Мероприятие под названием «Security 2013: тренды, риски, сценарии» прошло во вторник в Алматы. «Круглым столом» с четырьмя докладами и одним обсуждением отметил свое открытие Центр программ безопасности под управлением политолога Талгата Мамырайымова. Участники дискуссии спорили, чего стоит бояться казахстанцам в 2013 году. Оказалось, что многого.
Автор: Таисия АФИНИДИ
Первым в программе «круглого стола» шло выступление хозяина мероприятия. Талгат Мамырайымов заговорил об «угрозах, которые могут поставить под сомнение существование самого государства».
- Безопасность Республики Казахстан втягивается в петлю невозврата, — нагнал он страху и конкретизировал: — Основными угрозами стали внутриэлитные противоречия и конкурентная борьба, которая оформилась в виде конфликтов.
Схватка под ковром
По мнению главы Центра программ безопасности, именно внутриэлитные конфликты задают программу развития и проявляются в социальных конфликтах.
- Социальная сфера находится в кризисном состоянии, в обществе высок уровень протестности, близок к активному выражению, — попугал слушателей г‑н Мамырайымов.
При этом экономическая безопасность Казахстана и безопасность в регионе Центральной Азии являются частными по отношению к внутриэлитным конфликтам в Казахстане, уверен спикер.
- Пасьянс, который будет раскладываться с 2014 года, несет большие риски для Казахстана, — закончил модератор приветствовать собравшихся.
Надо отдать должное г‑ну Мамыраймову: он не особо стеснялся в выражениях:
- События в Жанаозене показали, что внутриэлитная борьба достигла апогея и создает угрозу существования не только самим элитным группам, но и всего государства. Внутриэлитные конфликты стали катализатором социальных конфликтов. Нет семьи, где бы не обсуждались эти столкновения в рамках уличной политологии. Мусина, Абыкаева клянут на чем свет стоит…
По убеждению политолога, конфликтуют казахстанские группировки по региональному признаку (южные против западных) и по признаку близости к телу президента. Предмет схватки — право контролировать силовые структуры Казахстана. Внешне элитные войны проявляются в таких событиях, как инцидент на погранпосту «Арканкерген» и террористические акты. Все это сопровождается масштабной информационной борьбой.
Вторым пунктом шла социальная неэффективность экономических реформ. «Реформы успешны, а жизнь не улучшается. И мы видим рост протестности: события в Жанаозене наглядно это показали», — уточнила эксперт.
На начало 2012 года внешний долг Казахстана был $125 млрд, а на середину — уже $130 млрд. «По разным данным, внешние обязательства составляют от 10 до 18% ВВП, и какая цифра достоверна, я не могу сказать, — заметила спикер. — Рост внешнего долга влияет на социальную ситуацию — очень быстро могут вспыхнуть конфликтные ситуации».
По данным исследований фонда, 73% опрошенных казахстанцев оценили свой доход ниже среднего уровня (данные 2008 и 2010 года), 3% отнесли себя к богатым людям и только 18% — к среднему классу. Основные страхи для казахстанцев по-прежнему рост цен и безработица. «Такие элементарные вещи», как выразилась Толганай Умбеталиева.
В общем, денег вроде много, но народ почему-то несчастен, можно было сделать вывод из речи г‑жи Умбеталиевой.
Мысли о высоком
Собравшиеся не прочь были подискутировать, но задать вопросы самому эпатажному оратору — Марату Шибутову, выступившему с докладом «Развитие терроризма в Казахстане: тенденции, сценарии и проблемы», так и не смогли. После выступления он сразу ушел, хотя наговорить успел много любопытного.
- Если государство не может справиться даже со снегом на улицах — как в Алматы, о борьбе с терроризмом говорить смешно, — афористично начал он.
Кроме слабости госструктур г‑н Шибутов назвал «полное отсутствие религиозных лидеров, признанных уммой», низкий уровень доверия к ДУМК (Духовному управлению мусульман Казахстана), закрытие религиозных организаций: даже если только треть из закрытых 500 исламских организаций — действующие, а в каждой из них состояло от 50 до 1000 человек, то легко подсчитать, сколько человек вытолкнуты в маргинальное поле.
- При этом государство ничего не предпринимает, чтобы снизить социальное неравенство и заполнить идеологический вакуум, — посетовал спикер.
Кроме прочего, Марат Шибутов указал на «мягко говоря, непрофессионализм силовых органов» (за полтора года погибло 13 силовиков), несовершенство законодательства, гонку за показателями и отсутствие специализированной колонии для террористов.
Опять девальвация!
Рассмотреть национальную безопасность Казахстана через призму национальной экономики попытался следующий докладчик — Петр Своик, как всегда, сыпя горстями цифры и проценты.
