Решение властей обрушить тенге обернулось стихийными акциями протеста. Недовольные новым курсом нацвалюты люди вышли на улицы. Участники акций в минувшие выходные в южной столице требовали смены власти, которая не смогла решить проблему иначе. Многих удивило, что «традиция» была нарушена – среди вышедших на митинги было много молодых и новых лиц, которых уже назвали современными батырами.
Кто эти люди и почему они вышли на площадь? Как Акорда воспримет новую волну протестов? Как он расценивает акции, прошедшие в прошлые выходные? На эти и другие вопросы мы попросили ответить политолога Дастана Кадыржанова.
У народа два выбора
- Дастан, можно ли считать случайностью то, что на политическую авансцену в Казахстане выходят уже не политики, не лидеры политических партий и объединений, а общественные деятели и гражданские активисты?
- Дело в том, что оппозиция пребывает в естественной среде конкурентности: если ты перестаешь соответствовать требованиям или ожиданиям народа — тебя быстро забывают либо отодвигают на второй план. И это нормально, когда люди в оппозиции сменяют друг друга в зависимости от политической повестки дня. Это — свидетельство живого потока жизни, извините за тавтологию.
И думаю, что не стоит противопоставлять происхождение новых личностей — эти из числа партий, а эти нет. Лагерь оппонентов режима не законсервирован — те, кто сегодня являются просто общественными деятелями, завтра могут начать создавать свои партии и наоборот. Я даже так скажу: дело вообще не в устоявшихся формах.
Напротив, власть представляет собой закоснелую, консервативную, с точки зрения социальной и персональной мобильности, группу — и это, безусловно, её слабая конкурентная характеристика. Скажу больше — это залог ее неизбежного будущего поражения. Прежде всего потому, что сегодня у неё не осталось опоры иной, нежели силовой, судебно-полицейский аппарат.
Сменяемость персон в протестной политической среде очень динамична — это говорит о чрезвычайно насыщенной коммуникационной сети внутри неё. Любой активист гражданской инициативы почти досконально знает всех представителей протестной политической группы. Ну, скажем так, как правило, знает.
Власть же пребывает в неких коммуникативных мешках, которые представляют собой комплекс стен и перегородок, поэтому её потенциал формирования консолидированной политической силы сегодня практически сведен к нулю. Речь идет не только о некой, как у нас любят говорить, клановой раздробленности. Речь идет о принципиальном расхождении взглядов. Внутри государственного аппарата и нацкомпаний доля протестников даже значительно выше, чем в других слоях. Прежде всего потому, что это, как правило, высоко квалифицированная прослойка, и она видит нарушение национальных интересов непосредственно, а не в интерпретациях.
- Как думаете, смогут эти новые люди что-то сделать, чего-то добиться? В чем их сила и слабость?
- Чего смогут добиться новые люди? И от чего это зависит? Как всегда, от двух факторов — от силы их собственного характера и от того, насколько пассивны будут широкие слои населения. Потому что их активность (этих широких слоёв) — есть единственный способ легитимизировать протест.
Если новые лица не получат этой поддержки, то судьба их может быть разной, но судьба широких слоёв вполне предсказана — пусть готовятся к новым вероломным актам ограбления молча и покорно. И даже скажу резче, пусть продолжают брюзжать на лидеров оппозиции и терпят то, что заслужили. Миндальничать уже не время.
И как же на появление новых лиц будет реагировать Акорда? Станет ли она их репрессировать, подкупать или просто игнорировать?
Что касается Акорды, то для нее вполне естественно — защищаться. Нагнетание страхов и чрезвычайщины создает для тоталитарных чиновников прекрасные возможности, чтобы запугивать руководство страны и прибирать себе все больше полномочий. Потому что полномочия — это не просто власть, это и деньги. Причём это не просто деньги, а единственная возможность сегодня заработать — никакой частный бизнес не способен обеспечить такие доходы как внеэкономическое насилие с помощью адмресурса.
