Нужен проект больший, чем Астана

Как достичь пони­ма­ния, что мы — народ Казах­ста­на, а не насе­ле­ние, погряз­шее в раз­бо­ре кла­но­вых и соци­аль­ных кон­флик­тов? Явля­ют­ся ли тра­ди­ци­он­ные суб­бот­ни­ки и сле­ду­ю­щие за ними яркие празд­не­ства на пло­ща­дях с наци­о­наль­ны­ми пес­ня­ми и пляс­ка­ми под­лин­ным пока­за­те­лем наци­о­наль­но­го един­ства или нуж­но что-то иное, что­бы почув­ство­вать един­ство? Об этом мы побе­се­до­ва­ли с лиде­ром Казах­ско­го Наци­о­наль­но­го Кон­грес­са Адилом Той­ган­ба­е­вым.
Подроб­но­сти читай­те на http://www.facebook.com/respublika.kaz

- У меня хоро­шее отно­ше­ние к празд­ни­кам, к весен­не­му пози­ти­ву, ко все­му, что нас объ­еди­ня­ет, если дей­стви­тель­но от все­го это­го есть прак­ти­че­ская польза.

Но я не думаю, что глав­ную объ­еди­ня­ю­щую роль игра­ют культ­мас­со­вые меро­при­я­тия. Для того что­бы мно­го­на­ци­о­наль­ный народ осо­знал свое един­ство, необ­хо­ди­мы кон­крет­ные дела, кон­крет­ные идеи, направ­лен­ные на сози­да­ние и общее бла­го. Может быть, суб­бот­ни­ки в этой свя­зи даже более важ­ны, чем речи и тан­цы на площадях.

- Ну а что же есть реаль­ное бла­го для Казах­ста­на? Помо­га­ют ли нам такие ста­тус­ные пози­ции, как пред­се­да­тель­ство в име­ни­тых меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ци­ях — ОБСЕ, ОИК?

- Ско­рее, меша­ют. Эти пози­ции — нерав­но­цен­ная заме­на реаль­но­го уча­стия в про­цес­се. В кон­це кон­цов, зве­неть коло­коль­чи­ком — не зна­чит быть услы­шан­ным. Соеди­нен­ные Шта­ты не оза­бо­че­ны ника­ки­ми номи­наль­ны­ми и ста­тус­ны­ми при­зна­ка­ми пер­вен­ства и это харак­те­ри­зу­ет насто­я­ще­го лидера.

Наша зада­ча — коор­ди­ни­ро­вать реги­о­ны, а не участ­во­вать в дипло­ма­ти­че­ских раутах.

Аста­на при­да­ет пре­уве­ли­чен­ное зна­че­ние пустя­ко­вым фор­маль­но­стям. И это нега­тив­ный симп­том. Наша внеш­няя поли­ти­ка, наша гео­по­ли­ти­че­ская ответ­ствен­ность, наша мис­сия в реги­оне и зада­ча в мире не сфор­му­ли­ро­ва­ны, они слов­но остав­ле­ны «на потом». Пустыш­ки вос­тре­бо­ва­ны там, где есть пустоты.

- На ваш взгляд, что долж­но прий­ти на сме­ну этим пустотам?

- Соб­ствен­ная ответ­ствен­ная роль. ОБСЕ не сде­ла­ла из нас Фран­цию, ОИК не сде­ла­ет Эми­ра­ты. Дру­гое дело, что и не надо. Казах­ская зона ответ­ствен­но­сти — это кон­троль над Цен­траль­ной Ази­ей, уми­ро­тво­ре­ние реги­о­на меж­ду Евро­пой, Рос­си­ей, Кита­ем и Инди­ей. Это огром­ный аре­ал, име­ю­щий такой же огром­ный потен­ци­ал сози­да­ния. Сего­дня здесь доми­ни­ру­ют раз­об­щен­ность и враж­да. Казах­стан состо­ит­ся в таком инте­граль­ном про­цес­се вплоть до ста­ту­са посто­ян­но­го чле­на Сове­та Без­опас­но­сти ООН. Я убеж­ден: имен­но так мы долж­ны обо­зна­чить нашу задачу.

