“Узбекистан становится лидером в регионе”. Акежан Кажегельдин – о новых приоритетах и геополитике США в Центральной Азии

Новая аме­ри­кан­ская адми­ни­стра­ция наме­ре­на изме­нить гео­по­ли­ти­че­ский век­тор. Если послед­ние четы­ре года Дональд Трамп дей­ство­вал под лозун­гом “America First” – инте­ре­сы аме­ри­кан­цев пер­вич­ны, – то теперь пре­зи­дент Джо Бай­ден и гос­сек­ре­тарь Энто­ни Блин­кен наме­ре­ны зано­во нала­жи­вать отно­ше­ния со всем миром.

Каки­ми эти самые отно­ше­ния будут, во мно­гом зави­сит от того, какую пози­цию то или иное госу­дар­ство зай­мет в эко­но­ми­че­ском и гео­по­ли­ти­че­ском про­ти­во­сто­я­нии США и Китая. В Белом доме не скры­ва­ют: гон­ка на выжи­ва­ние Вашинг­то­на с Пеки­ном – глав­ный вызов для Аме­ри­ки в XXI веке.

В послед­нее вре­мя США начи­на­ют смот­реть на Цен­траль­ную Азию с осо­бым инте­ре­сом. Если Китай дав­но и после­до­ва­тель­но про­дви­га­ет свои инте­ре­сы во всех пяти стра­нах реги­о­на, то аме­ри­кан­цы здесь не очень актив­ны. Круп­ней­ший поли­ти­че­ский форум в фор­ма­те 5+1 слу­жит полем для кон­суль­та­ций и рас­пре­де­ле­ния аме­ри­кан­ской помо­щи. Но это не при­бли­жа­ет США к тем пози­ци­ям, кото­рые зани­ма­ют в Цен­траль­ной Азии Пекин и Москва.

На этом фоне в Вашинг­тоне два аме­ри­кан­ских кон­гресс­ме­на, Трент Кел­ли и Дон Бэкон, внес­ли на рас­смот­ре­ние Кон­грес­са зако­но­про­ект, кото­рый может исклю­чить Узбе­ки­стан из зна­ме­ни­той поправ­ки Джек­со­на – Вэни­ка. В 1974 году США вве­ли эко­но­ми­че­ские санк­ции про­тив госу­дарств, в кото­рых, по мне­нию Вашинг­то­на, нару­ша­ют­ся пра­ва чело­ве­ка. Преж­де все­го речь шла об огра­ни­че­нии тор­гов­ли с Совет­ским Сою­зом. В 1991 году, после рас­па­да СССР, поправ­ка авто­ма­ти­че­ски рас­про­стра­ни­лась на все быв­шие союз­ные республики.

Теперь кон­гресс­ме­ны ини­ци­и­ру­ют отме­ну попра­вок в отно­ше­нии Узбе­ки­ста­на из-за так назы­ва­е­мой мир­зи­е­ёв­ская отте­пе­ли, улуч­ше­ния отно­ше­ний Таш­кен­та с Запа­дом, актив­ной рабо­ты по при­вле­че­нию в стра­ну инве­сти­ций. Есть и нере­шен­ные про­бле­мы: Таш­кент по-преж­не­му не ком­мен­ти­ру­ет собы­тия в Анди­жане. Тем не менее Узбе­ки­стан может стать союз­ни­ком США на поле реги­о­наль­но­го про­ти­во­сто­я­ния с Кита­ем и Рос­си­ей. А это зна­чит, что и реги­о­наль­ное лидер­ство может сме­стить­ся из Нур-Сул­та­на в Ташкент.

О гео­по­ли­ти­ке Насто­я­ще­му Вре­ме­ни рас­ска­зал быв­ший пре­мьер-министр Казах­ста­на Акер­жан Каже­гель­дин. Он воз­глав­лял пра­ви­тель­ство Казах­ста­на с 1994 по 1997 год.

— Давай­те нач­нем с Казах­ста­на. Тра­ди­ци­он­но цен­траль­но­ази­ат­ским гео­по­ли­ти­че­ским цен­тром счи­тал­ся Нур-Сул­тан – ранее Аста­на. Каким сей­час видят на запа­де весь реги­он и какое место в этой кар­те отве­де­но Казахстану?

— Сей­час кар­ти­на несколь­ко изме­ни­лась в свя­зи с тем, что явно до кон­ца теку­ще­го года Аме­ри­ка все-таки во гла­ве с коа­ли­ци­ей НАТО будет выхо­дить из Афга­ни­ста­на, и весь фокус свя­зан теперь с этим. Клю­че­вой стра­ной в этом отно­ше­нии ста­но­вит­ся, конеч­но, Узбе­ки­стан – это первое.

