Сила мифа в ясности образа

Автор: Инна ВОЛОШИНА

Мы уже виде­ли, как лег­ко и фак­ти­че­ски на пустом месте воз­ни­ка­ют исто­ри­че­ские мифы. С мифа­ми поли­ти­че­ски­ми слож­нее. Ведь поли­ти­че­ский миф все­гда выпол­ня­ет воз­ло­жен­ную на него функ­цию: он дол­жен наве­сти поря­док в вос­при­я­тии сло­жив­шей­ся поли­ти­че­ской реаль­но­сти. И поря­док этот миф наво­дит, при­ме­няя порой жест­кие мето­ды, исклю­ча­ю­щие мно­го­об­ра­зие интер­пре­та­ции тех или иных событий.

Раз­би­рая его, мифа, арсе­нал мето­дов, мы обна­ру­жи­ва­ем в нем сугу­бо пси­хо­ло­ги­че­ские веру, надеж­ду и те состо­я­ния, кото­рые чело­век испы­ты­ва­ет, когда он эти веру и надеж­ду обре­та­ет или же теря­ет. Миф гре­шит уже тем, что, выстра­и­вая понят­ную кар­ти­ну про­ис­хо­дя­ще­го, опи­ра­ет­ся на допу­ще­ния, не тре­бу­ю­щие их про­вер­ки, и неза­ви­сим от их истин­но­сти. Поэто­му мифо­ло­ги­че­ское созна­ние лишь опо­сре­до­ван­но отра­жа­ет реаль­ную прак­ти­ку обще­ствен­ных отно­ше­ний. Миф выстра­и­ва­ет соб­ствен­ный мир и соб­ствен­ную систе­му фак­тов и при­чин­но-след­ствен­ных свя­зей и часто явля­ет­ся спо­со­бом бег­ства от непо­нят­ной и непод­кон­троль­ной реальности.

Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ные схе­мы поли­ти­че­ско­го мифо­твор­че­ства — темы заго­во­ра, «золо­то­го века», героя (спа­си­те­ля), един­ства. В любом слу­чае миф слу­жит преж­де все­го для адап­та­ции созна­ния опре­де­лен­ной части обще­ства к новым поли­ти­че­ским реа­ли­ям, не име­ю­щим с точ­ки зре­ния носи­те­ля мифа раци­о­наль­но­го, логич­но­го объяснения.

Часто кон­стру­и­ро­ва­ние поли­ти­че­ско­го мифа начи­на­ет­ся с при­пи­сы­ва­ния поли­ти­че­ским субъ­ек­там наме­ре­ний, кото­рые, по мне­нию созда­те­лей мифа, долж­ны были бы быть. Так рож­да­ют­ся мифы-объ­яс­не­ния «истин­ных» при­чин дей­ствий гла­вы госу­дар­ства, лиде­ра оппо­зи­ции и т.д. В мифе чело­век пере­но­сит на внеш­ний мир свое пони­ма­ние воз­мож­ных моти­вов того или ино­го дей­ствия, нахо­дит или созда­ет образ чело­ве­ка (груп­пы) и при­пи­сы­ва­ет ему (ей) эти мотивы.

Сила мифа заклю­ча­ет­ся в ясно­сти обра­за. Созда­вая этот образ в сво­ем вооб­ра­же­нии, чело­век посте­пен­но вжи­ва­ет­ся в него, и образ обре­та­ет как бы свою реаль­ность, сво­их сто­рон­ни­ков. Люди начи­на­ют стро­ить свои дей­ствия с уче­том мифо­ло­ги­че­ских обра­зов, они ведут борь­бу с демо­ни­че­ски­ми сила­ми, несу­ще­ству­ю­щи­ми орга­ни­за­ци­я­ми. Поли­ти­че­ские силы и власть охот­но исполь­зу­ют потен­ци­ал мифо­ло­ги­че­ских обра­зов для борь­бы со сво­и­ми оппо­нен­та­ми или для сокры­тия сво­их оши­бок и просчетов.

