3 C
Астана
29 марта, 2024
Image default

Лукпан Ахмедьяров: «В Казахстане журналистика всегда в кризисе»

Извест­ный казах­стан­ский реги­о­наль­ный жур­на­лист – о моти­вах сво­е­го ухо­да из профессии

Один из самых извест­ных жур­на­ли­стов стра­ны – редак­тор газе­ты «Ураль­ская неде­ля» Лук­пан Ахме­дь­я­ров – доста­точ­но неожи­дан­но уво­лил­ся из газе­ты и открыл свой соб­ствен­ный биз­нес. Из инфор­ма­ци­он­но­го поля он, одна­ко, не выпал: в сере­дине сен­тяб­ря Ахме­дь­я­ров был заме­чен на митин­ге про­те­ста в Аты­рау, а теперь вме­сте с еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми гото­вит свой про­тест и в Ураль­ске. Да и рас­ста­ва­ние с про­фес­си­ей не окон­ча­тель­ное: Ахме­дь­я­ров не исклю­ча­ет воз­мож­но­сти сво­е­го воз­вра­ще­ния в жур­на­ли­сти­ку. В интер­вью кор­ре­спон­ден­ту «Новой газе­ты» – Казах­стан» ново­яв­лен­ный биз­нес­мен объ­яс­нил, что не так в совре­мен­ной реги­о­наль­ной жур­на­ли­сти­ке стра­ны, поче­му ее все же рано хоро­нить, и как заста­вить власть реа­ги­ро­вать на про­тестное настро­е­ние сво­их граждан.

«Я ушел ради результата»

– Объ­яс­ни в двух сло­вах, поче­му ты ушел.
– Ушел в биз­нес, пото­му что нуж­но зара­ба­ты­вать день­ги. К сожа­ле­нию, зар­пла­та жур­на­ли­ста в реги­о­наль­ных изда­ни­ях не очень боль­шая. Я не хочу ниче­го ска­зать об «Ураль­ской неде­ле»: это газе­та с боль­шим слав­ным про­шлым. Но зара­ба­ты­вать столь­ко, сколь­ко мне нуж­но, я там не могу. Поэто­му было при­ня­то реше­ние осво­ить новое поле – для меня это абсо­лют­но впер­вые, я нико­гда пред­при­ни­ма­те­лем не был.
– То есть это ника­ким обра­зом не свя­за­но с неким разо­ча­ро­ва­ни­ем в жур­на­ли­сти­ке, как уже тебе при­пи­сы­ва­ют?
– Да нет. А что, кто-то уже счи­та­ет, что я разо­ча­ро­вал­ся? (Сме­ет­ся.)
– Конеч­но. Гово­рят, вот Ахме­дь­я­ров устал и ушел.
– Ха-ха. Как Ель­цин. Да нет, жур­на­ли­сти­ка мне нра­вит­ся. Даже сей­час мы с Тама­рой (Тама­ра Есля­мо­ва – учре­ди­тель газе­ты «Ураль­ская неде­ля». – Прим. «Новой» – Казах­стан») раз­го­ва­ри­ва­ли и сошлись на том, что я с удо­воль­стви­ем буду писать для них какие-то вещи – те же самые колон­ки.
– Ты и рань­ше ухо­дил, а потом воз­вра­щал­ся. Воз­мож­но ли такое, что ты и в этот раз вер­нешь­ся?
– Тут нуж­но уточ­нить: я ухо­дил из газе­ты «Ураль­ская неде­ля», но не ухо­дил из жур­на­ли­сти­ки. Что каса­ет­ся мое­го нынеш­не­го ухо­да, я не исклю­чаю воз­вра­ще­ния. Но сей­час я поста­вил для себя дру­гую зада­чу – осво­ить пред­при­ни­ма­тель­ское поле и полу­чить нуж­ный мне результат.

