Мария Тереза Рондерос: «За свободу слова нужно бороться»

Колум­бий­ская жур­на­лист­ка Мария Тере­за Рон­де­рос. Алма­ты, 13 нояб­ря 2018 года. 

Колум­бий­ская жур­на­лист­ка рас­ска­за­ла Азатты­ку, како­во это – рабо­тать, когда в стране «царит» Паб­ло Эско­бар, и поче­му доро­ги в Колум­бии стро­и­ло не пра­ви­тель­ство, а нар­ко­кар­тель, а так­же пораз­мыш­ля­ла над темой сво­бо­ды СМИ в Казахстане.

Мария Тере­за Рон­де­рос, жур­на­лист­ка из Колум­бии, дирек­тор про­грам­мы «Откры­тое обще­ство по неза­ви­си­мой жур­на­ли­сти­ке» (Open Society Program on Independent Journalism), нача­ла зани­мать­ся рас­сле­до­ва­тель­ской жур­на­ли­сти­кой, когда в ее стране фак­ти­че­ски была граж­дан­ская вой­на. С одной сто­ро­ны пра­ви­тель­ство боро­лось с могу­ще­ствен­ным Меде­льин­ским кока­и­но­вым кар­те­лем, воз­глав­ля­е­мым Паб­ло Эско­ба­ром, с дру­гой – неудоб­ства ему достав­ля­ла лево­ра­ди­каль­ная народ­ная армия, назы­вав­шая себя Рево­лю­ци­он­ны­ми воору­жен­ны­ми сила­ми Колум­бии. В Колум­бии так­же дей­ство­ва­ло мно­же­ство про­чих вое­вав­ших друг с дру­гом пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок, зани­мав­ших­ся тор­гов­лей нар­ко­ти­ка­ми, ору­жи­ем, похи­ще­ни­ем людей, вымо­га­тель­ством, рэке­том и терроризмом.

Азаттык: Как вы нача­ли свою жур­на­лист­скую карьеру?

Мария Тере­за Рон­де­рос: В Арген­тине, куда уеха­ла после окон­ча­ния уни­вер­си­те­та. Там толь­ко что пала воен­ная хун­та (в 1976–1983 годах Арген­ти­на нахо­ди­лась под вла­стью воен­ных, устро­ив­ших в стране так назы­ва­е­мую «Гряз­ную вой­ну» – мас­со­вые репрес­сии, в резуль­та­те кото­рых погиб­ли и постра­да­ли десят­ки тысяч людей. – Ред.), и была пре­крас­ная атмо­сфе­ра – люди радо­ва­лись, выхо­ди­ли на ули­цы, вери­ли в сво­бо­ду слова…

Азаттык: Но потом вы вер­ну­лись в Колумбию…

Мария Тере­за Рон­де­рос: Да, это было после 1980‑х годов. Паб­ло Эско­бар (зна­ме­ни­тый колум­бий­ский нар­ко­ба­рон. – Ред.) как раз сбе­жал из тюрь­мы и про­дол­жал вое­вать, при­чем не про­тив жур­на­ли­стов, а вооб­ще про­тив все­го обще­ства. Мно­гие сопро­тив­ля­лись, но он уби­вал людей пач­ка­ми. Я рабо­та­ла на теле­ви­де­нии, и мы гото­ви­ли репор­та­жи о том, что про­ис­хо­дит в стране. Разу­ме­ет­ся, было небез­опас­но – наша теле­ви­зи­он­ная стан­ция нахо­ди­лась под посто­ян­ной охраной.

Одна­жды ночью мне позво­нил охран­ник и ска­зал: «Нас толь­ко что пыта­лись взо­рвать, но мы их про­гна­ли». Это были сума­сшед­шие вре­ме­на… Но потом Эско­ба­ра пой­ма­ли, его вли­я­ние ослаб­ло, а в 1991 году была при­ня­та новая Кон­сти­ту­ция. Это был важ­ный, пол­ный надежд момент, люди наде­я­лись, что вой­на ско­ро закон­чит­ся, – одна из вое­ни­зи­ро­ван­ных пар­ти­зан­ских груп­пи­ро­вок даже сло­жи­ла ору­жие, пообе­щав, что боль­ше не будет при­ни­мать уча­стие в бое­вых действиях.

