«У нас нет дворцов, а это означает невозможность дворцовых переворотов», — примерно так ответил Владимир Путин на вопрос журналистов, боится ли он дворцовой революции. В реальности этот вопрос был поставлен несколько раньше. И совсем не представителем СМИ.
4 августа 2014 года в статье, опубликованной американским журналом American Thinker, ее автор предположил, что «проблема Путина» может быть решена. Каким образом?
Предсказатель из ЦРУ
«Например, когда Путин в следующий раз будет возвращаться в Москву после очередного визита к своим кубинским, венесуэльским или иранским друзьям, его самолет вполне могут сбить какие-нибудь сомнительные повстанцы, в руки к которым непонятным образом попала ракета «земля-воздух», — пишет автор, предполагая, что «решение» этой задачи может взять на себя какой-нибудь российский олигарх. Вряд ли Россия станет более демократичной после такой операции, предполагает автор. Но зато мир, уверен он, станет безопаснее.
Эта статья могла бы пройти незамеченной, заняв свое место в пантеоне странных предсказаний. Если бы не одно «но». Автором этой статьи был Герберт Мейер. Бывший специальный помощник директора ЦРУ и вице-президент Национального совета по разведке предсказал в свое время крах Советского Союза. Причем сделал это настолько точно, что написанное им пособие «Как анализировать информацию» распродается как горячие пирожки.
До относительно недавнего времени эти прогнозы были секретом ЦРУ, и журналистам приходилось верить Мейеру и его бывшим коллегам на слово. Но несколько лет назад ЦРУ решило рассекретить эти материалы. К нашему большому удивлению, они не привлекли серьезного внимания. И зря.
На наш взгляд, они и сегодня выглядят не только интересным, но и крайне полезным чтением. А характеристики, данные Мейером советскому обществу, весьма актуальны и сегодня, особенно когда смотришь в экран телевизора.
Мир стал опасным местом для жизни
Почему мир стал таким опасным местом для жизни? Этим вопросом Герберт Мейер задался не в прошедшем, 2014 году, а гораздо раньше — в конце 1983 года. Он подготовил на эту тему аналитическую записку и направил ее 30 ноября 1983 года в виде меморандума для тогдашнего директора ЦРУ Уильяму Кейси.
В 1983 году мир действительно оказался на опасной грани глобального конфликта. Кульминацией его стал сбитый советскими летчиками пассажирский самолет, выполнявший рейс из США в Южную Корею.
Анализируя произошедшие события, вице-президент Национального совета по разведке (такую должность занимал тогда Мейер) пришел к выводу, что поднявшаяся в 1983 году волна насилия была не просто вспышкой, но означала наступление нового этапа в истории. Этапа глобального противостояния между Западом и СССР.
И для автора меморандума было очевидно, что Советский Союз это противостояние проигрывал. По всем статьям. «Дни СССР, сочтены», — уверенно пишет в ноябре 1983 года Герберт Мейер. В тот момент он был в числе немногих сотрудников спецслужбы, который утверждал это с такой обескураживающей прямотой.
А ведь еще за несколько лет до этого ничто не говорило о таком развитии событий. В конце 70‑х годов ситуация выглядела совершенно иначе. Мейер приводит в своем меморандуме конспект воображаемого доклада, который мог бы представить его визави из числа руководства КГБ для обсуждения среди руководства СССР. Вот его основные позиции.
1. Экономика США разваливается.
2. Расходы на оборону США слишком малы, чтобы обеспечить национальную безопасность страны.
3. СССР создал работающий механизм, который обеспечивает перемещение богатства с Запада на Восток.
4. На вырученные от продажи этих богатств средства налажен переток технологий — также с Запада на Восток.
5. Использование стран-суррогатов (к примеру, Вьетнама и Кубы) позволило СССР поставить на поток распространение своего влияния в странах «третьего мира». А дестабилизация хрупких политических систем в этих государствах позволяет легко подчинять их советскому влиянию.
6. Установка ракеты СС-20 позволила СССР резко изменить баланс сил в Европе в свою пользу.
7. Убеждение политических элит самых разных государств в том, что время работает на Советский Союз и следует не только принять этот факт, но и делать ставку, «правильную ставку», на победителя в этой исторической гонке.
Никаких перспектив для США такой расклад не сулил. Тем не менее уже в 1983 году аналогичный доклад, по мнению Мейера, выглядел бы совсем иначе. А воображаемый руководитель советской разведки должен был начать свой доклад с известной фразы: «Уважаемые товарищи, что-то пошло не так».
Дальше он должен был бы признать, что США отказались признать себя побежденной стороной. И есть все основания полагать, что экономика США восстанавливается после тяжелого и продолжительного спада. Можно лишь спорить о том, насколько устойчивым и продолжительным окажется этот путь.
Также пришлось бы оценить рост военных расходов США. И признать, что реальный переток богатства с Запада на Восток оказался меньше ожидаемого. А из двух запланированных газопроводов из-за эффективного противодействия США удалось реализовать лишь один. Существенно меньшим оказался и технологический трансфер с Запада на Восток. Прежде всего из-за сокращения (против планируемого) объемов экспорта энергоресурсов. Но также из-за эффективной политики ограничения таких закупок, реализованной Соединенными Штатами. В результате состоялась массовая высылка агентов КГБ, которые занимались на Западе этими закупками.
