Объяснение «необъяснимого порядка богатства» Великобритании

Лиде­ры орга­ни­зо­ван­ных пре­ступ­ных групп, дик­та­то­ры, вору­ю­щие у сво­их людей, нече­сти­вые чинов­ни­ки и дру­гие сомни­тель­ные пер­со­на­жи, научи­лись пря­тать свои мил­ли­о­ны в запад­ных столицах.

Запу­тан­ные кор­по­ра­тив­ные сети, скры­тые бан­ков­ские сче­та и слож­ные схе­мы дове­рен­ных лиц, лежа­щие в осно­ве этих финан­со­вых пото­ков, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни недо­ступ­ны для всех, кро­ме самых пре­дан­ных спе­ци­а­ли­стов. Но есть один сек­тор, где кор­руп­ция при­ни­ма­ет физи­че­скую фор­му, пре­вра­щая такие горо­да, как Лон­дон, в вир­ту­аль­ные вит­ри­ны испор­чен­но­го ино­стран­но­го богат­ства: недви­жи­мость. Как Бого­лю­бов ушел с мил­ли­ар­да­ми­Укра­ин­ский мил­ли­ар­дер с особ­ня­ком на Бел­грейв-сквер — Ген­на­дий Бого­лю­бов. Вме­сте с дру­гим оли­гар­хом он вывел из стра­ны 5,5 млрд дол­ла­ров через офшор­ные струк­ту­ры. Исто­рия OCCRP 2019 года объ­яс­ня­ет, как ему это удалось.Читать далее

Зна­ме­ни­тый адрес Шер­ло­ка Холм­са на Бей­кер-стрит при­над­ле­жит струк­ту­рам, свя­зан­ным с доче­рью быв­ше­го казах­стан­ско­го дик­та­то­ра Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва. На вели­че­ствен­ной и эле­гант­ной пло­ща­ди Бел­грейв нахо­дит­ся особ­няк с деся­тью спаль­ня­ми, при­над­ле­жа­щий укра­ин­ско­му оли­гар­ху, обви­ня­е­мо­му в кра­же мил­ли­ар­дов из бан­ка, кото­рым он вла­дел. В горо­де нахо­дит­ся так мно­го таких объ­ек­тов, что одна груп­па акти­ви­стов была вдох­нов­ле­на ​​на про­ве­де­ние «туров клеп­то­кра­тии», что­бы выде­лить соб­ствен­ность за соб­ствен­но­стью, полу­чен­ной нечест­ным путем.

Отча­сти бла­го­да­ря неод­но­крат­ным раз­об­ла­че­ни­ям жур­на­ли­стов, пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны вынуж­де­ны занять более жест­кую пози­цию в отно­ше­нии кор­рум­пи­ро­ван­ных ино­стран­цев. Один новый меха­низм, с неко­то­рой пом­пой пред­став­лен­ный в Вели­ко­бри­та­нии в 2018 году, — это поря­док необъ­яс­ни­мо­го богат­ства (UWO). Эта про­це­ду­ра поз­во­ля­ет сле­до­ва­те­лям стра­ны тре­бо­вать от вла­дель­цев подо­зри­тель­но круп­ных акти­вов пока­зать, как они за них запла­ти­ли. Если они не могут это­го сде­лать, то пред­по­ла­га­ет­ся, что акти­вы были полу­че­ны неза­кон­ным путем, что дает воз­мож­ность вла­стям нало­жить на них арест.

Джеймс Мэзер, юрист, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся на ком­мер­че­ском мошен­ни­че­стве, ска­зал, что UWO было вве­де­но «очень в ожи­да­нии того, что [оно] изме­нит про­цесс воз­вра­ще­ния акти­вов, воз­мож­но, преж­де все­го за счет раз­ры­ва гор­ди­е­во­го узла замас­ки­ро­ван­ных струк­тур соб­ствен­но­сти и тене­вых сде­лок с собственностью».