«Три четверти национального продукта идет на «проесть», «проносить», «проездить», подсчитал он, на здравоохранение остается 2,27% ВВП, образование — 3,58%, культуру — вообще 0,73%. Это во много раз меньше, чем даже в Белоруссии!
Исходя из численности населения, экономически активных в Казахстане должно быть 8,5 — 9 млн человек. Но если мы возьмем фонд заработной платы и разделим на количество зарплат, то получим всего-навсего 3 млн 220 тысяч человек.
- Серые зарплаты кратно превышают официальные. Вклады многократно превышают зарплаты: на 2,5 млн вкладчиков приходится 20 млрд долларов, при этом 20 тысяч вкладчиков имеют вклады по 400 тысяч долларов, — пока Своик все это перечислял, кто-то подал реплику: «наше экономическое чудо».
Есть ресурсы — будет мир
Еще один спикер — Бурихан Нурмухамедов пожурил участников за слишком негативные оценки.
- Я знаю представителей элиты, которые были акимами, а потом стали оппозицией, но и они боятся власти толпы. Думать о том, что какая-то часть элиты хочет использовать терроризм в своих целях, преждевременно, — высказался он.
Бурихан Нурмухамедов уверен, что не может формироваться контрэлита на основе такой «идеологии» — «ты воровал, я тоже хочу воровать». И вообще, есть смотреть с точки зрения меркантильных интересов, то в нашей элите сохраняется консенсус, пока сохраняется «ресурсообеспеченность власти». Не может привести к антагонистическим настроениям и смена поколений — по мнению выступавшего, взаимозамещение уже произошло. Единственное, что беспокоит г‑на Нурмухамедова — это связь элиты с криминальными сферами.
- Ситуация в Атырау говорит о том, что эта угроза есть, — начал было он.
- Это частный случай! — поспорил с коллегой Талгат Мамырайымов.
Тему сращивания силовых структур с криминальными органами попытался продолжить профессор университета инфортехнологий Дулатбек Кадырбекулы, упомянув убийство Алтынбека Сарсенбаева, а затем предположив, что события в Аксае, Баганашиле, «Арканкергене» в итоге могут привести к «сирийскому сценарию в нашем государстве».
- Маловероятен в Казахстане, — тут же отозвался модератор.
Оптимизма не прибавили
Сам Талгат Мамырайымов, к слову, говоря о прогнозах, предположил, что уже сегодня обитатели властного олимпа готовятся к выживанию в постназарбаевский период. В преддверие этого события элитные группы начитают превращаться в контрэлитные — со своей идеологией.
Второй тренд — это процесс рекрутирования в элиту людей с технократическим мышлением. Как считает докладчик, пресловутый корпус «А» будет формироваться из «отпрысков известных семей, получивших образование по программе «Болашак». Хорошо здесь то, что эта молодежь придерживается прозападных, а не пророссийских ценностей. Плохо — что, придя во власть, технократы преобразуют режим в «авторитарный элитаризм», который характеризуется гипертрофированным доминированием государства.
Третий тренд г‑на Мамырайымова затронул иные аспекты общественной жизни.
- Элитные группы стали продавливать свои интересы посредством публичной, а не закрытой политики в виде создания движений, проведения конференций, «круглых столов», — сказал он, имея в виду в первую очередь национально-патриотические круги.
Главная же опасность ближайшего будущего, по мнению Марата Шибутова, — религиозные анклавы. По программе расселения неперспективных населенных пунктов в каждой области образуется по несколько десятков «несуществующих поселков».
- Дома есть, люди живут, но административного объекта нет, нет власти, — обрисовал он картину. — Нет госконтроля, участкового и т. д. И эти зоны будут разрастаться. В США в таком случае стали сносить все пустующие дома. У нас сносить не будут, но и следить не будут.
Политолог Рустам Бурнашев к основным рискам до 2014 года отнес нарастающие вызовы со стороны различных социальных групп: религиозных, этнических, идеологических…
- Нарастающая эрозия государственных институтов, разрушение правового поля вплоть до коллапса институтов, до вакуума власти, — в этом увидел политолог главную опасность, тем более что, по его мнению, «ликвидируя риски, мы еще больше их увеличиваем».
Еще один риск г‑н Бурнашев назвал «интересным»: если некое государство ЦА попытается предпринять какие-то нетрадиционные способы для решения ситуации — осуществить агрессию. В этом случае, естественно, на Казахстан тоже будет оказано воздействие.
…В общем, у каждого из политологов оказалось свое видение ситуации. Но никто из них не стал рисовать радужные картины. У здравомыслящих людей, видимо, остается все меньше поводов для оптимизма.
