Тюрьма и воля Евгения Жовтиса

Цель «деГУ­ЛА­Ги­за­ции» казах­стан­ской тюрем­ной систе­мы пре­сле­ду­ет изда­ние кни­ги Евге­ния Жовти­са. В «Запис­ки коло­ни­ста-посе­лен­ца и дру­гие ста­тьи и пись­ма из нево­ли» вошли ста­тьи, пись­ма и обра­ще­ния дирек­то­ра КМБПЧ, напи­сан­ные им в пери­од заклю­че­ния в коло­нии-посе­ле­нии ОВ-158/13 с нояб­ря 2009-го по январь 2012 года.

 

Автор: Андрей СВИРИДОВ

 

Одно обра­ще­ние и две боль­ших ста­тьи напи­са­ны Евге­ни­ем Жовти­сом в соав­тор­стве с сола­гер­ни­ком — жур­на­ли­стом Тох­ни­я­зом Кучу­ко­вым, волею судь­бы и суда раз­де­лив­шим с глав­ным казах­стан­ским пра­во­за­щит­ни­ком все пери­пе­тии эта­пи­ро­ва­ния, пре­бы­ва­ния в коло­нии и осво­бож­де­ния из неё.

 

 

 Наря­ду с выше­на­зван­ны­ми автор­ски­ми мате­ри­а­ла­ми Евге­ния Жовти­са в сбор­ник вошли так­же неко­то­рые мате­ри­а­лы о нём, напи­сан­ные или дан­ные в виде интер­вью прес­се его дру­зья­ми и сорат­ни­ка­ми по пра­во­за­щит­ной дея­тель­но­сти Сер­ге­ем Дува­но­вым и Розой Акыл­бе­ко­вой, вре­мен­но испол­няв­шей обя­зан­но­сти дирек­то­ра КМБП­ЧиСЗ все те два с поло­ви­ной года, что осно­ва­тель и руко­во­ди­тель наше­го бюро отсут­ство­вал сре­ди нас по ува­жи­тель­ной при­чине непра­во­суд­но­го заточения.

 

А ещё в сбор­ник вклю­че­ны несколь­ко интер­вью, взя­тых в 2009—2011 годах у заклю­чён­но­го Жовти­са путём отсы­ла ему вопро­сов и полу­че­ния на них отве­тов, либо по теле­фо­ну во вре­мя отпус­ков и уволь­ни­тель­ных. Интер­вью опуб­ли­ко­ва­ны на пор­та­ле «Рес­пуб­ли­ка» и в газе­тах «Голос рес­пуб­ли­ки», «Взгляд» и «Сво­бо­да сло­ва», а так­же на сай­те радио «Азаттык». Отдель­ной стро­кой выде­лим газе­ту «Вре­мя», на стра­ни­цах кото­рой в 2010 году пуб­ли­ко­вал­ся из номе­ра в номер самый объ­ём­ный цикл ста­тей Жовти­са «Запис­ки коло­ни­ста-посе­лен­ца», соста­вив­ший осно­ву сбор­ни­ка и дав­ший ему название.

 

Цель — правозащитная

 

Соби­ра­ние этих мате­ри­а­лов под одну облож­ку и изда­ние их отдель­ной кни­гой пре­сле­до­ва­ло с моей сто­ро­ны как ини­ци­а­то­ра про­ек­та и соста­ви­те­ля сбор­ни­ка наря­ду с чисто биб­лио­гра­фи­че­ской целью ещё и сугу­бо пра­во­за­щит­ную цель: при­влечь вни­ма­ние казах­стан­ско­го обще­ства к заста­ре­лым про­бле­мам нашей пра­во­охра­ни­тель­ной систе­мы — орга­нов след­ствия, судов и пени­тен­ци­ар­ных учре­жде­ний. Эта систе­ма сохра­ни­ла в себе мно­гие роди­мые пят­на ГУЛА­Га и вдо­ба­вок к ним при­об­ре­ла за пост­со­вет­ские годы мно­го новых язв и поро­ков, при этом так и не при­бли­зи­лась к евро­пей­ским стан­дар­там, несмот­ря на соот­вет­ству­ю­щие декла­ра­ции пре­зи­ден­та и правительства.

