Аудитория сама сделает выбор

Хозя­ин «АйтPark’а» Нур­лан Ерим­бе­тов начал раз­го­вор, вопре­ки обыч­ной мане­ре, тихо-спо­кой­но, с вопро­са: поче­му жур­на­ли­сты не ищут хоро­ших ново­стей? Сплош­ная «чер­ну­ха» в прессе.

- А где их взять? — груст­но отве­ти­ла Гуль­жан Хами­тов­на. — Во-пер­вых, хоро­ших вещей про­ис­хо­дит гораз­до мень­ше, чем преж­де. Во-вто­рых, мы за 20 лет изме­ни­ли свои взгля­ды. В‑третьих, кон­ку­рен­ция. Я как глав­ный редак­тор под­дер­жи­ваю, что нуж­но зара­ба­ты­вать ауди­то­рию, что­бы про­да­ва­лась продукция.

Заго­во­рив о том, что рань­ше было гораз­до боль­ше хоро­ших тем, Ерга­ли­е­ва пусти­лась в вос­по­ми­на­ния о совет­ском теат­ре, оце­ни­ла уро­вень спор­тив­ной жур­на­ли­сти­ки и нача­ла было углуб­лять­ся в тему «когда мы были моло­ды­ми». Но моде­ра­тор, вме­сте с ней повспо­ми­нав золо­тое вре­меч­ко, спас раз­го­вор до того, как тот достиг ста­дии брюз­жа­ния ста­ру­шек на лавочке.

- Есть у нас огра­ни­че­ния сво­бо­ды сло­ва? Как вы опре­де­ля­е­те эту гра­ни­цу? — сме­нил он тему.

- Я лич­но живу по сво­е­му опы­ту, сво­ей сове­сти и сво­ей пози­ции — граж­дан­ской, жур­на­лист­ской. Для меня лич­но нет огра­ни­че­ний сво­бо­ды сло­ва, — напом­ни­ла, кто здесь гость, Гуль­жан Хами­тов­на. — Но я, как нор­маль­ный чело­век, пони­маю, что живу в обще­стве, госу­дар­стве, у кото­ро­го есть зако­ны, и я долж­на соблю­дать эти законы.

- У нас сво­бо­да сло­ва регу­ли­ру­ет­ся кем-то? Срав­ни­те 90‑е, нача­ло 2000‑х и сей­час — насколь­ко ста­ло сво­бод­нее писать, сво­бод­нее жить жур­на­ли­сту? — уточ­нил ведущий.

- Мне лич­но ста­ло сво­бод­но писать и жить как жур­на­ли­сту тогда, когда я сама лич­но при­ня­ла реше­ние, — сно­ва пере­ве­ла вни­ма­ние на свою пер­со­ну гостья.

- А сей­час мень­ше вас бьют за кри­ти­ку вла­сти? То, что власть сей­час не доде­лы­ва­ет, все ее упу­ще­ния сего­дня вид­ны, чита­е­мы. То, что 10—15 лет назад боя­лись писать, сего­дня спо­кой­но про­хо­дит, — заме­тил Нур­лан Ерим­бе­тов. — Вот он — вор, он — коррупционер…

- Да? Не соглас­на. «Вот он — вор, кор­руп­ци­о­нер или что-то еще» — толь­ко с раз­ре­ше­ния, с санк­ции, кото­рую дает Аста­на, и тогда мы все хором кри­чим: «Дер­жи вора!» — воз­ра­зи­ла Гуль­жан Ерга­ли­е­ва и при­ве­ла в при­мер Раха­та Али­е­ва, о кото­ром она писа­ла уже в 1999 году. — И тогда это было опас­но. А сей­час — толь­ко если кто-то вли­я­тель­ный даст заказ: вот это­го надо поста­вить на место. Пока у нас в Казах­стане кри­ти­че­ская жур­на­ли­сти­ка суще­ству­ет, толь­ко сопро­вож­да­е­мая санк­ци­я­ми, — это не сво­бо­да слова.

В таком слу­чае жур­на­ли­стам при­хо­дит­ся испы­ты­вать «раз­дво­е­ние в душе», пожа­лел СМИш­ную бра­тию веду­щий, писать не о том, о чем хочет­ся, ругать там, где надо хвалить.

- Те жур­на­ли­сты, кото­рые лич­но со мной рабо­та­ют, пре­крас­но зна­ют, что я тако­го раз­дво­е­ния пси­хи­ки и лич­но­сти не терп­лю, это неэф­фек­тив­но, на это день­ги тра­тить не надо, — про­де­мон­стри­ро­ва­ла дело­вую хват­ку глав­ный редак­тор. — Если про­фес­сия не при­но­сит глу­бо­ко внут­рен­не­го кай­фа, этим делом нель­зя зани­мать­ся. Этим людям луч­ше занять­ся более про­стым делом, таким, как «купи-про­дай». Мно­гие потом себя за это не ува­жа­ют, озлоб­ля­ют­ся. Это же ответ­ствен­ность: вы под­пи­сы­ва­е­те свое имя и фами­лию, и люди это пре­крас­но пом­нят. Репу­та­ция живет отдель­ной жиз­нью от нас. Вот вы себя про­яви­ли, пока­за­ли свой уро­вень — и даль­ше хоть ты сто раз изви­няй­ся, оправ­ды­вай­ся, все рав­но уже образ труд­но изменить.

