Чаще всего в Казахстане «ловят за руку» служащих акиматов и сотрудников органов внутренних дел, следует из пресс-релиза Национального бюро по противодействию коррупции по итогам десяти месяцев текущего года. Однако в опубликованной ведомством статистике есть еще и кое-что другое, причем не менее интересное.
Процитируем этот пресс-релиз (выделения сделаны нами):
«За 10 месяцев т.г. Национальным бюро в ЕРДР зарегистрировано 2 361 уголовное правонарушение, из которых 1 726 или 73% являются коррупционными.
Больше половины коррупционных преступлений приходится на факты взяточничества – 57% (979 из 1726), треть на хищения – 29% (506 из 1726). Направлено в суд 2 136 уголовных дела или 37% от числа находившихся в производстве (5 789). Из установленного ущерба в 14,4 млрд. тенге возмещено 12,8 млрд. тенге или 89%. Наложен арест на имущество подозреваемых на сумму 42,7 млрд. тенге (по коррупционным – 4,2 млрд. тенге).
Всего за коррупцию привлекается 1 126 должностных лиц, из них 20 руководителей республиканского, 75 областного, 128 городского и районного уровней. С начала т.г. к уголовной ответственности привлекаются 35 акимов и их заместителей, из них 1 областного, 6 – районного, 5 – городского, 23 – сельского уровней. В целом наибольшее количество фактов коррупции приходится на служащих акиматов всех уровней (213), сотрудников органов внутренних дел (176) и КГД (43).
В числе рисковых продолжают оставаться сферы строительства (187), образования (138), сельского хозяйства (135), ЖКХ (131) и земельных отношений (108). Также за взяточничество в Костанайской и Восточно-Казахстанской областях изобличены 3 представителя фемиды».
«Существенные результаты достигнуты при выявлении фактов покровительства субъектам «теневой» экономики со стороны должностных лиц. Их количество увеличилось в 2 раза – с 66 до 130 преступлений, а привлеченных лиц в 2,5 раза – с 34 до 97.
В основном они связаны с фактами покровительства экономической контрабанде (52), игорному бизнесу (13) и незаконному обороту подакцизной продукции (7)».
«В рамках оперативного сопровождения реализации госпрограмм выявлено 234 коррупционных преступления (367 в прошлом году). Наибольшее их количество приходится на программы «Развитие занятости и массового предпринимательства» (71), «Развитие регионов до 2020 года» (59), «Образования и науки» (34), «Нурлы жол» и «Нурлы жер» (34). За их совершение к уголовной ответственности привлекаются 133 лица (176). Сумма установленного ущерба составила 1,9 млрд. тенге, из которых возмещено 1,6 млрд. тенге или 86%».
Комментируя цифры Национального бюро по противодействию коррупции Агентства РК по делам госслужбы и противодействию коррупции, казахстанские медиа-ресурсы сделали упор на количестве привлеченных к ответственности должностных лиц, в том числе высокопоставленных чиновников. Нас же заинтриговало иное: из выше приведенной статистики следует, что коррупция в Казахстане де-факто стала подвидом отечественного бизнеса, пусть и весьма рискованным.
Логика нашего утверждения такова:
а) 86% от общего числа коррупционных преступлений составили факты взяточничества и хищений, то есть лица, совершившие их, преследовали цель личного обогащения;
б) из установленного в ходе предварительного следствия ущерба в размере 14,4 миллиарда тенге еще до передачи в суд было возмещено 12,8 миллиарда, или 89%;
в) подобный высокий результат мог быть достигнут только благодаря тому, что подавляющее большинство подозреваемых в совершении коррупционных преступлений уже на стадии предварительного следствия признали свою вину и возместили нанесенный ими ущерб.
Это означает, что казахстанские коррупционеры массово пользуются возможностью, которую им предоставляет отечественное законодательство. Мы имеем в виду уже сложившуюся практику, когда признание вины и добровольное возмещение ущерба:
- позволяет подозреваемому остаться на свободе (в качестве примера см Борец с теневым бизнесом попался на взятке в Астане;
- облегчает ему достижение процессуального соглашения с прокурором (см мнение практикующего судьи на эту тему), то есть на существенное облегчение наказания,
- дает ему шанс на применение к нему судом вместо реального лишения свободы денежного штрафа в кратном размере от полученной взятки, причем диапазон кратности может колебаться от 2 до 80 (см мнениепрактикующего судьи на эту тему).
По мнению kz.expert, все это привело к тому, что коррупция в Казахстане из преступления превратилась в подвид отечественного бизнеса, в рамках которого граждане, желающие быстро и хорошо заработать, имеющие соответствующее образование и не имевшие ранее проблем с законом, приходят на государственную службу именно для того, чтобы брать взятки и воровать.
При этом их задача — набрать взяток или своровать как можно больше, и при этом не попасться. Но если вдруг не повезет, то отделаться легким испугом, пусть и лишившись права работать на госслужбе.
Нам представляется, что подобная тактика при наличии «крыши» из числа родственников, знакомых или просто начальников, которые, как правило, «сидят в доле», плюс использовании разумных мер предосторожности во время общения со взяткодателями и при получении от них денег, делают подобный бизнес вполне конкурентоспособным в республике.
Мы затрудняемся оценить, насколько доход от такого коррупционного бизнеса (скажем, за пять лет) будет выше, чем простое зарабатывание денег честным трудом. Но ранее среди посвященных лиц ходили упорные разговоры, что отдельным категориям таможенников достаточно проработать три года, чтобы потом «заработанного» хватило им не только на покупку дома и машины, но и на всю дальнейшую жизнь им и их детям. А это ведь всего лишь коррупция на низовом уровне …
Оригинал статьи: The expert communication channel of Central Asia region Kazakhstan 2.0