«Про­цент кон­фор­ми­стов все­гда при­мер­но одинаков»

– Сей­час жур­на­ли­сти­ка в кри­зи­се?
– В Казах­стане жур­на­ли­сти­ка все­гда была в кри­зи­се. Нико­гда не было оран­же­рей­ных усло­вий для нашей про­фес­сии вооб­ще и для реги­о­наль­ной жур­на­ли­сти­ки тем более. Сей­час реги­о­наль­ная жур­на­ли­сти­ка в Казах­стане стал­ки­ва­ет­ся с той же про­бле­мой, с кото­рой стал­ки­ва­ют­ся все: тира­жи пада­ют, люди ухо­дят в интер­нет, кор­ре­спон­ден­там при­хо­дит­ся осва­и­вать новые фор­ма­ты пода­чи инфор­ма­ции. Есте­ствен­но, для кого-то это будет кри­зис­ным момен­том, пото­му что не все могут сра­зу пере­стро­ить­ся.
– Речь не о фор­ма­те, речь о сути. Суще­ству­ет такое убеж­де­ние – и в реги­о­нах это осо­бен­но замет­но, – что в стране вырос­ло поко­ле­ние ком­про­мисс­ных жур­на­ли­стов, кото­рые гото­вы на сдел­ки с сове­стью.
– В прин­ци­пе так и есть. Но в то же вре­мя появ­ля­ют­ся моло­дые жур­на­ли­сты, гля­дя на кото­рых я изум­ля­юсь: ни фига себе, как он мыс­лит, как он пишет, какие у него глу­бо­кие наблю­де­ния. Мне в его воз­расте такие мыс­ли даже в голо­ву не при­хо­ди­ли! Поэто­му я бы не ска­зал, что в кад­ро­вом плане новое поко­ле­ние хуже наше­го.
– Дру­гой вопрос, сколь­ко таких людей. Понят­но, что в реги­о­наль­ной жур­на­ли­сти­ке нико­гда не было очень уж мно­го талан­тов. Но все-таки есть ощу­ще­ние, что сей­час талант­ли­вых людей ста­ло мень­ше.
– Нет, я с тобой не согла­сен. Про­цент кон­фор­ми­стов все­гда при­мер­но оди­на­ков. Нико­го не хочет­ся оби­жать, но посмот­ри­те на при­ме­ре Ураль­ска: из услов­ных ста жур­на­ли­стов девя­но­сто кор­мят­ся тем, что пишут заказ­ные ста­тьи или «пашут» на власть: оправ­ды­ва­ют про­шед­шие выбо­ры, пишут какую-то ерун­ду про Ассам­блею наро­да Казах­ста­на. Но остав­ши­е­ся десять – это талан­ты. И так было всегда.

«Я терял пульс повест­ки дня»

