Есть в столице моей исторической Родины, славном городе Берлине, журналист Мартин Краних. Это веселый, компанейский человек, которого я с гордостью зову своим другом и которому время от времени по дружбе пытаюсь объяснить, что такое Казахстан и почему Борат Сагдиев не является реальным олицетворением моей, так сказать, физической Родины. Иногда мне кажется, что он меня понимает… Но не всегда.
Мой друг позвонил мне на днях и начал горько жаловаться прямо в разгар рабочего дня. Оказывается, поведал он начальству на своем телеканале, что вот, мол, в скором времени прибывает в Германию с визитом президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
В последнее время, учитывая кризис и разговоры об энергетической независимости, в определенных деловых и политических кругах ФРГ проснулся жгучий интерес к странам Центральной Азии, и к Казахстану в том числе. Интерес этот распространился даже на широкие слои немецкого общества, и нередки случаи, когда рядовые немцы вдруг задаются вопросами: где это, не арабы-исламисты ли в этой стране живут и вообще кто там правит — русские или китайцы Так что предстоящий визит относится в Германии к числу не совсем уж ординарных дипломатических событий вроде очередного приезда премьер-министракакой-нибудь Ганы или президента каких-нибудь Соломоновых островов.
Визит почти не виден
Именно так, похоже, рассудило и телевизионное начальство моего друга. Оно приказало ему собрать предварительные сведения с тем, чтобы определить: имеет ли смысл приготовиться к приезду Нурсултана Абишевича отдельно
Как настоящий немецкий репортер, Мартин спокойно снял трубку своего служебного телефона и позвонил в протокольный отдел немецкого МИДа — было это примерно месяц назад, в середине декабря 2011 года. В МИДе вежливая сотрудница сказала ему — да, мол, в самом деле такой визит значится у нас в календаре на февраль, однако, увы, в данный момент не известно даже, когда точно он должен состояться. Не то в середине месяца, не то в конце — казахстанские дипломаты, мол, обещали после новогодних праздников позвонить и уточнить.
Краних не стал торопиться и числа эдак десятого января опять позвонил в протокольный отдел немецкого МИДа, в так называемый «реферат 700» — подотдел, отвечающий за визиты иностранных государственных деятелей, и вновь спросил: когда, мол, ждать в гости президента Казахстана и нельзя ли ознакомиться с программой его визита И вот тут началось нечто, для простого немецкого журналиста не слишком понятное.
Вежливая сотрудница повторила слово в слово все то, что говорила в декабре: мол, не известно, когда именно пожалует высокий гость, не известно, что у него за намерения. Дотошный Мартин добился разговора с непосредственным руководителем своей собеседницы, но тот смог добавить к вышеизложенному лишь одно: мол, лучше всего вам было бы обратиться в посольство Казахстана. В конце концов, это ведь визит казахстанского президента в Германию, а не наоборот.
Подобный поворот событий моего друга несколько озадачил. Он не первый год и даже не первый десяток лет работает в прессе, так что прекрасно знает, что государственные визиты подобного уровня планируются и согласуются, во-первых, заранее, а во-вторых, едва ли не поминутно. Когда в Берлин «спонтанно» приезжает, например, французский президент Николя Саркози, о его «краткой рабочей поездке» журналисты узнают как минимум за месяц. Когда в столицу Германии прилетает Дмитрий Медведев, расписание его встреч публикуется за полгода, чтоб успели подготовиться. А тут вроде бы в феврале должен приехать президент далеко не самой маленькой страны, а до сих пор ничего не известно.
Как ваша фамилия
Что ж, следуя совету немецкого чиновника, мой товарищ дисциплинированно стал звонить в посольство Казахстана. И оказался весьма изумлен, когда его сначала отослали в консульский отдел, а затем переадресовали в протокольный, который работает с двух до пяти не то дня, не то ночи. В этот отдел он дозвониться не смог и с горя позвонил опять в свой родной немецкий МИД — насколько я могу судить, просто для успокоения нервов.
Немецкие иностранных дел мастера ему посочувствовали, но твердо попросили впредь их не беспокоить: мол, дело это весьма запутанное, от казахстанских коллег практически никакой информации нет и не известно когда будет.
Впрочем, одну дату ему все же назвали, причем, как ему показалось, сделали это случайно, иначе говоря — попросту проболтались. Оказалось, что президент Казахстана должен прибыть в Германию не во второй половине и даже не в середине февраля, а восьмого числа. А вот сколько пробудет и что намерен делать — за этим, пожалуйста, обращайтесь в посольство Казахстана и не мешайте работать.
Делать нечего — стал Мартин опять звонить в посольство. На этот раз ему повезло больше: ему позволили поговорить с пресс-секретарем, прекрасно знавшим немецкий. Мой друг задал для начала один-единственный, как ему казалось, «технический» вопрос: как называется предстоящий визит В смысле, какой статус он носит — официальный, неофициальный или, может быть, рабочий Возможно, никакие пресс-коференции вообще не предусмотрены, если статус поездки не слишком высок, а сама она — незначительна
Ответа он не услышал. Вместо этого пресс-секретарь поинтересовался, откуда господин журналист вообще узнал точную дату визита, как правильно пишется его фамилия и на каком, вы говорите, телеканале работаете Подробно записав полученную информацию, дружелюбный, но настойчивый пресс-секретарь поведал, что, увы, не в состоянии точно сказать, как именно называется этот визит.
Смутные сомнения
И вот теперь недоумевающий Мартин Краних обрушил все свои вопросы на меня — как на единственного из его знакомых, кто имеет хоть какое-то отношение к Казахстану.
К сожалению, я ему тоже ничего не могу сказать. По роду деятельности я больше имею дело с Ближним Востоком, чем с Центральной Азией, поэтому сам недоумеваю: почему за две недели до визита президента Казахстана невозможно узнать ответы на простейшие вопросы: какой это визит, с кем будут проходить встречи, что, хотя бы примерно, будет происходить и куда записываться на пресс-конференцию
Естественно, в голове у моего друга стали зарождаться какие-то смутные подозрения. Не знаю, что именно он подозревает: не то попытку под видом официального визита провезти в багаже президента несколько тонн героина, не то необъявленный разрыв отношений между Германией и Казахстаном, в результате которого поездка Назарбаева оказалась отменена, но об этом пока никому не хотят говорить.
Последний вопрос, который был задан мне моим другом по телефону, звучал так: «Вальди, дружище, ты уверен, что вашего президента точно зовут не Боратом » Я не знал, что ему ответить.
По версии некоторых экспертов, у Германии есть свой интерес к Казахстану. Немецкие политики не раз намекали, что их интересуют редкоземельные элементы. И в мае прошлого года Казахстан наконец вроде как изъявил готовность пойти навстречу немецким фирмам, но в обмен на инвестиции и технологии. Последнее немецкой стороне весьма не понравилось, и процесс заключения соглашения застопорился. Но нынче у Германии вновь есть шанс выбить себе доступ к казахстанским металлам. Теперь Ангела Меркель оказалась в сложном положении.
