В первый день лета в Старом свете начала работу единая Европейская прокуратура (EPPO, European Public Prosecutor’s Office). Параллельно с этим главы внешнеполитических ведомств «Большой семерки» на специальной сессии Ассамблеи ООН по коррупции сделали совместное заявление. А буквально вчера Джо Байден дал указание федеральным властям резко активизировать борьбу с глобальной коррупцией. В Казахстане ни официальные органы, ни СМИ пока не отреагировали на эти значимые события, но это не говорит о том, что нас это никаким боком не касается.
О международных стандартах
Мы уже не раз писали о наращивании борьбы с коррупцией на Западе, введении конкретных механизмов и том, как это может отразиться на других странах (включая страны третьего мира). Но на этот раз начнем с цитирования первого президента Нурсултана Назарбаева, который позавчера принял у себя нового главу Агентства по противодействию коррупции Марата Ахметжанова. Елбасы в тот день (2 июня) сказал: «Мы осуществляем работу в сфере противодействия коррупции с первых дней обретения независимости. Однако еще многое предстоит сделать. Следует вовлекать общественность в этот процесс. Есть мировой опыт по данному направлению работы. Эти практики необходимо продолжать изучать и внедрять».
Не станем развивать мысль относительно борьбы с этим пороком «с первых дней независимости» (просто запомним это на будущее), а сделаем упор на «мировой опыт», который следует «изучать и внедрять». Поэтому мы с некоторым удовольствием про такую практику – в том числе, чтобы потом не говорили, что мы не предупреждали. Впрочем, как уже было отмечено, мы уже писали об этом, включая освещение работы западных правоохранительных органов, борьбу с клептократией за пределами ЕС и так далее. Если коротко, то за последнее десятилетие законодательства Великобритании, Канады, США, стран Евросоюза изрядно усовершенствовались по части предотвращения новых (да и старых) форм отмывания капиталов, раскрытия «левых» схем, ухода от налогов, персонализации ответственности тех, кто так или иначе помогает «прятать деньги» (банкиров, риэлторов, адвокатов и других «помогаек»).
Было много сделано и на межправительственном и международном уровнях. Поэтому совместное заявление министров иностранных дел G7 явилось логичным продолжением всего начатого – пусть даже с некоторой задержкой, связанной карантинными санкциями в мире. А начало работы единой Европейской прокуратуры – самый настоящий практический шаг.
За пределами G7
Само заявление довольно обширное, поэтому пересказывать полностью мы его не станем. Если вкратце, то министры объявили коррупцию глобальной проблемой, которая «угрожает стабильности и безопасности общества, подрывая институты и ценности демократии, этические ценности и справедливость и ставя под угрозу устойчивое развитие и верховенство закона», «представляет серьезную угрозу для отдельных лиц и общества и часто способствует другим формам преступности, включая отмывание денег».
«Большая семерка», выступив «за открытое общество с сильным гражданским обществом и свободными СМИ», играющими «решающую роль в предотвращении коррупции и борьбе с ней», обязались совместно поработать в этом направлении. Далее идет менее понятные для нашего общества ссылки на международные пакты и соглашения, но при этом дается понять, что с выбранного пути никто сходить не собирается и обязательства будут исполняться в полной мере и подавать пример другим странам (в том числе, G20).
Что касается конкретных обязательств, то министры пообещали «работать над обеспечением принятия решительных мер по предотвращению коррупции и других форм незаконного финансирования», а также, что должно заинтересовать нас, «поддерживать усилия других стран сделать то же самое». Здесь было отдельно отмечено, что это касается механизмов прозрачности при доставке гуманитарной помощи, включая ту, которая связано с ковидом. Особое внимание для нас и наших клептократов заслуживает намерение принимать меры, «способствующие прозрачности бенефициарного владения юридических лиц» и обязательства «способствовать эффективному внедрению стандартов ФАТФ» (особенно тех, которые касаются отмывания денег).
Речь шла еще и о прозрачности управления, «включая меры по повышению прозрачности государственных закупок и прозрачности цепочки поставок в частном секторе», что нам, скажем так, очень близко для понимания. А если опять-таки говорить о свободе слова, то и это направление особо подчеркнуто: «Мы будем защищать и способствовать доступу к информации для всех граждан, включая организации гражданского общества, СМИ и журналистов», – пообещали «большесмерочники». И последняя цитата, которая может касаться нас – о взяточничестве за рубежом (то есть в том числе и у нас): «Мы обязуемся активно обеспечивать соблюдение наших национальных и зарубежных законов о взяточничестве и обеспечивать эффективное выполнение Конвенции ОЭСР о борьбе со взяточничеством, и мы настоятельно призываем все страны G20 сделать то же самое».
Дела у прокурора
А теперь немного про EPPO, о начале работы, которой на днях сообщила немецкая «Дойче Велле». В ее задачи входит «выявление и привлечение к ответственности виновных в мошенничестве с субсидиями, растрате и коррупции, отмывании денег или незаконном присвоении средств ЕС». Также она призвана бороться с трансграничным мошенничеством с НДС. При этом прокуратура сможет «проводить собственные расследования на национальном уровне, выдавать ордера на арест и предъявлять обвинения».
