Останется ли Оппозиционер в Художнике?

То, что Ермек Тур­су­нов «выта­щил» сво­е­го дру­га из зин­да­на, конеч­но, хоро­шо. Толь­ко зря Тур­су­нов пода­ет выход Ата­ба­е­ва из СИЗО как свою побе­ду. Это не его побе­да, это побе­да КНБ, сумев­ше­го в неудоб­ной для вла­стей ситу­а­ции (а) запо­лу­чить пока­за­ния от Ата­ба­е­ва, кото­рые по любо­му будут исполь­зо­ва­ны про­тив Коз­ло­ва, (б) снять про­бле­му нарас­та­ю­щих про­те­стов по Ата­ба­е­ву за рубе­жом, и (в) нане­сти урон ими­джу Ата­ба­е­ва в обще­ствен­ном мнении. 

 

Автор: Сер­гей ДУВАНОВ

 

Надо быть очень дале­ким от поли­ти­ки чело­ве­ком, что­бы это­го не пони­мать. «Сло­мав» Ата­ба­е­ва рука­ми Тур­су­но­ва, КНБ  реши­ло все свои зада­чи в обмен на изме­не­ние меры пре­се­че­ния. Да, Ата­ба­ев на сво­бо­де, но цена этой сво­бо­ды для него может стать слиш­ком боль­шой: согла­сие на сотруд­ни­че­ство (пусть и фор­маль­ное) с КНБ в рам­ках уго­лов­но­го дела про­тив оппо­зи­ции мало кого укра­ша­ет. Но это если смот­реть на ситу­а­цию с поли­ти­че­ской точ­ки зрения.

Побе­ди­те­лей не судят?

Есть и дру­гой взгляд на ситу­а­цию, соглас­но кото­ро­му пред­ла­га­ет­ся смот­реть на про­ис­шед­шее исклю­чи­тель­но через приз­му того фак­та, что в резуль­та­те неких дей­ствий Тур­су­но­ва Ата­ба­ев ока­зал­ся на сво­бо­де. В сво­ей ста­тье  «Дело худож­ни­ка», опуб­ли­ко­ван­ной на сай­те Guljan.org,  Ермек Тур­су­нов раз­мыш­ля­ет о про­ис­шед­шем и выдви­га­ет глав­ный тезис, объ­яс­ня­ю­щий его пози­цию: «Худож­ник дол­жен тво­рить, а не сидеть в тюрь­ме».   С этой точ­ки зре­ния неваж­но, кто кого в этой ситу­а­ции исполь­зо­вал: КНБ Тур­су­но­ва или Тур­су­нов КНБ,   глав­ное резуль­тат — Ата­ба­ев не в СИЗО, а дома.

В этом плане Тур­су­но­ва не каса­ет­ся то, что пока­за­ния, дан­ные Ата­ба­е­вым в рам­ках «дея­тель­но­го рас­ка­и­ва­ния», будут исполь­зо­ва­ны след­стви­ем про­тив Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва. Ему не инте­ре­сен ни Коз­лов, ни Мамай, кото­рые для него по опре­де­ле­нию зани­ма­ют­ся не тем и не так, да еще и нор­маль­ных людей сби­ва­ют с пра­виль­но­го пути. Он выше это­го. Он себе поста­вил кон­крет­ную зада­чу — помочь дру­гу осво­бо­дить­ся, и он  ее решил  очень праг­ма­тич­но, не замо­ра­чи­ва­ясь на сред­ства — уго­во­рил дру­га пой­ти на сотруд­ни­че­ство с КНБ. Он побе­ди­тель, а побе­ди­те­лей, как извест­но, не судят.

У этой мис­сии по осво­бож­де­нию дру­га, без­услов­но, есть своя логи­ка. Труд­но не согла­сить­ся с  тези­сом, что худож­ник с боль­шой бук­вы  не дол­жен сидеть в тюрь­ме, а дол­жен тво­рить во бла­го стра­ны и духов­но­сти людей. А поли­ти­ка в наших усло­ви­ях — это все от лука­во­го, пусть ей зани­ма­ют­ся другие.