Что необыч­но для тех­ни­че­ско­го юри­ди­че­ско­го инстру­мен­та, UWO полу­чил широ­кое и бла­го­при­ят­ное осве­ще­ние в основ­ной прес­се, кото­рая окре­сти­ла его «зако­ном Мак­ма­фии» в честь попу­ляр­ной дра­мы BBC.

В несколь­ких слу­ча­ях UWO рабо­та­ли, как было заяв­ле­но. В янва­ре 2021 года Зами­ра Гаджи­е­ва, жена заклю­чен­но­го в тюрь­му азер­бай­джан­ско­го бан­ки­ра, про­иг­ра­ла апел­ля­цию Вер­хов­но­го суда на пер­вое в исто­рии UWO, и теперь ей при­дет­ся обос­но­вать перед сле­до­ва­те­ля­ми ее покуп­ку двух элит­ных объ­ек­тов недви­жи­мо­сти. Дву­мя меся­ца­ми ранее UWO в отдель­ном деле помог Наци­о­наль­но­му агент­ству по борь­бе с пре­ступ­но­стью (NCA) добить­ся кон­фис­ка­ции несколь­ких объ­ек­тов соб­ствен­но­сти, при­над­ле­жа­щих Манс­у­ру Махму­ду Хусей­ну, биз­не­сме­ну из Бир­мин­ге­ма, пред­по­ло­жи­тель­но свя­зан­но­му с орга­ни­зо­ван­ной преступностью.

Но хотя экс­пер­ты при­зна­ют эти успе­хи и хва­лят появ­ле­ние гряз­ных денег в обще­ствен­ной повест­ке дня, мно­гие отме­ча­ют, что реаль­ность не все­гда оправ­да­ла ожидания.

«Суще­ству­ет нема­лая про­пасть меж­ду обще­ствен­ным вос­при­я­ти­ем и изоб­ра­же­ни­ем в СМИ UWO… и тем, что на самом деле гово­рит­ся в законе, — гово­рит Фил Тей­лор, юрист, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся на финан­со­вых пре­ступ­ле­ни­ях. «Это нико­гда не было пред­на­зна­че­но… быть какой-то вол­шеб­ной пулей. Это след­ствен­ный инстру­мент, име­ю­щий огра­ни­чен­ное назначение ».

На сего­дняш­ний день NCA оста­ет­ся един­ствен­ным агент­ством, пре­сле­ду­ю­щим UWO, хотя прак­ти­че­ски все пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны име­ют на это пол­но­мо­чия. А когда исполь­зу­ют­ся UWO, непро­зрач­ность иссле­ду­е­мых финан­со­вых струк­тур — та самая про­бле­ма, кото­рую они долж­ны были решить — затруд­ня­ет сбор дока­за­тельств, кото­рые обес­пе­чат их защи­ту в суде.

Джон Лен­нон, бри­тан­ский адво­кат, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся на серьез­ных пре­ступ­ле­ни­ях и кор­по­ра­тив­ных пра­во­на­ру­ше­ни­ях, зашел так дале­ко, что назвал UWO «чем-то вро­де мок­ро­го пирож­ка». С момен­та их появ­ле­ния два года назад пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны Вели­ко­бри­та­нии пре­сле­до­ва­ли лишь незна­чи­тель­ное чис­ло таких слу­ча­ев. 15 выпу­щен­ных на дан­ный момент слу­ча­ев отно­сят­ся толь­ко к четы­рем делам.

Более того, воз­мож­но, самое гром­кое из дел UWO — пре­сле­до­ва­ние яко­бы неза­кон­но­го богат­ства, при­об­ре­тен­но­го быв­шей женой высо­ко­по­став­лен­но­го казах­стан­ско­го чинов­ни­ка — было откло­не­но в суде из-за недо­ста­точ­ных дока­за­тельств. И это была доро­го­сто­я­щая неуда­ча: убыт­ки съе­ли более тре­ти годо­во­го бюд­же­та меж­ду­на­род­но­го анти­кор­руп­ци­он­но­го под­раз­де­ле­ния NCA.

