогичной службы, и зарплаты у сотрудников…
Выходом и оптимальным вариантом для исправления сложившейся ситуации видится наделение КУИС полномочиями центрального органа власти. Но это опять-таки дополнительные расходы, ложащиеся на республиканский бюджет. Готовы ли мы на них пойти? Предположим, это произошло. Высокий статус позволит ведомству целиком сосредоточиться на исполнении наказаний. Расширение полномочий позволит увеличить штатное расписание, поднять зарплаты сотрудникам КУИС, а также усилить охрану заключенных. Положительный эффект очевиден. Конечно, это не означает, что в колониях страны будет тишь да гладь. Конфликты неизбежны, но сократить и предупредить нежелательные последствия вполне реально.
СПРАВКА. На текущий момент в исправительных учреждениях Казахстана отбывают наказание 53 тысячи заключенных, 6500 из них находятся в следственных изоляторах.
