14 лет несвободы Арона Атабека. И первая за все эти годы просьба

Инфор­ма­ция о состо­я­нии нахо­дя­ще­го­ся 15‑й год за решет­кой поэта и дис­си­ден­та Аро­на Ата­бе­ка про­ти­во­ре­чи­ва. Тюрем­ное руко­вод­ство отчи­та­лось, что заклю­чён­ный «сома­ти­че­ски здо­ров», но пра­во­за­щит­ни­ки счи­та­ют, что оно «моро­чит голо­ву», и при­зы­ва­ют вла­сти осво­бо­дить Атабека.

«ОСОБО НЕ БОЛЕЮ, РУКИ, ПРАВДА, ОТКАЗЫВАЮТ…»

Когда отца Айда­ны Айдар­хан поса­ди­ли в тюрь­му, она была еще ребен­ком. Сей­час ей 28. В послед­ний раз она виде­ла отца 14 лет назад. Аро­на Ата­бе­ка, защит­ни­ка Шаны­ра­ка — посел­ка на окра­ине Алма­ты, попыт­ка сне­сти кото­рый в 2006 году натолк­ну­лась на оже­сто­чен­ное сопро­тив­ле­ние жите­лей, назван­ных вла­стя­ми «само­за­хват­чи­ка­ми», — при­го­во­ри­ли к 18 годам лише­ния сво­бо­ды. Его обви­ни­ли в орга­ни­за­ции мас­со­вых бес­по­ряд­ков и при­част­но­сти к гибе­ли моло­до­го поли­цей­ско­го, и отпра­ви­ли в коло­нию за сот­ни кило­мет­ров от род­но­го дома.

Арон Ата­бек запре­тил супру­ге и доче­ри наве­щать его в тюрь­ме — ска­зал, что не хочет, что­бы они про­хо­ди­ли через уни­же­ния при досмот­ре и что­бы на него дави­ли в заклю­че­нии, исполь­зуя при этом близких.

Дол­гие годы семья полу­ча­ла ред­кие пись­ма из-за решет­ки. Ни сви­да­ний, ни раз­го­во­ров по телефону.

31 июля Айда­на Айдар­хан впер­вые за мно­го лет услы­ша­ла голос отца. На ее мобиль­ный позво­ни­ли из тюрь­мы, и началь­ник Пав­ло­дар­ско­го СИЗО, где послед­ние шесть лет нахо­дит­ся Арон Ата­бек, пере­дал труб­ку заключенному.

«Осо­бо не болею, руки, прав­да, отка­зы­ва­ют… У меня паль­цы не сжи­ма­ют­ся и руки не под­ни­ма­ют­ся. Писать могу, кушать могу. Руч­ку, лож­ку дер­жу, осталь­ное ниче­го не могу под­нять. Вот про­шу вас, и басты­ка тоже про­сил, офор­мить мне по рукам инва­лид­ность. Сооб­щи пра­во­за­щит­ни­кам», — изло­жи­ла сло­ва отца Айда­на Айдар­хан на сво­ей стра­ни­це в Facebook’e, сооб­щив о пер­вой прось­бе отца за почти пол­то­ра деся­ти­ле­тия его заключения.

Этот раз­го­вор состо­ял­ся после под­ня­той казах­стан­ским пра­во­за­щит­ни­ком Бахыт­жан Торе­го­жи­ной тре­во­ги. Руко­во­ди­тель орга­ни­за­ции «Ар.Рух.Хак», напи­са­ла 30 июля в Facebook’e, что полу­чи­ла из ано­ним­ных источ­ни­ков инфор­ма­цию о болез­ни Ата­бе­ка, не исклю­чив, что это может быть прав­дой в охва­чен­ной эпи­де­ми­ей коро­на­ви­ру­са стране. Айда­на Айдар­хан в тот день без­успеш­но пыта­лась полу­чить инфор­ма­цию из тюрь­мы, а на сле­ду­ю­щий полу­чи­ла отту­да звонок.

«СОМАТИЧЕСКИ ЗДОРОВ» VS «СЕРЬЕЗНО БОЛЕН»

Бахыт­жан Торе­го­жи­на после состо­яв­ше­го­ся раз­го­во­ра Ата­бе­ка с доче­рью выра­жа­ет удо­вле­тво­ре­ние тем, что он ока­зал­ся не болен коро­на­ви­ру­сом и что в резуль­та­те под­ня­то­го шума вла­стям при­шлось дер­жать отчет перед обще­ством и его семьей о состо­я­нии заклю­чен­но­го. Но Торе­го­жи­на не удо­вле­тво­ре­на утвер­жде­ни­я­ми тюрем­но­го руко­вод­ства, что Ата­бек здо­ров (депар­та­мент уго­лов­но-испол­ни­тель­ной систе­мы сооб­щил в ком­мен­та­рии к посту пра­во­за­щит­ни­ка, что «состо­я­ние осуж­дён­но­го удовлетворительное»).