Отметим, что решение о создании Европейской прокуратуры было принято еще в 2017 году, причем было отмечено, что она должна заработать «не позднее первого полугодия 2020-го». Получается, практически в срок уложились, а если и была задержка, то опять-таки это вина пандемии. Кстати, комиссар ЕС по вопросам юстиции Дидье Рейндерс, кроме вышеприведенных задач EPPO, назвал и более конкретную – защиту средств из фонда ЕС по преодолению последствий пандемии коронавируса объемом в 750 млрд евро. Что-то мы не слышали, чтобы кто-либо из наших больших правоохранителей или конституционных гарантов подчеркивали необходимость защищать несколько триллионов тенге, выделенных на борьбу с «ковидом девятнадцатым». Впрочем, из их уст это бы звучало, как минимум, нелепо.
Интересна личность нового европрокурора – Лаура Кодруца Кёвеши. Она достаточно хорошо известна для казахстанских «диванных» борцов с коррупцией и прославилась благодаря демотиваторам, сообщавшим о том, что умудрилась «пересадить всех румынских коррупционеров в высших эшелонах власти». Якобы именно за это на родине, в Румынии, ее стали обвинять в нарушениях прав человека (даже сравнивали с Чаушеску) и, что более забавно, во мздоимстве. Однако большая часть стран Евросоюза проголосовала за нее, а кандидатуру ее почти единогласно предложил Европарламент – тот самый, который 11 февраля текущего года выпустил резолюцию по правам человека, где среди прочего прямо намекнул о возможных санкциях против наших клептократов.
В общем, евробюрократия хоть и может затянуть некоторые вопросы на годы, зато впоследствии можно говорить о принятии каких-либо решений по четко обозначенной и выверенной процедуре. И судя по распространенной информации, транснациональная преступность будет одной из приоритетных задач главного надзорного органа старушки Европы. А европарламентарии, думается, вряд ли забудут о своих предупреждениях казахам, а когда отечественные санкционные списки дойдут до ЕС, то уже особых бюрократических проволочек ждать не придется.
А теперь – Байден!
Трудно сказать почему, но факт остается фактом – первые дни лета ознаменовались активизацией заявлений сильных мира сего относительно борьбы с коррупцией. В четверг, 3 июня, администрация Белого дома распространила подписанный Байденом «Меморандум об исследовании национальной безопасности», в котором правительству США предписывается направить ему в течение 200 дней отчет и рекомендации о том, как Соединенные Штаты могут лучше использовать свои ресурсы и сотрудничать с другими странами в борьбе с коррупцией.
В качестве дополнения президент США сказал, что коррупция «делает правительство менее эффективным», «усугубляет неравенство» и «атакует основы демократических институтов», а борьбу с ней назвал «самообороной», что, в принципе, в поле в американском духе. Говоря про конкретные направления деятельности, он сказал Соединенным Штатам необходимо продвигать, «укреплять и защищать демократию от авторитарных систем, подобных тем, которые существуют в Китае и России».
Одна из целей АП Байдена – пресечение попыток отмывания денег посредством покупки жилой недвижимости в Штатах. В меморандуме также упоминается о содействии усилиям по «поддержке и укреплению потенциала гражданского общества, средств массовой информации и других субъектов надзора и подотчетности для проведения исследований и анализа тенденций в области коррупции».
Никто не сомневается, что одним из механизмов борьбы с глобальной коррупцией и ее импорта в США, являются те же санкции. Американские издания, рассказавшие о меморандуме, прямо подчеркивают, нынешняя администрация вашингтонской акорды «уже использовала существующие правовые механизмы для введения санкций за коррупцию в отношении различных иностранных физических и юридических лиц». Так, накануне антикоррупционного заявления Джо Байдена его АП ввела санкции в отношении трех болгар, а также более 60 организаций в их сетях – они были обвинены в «злоупотреблении государственными учреждениями с целью получения прибыли».
А мы?
В общем, как говорится, ширится и растет транснациональная борьба с коррупцией. У многих она может вызвать сомнения, в том числе и у тех, кто дочитал до этих строк. Однако нужно учитывать не только разницу в отечественных и зарубежных подходах к такой борьбе, но и то, что на Западе она за последние годы приобрела совершенно другой характер.
Здесь не станем опять расписывать новые и давно действующие механизмы, а обратим внимание на одном – на роли свободы слова. В заявлении глав внешнеполитических ведомств «Большой семерки» и в меморандуме Белого дома прямо упоминается о том, что СМИ и гражданское общество играют решающую роль в противодействии коррупции, и это не просто красивые слова, как принято у нас, а реальность.
Поэтому новому председателю Агентства по противодействию коррупции Ахметжанову хотелось бы посоветовать перенять в первую очередь именно эту практику – ведь Нурсултан Абишевич настоятельно рекомендовал использовать международный опыт. Действительно, если дать возможность журналистам-расследователям, то борьба с коррупцией в Казахстане засияет новыми красками. А при условии, что за этим будет пристально следить гражданское общество, можно будет говорить о реальных результатах. Конечно, нам бы еще свою Кёвеши где-нибудь найти и на соответствующую должность пристроить (тем же генпрокурором или главным «фиником»), но это уже тема для другого материала.