Прав­да, без поли­ти­ки Ермек все же не обо­шел­ся — в его ста­тье содер­жат­ся обви­не­ния, что оппо­зи­ция в лице  Коз­ло­ва и Абля­зо­ва исполь­зо­ва­ла Бола­та в сво­их корыст­ных целях. Пола­гаю, это либо от недо­по­ни­ма­ния ситу­а­ции, либо от слиш­ком боль­шо­го дове­рия к тому, что ему наго­во­ри­ли сотруд­ни­ки Коми­те­та наци­о­наль­ной без­опас­но­сти. Ну, нель­зя же быть таким довер­чи­вым! Даже дети в Казах­стане зна­ют, что нель­зя верить офи­ци­аль­ной ста­ти­сти­ке, «Хаба­ру» и людям в погонах.

Болат Ата­ба­ев  — поли­ти­че­ски зре­лый и идео­ло­ги­че­ски само­до­ста­точ­ный чело­век. Пред­по­ло­же­ние, что его мог­ли исполь­зо­вать, само по себе оскор­би­тель­но для него.  Ата­ба­ев явля­ет­ся прин­ци­пи­аль­ным идео­ло­ги­че­ским про­тив­ни­ком нынеш­ней вла­сти и нико­гда не скры­вал сво­е­го жела­ния поме­нять эту власть. В идео­ло­ги­че­ском плане Ата­ба­ев пред­став­лял куда боль­шую оппо­зи­ци­он­ность режи­му, чем даже отдель­ные оппо­зи­ци­он­ные пар­тии. Поэто­му гово­рить о том, что кто-то мог подвиг­нуть его на какие-то поступ­ки, выска­зы­ва­ния, из-за кото­рых он ока­зал­ся за решет­кой, по край­ней мере, не умно.

Ата­ба­ев знал, что дела­ет, знал, о воз­мож­ных послед­стви­ях и,  что осо­бо важ­но, шел на это осо­знан­но. При этом ему никто не обе­щал «горы золо­тые», он делал СВОЕ ДЕЛО. По край­ней мере, пока к нему не при­е­хал Ермек,  он счи­тал его сво­им. Точ­но так­же мож­но ска­зать, что это Ата­ба­ев исполь­зо­вал оппо­зи­цию для дости­же­ния сво­их поли­ти­че­ских целей.

Чего ты хочешь? Справедливости!

Но это­го все­го нет в рас­суж­де­ни­ях Ерме­ка. Он далек от пони­ма­ния, того, что поми­мо Худож­ни­ка Бола­та есть еще и Болат Оппо­зи­ци­о­нер. Для Тур­су­но­ва оппо­зи­ци­он­ность Ата­ба­е­ва  — бред. Для него он толь­ко Худож­ник, кото­ро­го нуж­но было спа­сать  любой ценой. Сра­бо­тал прин­цип — цель оправ­ды­ва­ет сред­ства.  Как оппо­зи­ци­о­нер Ата­ба­ев Тур­су­но­ва не инте­ре­су­ет, более того он отка­зы­ва­ет­ся видеть тако­вым. Со свой­ствен­ной Тур­су­но­ву пря­мо­той  он гово­рит это откры­то в лицо Бола­ту. Идет прин­ци­пи­аль­ный и по сути очень фило­соф­ский спор о жиз­ни,  прин­ци­пах,  цен­ност­ных ориентациях.

«Чего ты хочешь»? — вопро­ша­ет Ермек.

«Спра­вед­ли­во­сти» — отве­ча­ет Болат.

«Спра­вед­ли­вость — каприз­ная баба, — объ­яс­ня­ет его виза­ви — Она любит пра­вых. А прав­да не у тех, кто пра­вее, а у тех, кто сильнее».

Что тут ска­зать, пря­мо по Гете:

«Пред силою бес­силь­на речь, Сми­рись пред нею, не перечь.

А если хочешь взять борь­бой, Рискуй и домом и собой».