При этом для ее реше­ния мало «экс­пор­та ста­биль­но­сти», хотя и такая док­три­на долж­на быть син­те­зи­ро­ва­на. Но важ­нее «импорт смыслов».

Опре­де­лить­ся с лидерством

 

- Как мож­но соот­не­сти резуль­та­ты про­шед­ших выбо­ров и зада­чи роста, сто­я­щие перед Казахстаном?

- В пери­од ново­го пре­зи­дент­ско­го сро­ка необ­хо­ди­мо если не решить, то хотя бы обо­зна­чить циви­ли­за­ци­он­ный век­тор наше­го раз­ви­тия. Упро­щен­но гово­ря, для чего Казах­стан? Если поли­тик не име­ет отве­та и даже не зада­ет себе этот вопрос, он не спо­со­бен решать зада­чи роста ни на одном из участ­ков. Даже сугу­бо экономические.

Нам необ­хо­ди­мо опре­де­лить­ся со сле­ду­ю­щи­ми пози­ци­я­ми: фор­ми­ро­ва­ние граж­дан­ской казах­ской нации, не «титуль­ной», а имен­но граж­дан­ской; Казах­стан из пост­со­вет­ско­го поли­го­на экс­пе­ри­мен­тов, в том чис­ле диас­пор­ных, дол­жен стать суве­рен­ным во всех смыс­лах госу­дар­ством, вклю­чая жест­кую пози­цию по всем наци­о­наль­ным точ­кам неста­биль­но­сти, име­ю­щим кри­ми­наль­ную пер­спек­ти­ву; опре­де­ле­ние в реги­о­наль­ном лидер­стве, о чем мы уже говорили.

Опре­де­ле­ние в мире. Очень свое¬временно под­нят вопрос об алфа­ви­те — нация долж­на опре­де­лить­ся со сво­им зву­ча­ни­ем, с тем, как выгля­дит ее язык. Понят­но, что это не линг­ви­сти­че­ский и даже не поли­ти­че­ский вопрос. Ско­рее, исто­ри­че­ский. И он не огра­ни­чен лати­ни­цей и кирил­ли­цей. Есть орга­нич­ные в этом выбо­ре араб­ская гра­фи­ка и тюрк­ское руни­че­ское письмо.

На деле так и выгля­дит. Лати­ни­ца — выбор в поль­зу вестер­ни­за­ции, араб­ская гра­фи­ка — исла­ми­за­ции, руны — арха­и­за­ции, но яркой по куль­тур­но­му потен­ци­а­лу, ведь ради­каль­ное воз­рож­де­ние язы­ков все­гда дает при­ме­ры ожи­ва­ю­щих мифов.

Кирил­ли­ца сто­ит здесь на сто­роне дегра­да­ции, ведь един­ствен­ная ее силь­ная сто­ро­на толь­ко в том, что она уже есть. Когда в под­держ­ку куль­тур­но­го явле­ния гово­рит инер­ция, это сви­де­тель­ство того, что боль­ше не ска­жет никто.

На мело­чи не размениваемся

— Отку­да у вас такая уве­рен­ность в лидер­ском пред­на­чер­та­нии Казахстана?

- Импе­рия для каза­хов — это судь­ба и неиз­беж­ность. Мы не спо­соб­ны на роль малень­ко­го, уют­но­го госу­дар­ства, такой курс для нас гене­ти­че­ски губи­те­лен. Мы вооб­ще не спо­соб­ны на мел­кие зада­чи, нас гне­тут част­но­сти и мело­чи. Мы не нация деко­ра или кал­ли­гра­фии, мы слиш­ком нетер­пе­ли­вы. Как охот­ни­ки, хищ­ни­ки. Стиль каза­хов более гло­ба­лен, если мож­но так ска­зать. Нам нуж­на мега­за­да­ча, без кото­рой мы как нация дегра­ди­ру­ем. Усред­нен­ные пер­спек­ти­вы нас не вооду­шев­ля­ют. Мы хотим, даже если мало­душ­но не при­зна­ем­ся в этом, Боль­шо­го огня. Или так, или вооб­ще никак. Пома­лень­ку коп­тить воз­дух не при­ста­ло наро­дам, рож­ден­ным для импер­ско­го подвига.