Что это озна­ча­ет для буду­ще­го того, что когда-то про­воз­гла­ша­лось транс­фор­ма­ци­он­ным анти­кор­руп­ци­он­ным меха­низ­мом? И како­ва роль UWO сей­час, два года спу­стя, в борь­бе с гряз­ны­ми деньгами?

Боль­шая часть попу­ляр­но­го заблуж­де­ния отно­си­тель­но UWO сво­дит­ся к про­стой истине, что их одних нико­гда не будет доста­точ­но, что­бы испра­вить печаль­ную репу­та­цию Вели­ко­бри­та­нии в обла­сти неза­кон­но­го финан­си­ро­ва­ния. Как ска­зал один судья в недав­нем поста­нов­ле­нии, «важ­но не упус­кать из виду отно­си­тель­но огра­ни­чен­ную цель», ради кото­рой они были введены.

Фак­ти­че­ски, UWO — это не более чем инстру­мент рас­сле­до­ва­ния. Это поз­во­ля­ет вла­стям соби­рать инфор­ма­цию о про­ис­хож­де­нии акти­вов чело­ве­ка, а не дей­ство­вать как нака­за­ние само по себе. Даже если вла­де­лец целе­во­го акти­ва не смо­жет удо­вле­тво­ри­тель­но объ­яс­нить, как он попал в его или ее вла­де­ние, нет ника­ких гаран­тий, что он будет кон­фис­ко­ван. Про­ку­ро­ры могут начать граж­дан­ское судеб­ное раз­би­ра­тель­ство в Высо­ком суде, что­бы нало­жить арест, но вла­де­лец по-преж­не­му может оспо­рить пред­ло­жен­ную кон­фис­ка­цию перед судьей и подать апел­ля­цию, если дела пой­дут не так.

«Необъ­яс­ни­мые при­ка­зы о бла­го­со­сто­я­нии явно уло­ви­ли дух вре­ме­ни, вызвав широ­кую оглас­ку», — гово­рит Рэй­чел Хар­пер, руко­во­ди­тель отде­ла реа­ги­ро­ва­ния на угро­зы в Наци­о­наль­ном цен­тре эко­но­ми­че­ских пре­ступ­ле­ний, под­раз­де­ле­нии NCA, кото­рое объ­еди­ня­ет пред­ста­ви­те­лей несколь­ких пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов для коор­ди­на­ции рас­сле­до­ва­ний. Но это лишь один из мно­гих доступ­ных инстру­мен­тов — и не обя­за­тель­но пер­вый выбор следователей.

Если пре­ступ­ле­ние уста­нов­ле­но и дока­за­тель­ства доста­точ­но убе­ди­тель­ны, сле­до­ва­те­ли могут про­сто воз­бу­дить уго­лов­ное дело. В каче­стве аль­тер­на­ти­вы они могут подать заяв­ку на бло­ки­ров­ку учет­ной запи­си, кото­рая, в отли­чие от UWO, наце­ле­на на финан­со­вые сче­та, а не на иму­ще­ство или пред­ме­ты роскоши.

«Все очень инди­ви­ду­аль­но и все­гда зави­сит от име­ю­щих­ся раз­вед­дан­ных. Мы созда­ем кар­ти­ну кон­крет­но­го пре­ступ­но­го пред­при­я­тия, а затем опре­де­ля­ем наи­бо­лее раз­ру­ши­тель­ные вари­ан­ты, доступ­ные нам », — гово­рит Харпер.

Непра­виль­ные пред­став­ле­ния о мас­шта­бах UWO так­же скры­ва­ют слож­ность их пре­сле­до­ва­ния. Сле­до­ва­те­ли сна­ча­ла долж­ны убе­дить судью в том, что дан­ное лицо дей­стви­тель­но вла­де­ет акти­вом, а затем дока­зать, что либо они подо­зре­ва­ют­ся в совер­ше­нии серьез­но­го пре­ступ­ле­ния, либо зани­ма­ют вид­ную поли­ти­че­скую роль за пре­де­ла­ми Евро­пей­ской эко­но­ми­че­ской зоны.