Если миф воз­ник есте­ствен­ным путем, то он явля­ет­ся отоб­ра­же­ни­ем обще­ствен­но­го созна­ния. Если к его появ­ле­нию при­ло­жи­ли руку некие заин­те­ре­со­ван­ные сто­ро­ны, то мы видим интен­цию, при­зван­ную это созна­ние изме­нить. Выде­лить из пото­ка мифов те, кото­рые были созда­ны наме­рен­но, пре­сле­дуя те или иные кон­крет­ные цели, крайне труд­но. Апел­ли­руя к мораль­но-нрав­ствен­ным и иным цен­но­стям, такой миф тща­тель­но мас­ки­ру­ет свою «искус­ствен­ность» и даже мимик­ри­ру­ет под народ­ные сен­тен­ции («Власть надо любить! Это божий закон», помните?)

Сна­ча­ла кажет­ся, что в пото­ке инфор­ма­ции и сами мифы-то не выде­лить. Как же опре­де­лить, какой миф — отра­же­ние народ­но­го созна­ния, ищу­ще­го точ­ки опо­ры в кру­го­вер­ти поли­ти­че­ских игрищ, а какой — чер­ный ли, белый ли, но умы­сел, цель кото­ро­го — дости­же­ние пре­фе­рен­ций для отдель­ных пер­сон или неболь­ших групп?

Выявить искус­ствен­ность мифа мож­но толь­ко в том слу­чае, если уда­ет­ся раз­ло­жить его на составляющие.

Вот офи­ци­аль­ный миф, вызы­ва­ю­щий не мень­ший ажи­о­таж в ауди­то­рии, чем тюрк­ское про­ис­хож­де­ние Чин­гис­ха­на. «Нур­сул­тан Назар­ба­ев воз­гла­вил колон­ны вос­став­шей моло­де­жи, вышед­шей 16 декаб­ря 1986 года на Новую пло­щадь в Алма-Ате в знак про­те­ста про­тив ком­му­ни­сти­че­ско­го дик­та­та Моск­вы». В осно­ве лежит факт, вокруг кото­ро­го воз­ни­ка­ет мифо­ло­ге­ма: 16 декаб­ря 1986 г. народ вышел на ули­цы­Ал­ма-Аты.

Мифо­ло­ге­ма — это ядро мифа, она неве­ро­ят­но проч­на, и раз­ру­шить ее прак­ти­че­ски невоз­мож­но (тот, кто не верит, пусть попро­бу­ет ска­зать алма­тин­цу, что это ерун­да, и на Новой пло­ща­ди в декаб­ре 1986 года сто­я­ла груп­па в пять чело­век или и того меньше).

А вот даль­ше начи­на­ет­ся сло­и­стая оболочка:

Кто имен­но вышел: студенты/рабочие/молодежь/(ваша версия).

Что это было: восстание/выступление/митинг/сборище/(ваша версия).

Как собра­лись: добровольно/осознанно/стихийно/были согнаны/(ваша версия).

Чем руко­вод­ство­ва­лись: идеями/своими интересами/ничем/(ваша версия).

Какие были лозун­ги: политические/экономические/националистические/лозунгов не было/(ваша версия).

За что или про­тив чего: за свободу/за наци­о­наль­ный суверенитет/против ком­му­ни­сти­че­ско­го диктата/против назна­че­ния Колбина/против сме­ще­ния Кунаева/против заси­лья русских/(ваша версия).

И так мож­но дол­го еще раз­би­рать миф по сло­ям. Если миф име­ет есте­ствен­ное про­ис­хож­де­ние, то его раз­ви­тие будет зави­сеть от транс­ля­то­ра, вер­нее от того, что наи­бо­лее важ­ным и поучи­тель­ным ему видит­ся. Но вот в тело мифа вкли­ни­ва­ет­ся кон­крет­ная пер­со­на: Назар­ба­ев, яко­бы воз­гла­вив­ший вос­став­ших. И поли­ва­ри­ант­ность мифа, его внут­рен­нее напря­же­ние, кото­рые поз­во­ля­ют обсуж­да­ю­щим кри­чать с пеной у рта «Да все было не так!», момен­таль­но гаснут.

