Опасные связи. Как Китай приручает элиты Центральной Азии

Китай меня­ет стра­те­гию в отно­ше­ни­ях с эли­та­ми Цен­траль­ной Азии. От рабо­ты с суще­ству­ю­щи­ми лиде­ра­ми КНР посте­пен­но пере­хо­дит к под­держ­ке про­ки­тай­ски настро­ен­ных поли­ти­ков – и, воз­мож­но, к созда­нию инстру­мен­тов для их про­дви­же­ния во власть

Анти­ки­тай­ские про­те­сты в Цен­траль­ной Азии ста­ли обыч­ным делом. Толь­ко за послед­ние два года в реги­оне было более 40 митин­гов про­тив «китай­ской экс­пан­сии». Пре­тен­зии к Пеки­ну у про­те­сту­ю­щих самые раз­ные: от пере­да­чи зем­ли в дол­го­сроч­ную арен­ду до пре­сле­до­ва­ний мусуль­ман в Синьц­зяне. Объ­еди­ня­ет эти про­те­сты то, что те, кто выхо­дит на ули­цы, высту­па­ют не толь­ко про­тив китай­цев, но и про­тив мест­ных элит, кото­рые яко­бы про­да­лись Пекину.

Эти обви­не­ния во мно­гом свя­за­ны с тем, что пуб­лич­но цен­траль­но­ази­ат­ские вла­сти почти все­гда рас­хва­ли­ва­ют свои отно­ше­ния с Кита­ем. Исклю­че­ния крайне ред­ки – напри­мер, в апре­ле 2020 года МИД Казах­ста­на выра­зил про­тест из-за пуб­ли­ка­ции на китай­ском новост­ном сай­те ста­тьи, где ста­ви­лась под сомне­ние тер­ри­то­ри­аль­ная целост­ность Казахстана.

Анти­ки­тай­ские про­те­сты обыч­но игно­ри­ру­ют до тех пор, пока те не начи­на­ют угро­жать ста­биль­но­сти режи­ма. Порой мест­ные вла­сти даже защи­ща­ют Китай: заяв­ля­ют, что про­те­сту­ю­щие «долж­ны быть бла­го­дар­ны» Пеки­ну за то, что тот про­тя­нул стране «руку помо­щи» в слож­ное время.

Цен­траль­но­ази­ат­ские лиде­ры схо­дят­ся в том, что любая пуб­лич­ная кри­ти­ка Пеки­на сде­ла­ет ситу­а­цию толь­ко хуже – осо­бен­но вви­ду эко­но­ми­че­ской мощи КНР и все боль­шей готов­но­сти Ком­пар­тии исполь­зо­вать эту мощь, что­бы нака­зы­вать строп­ти­вых парт­не­ров. Эко­но­ми­че­ская зави­си­мость от Китая в неко­то­рых стра­нах реги­о­на уже достиг­ла тако­го уров­ня, что Пекин может лег­ко создать пра­ви­те­лям очень серьез­ные проблемы.

Недав­ние жест­кие дей­ствия Китая в отно­ше­нии куда более бога­тых стран с гораз­до более дивер­си­фи­ци­ро­ван­ным экс­пор­том (да еще и союз­ни­ков США) вро­де Австра­лии, Кана­ды или Южной Кореи не оста­лись в реги­оне неза­ме­чен­ны­ми. В сто­ли­цах Цен­траль­ной Азии все боль­ше пони­ма­ют, что если чем-то разо­злить восточ­но­го сосе­да, то тому най­дет­ся, чем ответить.

Одна­ко неже­ла­ние элит Цен­траль­ной Азии кон­флик­то­вать с Пеки­ном име­ет и дру­гую, более про­за­и­че­скую при­ро­ду. Дело в том, что свя­зи с КНР ста­но­вят­ся все более важ­ным источ­ни­ком дохо­дов для мно­гих пра­вя­щих семей и груп­пи­ро­вок. Разу­ме­ет­ся, эту зави­си­мость песту­ет и сам Пекин.