Учи­ты­вая слож­ность задей­ство­ван­ных струк­тур, сбор необ­хо­ди­мых дока­за­тельств может быть труд­ным. Недав­ний слу­чай с Казах­ста­ном вызвал печаль­но извест­ную непро­зрач­ность финан­со­вой систе­мы Вели­ко­бри­та­нии. про­скольз­нуть сквозь паль­цы NCA. Сле­до­ва­те­ли пода­ли заяв­ле­ние о выда­че UWO в отно­ше­нии трех рос­кош­ных лон­дон­ских рези­ден­ций, кото­рые, как они подо­зре­ва­ли, были куп­ле­ны на сред­ства, неза­кон­но зара­бо­тан­ные Раха­том Али­е­вым, быв­шим пре­тен­ден­том на пост пре­зи­ден­та Казахстана.

Али­ев был обви­нен в мошен­ни­че­стве, похи­ще­нии людей и несколь­ких убий­ствах, в том чис­ле извест­но­го лиде­ра оппо­зи­ции, до его само­убий­ства в 2015 году в австрий­ской тюрь­ме. В ответ на запро­сы UWO офшор­ные вла­дель­цы соб­ствен­но­сти напра­ви­ли в NCA пись­мо, в кото­ром сооб­ща­лось, что они при­над­ле­жат сыну Али­е­ва Нура­ли и быв­шей жене Дари­ге Назар­ба­е­вой — доче­ри быв­ше­го пре­зи­ден­та Казах­ста­на Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва. В пись­ме утвер­жда­ет­ся, что они были куп­ле­ны на соб­ствен­ные сред­ства Назар­ба­е­вой, и в резуль­та­те не име­ли ника­ко­го отно­ше­ния к испор­чен­ным день­гам Алиева.

NCA не уда­лось убе­дить, и он оста­вил UWO на месте, что при­ве­ло к тому, что Назар­ба­е­вы пода­ли апел­ля­цию в суд более высо­кой инстан­ции. В том слу­чае судья при­шел к выво­ду, что аргу­мен­ты агент­ства были «оши­боч­ны­ми из-за неадек­ват­но­го рас­сле­до­ва­ния неко­то­рых оче­вид­ных направ­ле­ний рас­сле­до­ва­ния», ука­зав, что NCA не пол­но­стью учло инфор­ма­цию, предо­став­лен­ную семьей. Она поста­но­ви­ла уво­лить UWOs. Пред­ста­ви­тель Нура­ли Али­е­ва ска­зал OCCRP, что семья счи­та­ет, что резуль­тат оправдан.

Хотя NCA про­иг­ра­ла после­ду­ю­щую апел­ля­цию на реше­ние суда, жур­на­лист­ское рас­сле­до­ва­ние, опуб­ли­ко­ван­ное в нояб­ре про­шло­го года, пока­за­ло, что Назар­ба­е­ва и ее сын яко­бы при­об­ре­ли дру­гую недви­жи­мость в Лон­доне на сред­ства, выве­ден­ные из Казах­ста­на через кариб­ские офшо­ры. Жур­на­ли­сты отме­ти­ли, что их выво­ды вызва­ли новые опа­се­ния по пово­ду денег, сто­я­щих за недви­жи­мо­стью, без­успеш­но наце­лен­ной на NCA.

Хотя рас­сле­до­ва­ние дела было доро­го­сто­я­щим, а широ­ко раз­ре­кла­ми­ро­ван­ный убы­ток демо­ра­ли­зо­вал сто­рон­ни­ков про­зрач­но­сти, инфор­ма­ция, полу­чен­ная сле­до­ва­те­ля­ми от респон­ден­тов, была не лише­на цен­но­сти. Ани­та Кли­форд, юрист, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щий­ся на финан­со­вых пре­ступ­ле­ни­ях, опи­са­ла это дело как «при­мер того, как UWO дела­ют то, что они наме­ре­ва­лись сделать».