 

Чего сто­ит одно толь­ко воз­вра­ще­ние КУИС из соста­ва Миню­ста обрат­но в состав МВД, еди­ным махом пере­черк­нув­шее мно­го­лет­ние уси­лия пра­во­за­щит­ни­ков во гла­ве с тем же Жовти­сом по гума­ни­за­ции и евро­пе­и­за­ции систе­мы пред­ва­ри­тель­но­го заклю­че­ния и испол­не­ния нака­за­ний! Слов­но в насмеш­ку, воз­вра­ще­ние КУИС в систе­му МВД, сопро­вож­да­е­мое пре­зи­дент­ским напут­стви­ем «С гума­ни­за­ци­ей мы пото­ро­пи­лись!», про­изо­шло неза­дол­го до осво­бож­де­ния Евге­ния Алек­сан­дро­ви­ча по амни­стии в честь 20-летия Казахстана.

 

Тема этой амни­стии про­шла лейт­мо­ти­вом через весь 2011 год и полу­чи­ла отра­же­ние в соот­вет­ству­ю­щих пуб­ли­ка­ци­ях Жовти­са и о нём, вошед­ших в пред­став­ля­е­мый сбор­ник. Как извест­но, вышли по амни­стии Евге­ний Жовтис и Тох­ни­яз Кучу­ков 17 фев­ра­ля, затем 26 фев­ра­ля осво­бо­дил­ся Ермек Нарым­ба­ев и уже совсем недав­но, 13 апре­ля — Айдос Садыков.

 

Несмот­ря на эти отрад­ные фак­ты, всё же труд­но было бы назвать пери­од с сере­ди­ны декаб­ря 2011-го по сере­ди­ну апре­ля 2012-го вре­ме­нем мас­со­вых осво­бож­де­ний, пото­му что черес­по­ло­си­цей с ними шли новые аре­сты — сна­ча­ла граж­дан­ских акти­ви­стов в Жана­о­зене, потом Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва и Сери­ка Сапар­га­ли в южной столице.

 

К сло­ву, неза­дол­го до сво­е­го аре­ста Вла­ди­мир Ива­но­вич выра­жал горя­чее сочув­ствие идее собрать тюрем­ные ста­тьи Евге­ния Алек­сан­дро­ви­ча в кни­гу и готов­ность помочь её изда­нию, но пока кни­га вер­ста­лась, аре­сто­ва­ли его само­го и теперь наце­ли­ва­ют­ся поса­дить все­рьёз и надол­го. Не знаю, при­мут ли тюрем­щи­ки СИЗО ДКНБ экзем­пляр «Запи­сок коло­ни­ста-посе­лен­ца» в виде пере­да­чи для заклю­чён­но­го Коз­ло­ва, а дру­гой экзем­пляр — в каче­стве дара тюрем­ной биб­лио­те­ке, кото­рую недав­ний узник дан­но­го СИЗО Игорь Виняв­ский назвал «изу­ми­тель­ной», но отме­тил, что кни­ги в ней самое позд­нее 1950‑х годов, а мы бы тот книж­ный фонд и обновили?

 

«Запис­ки коло­ни­ста-посе­лен­ца» как про­дол­же­ние вели­кой традиции 

 

При состав­ле­нии сбор­ни­ка в него были вклю­че­ны ВСЕ пуб­ли­ци­сти­че­ские тек­сты Евге­ния Жовти­са — запис­ки, ста­тьи и обра­ще­ния. Все эти тек­сты напи­са­ны их авто­ром со вре­ме­ни при­бы­тия в Усть-Каме­но­горск и до кон­ца 2011 года, все они пуб­ли­ко­ва­лись в казах­стан­ской прес­се сра­зу после их напи­са­ния. Из мате­ри­а­лов несколь­ко дру­го­го фор­ма­та, то есть напи­сан­ных не самим Жовти­сом, а дру­ги­ми авто­ра­ми о нём плюс мно­го­чис­лен­ных интер­вью с ним мы вклю­чи­ли в сбор­ник лишь неко­то­рые, стре­мясь удер­жать­ся в рам­ках 320-стра­ни­ч­­но­го объ­ё­ма книги.