- Насколь­ко «реги­о­на­лы» долж­ны реа­ги­ро­вать на повест­ку дня во всей стране? Я спра­ши­ваю пото­му, что ино­гда хочешь почи­тать, как о кри­зи­се отзы­ва­ют­ся в реги­оне.
- Ты тоже это видел? (Сме­ёт­ся.) Про­фес­сия жур­на­ли­ста – она такая, что ты все­гда дол­жен быть в кур­се про­ис­хо­дя­ще­го. Ты не можешь быть ото­рван от все­об­щей повест­ки дня – если ты, конеч­но, счи­та­ешь себя насто­я­щим жур­на­ли­стом. При­чём мы долж­ны быть не толь­ко вовле­че­ны, но и быть в ней экс­пер­та­ми.
- Про­сто полу­ча­ет­ся вот что: на рес­пуб­ли­кан­ском уровне обсуж­да­ют­ся услов­ные интри­ги в Феде­ра­ции фут­бо­ла Казах­ста­на, а в реги­о­наль­ной жур­на­ли­сти­ке тишь да гладь по это­му пово­ду, хотя в даль­ней­шем это всех кос­нёт­ся. «Реги­о­на­лы» стра­да­ют слиш­ком уж показ­ной местеч­ко­во­стью. Мы – отдель­но, стра­на – отдель­но.
- Да, есть такое. Я сам ино­гда в такое состо­я­ние впа­дал. Это не столь­ко про­бле­ма, сколь­ко пока­за­тель недо­ста­точ­но­го про­фес­си­о­на­лиз­ма. Если гово­рить о соб­ствен­ном при­ме­ре, я тоже ино­гда пост­фак­тум заме­чал, что, когда в стране обсуж­да­лись гром­кие собы­тия, я осве­щал в этот момент что-то местеч­ко­вое. Мне каза­лось, что эта местеч­ко­вая тема дей­стви­тель­но важ­ная. Когда я пытал­ся ана­ли­зи­ро­вать, поче­му так про­ис­хо­дит, выхо­ди­ло, что я про­сто терял пульс повест­ки дня.
- А у кол­лег более высо­ко­го гео­гра­фи­че­ско­го уров­ня (стра­ны и мира) «реги­о­нал» учить­ся дол­жен? Я спра­ши­ваю пото­му, что, напри­мер, от той же «Ураль­ской неде­ли» ждёшь ино­гда супер­кру­то­го кон­тен­та (так газе­та себя поста­ви­ла), а вме­сто это­го полу­ча­ешь заго­ло­вок «В ногах прав­ды нет!» к мате­ри­а­лу о том, что жен­щи­на из-за вра­чеб­ной ошиб­ки лиши­лась ног.
- Это мой заго­ло­вок. Мы его при­ду­ма­ли впо­пы­хах, и когда газе­та вышла, мы поня­ли, что при­ду­ма­ли лажу. Конеч­но, учить­ся надо. Я, при­дя в 2002 году в газе­ту, впер­вые для себя открыл тогдаш­ний «Ком­мер­сант». Репор­та­жи я учил­ся писать по мате­ри­а­лам жур­на­ла «GEO». А фото мы учи­лись делать по тому же при­ме­ру «Ком­мер­сан­та» или – чуть поз­же – «Огонь­ка». Учить­ся у дру­гих надо – тут спо­ра быть не может.
- Про­сто в реги­о­нах осо­бен­но замет­но, что мно­гие казах­стан­ские жур­на­ли­сты про­сто не успе­ва­ют за совре­мен­ны­ми тен­ден­ци­я­ми в про­фес­сии. Они, может, и рады бы успеть, но их вре­мя без­воз­врат­но ушло. Что делать в такой ситу­а­ции?
- Ну, когда мы гово­рим о том, что нуж­но учить­ся у кол­лег из круп­ных СМИ, то, ско­рее, гово­рим о базо­вых вещах вро­де сти­ли­сти­ки или уме­ния при­ду­мы­вать заго­лов­ки. А новые фор­ма­ты, кото­рые сей­час абсо­лют­но все жур­на­ли­сты позна­ют, ино­гда луч­ше полу­ча­ют­ся как раз таки в реги­о­нах. Я гово­рю о муль­ти­ме­дий­ных фор­ма­тах в первую оче­редь.
Вме­сте с тем есть незыб­ле­мые вещи, кото­ры­ми жур­на­лист дол­жен обла­дать. Это сло­вар­ный запас и широ­кий кру­го­зор. Про­сто часто быва­ет так, что я встре­чаю людей, кото­рые вро­де бы рабо­та­ют в жур­на­ли­сти­ке, а при этом не могут отли­чить ОБСЕ от НАТО или не зна­ют, что такое ООН.

