Парламент на крови

Те, кто дума­ет, что на выбо­рах выби­ра­ют, — яркий обра­зец стад­но­го созна­ния, кото­рым мани­пу­ли­ру­ют те, кто нахо­дит­ся во вла­сти. Это элек­то­раль­ные лохи и их, к сожа­ле­нию, боль­шин­ство. (Гос­слу­жа­щие не в счет — это люди под­не­воль­ные). Но есть и такие, кто пре­крас­но зна­ет, что резуль­та­ты голо­со­ва­ния абсо­лют­но не зави­сят от их выбо­ра, но тем не менее идут и голо­су­ют. Пред­став­ля­е­те, чело­век зна­ет, что его голос укра­дут или отда­дут дру­го­му кан­ди­да­ту, а он все рав­но идет и тупо голо­су­ет. Этим он под­твер­жда­ет, что он  из того же стада.

Пара­докс в том, что и сре­ди поли­ти­ков есть люди, кото­рые в меж­элек­то­раль­ный пери­од очень убе­ди­тель­но дока­зы­ва­ют, что в стране нет спра­вед­ли­вых и чест­ных выбо­ров, но как толь­ко эти выбо­ры объ­яв­ля­ют­ся, они друж­но бегут в них участ­во­вать. Спра­ши­ва­ет­ся, зачем? Это напо­ми­на­ет чело­ве­ка, кото­рый каж­дые пять лет садит­ся играть с напер­сточ­ни­ком в надеж­де, что на этот раз  он уга­да­ет, где шарик-малик.

Ни кре­а­ти­ва, ни огонька

Абсо­лют­но несе­рьез­ной нынеш­няя пред­вы­бор­ная кам­па­ния выгля­дит и с поли­ти­че­ской точ­ки зре­ния. Глав­ная интри­га выбо­ров — гаран­ти­ро­ван­ное появ­ле­ние в пар­ла­мен­те дру­гой пар­тии поми­мо «Нур Ота­на». Согла­си­тесь, это очень мел­ко для стра­ны, где дав­но сфор­ми­ро­ва­лись ожи­да­ния глу­бо­ких поли­ти­че­ских реформ. Тем более что всем  уже понят­но: это будет пар­тия, пре­дель­но лояль­ная вла­сти. С дру­гой сто­ро­ны, у изби­ра­те­лей нет осно­ва­ний ожи­дать от выбо­ров каких-то прин­ци­пи­аль­ных изме­не­ний в рабо­те зако­но­да­тель­но­го орга­на, все пони­ма­ют, что казах­стан­ский пар­ла­мент — это при­да­ток испол­ни­тель­ной власти.

Что же каса­ет­ся поли­ти­че­ских пар­тий пре­тен­ду­ю­щих на ого­во­рен­ную зако­ном вакан­сию в пар­ла­мен­те, то их лиде­ры пре­крас­но пони­ма­ют, что решать, кому из них быть в пар­ла­мен­те, будут не изби­ра­те­ли, а чинов­ни­ки в Акор­де, и поэто­му не очень-то напря­га­ют­ся в плане пред­вы­бор­ной аги­та­ции. Нынеш­няя пред­вы­бор­ная кам­па­ния идет крайне вяло. Есть ощу­ще­ние, что и появив­ши­е­ся бил­бор­ды, и орга­ни­зу­е­мые встре­чи с изби­ра­те­ля­ми, и тра­ди­ци­он­ные листов­ки в поч­то­вых ящи­ках — все это в фор­ма­те риту­а­ла и не более.

Нет ни кре­а­ти­ва, ни демон­стра­ции жела­ния побе­дить, как нет, соб­ствен­но гово­ря, и самой пред­вы­бор­ной борь­бы. И отку­да ей взять­ся, если резуль­тат запро­грам­ми­ро­ван? В этом смыс­ле участ­ни­ков нынеш­не­го поли­ти­че­ско­го дей­ства чисто по-чело­ве­че­ски мож­но понять — сто­ит ли напря­гать­ся ради того, что­бы в оче­ред­ной раз подыг­рать вла­сти «про­де­мон­стри­ро­вать все­на­род­ную под­держ­ку пар­тии «Нур Отан».

Власть пони­ма­ет толь­ко силу

Дру­гой момент неак­ту­аль­но­сти выбо­ров — их резуль­та­ты нико­им обра­зом не вли­я­ют ни на  рас­клад во вла­сти, ни на общую поли­ти­че­скую ситу­а­цию в стране. От того, что в пар­ла­мен­те появит­ся вто­рая (и даже тре­тья) пар­тия, ров­ным сче­том ниче­го не изме­нит­ся. Роль пар­ла­мен­та дав­но уже све­де­на на уро­вень эле­мен­тар­но­го «одоб­рямс» по при­ня­тию спу­щен­ных свер­ху законов.