 

Упо­мя­нув о том, что все вошед­шие в этот сбор­ник тек­сты ранее выхо­ди­ли в легаль­ных казах­стан­ских СМИ, отме­тим сво­е­го рода пара­докс, если исхо­дить из извест­но­го сти­ха, в кото­ром гита­ра висит на стен­ке, а её хозя­ин сидит в застен­ке. Дескать, у нас автор тоже сидит, но его гита­ра очень даже игра­ет, то есть напи­сан­ные им тек­сты более-менее сво­бод­но пуб­ли­ку­ют­ся. Но в этом как раз и состо­ит глав­ное отли­чие казах­стан­ской авто­ри­тар­ной реаль­но­сти от преж­них рос­сий­ско-совет­ских диктатур!

 

Этот поли­ти­че­ский режим смог «закрыть» Жовти­са и дер­жать его за решёт­кой, напле­вав и про­дол­жая пле­вать на все про­те­сты на всех уров­нях, но вот запре­тить осуж­дён­но­му Жовти­су писать и пере­да­вать напи­сан­ное на волю, а нам — пуб­ли­ко­вать всё им напи­сан­ное этот режим не может! Или не счи­та­ет нуж­ным, что тоже харак­тер­но и важ­но. И всем нам, пра­во­за­щит­ни­кам, либе­раль­ным жур­на­ли­стам и поли­ти­че­ским оппо­зи­ци­о­не­рам, да про­сто созна­тель­ным граж­да­нам Казах­ста­на, мож­но было бы счи­тать нашей общей про­грам­мой-мини­му­мом: доби­вать­ся, что­бы вла­сти и впредь не мог­ли запре­тить Жовти­су в тюрь­ме писать, а нам на сво­бо­де пуб­ли­ко­вать и читать напи­сан­ное им. Тогда наша про­грам­ма-мак­си­мум была бы — доби­вать­ся, что­бы пра­вя­щий режим осво­бо­дил Жовти­са и осталь­ных политичес­ких и впредь не смел бы сажать сво­их оппо­нен­тов за поли­ти­ку — хоть по откро­вен­но поли­ти­че­ским, хоть по фаль­си­фи­ци­ро­ван­ным уго­лов­ным и быто­вым обвинениям!

 

Хоте­лось бы ещё ска­зать и о сугу­бо лите­ра­тур­ной сто­роне «Запи­сок коло­ни­ста-посе­лен­ца» и дру­гих мате­ри­а­лов Евге­ния Жовти­са. Выска­жу мысль, кото­рая кому-то пока­жет­ся небес­спор­ной: лич­но для меня вполне оче­вид­на при­над­леж­ность этих тек­стов Жовти­са к вели­кой рус­ско-лите­ра­тур­ной тра­ди­ции «лагер­ной про­зы». Наме­рен­но не беру в рас­чёт чисто лите­ра­тур­ные гра­да­ции в плане воз­мож­но­го срав­не­ния «Запи­сок коло­ни­ста-посе­лен­ца» с «Запис­ка­ми из мёрт­во­го дома» и очер­ка­ми «В мире отвер­жен­ных», с «Колым­ски­ми расска­зами» и «Архи­пела­гом ГУЛАГ», с «Мои­ми пока­за­ни­я­ми» и «Запис­ка­ми дис­си­ден­та», ни даже с путе­во­ди­те­лем «Как выжить в пост­со­вет­ской тюрь­ме». Ска­жем лишь о том, что объ­еди­ня­ет и что отли­ча­ет пере­чис­лен­ные и мно­гие дру­гие кни­ги о цар­ской, ста­лин­ской, позд­не­со­вет­ской и пост­со­вет­ской нево­ле от «Запи­сок колониста-поселенца».

 

Самое оче­вид­ное раз­ли­чие: Досто­ев­ский и Мель­шин-Яку­бо­вич, Шала­мов и Сол­же­ни­цын, Мар­чен­ко и Амаль­рик, мно­гие дру­гие писа­те­ли-сидель­цы напи­са­ли о тюрь­ме и лаге­ре ПОСЛЕ того, как вышли на сво­бо­ду, а напе­ча­та­ны их кни­ги были спу­стя годы после напи­са­ния, во мно­гих слу­ча­ях даже и через годы после смер­ти авто­ров. Тогда как «Запис­ки коло­ни­ста-посе­лен­ца» напи­са­ны, опуб­ли­ко­ва­ны в прес­се и пуб­ли­ку­ют­ся в этом сбор­ни­ке в то самое вре­мя, когда их здрав­ству­ю­щий автор про­дол­жал сидеть. На этом осно­ва­нии кто-то навер­ня­ка отка­жет запис­кам Жовти­са в при­над­леж­но­сти к клас­си­че­ской лагер­ной про­зе, но даже и такой скеп­тик-отказ­чик вряд ли смо­жет оспо­рить то, что мы назо­вём объ­еди­ня­ю­щим фак­то­ром этих и тех запи­сок: их сквоз­ная тема — чело­век и неволя.

