За что я люблю всевозможные госпрограммы, концепции и планы действий? Те самые, что во множестве утверждаются указами президента РК и постановлениями правительства, публикуются в открытой печати и затем не выполняются.
Не за полет фантазии их разработчиков — она сильно напоминает мечты Обломова, которым никогда не суждено сбыться. Не за мудрость приложивших к ним руку чиновников — они понимают, что не им ее выполнять, а посему с них взятки гладки. А за то, что в подобных документах частенько можно найти информацию о реальном положении дел.
Дело в том, что формат требует сначала констатировать, что имеем, потом описать передовой мировой опыт, ну и только потом конкретизировать, что и как собирается делать наше государство, и каких успехов оно хочет добиться.
Так вот, обычно я внимательно читаю первую часть, вторую пробегаю глазами и не трачу время на третью, поскольку просто бессмысленно. Но информация о том, что мы на самом деле имеем, окупает и потраченное на изучение документов время, и расход умственной энергии на преодоление бюрократического “новояза”.
Более того, частенько это доставляет удовольствие, поскольку обычно от госведомств и чиновников правды не добиться, а тут они можно сказать сами, собственными руками саморазоблачаются.
В качестве примера такого очередного саморазоблачения предлагаю Указ президента РК от 4 июня 2013 года № 579. Этим указом Нурсултан Назарбаев утвердил “Концепцию инновационного развития Республики Казахстан до 2020 года”. Сам он, похоже, текст подписанного им нормативного документа не читал, иначе бы уже отправил в отставку кучу министров и даже парочку вице-премьеров.
Мы просим извинения у читателей за обширные цитаты, но без них не обойтись. Единственное, что мы себе позволили, — это выделить ключевые, констатирующие слова жирным шрифтом.
Так вот, реальное положение дел с выполнением госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития РК таково:
“По итогам Отчета о глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума 2012—2013 гг. …по уровню развития инноваций Казахстан занимает 103 место”.
“За период с 2003 года был получен как положительный, так и отрицательный опыт в области инноваций. Прошедший период преподал следующие уроки.
1. Недостаточное понимание составляющих инноваций и того, как развивать инновации в промышленности, университетах и государственном секторе. Это привело к неспособности проведения критически важных реформ и распределения достаточных ресурсов для стимулирования инноваций. Прилагались значительные усилия по стимулированию экономики, однако создание инновационного малого и среднего предпринимательства как одного из ключевых факторов успеха отраслей оставалось без внимания.
2. Неготовность отечественной системы образования к вызовам ускоренной индустриализации и выполнению задач по развитию высокотехнологических секторов экономики. Исследования продолжают держаться на старом кадровом потенциале, созданном в прошлую эпоху. Планирование подготовки кадров новой генерации проводилось некачественно, в связи с чем проблемы трудоустройства возникли даже у выпускников программы “Болашак”.
В системе образования продолжает воспроизводиться деформированная структура подготовки специалистов. При этом процесс инсталляции новой системы образования не завершен. Проводятся институциональные реформы, но качество образования не улучшается ввиду острого дефицита сильных педагогических кадров.
Вовлечение зарубежного малого и среднего бизнеса и университетов в развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских проектов, которые могут быть преобразованы в инновации, не увенчалось успехом в большой степени потому, что акцент был сделан на крупные проекты добывающей промышленности или местного производства.
Вторая причина заключается в недостатке знаний, опыта переговоров и языковых навыков у участников организаций, ответственных за выбор и убеждение партнеров, а также за привлечение правильного типа инновационных проектов. Как показали исследования, у большинства компаний и высших учебных заведений имеется дефицит нового менеджмента и опыта работы с технологиями, производственным инжинирингом. В высших учебных заведениях не сформированы практики сбора и систематизации идей, запросов рынка, использования их для постановки прикладных научно-исследовательских задач.
3. Административные барьеры на пути инноваций оказались слишком велики. Созданная система институтов развития не стала надежным механизмом продвижения инновационных проектов, не была достигнута необходимая координация между ними. Процедуры приема заявок инноваторов чрезмерно бюрократизированы. Информирование инноваторов также носило ограниченный характер. Только с недавних пор в сфере науки запущен новый механизм утверждения заявок, позволяющий подавать заявки индивидуальным ученым.
Не получил развития механизм венчурных фондов из-за ограниченности рисковых инвестиций.
4. Изолированность инновационной политики от регионального развития. Попытки создания региональных технопарков как ядра инновационных систем на местах привели к минимальным результатам из-за неверной модели финансирования.