«От про­те­стов я все­гда ловил кураж»

– Ты изве­стен не толь­ко как жур­на­лист, но и как про­тестный лидер реги­о­на. Тяже­ло идти жур­на­ли­сту про­тив систе­мы? Да и дол­жен ли он ее менять?
– В иде­а­ле, навер­ное, нет, не дол­жен. Хотя бы пото­му, что вся­кий раз, когда мы нахо­дим­ся не над бар­ри­ка­да­ми, а по одну из сто­рон, мы пере­ста­ем пре­тен­до­вать на объ­ек­тив­ность. Но так полу­чи­лось, что в моей жиз­ни были одно­вре­мен­но и жур­на­ли­сти­ка, и про­тест­ная актив­ность. Если чест­но, я от это­го все­гда ловил кураж! (Улы­ба­ет­ся.) Может, это про­зву­чит цинич­но, но когда я про­те­сто­вал про­тив вла­стей, у меня в голо­ве вооб­ще не было мыс­ли о том, что меня могут аре­сто­вать.
– Один раз ты пошел про­тив систе­мы совсем жест­ко – и в ито­ге у тебя 10 ноже­вых ране­ний.
– А, ты про поку­ше­ние (заду­мы­ва­ет­ся). Чест­но гово­ря, до сих пор не знаю, как к про­изо­шед­ше­му отно­сить­ся. Я пони­маю, что поку­ше­ние – это пло­хо. Одна­ко пони­маю и то, что я сам в каком-то смыс­ле автор все­го это­го. Это вовсе не гово­рит о том, что я пыта­юсь оправ­дать тех ребят, кто орга­ни­зо­вал напа­де­ние на меня, про­сто не было бы моей дея­тель­но­сти, не было бы все­го остального.

«Власть вынуж­де­на счи­тать­ся с мас­со­вым протестом»

– В реги­оне, с точ­ки зре­ния дости­же­ния резуль­та­та, про­те­сто­вать слож­нее, чем в сто­ли­це?
– Нет, все как раз наобо­рот. В боль­ших горо­дах – Алма-Ате, Астане – высо­кий темп жиз­ни и боль­шое коли­че­ство людей. И из-за посто­ян­ной гон­ки за зара­бот­ка­ми инфор­ма­ция о митин­ге для них не при­о­ри­тет­на. Ну, да, услы­ша­ли кра­ем уха, что кто-то митин­гу­ет, но не более того. В реги­о­нах же все по-дру­го­му. Я недав­но ездил в Аты­рау, смот­рел, как митинг про­те­ста орга­ни­зо­ван там. В малень­ком про­вин­ци­аль­ном горо­де, где ты через 3–4 руко­по­жа­тия наты­ка­ешь­ся на сво­е­го хоро­ше­го зна­ко­мо­го, эффект от митин­га гораз­до боль­ше. И власть в реги­оне реа­ги­ру­ет совсем по-дру­го­му, неже­ли в сто­ли­цах. Если в круп­ном горо­де власть может про­сто всех пере­са­жать, и ниче­го ей за это не будет, посколь­ку нет обще­ствен­ной реак­ции, то у нас любое задер­жа­ние обсуж­да­ет­ся очень широ­ко.
И если про­тест ста­но­вит­ся мас­со­вым, вла­сти вынуж­де­ны с этим счи­тать­ся. Доста­точ­но вспом­нить митинг 2013 года, когда сот­ня пред­при­ни­ма­те­лей вышла к аки­ма­ту, пото­му что были под­ня­ты тари­фы для мало­го биз­не­са. Что, власть кого-то поса­ди­ла или оштра­фо­ва­ла? Нет. Наобо­рот, власть вынуж­де­на была идти на попят­ную и сни­жать тари­фы. Так что в реги­о­нах эффект от про­те­ста дости­га­ет­ся быст­рее.
– А сей­час раз­ве так? Сей­час 10 – 15 чело­век вый­дет на пло­щадь – вот и весь ваш актив.
– Все зави­сит от повест­ки дня.
– Ну, сей­час вы про­те­сту­е­те опять про­тив повы­ше­ния тари­фов.
– Сей­час, я думаю, вый­дут не 10 – 15 чело­век, а чело­век 100 – 150. Я про­сто смот­рю на аты­ра­ус­кий опыт, там вышли совсем не сочув­ству­ю­щие оппо­зи­ции люди, а про­стые обы­ва­те­ли. Какая-нибудь баба Зина или Зауреш-апай, кого «жаба давит», когда она идет пла­тить за «ком­му­нал­ку».
– Тебя хоте­ли сде­лать и лиде­ром обще­на­ци­о­наль­но­го про­те­ста, в свя­зи с чем вро­де как даже зна­ко­ми­ли с лиде­ра­ми рос­сий­ской оппо­зи­ции. Нет жела­ния воз­гла­вить оппо­зи­цию стра­ны?
– Да, это, конеч­но, при­коль­ная и места­ми заман­чи­вая пер­спек­ти­ва. Но если смот­реть на вещи реаль­но – я такой мас­штаб не оси­лю. Вот я смот­рю, допу­стим, на то, как про­тест орга­ни­зу­ет Наваль­ный. Его про­тест целе­на­прав­лен, мето­ди­чен, после­до­ва­те­лен. Я же реаль­но в этом плане необя­за­тель­ный чело­век: пла­но­мер­но и систе­ма­тич­но рабо­тать не умею. Это суще­ствен­ный фак­тор, поче­му я сей­час не могу быть лиде­ром протеста.