И Цен­траль­ная Азия ждет от нас воз­вра­ще­ния к искон­ной роли, роли объ­еди­ни­те­лей и вос­пре­ем­ни­ков новых пространств.

- Одна­ко мы склон­ны игно­ри­ро­вать боль­шие зада­чи — не толь­ко не объ­еди­ня­ем дру­гих, но и соб­ствен­ный народ раз­де­ля­ем. Когда люди отда­ют пред­по­чте­ние жузу, отку­да это берется?

- Отту­да же, отку­да идет огра­ни­че­ние себя исклю­чи­тель­но соб­ствен­ным эго­из­мом. Мы поз­во­ли­ли вну­шить себе, что не явля­ем­ся пол­но­цен­ной наци­ей и обре­че­ны на мелоч­ность и раз­об­щен­ность. Тако­ва судь­ба опро­ки­ну­тых наций — раз­де­ле­ние на мел­кие кла­ны, спо­соб­ные выживать.

В этом есть своя прав­да. Дей­стви­тель­но, раз­бив­шись на кла­ны и ори­ен­ти­ру­ясь на семей­но-родо­вые объ­еди­не­ния, выжи­вать лег­че. Но что такое «выжи­ва­ние»? В исто­ри­че­ском смыс­ле — не более чем пред­смерт­ные фантазии.

Мы долж­ны не выжи­вать, а побеж­дать. Воля к Побе­де созда­ет лич­ност­ную нацию из без­ли­ко­го мно­же­ства семей и родов. Выжи­ва­ние раз­де­ля­ет, раз­бра­сы­ва­ет нас по мел­ким мир­кам соб­ствен­ных быто­вых, в сущ­но­сти, про­блем. Цен­но­сти объ­еди­ня­ют, дают такие воз­мож­но­сти, о кото­рых мы и не подо­зре­ва­ли вче­ра. Общее дело и озор­ной вкус Побе­ды — то, что нам нуж­но в первую очередь.

Тех­но­ло­гия мечты

— Что спо­соб­но подвиг­нуть каза­хов на миро­вые свершения? 

- Идео­ло­гия, кото­рую мы видим есте­ствен­ной и вос­тре­бо­ван­ной. «Тех­но­ло­гия меч­ты» как раз и созда­ет тот потен­ци­ал, то напря­же­ние сил, кото­рое спо­соб­но заря­дить каза­хов наци­о­наль­ной энер­ги­ей. На уровне четы­рех базо­вых принципов:

- Ясно видеть мир. Это зна­чит смот­реть не толь­ко в себя, но и вовне. Осо­зна­вать свои зада­чи и воз­мож­но­сти в кон­тек­сте все­го мира. И исхо­дить из поис­ка соб­ствен­но­го места в нем. «Ясно» — зна­чит по мак­си­му­му неза­шо­рен­но от шаб­ло­нов и суеверий.

- Рубить узлы. Чет­ко понять, что тебя ско­вы­ва­ет и меша­ет. Быть бес­по­щад­ным ко все­му, что меша­ет. Если надо — бес­по­щад­ным к Прошлому.

- Укро­щать Хаос. Знать, что Хаос не про­сто опас­ный враг, но и сила, кото­рую мож­но при­ру­чить, исполь­зо­вать себе во бла­го. Понять Хаос, гово­рить с Хао­сом, чув­ство­вать его в себе и себя в нем. Так и сего­дняш­ний кри­зис: кому конец, а кому — «пле­чо», мате­ма­ти­че­ская сила, на кото­рую мож­но умно­жить соб­ствен­ную силу. Исполь­зо­вать Хаос, осо­знать род­ство с Хаосом.