«Полицейские наши живут не на Луне»
- Пока реакция властей на активность неполитических протестантов стандартная — хватать, сажать, штрафовать…
- Да, сегодня сила реакции властей на сформировавшийся протест до смешного неадекватна: на сто демонстрантов — триста полицейских, сто комитетчиков, пять экскаваторов и две колонны бронетехники. Причём власть ошибается, думая, что такая диспропорция — это проблема оппозиции. Как раз наоборот, проблемы у власти и они более очевидны.
Высшее же руководство страны, скорее всего, пребывает в уверенности, что народный протест — явление не столь значительное, чтобы с ним считаться. Потому что пока смутно представляет себе адресата протеста.
- Разве таким образом власть не заводит страну и нацию в тупик, из которого не будет иного выхода кроме революции? Как вот сейчас происходит в Украине?
- Раньше говорили так: президент не виноват, виновато его окружение. Потом дошло, что ничто несанкционированное президентом невозможно. Теперь ситуация опять изменилась — сложившийся госаппарат управляет восходящими информационными потоками, потому что информация сегодня — одни из серьезнейших рычагов управления. Но управление на основе искаженных фактов, искаженной подачи эмоционального настроя народа — это ни к чему негодный способ править. И будущее носителей этого способа печально.
При этом пирамида принятия решений в целом осталась прежней. А это значит, что фактор разрушения власти Назарбаева находится не в протестующих рядах населения, а где-то прямо под носом у президента. Однако в системе нарушенных коммуникаций с обществом он их никогда не найдет и будет продолжать воевать с мифами и страшилками. И сам будет все более сосредотачивать на себе роль адресата протеста всех.
- Можно ли «пробить» на совесть наших полицейских, которые участвуют во всем этом маразме, ведь в Украине есть случаи, когда они переходили на сторону народа?
- Нужно отметить, что органы, исполняющие приказы по разгонам и посадкам, тоже мало понимают, чего от них хотят. Это результат чрезмерной политизации силовых структур. Многие давно тяготятся этой политизированностью, потому что она часто идёт вопреки профессионализму. Их учили бандитов ловить, а приходится скручивать и сажать каких-то блогеров и художников. Когнитивный диссонанс в головах у работников наших «органов» тоже имеет место, и этого нельзя не учитывать. Они ведь не на Луне живут и тоже понимают, в какой маразм вовлечены.
Вы думаете, что в рядах силовиков мало думающих? Отнюдь. И это никак не укрепляет власть — поверьте. Когда презираешь в людях умение мыслить, считая их тупыми и безмозглыми инструментами исполнения твоей воли, они рано или поздно ответят вам таким же презрением. А что такое полицейское государство без полицейских? Ответ очевиден.
Силовики сегодня делятся на две части — думающих, о которых я только что рассказал, и тех, кого в будущем будут судить как тонтон-макутов (Tonton Macoutes — гаитянская гвардия, служившая опорой режима Франсуа Дювалье). И на судьбу вторых из них будет всем наплевать. Пытающихся же увильнуть от думанья или от суда тоже не ждёт ничего хорошего.
- Неужели в Акорде не осознают неэффективность такой близорукой политики?
- Что касается верховной власти, то здесь как всегда: по хорошему, никто знать не знает, что хочет сделать президент Назарбаев, а что — нет. Он никогда не был замечен в откровенности перед нацией. Мы даже не знаем, вдруг он сам хочет спровоцировать народ на выступления? Это абсурд, конечно, но разве это единственный абсурд казахстанской политики, который мы можем наблюдать?
Также трудно угадать, кто захочет быть его новым партнером, как будет расширяться его круг поддержки. Скорее всего, не будет расширяться никак — ему придется довольствоваться теми, кто ещё остался рядом, а их, как уже знают все, становится всё меньше и меньше. Те, кого привлекают для демонстрации массовой поддержки, понятное дело, просто бутафория.
Поэтому мне трудно предположить, кто может сыграть роль, скажем так, прорывного коммуникатора, который смог бы посодействовать власти предотвратить уверенный марш общества к открытому бунту. Власть привыкла работать с куклами и симулякрами, а на эту роль сегодня соглашаются лишь глупцы. Просто потому что уже наслышаны о вероломных поступках власти, а о благородных поступках — как-то не очень. Поэтому они понимают: вероятность того, что их «используют и вышвырнут», максимальная. Сколько сейчас на Левом Берегу ежедневно используемых и с презрением вышвыриваемых?