С точ­ки зре­ния поли­ти­че­ской зна­чи­мо­сти пар­ла­мент дав­но уже ниче­го из себя не пред­став­ля­ет. В обще­ствен­ном мне­нии он все боль­ше вос­при­ни­ма­ет­ся как эта­кая реклам­ная вит­ри­на казах­стан­ской демо­кра­тии, в кото­рой выстав­ле­ны 177 мане­ке­на. Их рабо­та  — сто­ять в этой вит­рине и наду­вать щеки, ими­ти­руя зако­но­твор­че­скую дея­тель­ность. Сама же поли­ти­че­ская вит­ри­на нуж­на для пус­ка­ния пыли в гла­за: дескать, у нас пар­ла­мент  — зна­чит есть демо­кра­тия. Стре­мить­ся в такой пар­ла­мент — себя не уважать.

Собы­тия в Жана­о­зене, митин­ги на Болот­ной пло­ща­ди и Саха­ров­ском про­спек­те Москве акту­а­ли­зи­ро­ва­ли совер­шен­но новую тему — как мож­но вли­ять на власть без вся­ко­го пар­ла­мен­та. Сто­и­ло 100 тыся­чам моск­ви­чей вый­ти на ули­цу и выра­зить свое отно­ше­ние к вла­сти, как эта власть тут же, что назы­ва­ет­ся, по горя­чим сле­дам пред­ло­жи­ла целый пакет поли­ти­че­ских реформ. Кста­ти, имен­но тех реформ, о кото­рых мно­гие годы гово­ри­ла оппозиция.

Заметь­те, без вся­ко­го пар­ла­мен­та, без обсуж­де­ний, без деба­тов — про­сто до вла­стей, научен­ных опы­том послед­них лет, вмиг дошло, что нуж­но идти на ком­про­мис­сы, ина­че ситу­а­ция может вый­ти из под кон­тро­ля.  О чем это гово­рит? О том, что власть ува­жа­ет толь­ко силу. Пока на митин­ги оппо­зи­ции соби­ра­лись 1—1,5 тыся­чи ее сто­рон­ни­ков, власть в луч­шем слу­чае реа­ги­ро­ва­ла их раз­го­ном, но когда на ули­цы вышли десят­ки тысяч, отно­ше­ние к про­те­сту­ю­щим рез­ко изме­ни­лось — начал­ся про­цесс поис­ка компромисса.

Из этой ситу­а­ции сам собой напра­ши­ва­ет­ся вывод: если вла­сти не дают людям, несо­глас­ным с ее дей­стви­я­ми, воз­мож­но­сти решать свои про­бле­мы через пар­ла­мент, бло­ки­руя про­хож­де­ние в него неудоб­ных ей людей, то граж­да­нам ниче­го не оста­ет­ся как решать эти про­бле­мы через пло­щадь. Это же эле­мен­тар­но — если в зда­нии сквер­но пах­нет, а в две­ри не выпус­ка­ют, то люди поле­зут в окна. Резуль­тат тот же, но при этом побьют стек­ла. И самое инте­рес­ное, что за раз­би­тые окна отве­чать долж­ны не те, кто их бил, а те, кто не пус­кал в две­ри. И это пра­виль­но, пото­му что никто не дол­жен по чьей-то при­хо­ти зады­хать­ся в душ­ном помещении.

Кста­ти, эта парал­лель очень хоро­шо объ­яс­ня­ет, суть про­ис­шед­ше­го в Жана­о­зене, где, дове­ден­ные до отча­я­ния неф­тя­ни­ки в пря­мом и пере­нос­ном смыс­ле ста­ли «бить стек­ла». А что им оста­ва­лось делать, если решать про­бле­мы через  «две­ри» их не пус­ка­ли. А ведь спра­вед­ли­вость их тре­бо­ва­ний при­знал сам Назар­ба­ев. В этой ситу­а­ции основ­ны­ми винов­ни­ка­ми тра­ге­дии одно­знач­но явля­ют­ся вла­сти. И если дей­стви­тель­но этой ситу­а­ци­ей вос­поль­зо­ва­лись кри­ми­наль­ные эле­мен­ты, то это тем более на сове­сти мест­ной испол­ни­тель­ной вла­сти и полицейских.

Побе­да будет пирровой

В све­те послед­не­го рос­сий­ско­го опы­та очень даже хоро­шо объ­яс­ня­ет­ся, поче­му вла­сти Казах­ста­на так демон­стра­тив­но пре­не­бре­жи­тель­но отно­сят­ся к казах­стан­ской оппо­зи­ции. Года­ми не реги­стри­ру­ют «Алгу», на выбо­рах бес­пар­дон­но пере­пи­сы­ва­ют про­то­ко­лы голо­со­ва­ния, не поз­во­ляя оппо­зи­ции прой­ти в пар­ла­мент, без пово­да задер­жи­ва­ют акти­ви­стов, не раз­ре­ша­ют про­ве­де­ние митин­гов и про­чее. Власть видит сла­бость оппо­зи­ции и, как след­ствие это­го, чув­ству­ет свою безнаказанность.