Расходы технопарков 4‑кратно превысили доходы, из 240 проектов получили дальнейшее развитие только 5%. Основная деятельность технопарков была сведена к аренде помещений, большинство из них стали дополнительным бременем для акиматов.
Можно сделать вывод, что местные инкубационные центры и организаторы индустриальных кластеров все еще находятся на ранних стадиях своего развития и нуждаются в большей поддержке. Эта поддержка могла бы улучшить появление малого и среднего бизнеса, ориентированного на науку и инновации. Местные технические высшие учебные заведения также не сумели возглавить работу технопарков и стать ядром местных инновационных систем.
5. Нарастание глобальной конкуренции. Региональные участники должны осознавать факт того, что с усилением интеграционных процессов Единого экономического пространства, скорым вступлением Казахстана во Всемирную торговую организацию иностранные компании могут стать сильными конкурентами на инновационном пространстве.
Остается все меньше времени для того, чтобы найти надежных стратегических партнеров и построить доверительные отношения с ведущими отечественными и иностранными компаниями. Необходимо связать казахстанский малый и средний бизнес с глобальными цепочками добавленных стоимостей и помочь усилиям местных компаний в развитии индустриальных кластеров.
6. Отсутствуют эффективные механизмы обеспечения спроса на инновации. Соответствующие критерии не предусмотрены в системе государственных закупок. Объем государственных закупок достигает ежегодно 1,8 трлн. тенге или около трети государственного бюджета. Для сравнения, объем финансирования инновационных грантов в 2012 году составил 3,5 млрд. тенге.
Не были предприняты меры по развитию механизмов государственно-частного партнерства. Инновационная политика остается не сфокусированной и обобщенной для соответствия требованиям отраслей промышленности, что удерживает частные компании вне основных процессов создания инноваций.
Основные государственные программы и правила по развитию инноваций на сегодняшний день еще не приспособлены к реальным рисковым инновационным проектам. Местная культура предпринимательства находится в зародышевом состоянии, а венчурная среда для начинающих компаний и малого и среднего бизнеса не сформирована.
7. Слабое участие частного сектора в инновациях. Механизмы защиты интеллектуальной собственности не обеспечивают должной заинтересованности рынка в инновациях. Частный сектор не рассматривает проекты, требующие длительные вложения. Патенты, как правило, не дают прибыли. Процесс коммерциализации идет с трудом. Банковский сектор не склонен к выделению “длинных” кредитов. Частный бизнес преимущественно оттеснен в сервисные сектора экономики (более 80%), такие как торговля и операции с недвижимостью. Ведущую роль в инновациях продолжают играть крупные компании, преимущественно с государственным участием.
Все это в совокупности существенно ограничивает вклад инноваций в развитие экономики. По состоянию на 2012 год доля инновационной продукции в валовом внутреннем продукте составила менее 2%”.
Согласитесь, все это достаточно сильно противоречит торжественным докладам адептов ПФИИР Карима Масимова, Кайрата Келимбетова и Асета Исекешева “лидеру нации” и тому, что тот публично рассказывает народу.
И в завершение, чтобы, так сказать, заколотить последний длинный гвоздь в ПФИИР, еще одна длинная цитата из текста “Концепции инновационного развития Республики Казахстан до 2020 года”.
“Слабые стороны (Казахстана — авт.):
1) отсутствие четкой инновационной стратегии, необходимой для поддержки Стратегии “Казахстан — 2050”: новый политический курс состоявшегося государства”;
2) низкий спрос на инновации;
3) нехватка понимания необходимости новой политики и своевременных законодательных реформ для инноваций;
4) недостаточное взаимодействие между наукой, промышленностью и университетами в научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработках и инновационных проектах;
5) слабое развитие предпринимательства внутри страны, выливающееся в незначительное влияние малого и среднего бизнеса и предпринимателей на экономику;
6) слабая координация между разными элементами инновационной системы;
7) низкая информационная компетенция научных работников и изобретателей;
8) недостаточное развитие региональных инновационных систем;
9) высокая зависимость экономики от добывающих отраслей”.
Есть такое слово “панама”. Так раньше называли бизнес-проекты, в которых инвесторов завлекали яркими лозунгами, а потом крупно кидали. Судя по всему, ГПФИИР — это очередная “панама” Акорды, главная цель которой — вытащить крупные суммы из госбюджета, то есть из кармана налогоплательщиков под громкие разговоры о форсированном индустриально-инновационном развитии.