Могу лишь предположить, что в окружении президента есть люди, которые выстраивают свою игру достаточно тонко, чтобы не быть пойманными за руку елбасы, и достаточно предусмотрительно, чтобы в будущем не разделить с ним ответственность.
Кто они? Не знаю. Не знаю и того, следует ли их искать и возлагать на них надежды. Скорее всего, нет по той же причине: у них такие же фундаментальные проблемы с коммуникациями — школа-то, хочешь — не хочешь, одна. Любителям «дергать за ниточки» можно лишь напомнить: «Когда долго смотришь в пропасть, пропасть начинает смотреть в тебя».
Сегодня молодежь, завтра — бизнесмены
- Как, думаете, обман властями большинства казахстанцев скажется на внутриполитической ситуации в среднесрочной и долгосрочной перспективе?
- Да тут и рассуждать нечего. «Положение масс» будет ухудшаться, идеолого-пропагандистское краснобайство будет наглеть и усиливаться, чемоданное настроение средних и выше средних слоев перейдет в билетно-самолётное, а народ будет получать по физиономии и накапливать счета к предъявлению на суде линча или еще хуже — готовить себя к согласию на новый популистский тоталитаризм.
И потом, с чего вы решили, что открытые восстания — это самый худший сценарий разворачивания событий? Не совсем так. Хуже всего — это какая-нибудь дурацкая хунта, откровенно стоящая на тупой, но массовой идеологии, а также на внешних военных штыках. Как вам такая перспектива?
- Перспектива просто ужасающая. В этом смысле интересно, что участники субботней акции очень быстро перешли от лозунгов против девальвации к довольно-таки радикальному лозунгу «Шал, кет!». Не свидетельство ли это того, что социальный и политический протесты начинают совмещаться в пространстве и времени?
- Я уже неоднократно говорил, что в стране вполне поступательно и неизбежно развивается революционный процесс. Идёт революция, как смена базовых общественных отношений и экономической модели. Этого не видят только совсем упорствующие в своей глупости. События развиваются не просто логично, но и хрестоматийно.
Рабочее движение? Получите. Протест интеллигенции — нате! Перетекание социальной протестности в политическую — да, пожалуйста. Смена лидеров оппозиции — да сколько угодно, это процесс постоянного воспроизводства. «Министерская чехарда» — да это же классика революционной ситуации.
Власть пытается догнать социальными взятками — это тоже проходили сто раз. Новые символы — да уже ими испещрены страницы социальных сетей. «В глаза смотри, сын казахского народа!» и так далее. И эти символы посильнее, чем Мәңгілік Ел, потому что они будоражат живое воображение, а не отмирающие рефлексы.
- То есть теперь от требований повысить зарплату до требований сменить акима или даже президента будут проходить уже не месяцы, а дни?
- Революционный процесс идёт, остается лишь видеть изменение сценариев. Что это будет — военный переворот, бархатная революция или Варфоломеевская ночь, Ночь длинных ножей или Хрустальная ночь? Аллегорий полно. Но на фоне их никто не пытается применять знания, включают лишь эффект падающего альпиниста — за что успел ухватиться, то и благо. Ручное управление во всем. А нужно было бы мозговое.
- И через некоторое время, после насильного сдерживания роста цен, на митинги начнут выходить бизнесмены?
- С одной стороны, я уже сказал, что события разворачиваются хрестоматийно. Сегодня — «выйдет» молодежь, завтра самозанятые, послезавтра бизнесмены, потом дачники и домохозяйки и так далее. С другой…
Не хочу говорить, что есть прямая аналогия в моем примере, но знаете, в нашей казахской истории есть такие факты. Кенесары и Исатай с Махамбетом поднимали восстания против колониальной политики Российской империи, но 70% процентов их военных действий были направлены, как ни странно, против соотечественников.
А знаете почему? Потому что они знали: главный враг — это рабская покорность, и они, прежде чем нападать на русские крепости, выжигали эту покорность в родных землях и душах. Так что, перечисляя врагов свободы в стране, не забудьте туда добавить еще одного.
Интервью можно прочитать в сборнике “Лучшее за неделю”.