Азаттык: Когда в стране были бес­по­ряд­ки, насколь­ко тес­но кри­ми­нал вза­и­мо­дей­ство­вал с правительством?

Мария Тере­за Рон­де­рос: В то вре­мя в Колум­бии было очень мно­го груп­пи­ро­вок и сил – нар­ко­кар­тель Эско­ба­ра, крайне левые, крайне пра­вые, цен­трист­ские… И неко­то­рые воору­жен­ные груп­пи­ров­ки под­дер­жи­ва­ли свя­зи с пред­ста­ви­те­ля­ми власт­ных струк­тур, кото­рые поз­во­ля­ли им экс­пор­ти­ро­вать кока­ин, а на выру­чен­ные день­ги бороть­ся с кар­те­лем Эско­ба­ра. Пра­ви­тель­ство при этом назы­ва­ло их «хоро­ши­ми нар­ко­тор­гов­ца­ми», пото­му что они борют­ся с пло­хи­ми группировками.

Азаттык: Как жур­на­ли­стам уда­ва­лось рабо­тать в усло­ви­ях тако­го кон­флик­та? Насколь­ко я пони­маю, медиа испы­ты­ва­ли дав­ле­ние ото всех и сразу?

Мария Тере­за Рон­де­рос: СМИ в то вре­мя были полем боя. Мы дей­стви­тель­но были как на войне. За вре­мя про­ти­во­сто­я­ния вла­стей и нар­ко­кар­те­ля было уби­то 52 жур­на­ли­ста. Напри­мер, дирек­тор неза­ви­си­мой газе­ты El Espectador погиб при взры­ве в офи­се газе­ты. Мно­гие жур­на­ли­сты бежа­ли из стра­ны, кто-то был похи­щен – в то вре­мя повстан­цы неред­ко похи­ща­ли жур­на­ли­стов на какое-то вре­мя, что­бы убе­дить их в сво­ей право­те. В той или иной сте­пе­ни каж­дая газе­та в нашей стране пере­жи­ла тра­ге­дию. К сло­ву, боль­шин­ство СМИ в то вре­мя при­над­ле­жа­ло неза­ви­си­мым колум­бий­ским семьям.

Азаттык: Когда вы гово­ри­те о семьях, под­ра­зу­ме­ва­е­те ли вы какие-то кри­ми­наль­ные струк­ту­ры по типу сици­лий­ских семей?

Мария Тере­за Рон­де­рос: Нет, я гово­рю про­сто о хоро­ших, доб­ро­по­ря­доч­ных и при этом бога­тых семьях, кото­рые мог­ли поз­во­лить себе вла­деть газе­та­ми. Это были очень храб­рые люди. Они вкла­ды­ва­ли свои день­ги в борь­бу с воору­жен­ны­ми груп­пи­ров­ка­ми. Разу­ме­ет­ся, это были пло­хие вре­ме­на, но и они дава­ли хоро­шие пло­ды. Напри­мер, ини­ци­а­то­ром созда­ния Фон­да по защи­те сво­бо­ды сло­ва был сам Габ­ри­эль Гар­сиа Мар­кес, а у его осно­ва­ния сто­я­ли редак­то­ры и журналисты.

В кон­це 1990‑х – нача­ле 2000‑х годов я ста­ла пре­зи­ден­том этой орга­ни­за­ции. Как раз в это вре­мя начал­ся новый виток вой­ны и воз­об­но­ви­лись убий­ства – в Колум­бии похи­ща­ли и уби­ва­ли людей десят­ка­ми, но даже в таких усло­ви­ях нам уда­ва­лось рабо­тать. По всей стране была орга­ни­зо­ва­на сеть жур­на­ли­стов-доб­ро­воль­цев, и, если на кого-то ока­зы­ва­лось дав­ле­ние, мы моби­ли­зо­ва­лись, что­бы нада­вить на пра­ви­тель­ство и заста­вить его высту­пить в защи­ту журналиста.