«Рав­но­ду­шие – это хре­но­во для журналиста»

- Вер­нём­ся к жур­на­ли­сти­ке. Как заста­вить жур­на­ли­ста рабо­тать?
- Это зави­сит исклю­чи­тель­но от его соб­ствен­ной моти­ва­ции. Труд­ность жур­на­ли­сти­ки заклю­ча­ет­ся в том, что работ­ни­ки там – в боль­шин­стве сво­ём наём­ные люди. Они не вовле­че­ны в такие вопро­сы, как уве­ли­че­ние тира­жа, при­вле­че­ние новых поль­зо­ва­те­лей на сайт, при­вле­че­ние рекла­мо­да­те­лей. Поэто­му, соб­ствен­но, жур­на­ли­сты бед­ные, но жут­ко гор­дые. Мне кажет­ся, мно­гим жур­на­ли­стам про­сто не хва­та­ет адек­ват­но­го вос­при­я­тия и вовле­чён­но­сти в дела той редак­ции, где они рабо­та­ют. Ина­че гово­ря, если ты рабо­та­ешь в редак­ции, не надо отно­сить­ся к это­му так, что ты с 9 до 6 отси­дел – и всё, а вопро­сы эко­но­ми­ки газе­ты меня вооб­ще никак не каса­ют­ся.
- У меня вопрос о пре­де­лах, за кото­рые не может захо­дить систе­ма моти­ва­ции жур­на­ли­ста. Где грань?
- Я же не гово­рю о том, что нуж­но гото­вить неких мари­о­не­ток. Речь, наобо­рот, идёт о том, что твор­че­ские люди как раз мари­о­нет­ка­ми быть не долж­ны, ими точ­но нель­зя мани­пу­ли­ро­вать. Но речь так­же идёт о том, что, когда ты при­хо­дишь в жур­на­ли­сти­ку, у тебя долж­на быть осо­знан­ность, чего ты хочешь от про­фес­сии. Поэто­му я уве­рен, что людей нуж­но пери­о­ди­че­ски встря­хи­вать, что­бы они лови­ли фокус сво­ей жиз­ни. И если чело­век по ито­гам таких встря­сок пони­ма­ет, что жур­на­ли­сти­ка – это не его, пусть идёт в дру­гую дея­тель­ность и про­бу­ет себя.

«В обед шёл в мага­зин, брал пиво, нажи­рал­ся в каби­не­те и к ночи при­хо­дил домой»