- Созда­вать Буду­щее. В конеч­ном сче­те уметь фор­му­ли­ро­вать и фор­ми­ро­вать. Актив­ная роль, не про­стое при­я­тие меха­ни­че­ской дирек­тив­но­сти Судь­бы. По сути, чет­вер­тый пункт — вол­шеб­ное уме­ние Архи­тек­то­ра, дости­га­е­мое кон­цен­тра­ци­ей пред­ше­ству­ю­щих трех умений.

Про­яв­ля­ют­ся ли у нас пред­по­сыл­ки роста? Да. Вся­кий раз, когда мы видим при­ме­ры нерав­но­ду­шия, это залог раз­ви­тия. И важ­нее все­го — инте­рес к жиз­ни. Поли­ти­че­ские про­грам­мы здесь ни при чем, они оформ­ля­ют уже свер­шив­ши­е­ся вещи.

«Сле­до­вать пра­виль­но­му, соб­ствен­но­му поряд­ку вещей» — вер­ный выбор. Но наша непо­вто­ри­мость обя­за­на быть твор­че­ской, ина­че ста­нет син­те­ти­че­ской, нежи­вой. Нация созда­ет себя, тво­рит, как сагу, а не огра­ни­чи­ва­ет­ся слу­ша­ньем саг про геро­и­че­ских предков.

Про­шлое не долж­но пора­бо­щать. Нам как воз­дух необ­хо­ди­мо геро­и­че­ское Насто­я­щее и пле­ни­тель­ное Будущее.

Живая нация — та, кото­рая про­хо­дит Вос­хож­де­ние. А зна­чит, Буду­щее наше еще вели­че­ствен­нее Прошлого.

Гово­рим «казах», под­ра­зу­ме­ва­ем «япо­нец»

 

- Ваши четы­ре прин­ци­па зву­чат с какой-то япон­ской образ­но­стью. Напо­ми­на­ют «стаи летя­щих гусей» Кан­аме Ака­ма­цу, «путь пада­ю­ще­го пера»… Отку­да такая образ­ность в казах­ской идеологии?

- У нас мно­го обще­го с япон­ца­ми, если смот­реть в глубь вещей. И это не поверх­ност­ная общ­ность, кото­рую могут отме­тить этно­гра­фы или спе­ци­а­ли­сты по народ­ной музы­ке. Смот­ри­те сами.

«Пти­чьи стаи» япон­цев — это тай­ные сны кочев­ни­ков. Обет посвя­ще­ния Бес­край­но­сти. Япон­цы — самая осед­лая из всех наций мира, самая спа­ян­ная со сво­ей зем­лей. В то же вре­мя их обрат­ная сто­ро­на, их пота­ен­ная поло­ви­на — кочев­ни­че­ская. Зна­чит, это рабо­та­ло в дале­ком про­шлом и будет рабо­тать в буду­щем, ведь для чего-то сохра­ня­ет­ся пере­да­ва­е­мая поко­ле­ни­я­ми гене­ти­че­ская информация.

И мы, и япон­цы уни­каль­ны в одном вопро­се: мы име­ем «наци­о­наль­ные рели­гии», а ведь подав­ля­ю­щее боль­шин­ство наро­дов испо­ве­ду­ют веру, при­ня­тую у других.

При этом и тен­гри­ан­ство, и син­то иден­тич­ны во мно­гих пози­ци­ях. Даже слиш­ком, что­бы это было слу­чай­но­стью. И слиш­ком иден­тич­ны, что­бы счи­тать это нор­маль­ным для дале­ких по тер­ри­то­рии рас­се­ле­ния наро­дов. А ведь меж­ду нами — целая циви­ли­за­ция. Это знак осо­бой свя­зи каза­хов и япон­цев, тем более что в Китае нет прак­тик, подоб­ных тен­гри­ан­ским или синтоистским.