Но одно дело, когда чело­век кон­ста­ти­ру­ет, что спра­вед­ли­во­сти в Казах­стане нет, что силь­ный все­гда прав, и совер­шен­но дру­гое  — когда он согла­ша­ет­ся с этим и более того убеж­да­ет  при­нять это как долж­ное окру­жа­ю­щих. Мол, зачем дер­гать­ся, если прав­да по опре­де­ле­нию на сто­роне вла­сти, поэто­му сми­рись, друг Болат, при­ми это как дан­ность.  Болат воз­ра­жа­ет ему: с этим нель­зя мирить­ся,  я граж­да­нин и мне небез­раз­лич­на судь­ба стра­ны. Да кому нуж­на твоя граж­дан­ская пози­ция, тебя исполь­зу­ют и забу­дут — воз­ра­жа­ет Ермек.  Дол­го они так спо­ри­ли, но, в кон­це кон­цов, аргу­мен­ты Тур­су­но­ва, а ско­рее, вкус сво­бо­ды  ока­за­лись силь­нее, и Болат согла­сил­ся на «дея­тель­ное раскаяние».

Вспо­ми­наю, с каким вооду­шев­ле­ни­ем слу­ша­те­ли вос­при­ни­ма­ли Бола­та на его лек­ци­ях в Граж­дан­ской шко­ле. Как он гово­рил!!! Моло­дежь бук­валь­но лови­ла каж­дое его сло­во, было вид­но, как он сво­ей убеж­ден­но­стью, сво­им пафо­сом  все­ля­ет в них уве­рен­ность в неот­вра­ти­мость пере­мен в стране. Он бук­валь­но зажи­гал в юных серд­цах огонь жела­ния рабо­тать на демо­кра­ти­че­ское буду­щее Казах­ста­на. Чув­ство­ва­лось, что в тот момент он был для них куми­ром, и они были гото­вы пой­ти за ним.

Да,  он мог зажи­гать в моло­дых людях огонь граж­дан­ствен­но­сти и пат­ри­о­тиз­ма! И таких людей с огнем в серд­це с каж­дой Шко­лой, где высту­пал Болат, в стране ста­но­ви­лось все боль­ше и боль­ше. Он был одним из тех, кто ковал новое поко­ле­ние казах­стан­цев.  Сего­дня я с тре­во­гой думаю: смо­жет ли он после сво­е­го «дея­тель­но­го рас­ка­я­ния» точ­но так же нахо­дить кон­такт с моло­де­жью? Да и будет ли он этим зани­мать­ся? Слиш­ком силь­ным было потря­се­ние, слиш­ком серьез­ным ока­за­лось испы­та­ние. Оста­нет­ся ли оппо­зи­ци­о­нер в Художнике?

Пофи­ги­сты — пото­му что все по фигу

Дав­но заме­тил такую осо­бен­ность: мно­гие из апо­ли­тич­ных людей в каче­стве деви­за оправ­ды­ва­ю­ще­го их граж­дан­ский пофи­гизм, исполь­зу­ют фра­зу Довла­то­ва: «После ком­му­ни­стов я тер­петь не могу анти­ком­му­ни­стов».  Уди­ви­тель­но, но эти люди не пони­ма­ют, что попыт­ка пози­ци­о­ни­ро­вать себя «над схват­кой» на самом деле явля­ет­ся демон­стра­ци­ей их граж­дан­ской неполноценности.

Отсут­ствие поли­ти­че­ской пози­ции в отно­ше­нии того, что про­ис­хо­дит в стране, гово­рит толь­ко о том, что люди в граж­дан­ском плане ни рыба ни мясо. Имя им пофи­ги­сты, пото­му что им абсо­лют­но  по фигу,  что про­ис­хо­дит вокруг. Их хва­та­ет толь­ко на брюз­жа­ние по пово­ду пло­хой вла­сти и не менее пло­хой оппо­зи­ции. У таких пло­хи все, кро­ме их самих.