- Ты ведь имел опыт рабо­ты и в госу­дар­ствен­ном СМИ – в газе­те «При­ура­лье». В госС­МИ жур­на­ли­стов счи­та­ют мари­о­нет­ка­ми?
- Там – да. Это самая насто­я­щая казар­мен­ная жур­на­ли­сти­ка.
- Тем не менее, ты туда ушёл.
- Да, я туда ухо­дил. Была у меня такая иллю­зия – что я при­ду и смо­гу там что-то изме­нить, смо­гу сде­лать так, что госу­дар­ствен­ная газе­та смо­жет раз­го­ва­ри­вать с чита­те­лем на чело­ве­че­ском язы­ке.
- Сколь­ко вре­ме­ни тебе пона­до­би­лось, что­бы изба­вить­ся от этих иллю­зий?
- Пол­го­да.
- А что ста­ло пово­рот­ной точ­кой, когда ты понял, что у тебя непре­одо­ли­мые «сти­ли­сти­че­ские раз­но­гла­сия» с госС­МИ?
- Это было за три меся­ца до уволь­не­ния. Пер­вые три меся­ца сво­ей рабо­ты я ходил и пред­ла­гал что-то по усо­вер­шен­ство­ва­нию газе­ты. И каж­дый раз, когда мы это внед­ря­ли, нам зво­ни­ли из аки­ма­та и гово­ри­ли: ребя­та, зани­май­тесь, чем хоти­те, толь­ко не этим.
В резуль­та­те мы при­шли через три меся­ца к тако­му состо­я­нию, когда мы сиде­ли в сво­ём каби­не­те и ни хре­на не дела­ли. Я при­хо­дил на рабо­ту, вклю­чал ком­пью­тер, загру­жал игру, пол­дня играл. Потом в обед шёл в бан­ко­мат, сни­мал день­ги, шёл в мага­зин, брал пиво, воз­вра­щал­ся в каби­нет, заку­ри­вал, нажи­рал­ся и ночью ока­зы­вал­ся дома. В какой-то момент я понял: блин, что я вооб­ще делаю? Во-пер­вых, я полу­чаю день­ги ни за что. Во-вто­рых, я сам покры­ва­юсь пле­се­нью. Поэто­му и ушёл: я понял, что тако­ва при­ро­да вла­сти – пла­тить ни за что.

«Оча­ро­ва­ния боль­шин­ством у меня нико­гда не было»

– Ты мог уехать, у тебя были пред­ло­же­ния чуть ли не из New York Times. Поче­му ты не уехал?
– Мно­го раз­ных пред­ло­же­ний было, об отка­зе от неко­то­рых я до сих пор жалею. Я и сей­час не могу понять, поче­му я здесь до сих пор.
– Не жале­ешь, что не уехал?
– Глу­по жалеть о про­шлом. Но если бы сей­час были те же самые воз­мож­но­сти, я бы, может, при­нял дру­гое реше­ние.
– В жур­на­ли­сти­ке ты не разо­ча­ро­вал­ся, а в еди­но­мыш­лен­ни­ках? Там же одни и те же лица.
– У меня нико­гда не было иллю­зий, что за мной долж­ны пой­ти тыся­чи и мил­ли­о­ны. Я все­гда пони­мал, что изме­не­ния про­ис­хо­дят бла­го­да­ря мень­шин­ству, а не боль­шин­ству. Возь­ми пер­вые дви­же­ния по защи­те наци­о­наль­ных или сек­су­аль­ных мень­шинств – все­гда начи­на­лось с неболь­шой груп­пы людей. Так что оча­ро­ва­ния боль­шин­ством у меня нико­гда не было.
– Ты стал пред­при­ни­ма­те­лем. Поли­ти­ком стать не хочешь?
– Точ­но не хочу. Как толь­ко я им ста­ну, появит­ся мини­мум десять Слав Поло­вин­ко, кото­рые тут же нач­нут зада­вать мне каверз­ные вопро­сы. А я отве­чать на них не хочу.

Читать ори­ги­нал статьи: 

Лук­пан Ахме­дь­я­ров: «В Казах­стане жур­на­ли­сти­ка все­гда в кризисе»

архивные статьи по теме

ПИВТ подозревают в преступных связях

Editor

Назарбаев решил поселиться в Испании

Бывший премьер-министр Казахстана: находясь в кресле председателя Совбеза, Назарбаев сделает все, чтобы на выборах победил его кандидат

Editor