Против китайцев – против элиты

По мере того как Китай уве­ли­чи­ва­ет свое при­сут­ствие в Цен­траль­ной Азии, отно­ше­ние к нему на быто­вом уровне ста­но­вит­ся все более напря­жен­ным. Это отча­сти мож­но спи­сать на рост наци­о­на­лиз­ма, но пока­за­тель­но, что глав­ным объ­ек­том ксе­но­фоб­ских настро­е­ний ста­но­вят­ся имен­но китайцы.

Даже гром­кий скан­дал вокруг заяв­ле­ния депу­та­та Нико­но­ва, что тер­ри­то­рия Казах­ста­на – это «боль­шой пода­рок Рос­сии», не спро­во­ци­ро­вал митин­гов в Казах­стане. В дру­гих стра­нах Цен­траль­ной Азии русо­фоб­ские или анти­аме­ри­кан­ские настро­е­ния тоже не выплес­ки­ва­ют­ся на улицы.

Недо­ве­рие к Китаю в гра­ни­ча­щих с ним госу­дар­ствах тра­ди­ци­он­но высо­ко. В слу­чае с Цен­траль­ной Ази­ей это уси­ли­ва­ет­ся тем, что реги­он при­вык к явно­му, но посте­пен­но сла­бе­ю­ще­му вли­я­нию Рос­сии. Со столь мощ­ным и все более напо­ри­стым Кита­ем стра­ны стал­ки­ва­ют­ся впервые.

Дан­ные Цен­траль­но­ази­ат­ско­го Баро­мет­ра за послед­ние три года под­твер­жда­ют, что недо­воль­ство КНР рас­тет: к Китаю отри­ца­тель­но отно­сят­ся 35% опро­шен­ных в Кир­ги­зии, 30% – в Казах­стане. Имидж Китая ухуд­ша­ет­ся и в стра­нах Цен­траль­ной Азии, не име­ю­щих с ним общей гра­ни­цы. По опро­сам вид­но, что в Узбе­ки­стане все боль­ше бес­по­ко­ят­ся по пово­ду роста госдол­га перед КНР и пере­да­чи китай­цам зем­ли в аренду.

КНР пере­жи­ва­ет за свою репу­та­цию за гра­ни­цей, осо­бен­но в сосед­них стра­нах, поэто­му не жале­ет ресур­сов на ее улуч­ше­ние. Наря­ду с тра­ди­ци­он­ны­ми инстру­мен­та­ми мяг­кой силы Китай помо­га­ет Цен­траль­ной Азии в борь­бе с Covid-19, китай­ские дипло­ма­ты в Цен­траль­ной Азии ведут свои стра­ни­цы в фейс­бу­ке и теле­гра­ме (ино­гда даже слиш­ком актив­но), в реги­оне появ­ля­ют­ся мест­ные откро­вен­но про­ки­тай­ские СМИ и экс­пер­ты. Но ста­ра­ния Пеки­на улуч­шить свой имидж регу­ляр­но обну­ля­ют­ся после оче­ред­но­го кор­руп­ци­он­но­го скан­да­ла вокруг про­ек­тов с уча­сти­ем китай­ских компаний.

При этом анти­ки­тай­ские выступ­ле­ния в Цен­траль­ной Азии направ­ле­ны не толь­ко про­тив соб­ствен­но китай­ской экс­пан­сии, но и про­тив кор­рум­пи­ро­ван­но­сти мест­ных элит. Поэто­му их актив­но исполь­зу­ет оппо­зи­ция, как это, напри­мер, пытал­ся делать в Казах­стане бег­лый бан­кир Мух­тар Абля­зов. В послед­ние годы эли­ты Цен­траль­ной Азии и прав­да научи­лись обо­га­щать­ся за счет свя­зей сво­их стран с китай­ца­ми, а Пекин уме­ло этим поль­зу­ет­ся для укреп­ле­ния сво­е­го вли­я­ния в регионе.

Президентские зятья

То, что в Цен­траль­ной Азии узкий круг элит экс­плу­а­ти­ру­ет ресур­сы стран в сво­их целях, не новость. Инте­рес­но, что Китай все боль­ше пре­вра­ща­ет­ся в глав­ный источ­ник неле­галь­ных финан­со­вых пото­ков для элит региона.