«Здесь NCA не побе­ди­ла, — ска­за­ла она, — но… боль­шой объ­ем инфор­ма­ции в конеч­ном ито­ге был предо­став­лен теми, кто имел бене­фи­ци­ар­ный инте­рес в этой соб­ствен­но­сти. Хотя … мно­гое мож­но ска­зать о неэф­фек­тив­но­сти это­го инстру­мен­та, мне инте­рес­но, полу­чил ли он доступ к инфор­ма­ции, кото­рая в про­тив­ном слу­чае оста­лась бы дей­стви­тель­но секретной ».

В более широ­ком смыс­ле, по сло­вам Хар­пе­ра, рабо­та NCA в этой обла­сти помог­ла агент­ству повы­сить осве­дом­лен­ность обще­ствен­но­сти о кор­по­ра­тив­ных струк­ту­рах, кото­рые дела­ют Соеди­нен­ное Коро­лев­ство таким убе­жи­щем для гряз­ных денег, в част­но­сти, про­дви­гая регу­ли­ро­ва­ние реест­ров бене­фи­ци­ар­но­го вла­де­ния в поли­ти­че­скую повест­ку дня.

Даже в этом слу­чае коли­че­ство гряз­ных денег, уже име­ю­щих­ся в Вели­ко­бри­та­нии, созда­ет свои соб­ствен­ные проблемы.

В сво­ем взры­во­опас­ном отче­те о вме­ша­тель­стве Рос­сии в поли­ти­ку и обще­ствен­ную жизнь Вели­ко­бри­та­нии пар­ла­мент­ский коми­тет по раз­вед­ке и без­опас­но­сти под­черк­нул, что сам мас­штаб рос­сий­ских инве­сти­ций в элит­ное жилье затруд­ня­ет эффек­тив­ное исполь­зо­ва­ние БВО. «Сте­пень, в кото­рой эти день­ги были инве­сти­ро­ва­ны и реин­ве­сти­ро­ва­ны, ста­вит под сомне­ние эффек­тив­ность недав­но вве­ден­ных необъ­яс­ни­мых при­ка­зов о бла­го­со­сто­я­нии, когда они при­ме­ня­ют­ся к рас­сле­до­ва­нию лиц с таки­ми дав­но уста­нов­лен­ны­ми — и во всех смыс­лах и целях, теперь оче­вид­но закон­ных — финан­со­вые инте­ре­сы в Вели­ко­бри­та­нии », — гово­рит­ся в отчете.

Ресур­сы — еще одно пре­пят­ствие. UWOs мож­но оспа­ри­вать по раз­ным при­чи­нам, и «те респон­ден­ты, кото­рых вы, веро­ят­но, встре­ти­те в таких слу­ча­ях, по сво­ей при­ро­де име­ют доступ к боль­шим коман­дам высо­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных юри­стов», — гово­рит Тей­лор, спе­ци­а­лист по финан­со­вым пре­ступ­ле­ни­ям. По соб­ствен­но­му при­зна­нию NCA, агент­ство нахо­дит­ся в зна­чи­тель­ном невы­год­ном поло­же­нии: в «Отче­те о Рос­сии» цити­ру­ет­ся офи­ци­аль­ное заяв­ле­ние о том, что «мы, пря­мо ска­жем, обес­по­ко­е­ны вли­я­ни­ем на наш бюд­жет» борь­бы за пре­сле­до­ва­ние хотя бы одно­го UWO.

Тей­лор ука­зы­ва­ет, что про­бле­ма не толь­ко в NCA. «Про­бле­мы с финан­си­ро­ва­ни­ем — это то, что вы, к сожа­ле­нию, доволь­но часто встре­ти­те в пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нах Вели­ко­бри­та­нии», — гово­рит он. В резуль­та­те, по мне­нию экс­пер­тов, стра­на не может исполь­зо­вать весь свой арсе­нал для борь­бы с необъ­яс­ни­мым богатством.

Как раз­мыш­ля­ет адво­кат Джон Лен­нон: «Я все­гда разо­ча­ро­ван отсут­стви­ем упор­ства, кото­рое про­яв­ля­ют неко­то­рые орга­ны про­ку­ра­ту­ры в отно­ше­нии того, что явля­ет­ся явно, оче­вид­но, гряз­ны­ми деньгами».

Источ­ник: https://www.occrp.org/