Самое глав­ное, нам уда­ва­лось рабо­тать сла­жен­но. Напри­мер, была исто­рия с одной жен­щи­ной из мафи­оз­ной груп­пи­ров­ки. Писать про нее было очень опас­но, и тогда в рабо­ту вклю­чи­лась сеть жур­на­ли­стов. Каж­дый по кру­пи­цам соби­рал инфор­ма­цию. Когда мате­ри­а­ла нако­пи­лось доста­точ­но, мы его объ­еди­ни­ли, и в один пре­крас­ный день 19 СМИ по всей стране опуб­ли­ко­ва­ли эту ста­тью. Через неде­лю эта жен­щи­на была арестована.

А когда в Вене­су­э­ле уби­ли заме­сти­те­ля гла­вы одной из газет, сра­зу восемь медиа объ­еди­ни­лись и ста­ли вести рас­сле­до­ва­ние его смер­ти. Мы дави­ли, писа­ли, и в ито­ге через 12 лет выну­ди­ли пра­ви­тель­ство най­ти и нака­зать винов­но­го – это был член кон­грес­са, кото­рый зака­зал убийство.

Азаттык: Поче­му воен­ные груп­пы име­ли такое вли­я­ние? Это про­ис­хо­ди­ло из-за кор­руп­ции во власти?

Мария Тере­за Рон­де­рос: Мне кажет­ся, про­бле­ма заклю­ча­лась в поли­ти­че­ской систе­ме стра­ны, кото­рая не успе­ва­ла реа­ги­ро­вать на про­стые чело­ве­че­ские потреб­но­сти. И пусто­ты нача­ли запол­нять­ся кри­ми­наль­ны­ми груп­пи­ров­ка­ми. При­чем неред­ко они бра­ли на себя неко­то­рые функ­ции пра­ви­тель­ства. Напри­мер, в 2005 году в одной из колум­бий­ских про­вин­ций лидер одной из воору­жен­ных груп­пи­ро­вок про­ло­жил боль­ше дорог, чем вла­сти. А в дру­гом реги­оне нар­ко­кар­тель постро­ил трас­су – прав­да, без асфаль­та, толь­ко из галь­ки. Впо­след­ствии пра­ви­тель­ство раз­ру­ши­ло эту доро­гу, объ­яс­няя свои дей­ствия тем, что она была нека­че­ствен­ной и постро­е­на на «гряз­ные» деньги.

Азаттык: И смеш­но и грустно…

Мария Тере­за Рон­де­рос: Разу­ме­ет­ся, они ника­кие не Робин Гуды, а убий­цы и пре­ступ­ни­ки. Мно­гие из них, кста­ти, сей­час сидят в тюрь­мах. Когда я бра­ла у них интер­вью для сво­ей кни­ги, то поня­ла, что они нахо­ди­лись в запу­тан­ных отно­ше­ни­ях с реаль­но­стью – с одной сто­ро­ны, эти ребя­та дума­ли, что помо­га­ют насе­ле­нию, но, с дру­гой сто­ро­ны, если кто-то из наро­да высту­пал про­тив, с лег­ко­стью шли на убийство.

Азаттык: Вам дове­лось рабо­тать вме­сте с Габ­ри­элем Гар­сиа Мар­ке­сом. Рас­ска­жи­те об этом.

Мария Тере­за Рон­де­рос: Мы встре­ча­лись, когда он создал Фонд новой жур­на­ли­сти­ки в Латин­ской Аме­ри­ке. Сей­час эта орга­ни­за­ция рас­ши­ри­лась, и вой­ти в нее могут все, кто пишет на испан­ском или пор­ту­галь­ском. Как-то раз мне пред­ло­жи­ли там пре­по­да­вать для моло­дых жур­на­ли­стов, и в то же вре­мя со сво­и­ми лек­ци­я­ми туда при­е­хал Мар­кес. И вот я высту­паю на семи­на­ре с пре­зен­та­ци­ей по осве­ще­нию выбо­ров, страш­но вол­ну­юсь. Мар­кес в это вре­мя сидел в зале и, когда я закон­чи­ла, при­слал мне сал­фет­ку, на кото­рой был нари­со­ван цве­то­чек с над­пи­сью: «Ну как, сда­ла экзамен?»