— Он [Арон Ата­бек] раз­го­ва­ри­вал с доче­рью на эзо­по­вом язы­ке. Поэто­му, когда он гово­рил, что у него всё нор­маль­но, и при этом пере­спра­ши­вал ее, понят­но ли ей, то ска­зан­ное им надо пони­мать наобо­рот. Конеч­но, в при­сут­ствии началь­ни­ка СИЗО он не мог жало­вать­ся на что-то — и не пото­му, что он боит­ся началь­ни­ка, а пото­му, что он гор­дый и не может поз­во­лить себе пред­стать перед тюрем­ным руко­вод­ством сла­бым. Но если даже он откры­то заго­во­рил, что у него руки не под­ни­ма­ют­ся, и про­сит офор­мить ему инва­лид­ность, зна­чит, у него серьез­ные про­бле­мы со здо­ро­вьем. И пусть тюрем­ное руко­вод­ство Пав­ло­дар­ской обла­сти не моро­чит нам голо­ву тем, что он яко­бы «сома­ти­че­ски здо­ров», — гово­рит пра­во­за­щит­ник Торегожина.

«Сома­ти­че­ски здо­ров» — это диа­гноз Ата­бе­ка, кото­рый началь­ник СИЗО Адиль­хан Кабы­шев сооб­щил посе­щав­шим заклю­чен­но­го пред­ста­ви­те­лям омбуд­сме­на и Пав­ло­дар­ско­го фили­а­ла Казах­стан­ско­го бюро по пра­вам чело­ве­ка. Они отпра­ви­лись в СИЗО после резо­нанс­но­го поста Торегожиной.

В поне­дель­ник, 3 авгу­ста, когда репор­тер Азатты­ка свя­зал­ся с Капы­ше­вым по теле­фо­ну и попро­сил его про­яс­нить ситу­а­цию со здо­ро­вьем осуж­дён­но­го, он отка­зал­ся гово­рить, сослав­шись на отсут­ствие полномочий.

Пав­ло­дар­ский пра­во­за­щит­ник Еле­на Семе­но­ва, извест­ная защи­той прав заклю­чен­ных, кото­рой в про­шлые годы (до коро­на­ви­рус­ной пан­де­мии и каран­ти­на) уда­ва­лось посе­щать Аро­на Ата­бе­ка, отме­ча­ет, что его «ни разу не выво­зи­ли в сан­го­ро­док ни в Пав­ло­да­ре, ни в Семее», не обсле­до­ва­ли и не лечили.

— То, что его суста­вы не гнут­ся, — в тюрем­ных усло­ви­ях это сво­е­го рода «пло­хая нор­ма», посколь­ку ина­че и быть не может, если чело­век, тем более пожи­лой, столь­ко лет нахо­дит­ся в сырых, холод­ных тюрем­ных усло­ви­ях. Сей­час у него усло­вия получ­ше. А рань­ше, быва­ло, он и на холод­ном бетон­ном полу спал, зимой окна были раз­би­ты и хлор­кой поли­ва­ли каме­ру. Но годы берут свое, и сей­час вид­но, что даже он, с его былым желез­ным здо­ро­вьем, серьез­но болен, — гово­рит Еле­на Семенова.

«ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА…»

Арон Ата­бек отбыл 14 из 18 лет тюрем­но­го сро­ка. Он мог бы подать хода­тай­ство об услов­но-осво­бож­де­нии, но отка­зы­ва­ет­ся про­сить, пото­му что не счи­та­ет себя виновным.

По сле­дам недав­не­го посе­ще­ния пред­ста­ви­те­лем Казах­стан­ско­го бюро по пра­вам чело­ве­ка Аро­на Ата­бе­ка в тюрь­ме на сай­те бюро 1 авгу­ста вышла ста­тья, кото­рая про­ил­лю­стри­ро­ва­на фото­гра­фи­ей из каме­ры Пав­ло­дар­ско­го СИЗО. Ата­бек сидит в серой робе, за спи­ной — желез­ная кро­вать и пустая сте­на. «Оста­лось четы­ре года…» — оза­глав­ле­на публикация.