Самое гром­кое на сего­дняш­ний день рас­сле­до­ва­ние, рас­крыв­шее свя­зи цен­траль­но­ази­ат­ских чинов­ни­ков с Кита­ем, каса­ет­ся неле­галь­ной тор­гов­ли. В нояб­ре 2019 года жур­на­ли­сты Цен­тра по иссле­до­ва­нию кор­руп­ции и орга­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­сти (OCCRP), Радио «Азаттык» (кир­гиз­ское отде­ле­ние аме­ри­кан­ской неком­мер­че­ской меди­а­кор­по­ра­ции «Радио Сво­бо­да») и кир­гиз­ско­го изда­ния Kloop.kg рас­кры­ли схе­мы, по кото­рым из Кир­ги­зии неле­галь­но выве­ли более $700 млн.

Суть махи­на­ций сво­ди­лась к тому, что това­ры из Китая попа­да­ли в Кир­ги­зию по под­дель­ным доку­мен­там (что­бы пла­тить пошли­ны ниже уста­нов­лен­но­го зако­ном уров­ня) или вооб­ще без декла­ри­ро­ва­ния. Такую прак­ти­ку на кир­гиз­ской таможне под­твер­дил быв­ший зам­ми­ни­стра эко­но­ми­ки Кир­ги­зии Эль­дар Абакиров.

На тер­ри­то­рии Кир­ги­зии за то, что­бы схе­ма рабо­та­ла глад­ко, отве­чал вли­я­тель­ный экс-зам­пред­се­да­те­ля Госу­дар­ствен­ной тамо­жен­ной служ­бы Кир­ги­зии Раим­бек Мат­ра­и­мов (более извест­ный там как Раим-мил­ли­он). Он ушел с гос­служ­бы еще в 2017 году, но его род­ствен­ни­ки, дру­зья и про­те­же по-преж­не­му дер­жат всю тамож­ню под контролем.

С китай­ской сто­ро­ны схе­му кон­тро­ли­ро­вал биз­нес­мен Хабибу­ла Абду­ка­дыр, о кото­ром прак­ти­че­ски ниче­го не извест­но, в том чис­ле и в китай­ских СМИ. По сло­вам инфор­ма­то­ра авто­ров рас­сле­до­ва­ния, Абду­ка­дыр – один из вли­я­тель­ней­ших биз­не­сме­нов в Синьц­зян-Уйгур­ском авто­ном­ном рай­оне (СУАР) КНР. Учи­ты­вая, насколь­ко жест­ко Ком­пар­тия Китая кон­тро­ли­ру­ет любые свя­зи жите­лей Синьц­зя­на с ино­стран­ца­ми, Хабибу­ла Абду­ка­дыр не мог дей­ство­вать без согла­сия китай­ских офи­ци­аль­ных лиц.

Часть кон­тра­бан­ды из Китая через Кир­ги­зию направ­ля­лась в Узбе­ки­стан, на рынок «Абу Сахий», через кото­рый во вре­ме­на пре­зи­ден­та Исла­ма Кари­мо­ва про­хо­дил прак­ти­че­ски весь импорт. Рын­ком при Кари­мо­ве вла­дел его зять Тимур Тил­ля­ев. После смер­ти пер­во­го пре­зи­ден­та Тил­ля­ев поте­рял высо­кое покро­ви­тель­ство и в 2018 году про­дал рынок, изба­вив­шись от одно­го из послед­них круп­ных акти­вов в Узбе­ки­стане. Кому рынок реаль­но при­над­ле­жит сей­час, неизвестно.

Схе­мы неле­галь­но­го обо­га­ще­ния на финан­со­вых пото­ках из Китая рас­про­стра­не­ны и в самой круп­ной эко­но­ми­ке реги­о­на – Казах­стане. В декаб­ре 2020 года Financial Times ста­ло извест­но, что зять Назар­ба­е­ва Тимур Кули­ба­ев зара­бо­тал десят­ки мил­ли­о­нов дол­ла­ров на стро­и­тель­стве газо­про­во­да Цен­траль­ная Азия – Китай, кото­рый на китай­ские кре­ди­ты реа­ли­зо­вы­ва­ли сов­мест­но «Каз­му­най­заг» и CNPC.