Но наше тен­гри­ан­ство боль­ше леген­да о вере, чем сама вера. Для веры здесь слиш­ком мно­го инту­и­тив­ных про­зре­ний и про­сто дога­док… Куль­тур­ное явле­ние, зов поко­ле­ний — да. Но для пол­но­цен­ной рели­гии в тен­гри­ан­стве слиш­ком мно­го утра­чен­но­го. Или — что пра­виль­нее будет ска­зать — отнятого.

Син­то­изм, напро­тив, пол­но­цен­но сохра­нив­ша­я­ся тра­ди­ция. И у меня есть уве­рен­ность (боль­ше чем уве­рен­ность), что через его изу­че­ние каза­хам может открыть­ся веч­ная пол­но­та наше­го тюрк­ско­го тенгрианства.

- Неожи­дан­но видеть в япон­цах близ­кую нацию, и то, что вы при­во­ди­те в при­мер, тоже неожи­дан­но. Но как Казах­стан может на прак­ти­ке осу­ще­ствить такое сближение?

- Это в сего­дняш­них усло­ви­ях не толь­ко про­ще, но и акту­аль­нее. Япо­ния пере­жи­ла серию раз­ру­ши­тель­ных зем­ле­тря­се­ний. Сей­смо­ло­ги гово­рят, что воз­мож­ны новые, еще более мощ­ные по ампли­ту­де. Мы можем пред­ло­жить на это непред­ска­зу­е­мое вре­мя эва­ку­и­ро­вать часть насе­ле­ния Япо­нии и обу­стро­ить его на спе­ци­аль­но выде­лен­ной для это­го тер­ри­то­рии Казах­ста­на. Мало того что это соот­вет­ству­ет номад­ской эти­ке, такое реше­ние несет допол­ни­тель­ные плю­сы Казах­ста­ну — обра­зо­ва­тель­но­го, про­мыш­лен­но­го, инве­сти­ци­он­но­го харак­те­ра. Оно дей­стви­тель­но спо­соб­но сде­лать нас в целом дру­ги­ми, алхи­ми­че­ски пре­об­ра­зить нашу стра­ну. Ведь мно­го­на­ци­о­наль­ность на поль­зу любо­му госу­дар­ству, ста­вя­ще­му перед собой боль­шие зада­чи. А в дан­ном слу­чае мы пере­ло­ми­ли бы тен­ден­цию. Ведь в про­шлом веке Казах­стан ста­но­вил­ся все более мно­го­на­ци­о­наль­ным в основ­ном по реше­нию внеш­них сил. К нам ссы­ла­ли, из нас дела­ли тюрь­му. От при­ну­ди­тель­ной мно­го­на­ци­о­наль­но­сти мно­гие сего­дняш­ние про­бле­мы, о чем мы не раз говорили.

А здесь мы сами мог­ли бы про­явить ини­ци­а­ти­ву и это пошло бы от нас, а не к нам. Это сим­во­ли­че­ский, реша­ю­щий и пово­рот­ный момент в судь­бе нации.

- Как мож­но осу­ще­ствить такое пере­се­ле­ние? Кому мож­но дове­рить его реализацию?

- Здесь долж­ны пора­бо­тать про­фес­си­о­на­лы, спо­соб­ные обос­но­вать те инту­и­ции, о кото­рых я гово­рил, и решить вопрос в фор­ма­те гран­ди­оз­но­го биз­нес-пла­на. Циви­ли­за­ци­он­но­го мас­шта­ба — тако­го, каким стал про­ект стро­и­тель­ства Аста­ны. А в пер­спек­ти­ве даже боль­ше­го.
Я убеж­ден, что имен­но вели­кие дела, амби­ци­оз­ные про­ек­ты, направ­лен­ные на раз­ви­тие стра­ны, на каче­ствен­ное улуч­ше­ние наци­о­наль­но­го чело­ве­че­ско­го потен­ци­а­ла поз­во­лят нам реаль­но объ­еди­нить­ся и почув­ство­вать, осо­знать себя еди­ным народом.

Источ­ник: Дело­вая газе­та “Взгляд” №17 (199) от 11 мая 2011 года