При этих сло­вах у участ­ни­ков встре­чи явно вста­ла перед гла­за­ми кар­тин­ка из ими­д­же­во­го роли­ка сай­та «Гульжан.орг», но вопро­са об этом опять никто не задал. При­шлось Ерим­бе­то­ву пере­хо­дить к тра­ди­ци­он­ным темам. «Назо­ви­те пять хоро­ших сто­рон вла­сти», — попро­сил он гостью.

- Пять?! Это наси­лие над моей лич­но­стью! — возо­пи­ла гостья. — Давай­те хотя бы две. Я пони­маю, что выгля­жу некой фанат­кой, маньяч­кой в плане нелюб­ви к вла­сти, но если быть силь­но объ­ек­тив­ны­ми, где-то насту­пить на гор­ло соб­ствен­ной песне, я могу ска­зать, что Казах­стан за 20 лет избе­жал боль­шой кро­ви. Это заслу­га не толь­ко вла­сти, обо­юд­ная, рабо­та шла и со сто­ро­ны обще­ства, и со сто­ро­ны вла­сти, это плюс.

Вто­рым плю­сом Гуль­жан Хами­тов­на счи­та­ет то, что «Нур­сул­тан Аби­ше­вич для сво­их 70 лет очень хоро­шо выгля­дит, мне нравится».

Нур­лан Ерим­бе­тов пожал пле­ча­ми и пред­ло­жил назвать «две отри­ца­тель­ные сто­ро­ны ваше­го оппо­ни­ру­ю­ще­го лаге­ря». И здесь не про­зву­ча­ло ниче­го инте­рес­но­го: мало­ва­то моло­де­жи и финан­сов у оппо­зи­ци­он­ных пар­тий, ответ­ство­ва­ла главред.

- Тогда ска­жи­те, насколь­ко сей­час Интер­нет стал сред­ством мас­со­вой инфор­ма­ции? — подо­шел вплот­ную к «роли­ко­вой теме» ведущий.

- Это, конеч­но, еще не СМИ. 60—70% захо­дят в Интер­нет совер­шен­но за дру­гим, — Ерга­ли­е­ва сде­ла­ла пау­зу, но, уви­дев, что все опять мол­чат, нача­ла сама: — Но зато это потен­ци­ал наш. Бороть­ся за эту ауди­то­рию надо, поэто­му я с таким роли­ком и вышла, если у вас есть такой вопрос. Что­бы при­вле­кать вни­ма­ние такой аудитории.

Был такой вопрос — не был, а спра­ши­вать при­шлось. Гуль­жан Хами­тов­на вза­хлеб рас­ска­за­ла, как — спон­тан­но — воз­ник­ла у нее идея кли­па, как дол­го Булат Аби­лов уго­ва­ри­вал ее снять­ся в «кино» и как хоро­шо все в ито­ге получилось.

- На ком­мен­та­ри­ях была реак­ция такая: 75—80% — ока­зы­ва­ет­ся, очень про­дви­ну­тое, нор­маль­ное обще­ство, все были в вос­тор­ге, кто-то шутил, кто-то поздрав­лял. Они были очень удив­ле­ны, но в основ­ном была пози­тив­ная, пра­виль­ная реак­ция, поня­ли идею. И про­цен­тов 10—15 на меня нае­ха­ли — и матом, и оскорб­ля­ли. Я поня­ла, что это ауди­то­рия не моя, они меня как авто­ра, как жур­на­ли­ста, как граж­да­ни­на не вос­при­ни­ма­ют. Кто поли­ва­ет гря­зью — это ком­плекс лич­ной непол­но­цен­но­сти, это воз­мож­ность све­сти со мной лич­ные сче­ты. Я не счи­таю, что это общество.

Дав воз­мож­ность гостье ска­зать все, что она хоте­ла, веду­щий пере­шел к тра­ди­ци­он­ным финаль­ным вопро­сам: что вызы­ва­ет тре­во­гу и что — опти­мизм, надежду?

Тре­во­жит боль­ше, чем раду­ет, ответ­ствен­ность за свою боль­шую семью, поде­ли­лась гостья, и необ­хо­ди­мость жить по лагер­но­му деви­зу «Не верь, не бой­ся, не про­си». А раду­ют, опять же, дети.

- Что каса­ет­ся рабо­ты, то меня раду­ют надеж­ды. Я уве­ре­на, что новый про­ект будет таким же успеш­ным, как все преды­ду­щие. Я обя­за­на дове­сти про­ект до про­фес­си­о­наль­но­го успе­ха и добить­ся цели. А цель — пар­ла­мент­ские выбо­ры. Я очень наде­юсь, что такие сай­ты про­бу­дят наше ужас­но апа­тич­ное несчаст­ное обще­ство, — затро­ну­ла Гуль­жан Ерга­ли­е­ва в самом кон­це цель засе­да­ния в «АйтPark’е» и в каче­стве ответ­но­го шага при­гла­си­ла веду­ще­го на онлайн-встре­чу на свой сайт.

Continued here:
Ауди­то­рия сама сде­ла­ет выбор