— Каза­лось бы, что неумо­ли­мо вре­мя и без­жа­лост­ны обсто­я­тель­ства, но вер­нее будет ска­зать, что без­жа­лост­на и жесто­ка бес­че­ло­веч­ная власть. В июне умер Рашид — род­ной брат мое­го отца. Вме­сте с ним отец начи­нал свою поли­ти­че­скую дея­тель­ность. Недав­но ушел из жиз­ни и ста­рый друг мое­го отца, режис­сер Кал­ды­бай Абе­нов, автор замал­чи­ва­е­мо­го филь­ма о Декабрь­ских собы­ти­ях 1986 года «Алла­жар» [по мне­нию авто­ра, его фильм замал­чи­вал­ся из-за непри­гляд­но­го обра­за там Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва]. За 14 лет ушли мно­гие сорат­ни­ки Аро­на, так и не уви­дев его на сво­бо­де. По прав­де гово­ря, при такой вла­сти я не уве­ре­на, что уви­жу отца на воле, — поэто­му счи­таю дол­гом сего­дня поболь­ше рас­ска­зать о нем, посколь­ку он с его непо­ко­ле­би­мой борь­бой с дес­по­тиз­мом даже в тюрем­ных усло­ви­ях явля­ет­ся при­ме­ром для всех, кто хочет пере­мен к луч­ше­му в стране не толь­ко на сло­вах, но и на деле, — ска­за­ла Азатты­ку Айда­на Айдархан.

Меж­ду­на­род­ные пра­во­за­щит­ные орга­ни­за­ции и госу­дар­ствен­ный депар­та­мент США в сво­их пуб­ли­ка­ци­ях систе­ма­ти­че­ски под­ни­ма­ют тему поли­ти­че­ских узни­ков в Казах­стане и все­гда при этом упо­ми­на­ют имя Аро­на Ата­бе­ка. В про­шло­год­ней резо­лю­ции Евро­пар­ла­мен­та по ситу­а­ции с пра­ва­ми чело­ве­ка в Казах­стане содер­жит­ся при­зыв немед­лен­но осво­бо­дить Ата­бе­ка и «всех акти­ви­стов и поли­ти­че­ских заклю­чен­ных, в насто­я­щее вре­мя нахо­дя­щих­ся за решет­кой». Казах­стан­ские вла­сти заяв­ля­ют, что полит­за­клю­чен­ных в стране нет.

С уче­том его воз­рас­та, реаль­но болез­нен­но­го состо­я­ния, боль­шо­го отбы­то­го тюрем­но­го сро­ка вла­сти мог­ли бы по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве рас­смот­реть его дело в суде и решить вопрос о его освобождении.

Бахыт­жан Торе­го­жи­на отме­ча­ет, что после кон­чи­ны в тюрь­ме Кыр­гыз­ста­на извест­но­го пра­во­за­щит­ни­ка 69-лет­не­го Азим­жа­на Аска­ро­ва от «пнев­мо­нии» (меж­ду­на­род­ная орга­ни­за­ция Human Rights Watch воз­ло­жи­ла вину за его гибель на Биш­кек, а ООН потре­бо­ва­ла про­ве­сти тща­тель­ное рас­сле­до­ва­ние обсто­я­тельств смер­ти) и на фоне рас­про­стра­ня­ю­ще­го­ся в Цен­траль­ной Азии коро­на­ви­ру­са, поло­же­ние 67-лет­не­го Аро­на Ата­бе­ка не может не вызы­вать обес­по­ко­ен­ность. Заклю­чен­ные — осо­бен­но пожи­ло­го воз­рас­та — уяз­ви­мы перед лицом пандемии.

— Я думаю, что с уче­том его воз­рас­та, реаль­но болез­нен­но­го состо­я­ния, боль­шо­го отбы­то­го тюрем­но­го сро­ка вла­сти мог­ли бы по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве рас­смот­реть его дело в суде и решить вопрос о его осво­бож­де­нии. Пола­гаю так­же, что по вопро­су осво­бож­де­ния поэта и дис­си­ден­та, под­лин­но­го узни­ка сове­сти Аро­на Ата­бе­ка казах­стан­ский омбуд­смен [Эль­ви­ра] Ази­мо­ва долж­на ска­зать свое вес­кое сло­во — исхо­дя имен­но из гума­ни­сти­че­ских пози­ций, в то вре­мя как вла­сти отка­зы­ва­ют ему в осво­бож­де­нии с тюрем­но-авто­ри­тар­ных пози­ций, — счи­та­ет Торегожина.

Дочь дис­си­ден­та Айда­на Айдар­хан рас­ска­зы­ва­ет Азатты­ку, что не так дав­но узна­ла о том, что незна­ко­мые ей акти­ви­сты созда­ли ини­ци­а­тив­ную груп­пу «Арон Ата­бек Бостан­дык» («Сво­бо­ду Аро­ну Ата­бе­ку»). Они целе­на­прав­лен­но рабо­та­ют в граж­дан­ском поле, что­бы вне­сти посиль­ную леп­ту в осво­бож­де­ние ее отца. По сло­вам его доче­ри, она часто полу­ча­ет сооб­ще­ния с под­держ­кой и поже­ла­ни­я­ми ско­рей­ше­го осво­бож­де­ния Аро­на Ата­бе­ка — всё это все­ля­ет в нее надежду.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»