Вто­рое – Узбе­ки­стан ста­но­вит­ся клю­че­вой стра­ной по сво­ей весь­ма актив­ной дея­тель­но­сти и в эко­но­ми­че­ской, и в поли­ти­че­ской сфе­ре. Толь­ко что в вашей пере­да­че гово­ри­лось о том, что ожи­да­ет­ся смяг­че­ние по ста­ро­му пре­сло­ву­то­му зако­ну Джек­со­на-Вэни­ка. Это не про­сто доб­рое жела­ние Вашинг­то­на – это мно­го­лет­ний и кро­пот­ли­вый после­до­ва­тель­ный труд Мини­стер­ства ино­стран­ных дел Узбе­ки­ста­на и его посоль­ства в Вашингтоне.

Это не про­сто тен­ден­ция – это уси­ли­ва­ю­щий­ся стрим. Узбе­ки­стан ста­но­вит­ся лиде­ром в реги­оне абсо­лют­но во всех отно­ше­ни­ях и по пра­ву в том чис­ле, мы долж­ны пони­мать, что это была наи­бо­лее близ­кая к коа­ли­ции стра­на с точ­ки зре­ния воен­ных дей­ствий в Афга­ни­стане. Она была не про­сто союз­ни­ком и предо­став­ля­ла тер­ри­то­рию – она актив­но участ­во­ва­ла во мно­гих про­цес­сах на севе­ре тер­ри­то­рии. И она оста­ет­ся в насто­я­щий момент, я пола­гаю, клю­че­вой, и выход войск будет осу­ществ­лять­ся вниз по морю, я пола­гаю, через тер­ри­то­рию Узбе­ки­ста­на. Поэто­му эта стра­на клю­че­вая в этом отношении.

— Исклю­че­ние из попра­вок Джек­со­на-Вэни­ка – серьез­ней­ший поли­ти­че­ский и эко­но­ми­че­ский шаг. Поче­му имен­но Узбе­ки­стан? До послед­не­го вре­ме­ни ост­ров­ком сво­бо­ды в Цен­траль­ной Азии, я напом­ню, являл­ся Кыргызстан.

— Во-пер­вых, навер­ное, Кыр­гыз­стан не лоб­би­ро­вал сня­тие этих огра­ни­че­ний. Для этой рес­пуб­ли­ки не было настоль­ко ост­ро и необ­хо­ди­мо это. Для Узбе­ки­ста­на это было необ­хо­ди­мо и ост­ро, пото­му что объ­ем экс­пор­та, жела­ние полу­чить пря­мые инве­сти­ции с рын­ка Евро­пей­ско­го Сою­за, Соеди­нен­ных Шта­тов у Узбе­ки­ста­на и по надоб­но­сти боль­ше, и поли­ти­че­ские жела­ния больше.

Про­сто так такие реше­ния не при­ни­ма­ют­ся – их нуж­но после­до­ва­тель­но доби­вать­ся, выпол­нять опре­де­лен­но­го рода усло­вия. На вашей пере­да­че пра­виль­но было заме­че­но, что оста­ют­ся вопро­сы после про­ли­тий в Анди­жане в Фер­ган­ской долине, но этот вопрос посте­пен­но ухо­дит в рамоч­ное рус­ло, где обе сто­ро­ны гово­рят: “Хоро­шо, мы дого­во­рим­ся, после­до­ва­тель­но, навер­ное, выпол­ним эти условия”.

Но на первую оче­редь ста­но­вят­ся пред­сто­я­щие выбо­ры, уже есть кри­ти­ка. Навер­ное, это будет рани­мое и очень острое вза­и­мо­от­но­ше­ние – до осен­них выбо­ров в Узбе­ки­стане. Но с точ­ки зре­ния эко­но­ми­че­ских реформ и сво­бод для пред­при­ни­ма­тель­ства, Узбе­ки­стан замет­но опе­ре­жа­ет сосед­ние стра­ны, он реаль­но шага­ет вперед.

— Если даже не счи­тать анди­жан­скую тра­ге­дию в Узбе­ки­стане, про­блем с пра­ва­ми чело­ве­ка даже боль­ше, чем в Казах­стане. Узбе­ки­стан – это огром­ный рынок, огром­ное насе­ле­ние. Эко­но­ми­ка берет верх над пра­ва­ми чело­ве­ка. Соеди­нен­ные Шта­ты пред­по­чли выбрать экономику?