О свя­зан­ных с КНР кор­руп­ци­он­ных схе­мах сво­их род­ствен­ни­ков в фейс­бу­ке писал стра­дав­ший от нар­ко­за­ви­си­мо­сти внук Назар­ба­е­ва Айсул­тан – в авгу­сте 2020-го его нашли мерт­вым в сво­ей квар­ти­ре в Лондоне.

Так­же извест­но, что зять пре­зи­ден­та Таджи­ки­ста­на Эмо­ма­ли Рах­мо­на Шам­сул­ло Сохи­бов за $2,8 млн спо­соб­ство­вал тому, что китай­ская ком­па­ния China Nonferrous Gold Limited (中国有色黃金) полу­чи­ла лицен­зию на добы­чу золо­та. Сего­дня 80% золо­та в Таджи­ки­стане добы­ва­ет­ся сов­мест­ны­ми пред­при­я­ти­я­ми с китай­ским участием.

В Турк­ме­ни­стане, где вся власть сосре­до­то­че­на в руках пре­зи­ден­та Гур­бан­гу­лы Бер­ды­му­ха­ме­до­ва и его семьи, вли­я­ние КНР на эли­ту самое силь­ное в реги­оне. За послед­ние годы Бер­ды­му­ха­ме­до­вы лиши­лись почти всех круп­ных источ­ни­ков дохо­да, кро­ме Китая, с кото­рым они свя­за­ны газопроводом.

Особый президент

Жела­ние Китая при­кор­мить эли­ты сосед­них стран неуди­ви­тель­но – как и на мно­гих раз­ви­ва­ю­щих­ся рын­ках, обо­га­ще­ние мест­ных началь­ни­ков и их род­ствен­ни­ков поз­во­ля­ет китай­ско­му биз­не­су полу­чить кон­ку­рент­ные пре­иму­ще­ства и доступ к ресур­сам. Но амби­ции Пеки­на могут не огра­ни­чи­вать­ся стро­и­тель­ством тене­вых схем с уже нахо­дя­щи­ми­ся у вла­сти лиде­ра­ми. В октяб­ре 2020 года в Кир­ги­зии про­изо­шел госу­дар­ствен­ный пере­во­рот, где на сто­роне побе­див­ше­го Сады­ра Жапа­ро­ва высту­пи­ло мно­го свя­зан­ных с Кита­ем бизнесменов.

Само­го Жапа­ро­ва, кото­рый на рево­лю­ци­он­ной волне сумел захва­тить власть, назна­чить выбо­ры и 10 янва­ря 2021 года стать леги­тим­ным пре­зи­ден­том Кир­ги­зии, дав­но свя­зы­ва­ют с КНР. Изна­чаль­но слу­хи осно­вы­ва­лись на исто­рии его семьи. Его отец Нур­ко­жо Муста­лый-уулу родил­ся, вырос и учил­ся в Китае, куда в 1930‑х годах из СССР сбе­жа­ли его роди­те­ли. В 1962 году они вер­ну­лись в Кир­гиз­скую ССР, где родил­ся Садыр Жапаров.

Про­тив­ни­ки Жапа­ро­ва, осно­вы­ва­ясь на этом фак­те, ста­ли рас­про­стра­нять кон­спи­ро­ло­ги­че­ские тео­рии, что Жапа­ров завер­бо­ван китай­ски­ми спец­служ­ба­ми. «Чело­век, кото­рый пред­став­ля­ет инте­ре­сы Китая… сего­дня бал­ло­ти­ру­ет­ся в пре­зи­ден­ты», – гово­рил про Сады­ра Жапа­ро­ва на теле­де­ба­тах один из его кон­ку­рен­тов Канат Исаев.

Одна­ко и без подоб­ной кон­спи­ро­ло­гии есть фак­ты, под­твер­жда­ю­щие, что и в пред­при­ни­ма­тель­ской, и в поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти Жапа­ров сотруд­ни­ча­ет с граж­да­на­ми КНР. В 2007 году, когда Жапа­ров был депу­та­том кир­гиз­ско­го пар­ла­мен­та, его род­ной брат Сабыр Жапа­ров выиг­рал гостен­дер и при­об­рел 71% акций шах­ты «Жыр­га­лан» за $320 тысяч, что выгля­де­ло явно зани­жен­ной ценой. Вско­ре Жапа­ро­вы пере­да­ли шах­ту китай­ским инвесторам.

