Как совместить экологию и индустриальное развитие? Ответ на этот вопрос Министерство охраны окружающей среды обещает представить уже в сентябре – к этому времени будет разработана стратегия перехода Казахстана к “зеленой экономике”.
Автор: Тимур ВАЛИЕВ
Ситуация с экологией в прошлом году в стране улучшилась, отрапортовал глава МООС Нурлан Каппаров в ходе коллегии министерства. Фактический объем выбросов и сбросов загрязняющих веществ снизился на 1,3 и на 1,7% по сравнению с 2011 годом, выполнен показатель по объему утилизированных отходов — за год 244 млн тонн, что больше запланированного на 104 млн. Правда, головную боль это, увы, не снимает — в стране уже накоплено более миллиарда тонн мусора, и это одна из самых серьезных проблем экологии и производства.
Глава МООС напомнил, что с 1 января 2013 года введен новый инструмент — “Программа управления отходами”, предусматривающая проведение мероприятий по снижению образуемых свалок. “Для комплексного и эффективного решения данной проблемы указом президента от 16 января текущего года общая политика управления ТБО сконцентрирована в одном государственном органе — нашем министерстве”, — сказал Каппаров.
Решение проблемы ТБО большинство развитых стран нашли в переработке. Мусорные свалки не зря называют золотым запасом — из бытовых отходов человечество давно научилось производить массу полезных вещей. Казахстан же, ориентируясь на развитые страны и даже причисляя себя к ним, продолжает складировать хлам на специальных полигонах, которые “украшают” въезды в города. Утилизация не успевает за накоплением: ежегодно в стране собирается 4—5 млн тонн ТБО, однако сжигают лишь 5% от этого объема. Все остальное продолжают свозить на свалки.
Присутствовавший на коллегии вице-премьер Бакытжан Сагинтаев напомнил, что вопросами мусора необходимо заниматься — и как можно скорее. Например, строить перерабатывающие заводы: “Мы много говорим о строительстве мусороперерабатывающих заводов, но в то же время не делаем толчок для этого, — заметил он, добавив, что этот бизнес — очень прибыльный”.
К примеру, в Италии есть даже “мусорная мафия”. В Казахстане же — ни мафии, ни бизнеса, ни заводов. “Мы говорим, что надо вводить раздельный сбор мусора. Я сегодня, как обыватель, готов, что надо несколько ведер дома поставить — под пластик, бумагу и другое… Но когда я выйду во двор, куда я это буду выбрасывать?” — поинтересовался г‑н Сагинтаев. И предложил до начала строительства мусороперерабатывающих заводов сделать условия для сортировки бытовых отходов.
О том, что в стране мусороперерабатывающие заводы уже возводились и оказались невостребованными, ни вице-премьер, ни министр не вспомнили. Хотя Нурлан Каппаров в первые же недели после своего назначения на пост главы МООС также на коллегии министерства пообещал: и предприятия будут построены, и загрузкой на полную мощность их обеспечат. С тех пор прошло немало времени, а обещание осталось на словах да в архивах газет.
Об утилизации и тем более сортировке мусора и речи не идет. Ярким примером является инициатива правительства о запрете продажи ламп накаливания и постепенном переходе на энергосберегающие приборы. Отказаться-то отказались — кто по собственному почину, кто в силу вынужденной необходимости. Однако то и дело люди сталкиваются с резонным вопросом: куда выбросить испортившуюся энергосберегающую ртутьсодержащую лампочку? Вопрос стал риторическим — пунктов сбора и утилизации никто из нас не встречал.
Между тем в свете перспектив “зеленой экономики” этот вопрос, как и многие другие проблемно-риторические, становится все более актуальным. Хоть и призывал г‑н Сагинтаев к активному развитию “зеленых технологий”, необходимых сегодня для повышения конкурентоспособности, проблем пока еще намного больше, чем решений.
По сути, принципы “зеленой экономики” основываются на снижении нагрузки на ресурсную базу за счет устранения дефицита воды, восстановления земельных ресурсов, повышения энергоэффективности и ресурсосбережения в промышленности и сельском хозяйстве, модернизации устаревающей инфраструктуры за счет ввода новых генерирующих мощностей, в том числе возобновляемых источников энергии. В правительстве это вроде бы понимают.
- Задача местных исполнительных органов и акимов — показать свою заинтересованность и активность, по-другому развивать регион и сбалансировать развитие всего Казахстана. Мы сможем тогда спокойно прийти к тому, что в определенный период будем в тридцатке развитых стран и у нас будет внедрена “зеленая экономика”, — увещевал Бакытжан Сагинтаев.
Однако есть и объективная реальность, о которой на коллегии никто напомнить не решился. А она, к сожалению, такова, что внедрять ресурсосберегающие технологии — крайне дорогое удовольствие. К примеру, капельное орошение, несомненно, дает высокие результаты в сельском хозяйстве — однако позволить себе поставить такие установки на полях могут лишь крупные предприятия. Мелким же фермерам, из которых в основном и состоит аграрный сектор Казахстана, эти ноу-хау попросту не по карману.
В то же время электроэнергия, полученная при помощи возобновляемых установок (ветровая, солнечная и т.д.), даже в производственных масштабах не подойдет потребителю: при нынешних условиях для развития альтернативной энергетики ее себестоимость выходит в несколько раз дороже, чем цена пусть и “грязных”, но уже привычных киловатт.
И, похоже, именно эти фактически ключевые условия, необходимые для развития ресурсосберегающих технологий, менять никто не собирается, ограничиваясь лишь призывами: для бизнеса — внедрять и развивать, пусть и себе в убыток, для рядовых граждан — активнее экономить. Вот и вся “зеленая экономика” по-казахстански.