Дей­стви­тель­но, раз­ве мож­но ска­зать, что Нур­сул­тан Назар­ба­ев воз­гла­вил тол­пы ино­го­род­них сту­ден­тов, насиль­но согнан­ных 16 декаб­ря 1986 года на Новую пло­щадь в Алма-Ате, дабы в инте­ре­сах мест­ной пар­тий­ной эли­ты напу­гать зажрав­ших­ся алма­тин­цев? Так ска­зать нель­зя. Исто­рия с Назар­ба­е­вым, попав­шая на верх­нюю обо­лоч­ку мифа, долж­на иметь без­упреч­но чистую «начин­ку»: моло­дежь, орга­ни­зо­ван­ные колон­ны, про­тест, ком­му­ни­сти­че­ский диктат.

Вот и полу­ча­ет­ся, что любой миф, в том чис­ле и поли­ти­че­ский, име­ет два ком­по­нен­та   раз­ной сте­пе­ни устойчивости.

Пер­вый — мифо­ло­ге­ма: началь­ный сте­рео­тип, мифо­об­ра­зу­ю­щий кар­кас. Это глу­бин­ный уро­вень, на кото­ром не ска­зы­ва­ют­ся пози­ция интер­пре­та­то­ра, кон­крет­ная поли­ти­че­ская ситу­а­ция и лич­ность мифо­ло­ги­че­ско­го персонажа.

И вто­рой — «обо­лоч­ка», «фан­тик» — лег­ко транс­фор­ми­ру­е­мая часть мифа, лежа­щая на поверх­но­сти вос­при­я­тия и наи­бо­лее при­вле­ка­тель­ная для той или иной ауди­то­рии. Эта часть может быть под­верг­ну­та силь­ным иска­же­ни­ям, одна­ко ее утра­та не может повли­ять на саму суть.

При наме­рен­ном созда­нии мифа его раз­ра­бот­чик ста­ра­ет­ся взять име­ю­щу­ю­ся мифо­ло­ге­му и «обер­нуть» ее «нуж­ной» инфор­ма­ци­ей. В том слу­чае, если дей­ствия раз­ра­бот­чи­ка поспеш­ны и не тща­тель­ны или про­ис­хо­дят в соот­вет­ствии с крат­ко­сроч­ны­ми вызо­ва­ми, раз­ра­бот­чик опе­ри­ру­ет чаще все­го со вто­рым ком­по­нен­том мифа, не утруж­да­ясь поис­ком нуж­но­го ядра. Поэто­му для дотош­но­го иссле­до­ва­те­ля доста­точ­но «снять» с иссле­ду­е­мо­го мифа «шелу­ху», что­бы опре­де­лить его искус­ствен­ное про­ис­хож­де­ние: он подо­бен пусто­му ореху.

…Одна­ко этот миф — лишь один неудач­ный по резуль­та­ту при­мер рабо­ты идео­ло­ги­че­ской маши­ны, направ­лен­ной на под­дер­жа­ние и леги­ти­ма­цию вла­сти в Казах­стане. Неуди­ви­тель­но, что офи­ци­аль­ные изда­ния не заост­ря­ют вни­ма­ния на люби­мых оппо­зи­ци­о­не­ра­ми стро­ках из кни­ги «Без пра­вых и левых» Назар­ба­е­ва. Дру­гие мифы куда более спе­ци­фич­ны и слож­ны в опро­вер­же­нии или дока­зы­ва­нии их моти­вов. Мы про­дол­жим раз­го­вор на эту тему в сле­ду­ю­щем номе­ре газеты.

8 нояб­ря 2011 года

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №40 (216) от 11 нояб­ря 2011 года