По сло­вам жите­лей посел­ка, в 2012 году на шах­те про­изо­шел круп­ный пожар. СМИ писа­ли, что китай­цы тре­бо­ва­ли от Жапа­ро­ва воз­ме­стить ущерб $7 млн, на что он пред­ло­жил про­лоб­би­ро­вать пере­да­чу им круп­ней­ше­го в Цен­траль­ной Азии золо­то­руд­но­го место­рож­де­ния Кум­тор. Поз­же при­зы­вы забрать Кум­тор у канад­ской ком­па­нии Centerra Gold ста­ли глав­ным пунк­том в про­грам­ме Жапарова-политика.

Сего­дня он отка­зы­ва­ет­ся от идеи наци­о­на­ли­зи­ро­вать Кум­тор, а китай­ские инве­сто­ры инте­ре­су­ют­ся уже напря­мую у Centerra Gold воз­мож­но­стью при­об­ре­сти долю в место­рож­де­нии. Сам Жапа­ров гово­рит, что рас­смат­ри­ва­ет воз­мож­ность пере­дать часть место­рож­де­ния желез­ной руды Жетим-Тоо Китаю, что­бы умень­шить внеш­ний долг. По сло­вам депу­та­та пар­ла­мен­та Даста­на Беке­ше­ва, к 2020 году объ­ем задол­жен­но­сти Кир­ги­зии перед Кита­ем, вме­сте с набе­жав­ши­ми про­цен­та­ми, пре­вы­сил $2,2 млрд.

Вни­ма­ние при­вле­ка­ет и один из при­бли­жен­ных людей ново­го пре­зи­ден­та – пер­вый и пока един­ствен­ный депу­тат пар­ла­мен­та Кир­ги­зии, родив­ший­ся в Китае, Адыл Жунус-уулу. Жапа­ров пуб­лич­но назы­вал его сво­им другом.

Адыл Жунус родил­ся в горо­де Куль­д­жа (Инин, 伊宁) в Синьц­зян-Уйгур­ском авто­ном­ном рай­оне  Китая, окон­чил гео­гра­фи­че­ский факуль­тет Синьц­зян­ско­го уни­вер­си­те­та и рабо­тал в Китай­ской наци­о­наль­ной ака­де­мии по иссле­до­ва­нию место­рож­де­ний. Его жена Туран Тур­сун-кызы рабо­та­ла в Собра­нии народ­ных пред­ста­ви­те­лей (реги­о­наль­ный зако­но­да­тель­ный орган) СУАР.

В одном из интер­вью Адыл Жунус гово­рил, что в 1990‑х они с женой бро­си­ли хоро­шую рабо­ту в Китае, четы­рех­ком­нат­ную квар­ти­ру в цен­тре Урум­чи и пере­еха­ли в Кир­ги­зию толь­ко пото­му, что хоте­ли вер­нуть­ся на род­ную зем­лю: «Пусть сидим на хле­бе и воде, зато на сво­ей родине».

В 2001 году Адыл Жунус с женой полу­чи­ли граж­дан­ство Кир­ги­зии, оба пре­по­да­ва­ли китай­ский язык в Биш­кек­ском наци­о­наль­ном уни­вер­си­те­те. В 2015 году он избрал­ся в пар­ла­мент от пар­тии «Рес­пуб­ли­ка – Ата Журт» вме­сте с бли­жай­ши­ми сорат­ни­ка­ми Жапа­ро­ва Талан­том Мамы­то­вым и Камчы­бе­ком Таши­е­вым. Как депу­тат Жунус запом­нил­ся пред­ло­же­ни­ем пере­дать наци­о­наль­ную авиа­ком­па­нию Air Kyrgyzstan китай­ским инвесторам.

До гос­служ­бы Жунус зани­мал­ся биз­не­сом, в основ­ном раз­ра­бот­кой место­рож­де­ний и добы­чей иско­па­е­мых (кста­ти, как и Жапа­ров). Он был соучре­ди­те­лем четы­рех гор­но­до­бы­ва­ю­щих пред­при­я­тий, вез­де его парт­не­ра­ми были китай­ские предприниматели.