В части поли­ти­че­ских сим­па­тий и анти­па­тий их мож­но срав­нить с той суб­стан­ци­ей в про­ру­би, кото­рая  бол­та­ет­ся сама по себе … да еще и хва­лит­ся сво­ей непри­част­но­стью к про­ис­хо­дя­ще­му. Сто­ит ли этим бра­ви­ро­вать? Поли­ти­че­ская бес­прин­цип­ность и идео­ло­ги­че­ская амоф­ность еще нико­му не добав­ля­ла очков. Это про­сти­тель­но людям, дале­ким от амби­ций и пре­тен­зий  на исклю­чи­тель­ность, но не тем, кто пре­тен­ду­ет на боль­шее, чем быть про­сто обывателями.

А есть и дру­гой уро­вень граж­дан­ствен­но­сти. Это когда воз­ни­ка­ет  потреб­ность отста­и­вать свою  пози­цию, свое несо­гла­сие с про­ис­хо­дя­щем вокруг. А вот для это­го мало хоро­шо под­ве­шен­но­го язы­ка, нуж­но еще  муже­ство, спо­соб­ность на посту­пок. Это очень опас­но и рис­ко­ван­но в Казах­стане, мож­но нажить себе непри­ят­но­сти, а то и сесть в тюрь­му, как это слу­чи­лось с Бола­том Атабаевым.

Конеч­но, про­ще зани­мать­ся дела­ми раз­ре­шен­ны­ми, без­опас­ны­ми, но не име­ю­щи­ми ника­ко­го отно­ше­ния к поли­ти­ке,  а зна­чит к судь­бам стра­ны, ее буду­ще­му. Живи, тво­ри в свое удо­воль­ствие… пока дают воз­мож­ность. Есть бле­стя­щая фра­за Бисмар­ка (пере­фраз Перик­ла): «Если вы не зани­ма­е­тесь поли­ти­кой, то поли­ти­ка зай­мет­ся вами». На моей памя­ти мас­са при­ме­ров, когда люди, тоже небес­та­лан­ные, кри­ви­ли губы при сло­ве «поли­ти­ка», но при­хо­ди­ло вре­мя и поли­ти­ка втор­га­лась в их жизнь в виде рей­дер­ства, пре­пят­ствий для твор­че­ской рабо­ты, запре­та на про­фес­сию, обви­не­ния в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния и т.д.

Зная неза­ви­си­мый харак­тер Тур­су­но­ва, его бун­тар­ский дух, не исклю­чаю, что Ермек в  бли­жай­шее вре­мя будет вынуж­ден поме­нять  свое отно­ше­ние к поли­ти­ке — жизнь заста­вит. Более того,  воз­мож­но мы даже уви­дим его в чис­ле лиде­ров новой оппо­зи­ци­он­ной вол­ны — не может такой нерав­но­душ­ный чело­век быть в сто­роне от глав­но­го.  Если это про­изой­дет, то  это будет логи­че­ским  завер­ше­ни­ем дис­кус­сии, кото­рую он сего­дня открыл, про­ти­во­по­ста­вив оппо­зи­ци­он­ность творчеству.

Тому, что Ермек уже на этом пути, кос­вен­но сви­де­тель­ству­ет  его фра­за: «Я хочу, что­бы сбы­лась про­грам­ма обык­но­вен­но­го казах­стан­ско­го обы­ва­те­ля. Я хочу, что­бы Госу­дар­ство научи­лось его ува­жать и ценить». Как пра­ви­ло, всё начи­на­ет­ся с этой фра­зы: «я хочу». Сле­ду­ю­щий этап  — пони­ма­ние того, что  сами по себе такие про­грам­мы не сбы­ва­ют­ся. Для это­го мало про­сто хотеть, нуж­но еще что-то делать. Сидеть на кух­нях и нудить про то, как все пло­хо, — это удел боя­щих­ся политики.

Нуж­но дви­гать­ся, и для это­го нуж­ны ата­ба­е­вы-оппо­зи­ци­о­не­ры. Чем боль­ше, тем луч­ше. Отто­го, что в Казах­стане будет мно­го ата­ба­е­вых-худож­ни­ков, госу­дар­ство не нач­нет ува­жать обы­ва­те­ля, оно будет про­дол­жать  выти­рать о них ноги. И «я хочу» так и оста­нет­ся  пустым сотря­са­ни­ем воз­ду­ха. Появ­ле­ние же ата­ба­е­вых-оппо­зи­ци­о­не­ров —  это реаль­ный шанс изме­нить ситу­а­цию. Они спо­соб­ны заста­вить людей двигаться.

