Суд по «жанаозенскому делу» начался с сюрпризов

Судеб­ный про­цесс по жана­о­зен­ским собы­ти­ям начал­ся с неболь­шо­го скан­да­ла. Сна­ча­ла род­ствен­ни­ки под­су­ди­мых, кото­рым пред­ло­жи­ли отдель­ный зал, с кри­ком про­рва­лись в зал засе­да­ния суда. Затем ока­за­лось, что боль­шую часть при­шед­ших на про­цесс вме­стить невоз­мож­но: более 100 чело­век оста­лись на ули­це. И, нако­нец, в 10–30 судья Арал­бай Нага­шы­ба­ев объ­явил: из-за отсут­ствия одно­го из под­су­ди­мых, кото­рый был выпу­щен под под­пис­ку о невы­ез­де, суд откла­ды­ва­ет­ся до 15 часов.

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА, Шари­па ИСКАКОВА

 

Жана­о­зен­цы нача­ли соби­рать­ся у зда­ния Цен­тра моло­де­жи «Арман», где было назна­че­но пер­вое засе­да­ние суда, уже в 7 утра.

К 10 у две­рей зда­ния обра­зо­ва­лась дав­ка. На вхо­де — сотруд­ни­ки поли­ции, стол реги­стра­ции, метал­ло­ис­ка­тель. Сот­ки — на хра­не­ние, сум­ки рас­крыть: всех при­шед­ших на про­цесс тща­тель­но проверяли.

Для жур­на­ли­стов — вход вне оче­ре­ди. Пред­ста­ви­те­лям СМИ, а их собра­лось не менее 30 чело­век, так­же сооб­щи­ли, что они, воз­мож­но, даже попа­дут в основ­ной зал, где будет про­хо­дить процесс.

До нача­ла про­цес­са жур­на­ли­сты, пред­ста­ви­те­ли обще­ствен­ных объ­еди­не­ний и НПО нахо­ди­лись в фойе зда­ния Цен­тра «Арман».

Род­ствен­ни­ков 37 под­су­ди­мых после досмот­ра отправ­ля­ли в отдель­ный зал, дверь кото­ро­го сра­зу закры­ва­лась: жур­на­ли­стам вхо­дить туда был запрещен.

Око­ло 10—00 тол­па людей вдруг с кри­ком вырва­лась из закры­то­го зала (поз­же выяс­ни­лось, что там  кро­ме сту­льев не было ниче­го, в том чис­ле и теле­ви­зо­ра для онлайн- транс­ля­ции про­цес­са). Неожи­дан­ный бунт жана­о­зен­цев при­вел в рас­те­рян­ность поли­цей­ских и охра­ну: люди с кри­ком про­тис­ки­ва­лись в основ­ной зал, несколь­ко муж­чин выбра­сы­ва­ли вверх руку с кула­ком (жана­о­зен­ский сим­вол борь­бы за спра­вед­ли­вость и рав­ные пра­ва), жур­на­ли­сты с каме­ра­ми  и дик­то­фо­на­ми кину­лись сни­мать все это, а поли­цей­ские пыта­лись сдер­жи­вать людей. Но натиск и реши­мость род­ствен­ни­ков под­су­ди­мых были настоль­ко силь­ны­ми, что стра­жи поряд­ка вынуж­де­ны были отсту­пить: и люди, и жур­на­ли­сты, и НПОш­ни­ки пото­ком бук­валь­но вва­ли­лись в зал суда.

Так начал­ся пер­вый день суда жана­о­зен­ской трагедии.

Бук­валь­но мину­та пона­до­би­лась род­ным под­су­ди­мых, что­бы пол­но­стью запол­нить все ряды зала.

Жур­на­ли­сты тут же под­счи­та­ли: в каж­дом ряду (фак­ти­че­ски рядов 10, но по над­пи­сям …14) по 15—16 кре­сел. Полу­ча­ет­ся при­мер­но 150 мест.

В зале четы­ре каме­ры сле­же­ния, два боль­ших мони­то­ра. Сто­лы для адво­ка­тов и прокуроров.

Почти все боко­вое про­стран­ство око­ло рядов заня­ли пред­ста­ви­те­ли СМИ. Зал пол­но­стью заполнился.

Народ про­дол­жал при­бы­вать, но в зда­ние уже нико­го не пус­ка­ли — даже в опу­стев­ший зал для род­ствен­ни­ков. На ули­це собра­лось не менее 200 чело­век — род­ных, зна­ко­мых под­су­ди­мых и про­сто жите­лей Жана­о­зе­ня, кото­рым отка­за­ли в при­сут­ствии на суде из-за отсут­ствия мест. Вход закры­вал плот­ный кор­дон из сотруд­ни­ков ДКНБ и поли­цей­ских. На пло­щад­ке перед зда­ни­ем велась видеосъемка.

- По всем рес­пуб­ли­кан­ским теле­ка­на­лам ска­за­ли, что сего­дня нач­нет­ся суд, — воз­му­ща­лись люди на ули­це. — А по мест­но­му, акта­ус­ко­му — ниче­го. Раз­ве это откры­тый про­цесс, когда столь­ко людей оста­лось на улице?