После вопро­сов СМИ, поче­му он не ука­зал в нало­го­вой декла­ра­ции учре­жден­ные им ком­па­нии, Жунус пере­пи­сал их на род­ствен­ни­ков. Напри­мер, соучре­ди­те­ля­ми двух его ком­па­ний «Нор­свест Май­нинг Ком­па­ни» и «Грейт Нор­свест Май­нинг Ком­па­ни» сей­час чис­лят­ся сыно­вья депу­та­та Марс и Ринат.

Этим фир­мам при­над­ле­жит зда­ние по адре­су город Биш­кек, ули­ца Ибра­и­мо­ва, дом 100. Имен­но там во вре­мя недав­них выбо­ров нахо­дил­ся пред­вы­бор­ный штаб Сады­ра Жапарова.

Дру­гой инте­рес­ный объ­ект – пред­вы­бор­ный бюд­жет кан­ди­да­та Жапа­ро­ва. Точ­но неиз­вест­но, отку­да у недав­не­го заклю­чен­но­го появи­лось боль­ше 47,4 млн кир­гиз­ских сомов ($560 тысяч, это боль­ше, чем у осталь­ных 17 кан­ди­да­тов, вме­сте взя­тых) на пред­вы­бор­ную аги­та­цию. На вопро­сы об источ­ни­ках финан­си­ро­ва­ния он пафос­но отве­чал, что это день­ги наро­да и что «пен­си­о­не­ры пере­да­ют свои пенсии».

Есть и пря­мые сви­де­тель­ства, что пред­вы­бор­ную кам­па­нию Жапа­ро­ва хотя бы частич­но финан­си­ро­ва­ли китай­цы – при­чем откры­то, хоть это и запре­ще­но зако­ном Кир­ги­зии. По край­ней мере, мил­ли­он кир­гиз­ских сомов Жапа­ров полу­чил от ком­па­нии «Хуа-Эр», дирек­то­ром кото­рой явля­ет­ся граж­да­нин КНР Хуан Цзяньхун.

Даже авто­бу­сы, на кото­рых цен­тра­ли­зо­ван­но при­во­зи­ли на митин­ги сто­рон­ни­ков Жапа­ро­ва, при­над­ле­жат ком­па­нии «Шыдыр жол кей джи» – ее руко­во­ди­те­лем и учре­ди­те­лем в базе дан­ных Мини­стер­ства юсти­ции зна­чит­ся Тоху­ти­бу­би Оуер­ха­ли­ка, уро­жен­ка села Кызыл-Суу Синьц­зян-Уйгур­ско­го авто­ном­но­го рай­о­на, она сме­ни­ла граж­дан­ство КНР на кир­гиз­ское лишь в 2018 году.

Растущая зависимость

Если все эти собы­тия не слу­чай­ное сов­па­де­ние и Китай поучаст­во­вал в при­хо­де к вла­сти Сады­ра Жапа­ро­ва, то в китай­ской стра­те­гии в отно­ше­нии элит Цен­траль­ной Азии про­ис­хо­дит каче­ствен­ный сдвиг. От рабо­ты с суще­ству­ю­щи­ми лиде­ра­ми КНР посте­пен­но пере­хо­дит к под­держ­ке про­ки­тай­ски настро­ен­ных поли­ти­ков – и, воз­мож­но, к созда­нию инстру­мен­тов для их про­дви­же­ния во власть.

Неслу­чай­но воз­мож­ным поли­го­ном для это­го ста­ла имен­но Кир­ги­зия – самая неста­биль­ная, бед­ная и зави­си­мая от КНР стра­на Цен­траль­ной Азии. Вли­я­ние Пеки­на на эли­ты в Цен­траль­ной Азии пря­мо про­пор­ци­о­наль­но сте­пе­ни ори­ен­та­ции на КНР в тор­гов­ле и обрат­но про­пор­ци­о­наль­но раз­ме­ру эко­но­ми­ки стра­ны и ста­биль­но­сти поли­ти­че­ско­го режи­ма. С этой точ­ки зре­ния при­сут­ствие Китая в Кир­ги­зии и Таджи­ки­стане может рас­ти быст­рее, чем в Турк­ме­нии, и тем более чем в Казах­стане или Узбекистане.