Духов­ные  авто­ри­те­ты спо­соб­ны объ­еди­нить всех недо­воль­ных ситу­а­ци­ей,  а это серьез­ная заяв­ка на появ­ле­ние широ­кой соци­аль­ной базы про­те­ста. Чем шире эта база, тем боль­ше шан­сов, что власть нач­нет менять свое отно­ше­ние и к обы­ва­те­лю, и к твор­че­ским лич­но­стям. Толь­ко так мож­но обес­пе­чить реа­ли­за­цию пла­на, о кото­ром меч­та­ет Ермек Турсунов.

Нуж­но про­сто стать гражданином

Я пони­маю, что имел в виду Ермек, гово­ря об оппо­зи­ции как о ком­паш­ке пред­при­им­чи­вых людей, кото­рая бода­ет­ся  за место под солн­цем. Одна­ко не все так одно­знач­но с казах­стан­ской оппо­зи­ци­ей.  Там дей­стви­тель­но есть про­бле­мы, но где их нет? Точ­но так же мож­но гово­рить о казах­стан­ской ком­паш­ке людей искус­ства, кото­рые, борясь за место под солн­цем, забы­ли о сво­ем пред­на­зна­че­нии. Чем ситу­а­ция лучше?

Но и в том, и в дру­гом слу­чае нахо­дят­ся отдель­ные лич­но­сти, кото­рые пыта­ют­ся изме­нить ситу­а­цию и сво­им лич­ным при­ме­ром бро­са­ют вызов ста­рым под­хо­дам. Будь то в поли­ти­ке или в искус­стве. Болат, кото­ро­го Ермек при помо­щи КНБ попы­тал­ся выдер­нуть из «оппо­зи­ци­он­но­го боло­та», был одним из тех, кто мог при­дать нашей оппо­зи­ции новое дыха­ние, сде­лать ее иной.

Памя­туя, как в свое вре­мя  вла­сти мяг­ко уда­ли­ли  из оппо­зи­ции Нур­бу­ла­та Маса­но­ва, создав для него инсти­тут, мож­но пред­по­ло­жить, что теат­ру Ата­ба­е­ва  так­же может быть  ока­за­на посиль­ная помощь. Это выгод­но вла­сти.   Если Худож­ник будет зани­мать­ся теат­ром, и не будет лезть в поли­ти­ку, это устро­ит очень мно­гих.   Так будет удоб­нее всем: и Акор­де, и Тур­су­но­ву (не при­дет­ся боль­ше спа­сать дру­га), и, види­мо, само­му Бола­ту Ата­ба­е­ву, осо­знав­ше­му всю опас­ность поли­ти­че­ской деятельности.

Кто зна­ет, воз­мож­но, Ермек и прав: каж­дый дей­стви­тель­но «дол­жен делать то, что он делать мастер». По край­ней мере сего­дня. А как оно сло­жит­ся зав­тра — гово­рить рано. Но при всей неод­но­знач­но­сти и спор­но­сти ситу­а­ции  счи­таю, что рас­став­лять точ­ки в  дис­кус­сии о том, кто Ата­ба­ев — худож­ник или оппо­зи­ци­о­нер, рано.

Не надо торо­пить­ся.  Не исклю­че­но, что жизнь сама все рас­ста­вит на свои места и может так стать­ся, что те, кто сего­дня прин­ци­пи­аль­но дистан­ци­ру­ют­ся от поли­ти­ки, зав­тра ста­нут глав­ны­ми пер­со­на­жа­ми поли­ти­че­ской борь­бы и наобо­рот. Так часто быва­ет. Это оппо­зи­ци­о­не­ру слож­но стать худож­ни­ком, а худож­ни­ку — лег­ко. Нуж­но про­сто почув­ство­вать себя Гражданином.