В зале суда все жда­ли нача­ла про­цес­са. Из 12 адво­ка­тов при­шло поче­му-то толь­ко  четыре.

До появ­ле­ния судьи Арал­бая Нага­шы­ба­е­ва не было и прокуроров-обвинителей.

Решить про­бле­му с про­пус­ком в зда­ние людей пытал­ся Булат Аби­лов: он раз­го­ва­ри­вал с пред­ста­ви­те­ля­ми обл­су­да и орга­ни­за­то­ра­ми судеб­но­го про­цес­са, но так ниче­го и не добился.

Нако­нец в 10—30 в зале появил­ся судья Арал­бай Нагашыбаев.

- В свя­зи с тем, что на засе­да­ние не явил­ся несо­вер­шен­но­лет­ний обви­ня­е­мый Мука­шев Нур­сул­тан, выпу­щен­ный под под­пис­ку о невы­ез­да, судеб­ное засе­да­ние откла­ды­ва­ет­ся до 15—00, — заявил судья.

Зал загу­дел.

-Есть Нур­сул­тан, он на ули­це сто­ит. Мы гово­ри­ли  об этом сек­ре­та­рю суда, — кри­ча­ли из зала.

Поз­же выяс­ни­лось, что пар­ню выпи­са­ли повест­ку по адре­су, где рас­по­ло­жен  Центр реа­би­ли­та­ции орал­ма­нов — там преж­де пла­ни­ро­ва­ли про­ве­сти про­цесс. Но никто на  заме­ча­ния людей не отреагировал.

- Похо­же на репе­ти­цию… — пред­по­ло­жил кто-то.

В центр зала вышел Булат Абилов.

- Сей­час мы поедем в аки­мат и поста­ра­ем­ся встре­тить­ся с аки­мом обла­сти, что­бы он орга­ни­зо­вал дру­гой зал  — более боль­шой, что­бы поме­сти­лись все люди. Здесь толь­ко одна треть жана­о­зен­цев. Око­ло ста чело­век сто­ят на улице…

Зал гром­ко заап­ло­ди­ро­вал. Люди отка­за­лись поки­дать зал суда.

- Если пона­до­бить­ся, мы оста­нем­ся здесь ноче­вать, заяви­ли они.

Сей­час тем, кто нахо­дит­ся в внут­ри зда­ния, пере­да­ют паке­ты с едой и тер­мо­сы с чаем. Поли­цей­ские пыта­лись выве­сти людей из зала, но это им не уда­лось: народ реши­тель­но настро­ен не поки­дать зал суда.

Жур­на­ли­стов же попро­си­ли перей­ти в спе­ци­аль­но обо­ру­до­ван­ный пресс-центр, где им предо­ста­ви­ли ноут­бу­ки и интер­нет. Сей­час вход в зал суда пере­крыт поли­цей­ски­ми — они выстав­ле­ны сте­ной. Каж­до­го чело­ве­ка вышед­ше­го из зала, обрат­но запус­ка­ют, толь­ко «про­пу­стив» через металлоискатель.

В зале идет пере­ста­нов­ка мест: людей пере­са­жи­ва­ют с пер­вых рядов на послед­ние, объ­яс­няя, что на пер­вых рядах будут сидеть под­су­ди­мые — ограж­ден­ные места для них, види­мо всех не вместят.

Сей­час из фойе зда­ния слыш­ны шум и кри­ки муж­чин. Две­ри пресс-цен­тра, где сидят несколь­ко жур­на­ли­стов, в том чис­ле и ино­стран­ных (сре­ди них — пред­ста­ви­тель интер­нет-пор­та­ла EURASIANET Джо­ан­на Лил­лис), кото­рые ведут в фойе, сра­зу закры­ли на ключ, оста­вив откры­тым толь­ко запас­ной выход на улицу.

Закон­но ли то, что у наших жур­на­ли­стов ото­бра­ли сото­вые теле­фо­ны в суде? С этим вопро­сом мы обра­ти­лись к извест­но­му юри­сту Сер­гею Утки­ну. Он одно­знач­но отве­тил: неза­кон­но. По его сло­вам, сото­вые теле­фо­ны не име­ют пра­ва изы­мать, но при­сут­ству­ю­щим на про­цес­се нель­зя нару­шать поря­док во вре­мя судеб­но­го засе­да­ния, а имен­но допус­кать, что­бы зво­нил сото­вый или раз­го­ва­ри­вать по нему, отвле­кая всех.

- Каж­дый име­ет пра­во запи­сы­вать ход про­цес­са на дик­то­фон без раз­ре­ше­ния судьи. Про сото­вые в законе вооб­ще ниче­го нет. А если не преду­смот­рен запрет, зна­чит, точ­но мож­но, — ска­зал г‑н Уткин.

Смот­ри­те виде­ро­ли­ки на YouTube: http://www.youtube.com/watch?v=GkPvS86KmYc , http://www.youtube.com/watch?v=1M5OLHIAzsE .