Оче­вид­но, что свя­зи эко­но­ми­ки и элит Цен­траль­ной Азии с Кита­ем будут толь­ко уси­ли­вать­ся. Сей­час цены на при­род­ные ресур­сы невы­со­кие, ЕС и Рос­сия сла­бо вос­ста­нав­ли­ва­ют­ся, в то вре­мя как ВВП Китая в 2021 году, по про­гно­зам, уве­ли­чит­ся почти на 8%. Ощу­ще­ние нарас­та­ю­щей внут­рен­ней неста­биль­но­сти может под­сте­ги­вать отдель­ных чинов­ни­ков и при­двор­ных поско­рее про­дать китай­цам какой-то кусок, что­бы зафик­си­ро­вать выиг­рыш и спря­тать его в надеж­ное место.

Рас­ту­щая зави­си­мость от Китая будет и даль­ше сокра­щать про­стран­ство для манев­ра в отно­ше­ни­ях Цен­траль­ной Азии с гигант­ским сосе­дом. При­чем, как пока­зы­ва­ют собы­тия послед­них лет, Китаю нуж­ны уже не толь­ко доступ к место­рож­де­ни­ям или хоро­шие усло­вия тор­гов­ли. Пекин все боль­ше заду­мы­ва­ет­ся об укреп­ле­нии воен­но­го при­сут­ствия в реги­оне – это вид­но по раз­ме­щен­ным китай­ским погра­нич­ни­кам в Таджи­ки­стане. Заод­но китай­цы учат­ся вли­ять на поли­ти­че­ские про­цес­сы и выбор пра­ви­те­лей – это пока­зы­ва­ют недав­ние собы­тия в Киргизии.

Новая дина­ми­ка ста­вит под вопрос нынеш­нюю фор­му­лу рос­сий­ско-китай­ско­го вза­и­мо­дей­ствия в Цен­траль­ной Азии. Москва сми­ри­лась с тем, что Пекин пре­вра­ща­ет­ся в глав­но­го тор­го­во­го парт­не­ра, инве­сто­ра и кре­ди­то­ра реги­о­на. В ответ Рос­сия дела­ла став­ку на три стол­па сво­е­го при­сут­ствия: осо­бую роль в обес­пе­че­нии реги­о­наль­ной без­опас­но­сти; инте­гра­ци­он­ный кон­тур ЕАЭС; мощ­ные инстру­мен­ты вли­я­ния на внут­рен­нюю поли­ти­ку каж­дой стра­ны Цен­траль­ной Азии.

Дол­гое вре­мя этот баланс устра­и­вал и Пекин, одна­ко по мере роста уве­рен­но­сти в себе китай­ская сто­ро­на начи­на­ет его рас­ша­ты­вать – дей­ствия в Кир­ги­зии и осо­бен­но в Таджи­ки­стане, о кото­рых китай­цы с Крем­лем не сове­то­ва­лись, ука­зы­ва­ют на это вполне одно­знач­но. Перед Моск­вой вста­ет вопрос, как реа­ги­ро­вать на эти изменения.

Пеки­ном оче­вид­но дви­жет не анти­рос­сий­ская повест­ка, а жела­ние про­дви­нуть свои инте­ре­сы – прав­да, без уче­та мне­ния сво­е­го стра­те­ги­че­ско­го парт­не­ра. Кремль может либо сми­рить­ся с этим, пони­мая, что Пекин не ста­нет доб­ро­воль­но огра­ни­чи­вать соб­ствен­ные инте­ре­сы во вре­ме­на, когда его мощь растет.

Либо Москве при­дет­ся менять свою стра­те­гию в реги­оне: с одной сто­ро­ны, сотруд­ни­чать с Кита­ем по тем реги­о­наль­ным вопро­сам, где инте­ре­сы сов­па­да­ют, с дру­гой – думать, как урав­но­ве­сить поли­ти­че­ское вли­я­ние Пеки­на. Достичь это­го полу­чит­ся, толь­ко если одной из целей Моск­вы ста­нет укреп­ле­ние суве­ре­ни­те­та стран Цен­траль­ной Азии перед лицом все более могу­ще­ствен­но­го и уве­рен­но­го Китая.

Источ­ник: https://carnegie.ru/