Еще более неожиданным для СССР, по мнению Мейера, оказалось сопротивление, оказанное его экспансии в странах «третьего мира». В 1983 году вопреки всем советским прогнозам о полной поддержке советской системы развивающимися государствами в пяти из них — Никарагуа, Мозамбике, Анголе, Кампучии и Афганистане — велась партизанская война с просоветскими режимами. Размещение «першингов» и крылатых ракет в Европе грозило резко изменить баланс сил на континенте. И в этот момент, считает Мейер, стало очевидно, что время играет против СССР.
СССР — империя XIX века
После шестидесяти шести лет правления большевиков, по мнению Мейера, СССР так и остался страной с системой управления, характерной для империи образца XIX века. Страной, где проживало более сотни национальных групп, но политический порядок обеспечивали русские. В СССР, по мнению Мейера, нет ни одной крупной национальной группы, которую удовлетворяет такое положение дел. И у «последней империи», считает автор, нет никаких реальных демографических или экономических шансов на выживание. «Советская экономика прямиком движется к катастрофе», — уверенно пишет вице-президент Нацсовета по разведке в 1983 году.
По его мнению, вопрос выживания системы сводится к решению несложной арифметической задачки. Со следующими условиями. Дано: средние темпы роста экономики — 2%; средние темпы роста расходов на оборону — 4%. Вопрос: как быстро система исчерпает свои ресурсы. По условиям реальной политики этот вопрос требуется переформулировать следующим образом: чем должна была пожертвовать советская система, чтобы выжить.
К сожалению, в отличие от арифметики у политических проблем такого рода простых решений не существует. СССР в этом смысле не был исключением. По оценкам Мейера, в 1983 году перед Советским Союзом в полный рост встала проблема отката жизненных стандартов ко временам, невиданным после окончания Великой Отечественной войны. И даже с учетом известной готовности населения страны «затягивать пояса» такая перспектива не выглядела реальной.
Катастрофической представлялась для Мейера и демографическая ситуация в СССР. «Тот факт, что половина населения страны не владеет русским языком, делает невозможным построение здесь современного технологически развитого общества», — пишет эксперт. Еще более блеклыми выглядели демографические перспективы СССР, в частности спад рождаемости на собственно российской территории, где было сосредоточено примерно две трети всех производственных мощностей страны. Другими словами, по оценкам Мейера, все меньшее количество русских должно было обеспечивать растущее количество нерусского населения страны. И это не могло продолжаться бесконечно.
Ситуация в странах-союзниках СССР в Восточной Европе также выходила из-под контроля «большого брата». И, как считал Мейер, советскому руководству надо было готовиться к «использованию грубой военной силой», причем сразу в нескольких местах одновременно.
Все попытки преодолеть назревшие проблемы, которые продемонстрировал СССР к осени 1983 года, выглядели, по мнению Мейера, чистой патетикой. А расстрел директора московского гастронома номер 1 за коррупцию стал своего рода «моментом истины», который сам по себе продемонстрировал, что уровень советских руководителей и их умение справляться с национальным кризисом напоминало не Рузвельта образца 1933 года или Рейгана 1981 года, а скорее Николая Второго в 1910 году.
Неизбежная война
В этой ситуации, уверен Мейер, для многих представителей советской элиты в полный рост встала перспектива повторить судьбу их предшественников, которые закончили свою жизнь водителями такси в Париже. И это был вполне оптимистичный сценарий развития ситуации. В подобных условиях, пишет автор меморандума, эти представители могут попробовать сыграть «ва-банк» и попытаться полностью изменить соотношение сил.
Каким образом? Мейер не исключал, например, попытки «прихватить» регион Персидского залива и даже военной атаки на Западную Европу или США. Другими словами, потерпев полное поражение на экономическом и политическом поле, считает Мейер, СССР может попробовать сыграть на настоящем военном поле боя.
Ну или как минимум повысить политический градус насилия, превратив таким образом мир в более опасное место. А затем объяснить эту эскалацию насилия безответственным поведением самих Штатов. Таким образом советское руководством могло бы повлиять на электорат, снизив уровень поддержки политиков, сделавших ставку на поддержку новой американской политики.
Для того чтобы реализовать стратегию эскалации насилия, Советам, по мнению Мейера, вовсе не нужно было действовать своими руками. Для этого было вполне достаточно использовать всевозможных суррогатов или союзников. Все, что требовалось от подобных «групп поддержки», — создать атмосферу насилия. В мире всегда достаточно подобных игроков, готовых заняться убийствами по тем или иным причинам.
«Если в течение следующих двадцати лет СССР не сможет сместить США с лидерской позиции в мировой политике, ему это сделать не удастся никогда», — пишет Мейер, который всерьез допускал такой сценарий развития событий.
Независимо от того, насколько эти ожидания были реалистичны, они во многом определяли политические настроения элиты США в начале 80‑х. Что, конечно же, сыграло свою роль в логике дальнейших политических решений руководство США — от поддержки программы разоружения до усиления контроля в странах Персидского залива.
«Мы должны с полной ответственностью готовиться к обустройству «постсоветского мира», — предупреждал Мейер, — Советский Союз и люди, которые в нем живут, никуда не исчезнут, а мы даже всерьез не задумываемся о том, какие политические и экономические структуры возникнут на этом месте».
В 1983 году эти предупреждения, да еще в официальном документе Национальной разведки США (см. Приложение PDF к этому материалу на английском языке), выглядели, конечно, очень странно, если не сказать больше. Но, как показало будущее, именно они, а не простое предсказание неизбежного развала СССР стали настоящим пророчеством.
Читайте продолжение темы в следующей статье…