 

 

А ещё — выно­шен­ное два­дца­тью года­ми пра­во­за­щит­ной и обще­ствен­ной дея­тель­но­сти на сво­бо­де, выстра­дан­ное дву­мя года­ми в нево­ле и, нако­нец, декла­ри­ру­е­мое в тюрем­ных запис­ках и ста­тьях ПОНИМАНИЕ как мини­мум трёх важ­ней­ших вещей:

- неви­нов­ный и неопас­ный для обще­ства чело­век не дол­жен сидеть в тюрь­ме и тем более под­вер­гать­ся уни­зи­тель­но­му и бес­че­ло­веч­но­му обращению;

(а) даже и винов­ный, даже и опас­ный для обще­ства, но уже нака­зан­ный тюрем­ным заклю­че­ни­ем чело­век всё рав­но не дол­жен под­вер­гать­ся уни­зи­тель­но­му и бес­че­ло­веч­но­му обра­ще­нию со сто­ро­ны государства!

(b) обще­ство не име­ет пра­ва снять с себя обя­зан­ность по содер­жа­нию нака­зан­ных госу­дар­ством пре­ступ­ни­ков — хотя бы пото­му, что они тоже явля­ют­ся порож­де­ни­ем и частью это­го общества.

 

Вый­дя на сво­бо­ду, Евге­ний Жовтис вряд ли он ска­жет, что надо немед­лен­но осво­бо­дить всех, с кем он сидел и тем более вооб­ще всех, кто сидит в испра­ви­тель­ных учре­жде­ни­ях Казах­ста­на. Но мы уве­ре­ны, что Жовти­сом выно­ше­на чёт­ко аргу­мен­ти­ро­ван­ная про­грам­ма рефор­ми­ро­ва­ния казах­стан­ской пени­тен­ци­ар­ной систе­мы — её гума­ни­за­ции, деми­ли­та­ри­за­ции и, если мож­но так выра­зить­ся, дегу­ла­ги­за­ции. Соб­ствен­но, эле­мен­ты этой про­грам­мы мож­но най­ти и в самих «Запис­ках коло­ни­ста-посе­лен­ца», вошед­ших в одно­имён­ный сборник.

 

А ещё в них мож­но най­ти миро­воз­зрен­че­ские ста­тьи с обострён­ной поста­нов­кой вопро­са о кате­го­ри­че­ском неже­ла­нии полит­з­эка кон­ца 2000‑х годов воз­вра­щать­ся на ту сво­бо­ду, кото­рая при­об­ре­ла всё боль­ше черт ста­биль­но­сти по-бреж­нев­ски («Воз­вра­щать­ся в Совет­ский Союз не хочу!»). Или же с поста­нов­кой ещё одно­го миро­воз­зрен­че­ско­го вопро­са в обра­ще­ни­ях к про­хо­див­шим в 2010 и 2011 гг. меж­ду­на­род­ным пра­во­за­щит­ным фору­мам — о кри­зи­се самой кон­цеп­ции прав чело­ве­ка в совре­мен­ном мире под гру­зом гео­по­ли­ти­ки, реаль­ной поли­ти­ки и про­кля­тия сырье­вых ресур­сов («Кри­зис кон­цеп­ции прав человека»).

 

Ины­ми сло­ва­ми, темой тюрем­ных запи­сок Евге­ния Жовти­са явля­ет­ся не толь­ко пост­со­вет­ская тюрь­ма, но рав­но и воля (соглас­но клас­си­че­ско­му образ­цу — «замор­до­ван­ная воля»). И мно­гое дру­гое, о чём Евге­нию Жовти­су было и есть что ска­зать, и что им выска­за­но в мате­ри­а­лах, собран­ных в этой книге.