Что такое митин­ги? Поми­мо кон­крет­ных лозун­гов и тре­бо­ва­ний, это преж­де все­го демон­стра­ция муску­лов. Для вла­стей митинг в полу­та­ро­мил­ли­он­ном мега­по­ли­се, на кото­рый соби­ра­ет­ся мак­си­мум 2 тыся­чи чело­век, это луч­шее под­твер­жде­ние того, что с этой оппо­зи­ци­ей мож­но делать все, что хочешь. Выве­ди оппо­зи­ция 20 тысяч сто­рон­ни­ков, отно­ше­ние к ней суще­ствен­но изме­нит­ся: власть уже вряд ли риск­нет задер­жи­вать акти­ви­стов и судить ее лидеров.

Ну а если, ска­жем, 200 тысяч про­те­стан­тов в Алма­ты вый­дут на ули­цы, то мож­но с уве­рен­но­стью про­гно­зи­ро­вать, что, во-пер­вых, поли­цей­ские будут с ними на Вы, и во-вто­рых, что  уже на дру­гой день Акор­да пред­ло­жит сесть за стол пере­го­во­ров. В поли­ти­ке тре­бо­вать может толь­ко силь­ный, сла­бый обре­чен выпра­ши­вать и полу­чать отказы.

В нашем слу­чае про­тестных мускул пока демон­стри­ро­вать неко­му, хотя нуж­но при­знать, недо­воль­ство рас­тет не по дням а по часам. Совсем недав­но я был куда более скеп­тич­но настро­ен по пово­ду граж­дан­ской актив­но­сти казах­стан­цев и воз­мож­но­сти пуб­лич­ных мас­со­вых про­те­стов. Да и дан­ные социо­ло­гов сви­де­тель­ство­ва­ли о доста­точ­но высо­ком рей­тин­ге Назар­ба­е­ва (а имен­но он у нас власть).

Одна­ко власть внес­ла кор­рек­ти­вы в сло­жив­ше­е­ся соот­но­ше­ние меж­ду теми кто «за» и кто «про­тив». Рас­стрел в Жана­о­зене изме­нил настро­е­ния мно­гих, кто еще вче­ра был вполне лоя­лен к нынеш­не­му режи­му. Откро­вен­но жест­кая и абсо­лют­но неадек­ват­ная реак­ция вла­сти на мас­со­вый про­тест неф­тя­ни­ков про­де­мон­стри­ро­ва­ла, на что спо­соб­на эта власть, защи­щая себя и свои день­ги Сего­дня мно­гие заду­ма­лись: а сто­ит ли и даль­ше свя­зы­вать себя с этим режи­мом, у кото­ро­го руки в кро­ви сво­их сограждан.

Как сви­де­тель­ству­ет исто­ри­че­ский опыт, кро­во­про­ли­тие, как пра­ви­ло, кон­ча­ет­ся очень серьез­ны­ми раз­бор­ка­ми с выяс­не­ни­ем соуча­стия  и пла­той по предъ­яв­лен­ным сче­там. Пока не было кро­ви, любые даже самые не пра­во­вые дей­ствия про­тив несо­глас­ных, про­те­сту­ю­щих, оппо­зи­ции мож­но было оправ­ды­вать клас­си­че­ской отко­ряч­кой «мы испол­ня­ли при­каз». Теперь это уже не  рабо­та­ет. Про­ли­тая кровь  — это уже дру­гой уро­вень ответ­ствен­но­сти. Уби­вать сооте­че­ствен­ни­ков без суда и след­ствия  пре­ступ­но без вся­ких ого­во­рок. А это озна­ча­ет, что  все те, кто сего­дня под­дер­жи­ва­ет и оправ­ды­ва­ет жана­о­зень­ское кро­во­про­ли­тие, ста­но­вят­ся нрав­ствен­ны­ми соучаст­ни­ка­ми пре­ступ­ле­ния тех, кто уже обре­чен на суд истории.

Жана­о­зен­ские собы­тия 16 декаб­ря серьез­но уско­ри­ли про­цесс дис­кре­ди­та­ции поли­ти­че­ско­го  режи­ма Назар­ба­е­ва и зало­жи­ли осно­вы каче­ствен­но ново­го уров­ня ответ­ствен­но­сти режи­ма, что чре­ва­то серьез­ны­ми послед­стви­я­ми для фигу­ран­тов боль­шой казах­стан­ской поли­ти­ки и лич­но для пре­зи­ден­та. И это явля­ет­ся основ­ным нега­тив­ным фоном для иду­ще­го на выбо­ры «Нур Отана».

Понят­но, что «Нур Отан» все рав­но побе­дит — это уже запро­грам­ми­ро­ва­но и при любом рас­кла­де будет дове­де­но до кон­ца. Но, похо­же, это будет пир­ро­ва побе­да, кото­рая если и не при­ве­дет по при­ме­ру Моск­вы к пуб­лич­ным про­те­стам, то уж точ­но сде­ла­ет мораль­но неле­ги­тим­ным новый пар­ла­мент. В гла­зах демо­кра­ти­че­ски мыс­ля­щей части казах­стан­ско­го обще­ства (а имен­но они и есть нарож­да­ю­щий­ся тренд) этот пар­ла­мент одно­знач­но будет вос­при­ни­мать­ся кро­ва­вым — как избран­ный вме­сто тра­у­ра по погиб­шим в Жанаозене.

Read more here:
Пар­ла­мент на крови