— Нет, я думаю, это не совсем так. Пра­ва чело­ве­ка и все осталь­ные сво­бо­ды будут нахо­дить­ся на сто­ле пере­го­во­ров. Они могут пре­пят­ство­вать и поме­шать объ­е­му инве­сти­ций. В Аме­ри­ке, вы зна­е­те, как устро­е­на поли­ти­че­ская систе­ма этой стра­ны, там, к сча­стью, не все зави­сит от Бело­го дома и от того, как смот­рит на мир пре­зи­дент, – там есть еще Сенат и там есть граж­дан­ское обще­ство, и все они могут вли­ять на ситу­а­цию и на поли­ти­ку, кото­рую будет про­во­дить адми­ни­стра­ция. Нет, это не зна­чит, что закро­ют гла­за абсо­лют­но на все, лишь бы полу­чить какой-то карт-бланш или при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние на рын­ке этой стра­ны. Узбе­ки­ста­ну нуж­но будет ста­рать­ся очень мно­го делать для того, что­бы инве­сти­ции пошли. Это не тот слу­чай, когда закро­ют гла­за и ска­жут: “Хоро­шо, вот теперь полу­чай­те день­ги”. На самом деле это не совсем так лег­ко будет, им еще нуж­но мно­го и мно­го трудиться.

— Как вы счи­та­е­те Запад и США могут уси­лить свои пози­ции в Цен­траль­ной Азии и, соот­вет­ствен­но, осла­бить поло­же­ние Китая и Рос­сии? И самое глав­ное, что для самих стран Азии более выгод­но?

— Я пола­гаю, что эта поли­ти­ка не будет стро­ить­ся толь­ко из посы­ла осла­бить поло­же­ние Китая. Я думаю, что поли­ти­че­ско­му руко­вод­ству и поли­ти­че­ско­му клас­су всех цен­траль­но-ази­ат­ских пост­со­вет­ских стран самим нуж­но будет заду­мы­вать­ся о том, как будут выстра­и­вать­ся отно­ше­ния с Китай­ской Народ­ной Рес­пуб­ли­кой. Если Ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия Китая, кото­рая сей­час руко­во­дит стра­ной, будет про­дол­жать эту нега­тив­ную тен­ден­цию, свя­зан­ную с ущем­ле­ни­ем прав этни­че­ских мень­шинств, осо­бен­но мусуль­ман, мень­шинств, гово­ря­щих на тюрк­ских язы­ках, то есть наших кров­ных бра­тьев, то ни одно из пра­ви­тельств стран Цен­траль­ной Азии не смо­жет на это закры­вать [гла­за]. Как бы ни был авто­ри­та­рен режим и власть, настро­е­ние граж­дан стра­ны весь­ма ощу­ти­мо. И это будет порож­дать очень ост­рые вза­и­мо­от­но­ше­ния, пото­му что может ока­зать­ся, что про­ти­во­ре­чия граж­дан этой стра­ны и поли­ти­че­ско­го руко­вод­ства может при­ве­сти к ситу­а­ции, кото­рая будет при­мер­но той, что про­изо­шла в Сирии, или той, что про­изо­шла в Афга­ни­стане. То есть ни одно пра­ви­тель­ство не может игно­ри­ро­вать настро­е­ния моло­дых сво­их граж­дан, и эти моло­дые граж­дане, веро­ят­но, не будут тер­петь, что­бы их собра­тьев при­тес­ня­ли сосе­ди на сто­роне. То, что мол­чат поли­ти­че­ские руко­во­ди­те­ли – это не зна­чит, что этой про­бле­мы нет. Это первое.

Вто­рое – каким обра­зом будет про­ис­хо­дить ситу­а­ция после выво­да войск из Афга­ни­ста­на? И в какую сто­ро­ну руко­вод­ства этих стран долж­ны будут обра­тить­ся? Чет­ко оформ­лен­ной дого­во­рен­но­сти или фор­ма­та вза­и­мо­от­но­ше­ний перед этим вызо­вом до сих пор у нас нет. ОДКБ к это­му абсо­лют­но не готов, а дого­вор так назы­ва­е­мой Шан­хай­ской орга­ни­за­ции [сотруд­ни­че­ства] в прин­ци­пе рабо­та­ет с боль­шим тру­дом, и вы види­те, что две самые боль­шие стра­ны, вхо­дя­щие в этот дого­вор, в насто­я­щий момент име­ют серьез­ное про­ти­во­ре­чие на сво­их границах.

— Если смот­реть через гео­по­ли­ти­че­скую приз­му, каким вы види­те буду­щее Цен­траль­ной Азии ну хотя бы на бли­жай­шие 4 года прав­ле­ния Байдена?

— Я думаю, что Цен­траль­ная Азия видит­ся в США ста­биль­ной и, конеч­но, стре­мя­щей­ся к демо­кра­ти­за­ции, ина­че она не полу­чит ника­кой помо­щи. И, конеч­но, Бай­ден будет очень желать реше­ния вопро­са постаф­ган­ской ситу­а­ции, и в том чис­ле [что­бы] стра­ны Цен­траль­ной Азии ста­ли новы­ми союз­ни­ка­ми, если не чле­на­ми ново­го альянса.

Источ­ник: https://www.currenttime.tv/