А когда мы позна­ко­ми­лись бли­же, то выяс­ни­лось, что его тетя была заму­жем за моим дво­ю­род­ным дедуш­кой, и в дет­стве Мар­кес даже жил в их семье. Спу­стя какое-то вре­мя после это­го раз­го­во­ра я позво­ни­ла Мар­ке­су, что­бы выяс­нить какой-то вопрос. Дело было вече­ром, и я изви­ни­лась за позд­ний зво­нок, а он отве­тил: «Ну какие могут быть вопро­сы, мы же родственники!»

Азаттык: Сей­час вы зани­ма­е­тесь темой неза­ви­си­мой жур­на­ли­сти­ки по все­му миру. Как вы може­те оха­рак­те­ри­зо­вать ситу­а­цию в Казахстане?

Мария Тере­за Рон­де­рос: Я наблю­даю у ваших жур­на­ли­стов боль­шое жела­ние и стрем­ле­ние рас­ска­зы­вать о том, что про­ис­хо­дит в стране, очень мно­го людей учат­ся исполь­зо­вать новые инстру­мен­ты. У вас доволь­но откры­тая жур­на­лист­ская ауди­то­рия, и для меня это хоро­ший знак – люди изу­ча­ют новые инстру­мен­ты, что­бы рас­ска­зы­вать свои исто­рии еще инте­рес­ней, прак­ти­ку­ют видео, дата-жур­на­ли­сти­ку, фактчекинг.

Азаттык: Помо­га­ют ли эти трен­ды и навы­ки улуч­ше­нию ситу­а­ции со сво­бо­дой слова?

Мария Тере­за Рон­де­рос: Разу­ме­ет­ся. Хотя бы пото­му, что рас­про­стра­не­ние инфор­ма­ции ста­но­вит­ся намно­го дешев­ле и доступ­ней. Во-пер­вых, мож­но обой­тись без типо­гра­фий, радио­ве­ща­ния и теле­ви­зи­он­ной сту­дии – доста­точ­но одно­го ноут­бу­ка. Во-вто­рых, появи­лись инстру­мен­ты, кото­рые помо­га­ют жур­на­ли­стам луч­ше вза­и­мо­дей­ство­вать друг с дру­гом, где бы они ни нахо­ди­лись. В‑третьих, у нас появ­ля­ет­ся ощу­ще­ние гло­баль­но­сти – мы осо­зна­ем, что явля­ем­ся частью боль­шо­го про­цес­са. И сей­час во мно­гих стра­нах вла­сти пони­ма­ют, что у жур­на­ли­стов появи­лось так мно­го воз­мож­но­стей для пуб­ли­ка­ций сво­их исто­рий, что они [вла­сти] вооб­ще не зна­ют, как с этим справ­лять­ся и что предпринимать.

Я думаю, что сво­бо­да сло­ва – эво­лю­ци­он­ный про­цесс. Cна­ча­ла вы жили в Совет­ском Сою­зе, при авто­ри­тар­ном режи­ме, и невоз­мож­но за день эту ситу­а­цию изме­нить и стать сво­бод­ной стра­ной – может сме­нить­ся еще одно или два поко­ле­ния, преж­де чем это произойдет.

Азаттык: Суще­ству­ет мне­ние, что после рас­па­да СССР поло­же­ние со сво­бо­дой сло­ва было луч­ше, чем сейчас…

Мария Тере­за Рон­де­рос: В неко­то­рых стра­нах ситу­а­ции, чест­но гово­ря, и хуже быва­ют. Но важ­но пони­мать, что сво­бод­ная жур­на­ли­сти­ка не при­хо­дит сама по себе – за сво­бо­ду сло­ва нуж­но бороть­ся. В моей стране жур­на­ли­сты заво­е­ва­ли сво­бо­ду сами, мы очень мно­го в это вкла­ды­ва­ли. Я думаю, что казах­стан­ские медиа долж­ны дей­ство­вать так же. Я знаю, что у вас есть жур­на­ли­сты, кото­рые борют­ся за пра­во рабо­тать сво­бод­но, но это нелегко.

• Пётр ТРОЦЕНКО

Ори­ги­нал ста­тьи: РАДИО АЗАТТЫК – Казах­ская редак­ция Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»