Так уж сложилось, что зачастую при описании нашей социальной и политической действительности мы используем виртуальные понятия, не имеющие реально существующих референтов. В итоге от нас ускользает картина настоящего Казахстана.
Наше «общество» и искусственные понятия
В казахстанской социально-политической реальности, социальной науке есть множество понятий, терминов, в окружающей действительности не имеющих своих референтов. Если следовать классическому пониманию «общества», принятому в социологии, то у нас вообще нет такого объекта. (Такими же по смыслу являются и другие понятия, часто используемые в нашей повседневной речевой практике: «парламент», «политические партии», «правовое государство», «выборы», «СМИ», «рыночная экономика», «бизнесмены» и др. Имеющиеся в нашей повседневности явления, называемые этими словами, не соответствуют тому смысловому содержанию, которое вкладывается в их имена.)
Как известно, социология возникла на основе разделения понятий «общество» и «государство». С тех пор в социологии общество рассматривают, как не тождественную государству «реальность», которая порождает государство, лежит в его основе, а не наоборот. В нашей же реальности, напротив, государство является основной общества, порождает, направляет и контролирует его структуру. Такая политическая система, такое «государство-общество», на наш взгляд, существует в Казахстане несколько веков. Её сегодняшний вид сложился в советское время. В Казахстане до сих пор воспроизводится советский человек, поскольку продолжают действовать существовавшие в СССР социальные и политические ценности, нормы и институты.
Раздаточная экономика
Раздаточная экономика (можно ее называть одной из форм административной экономики) является основой существования «государства-общества». Структурой рыночной экономики является механизм «купли-продажи». Экономические же отношения в Казахстане, в целом, базируются на механизме «сдач-раздач» государственных ресурсов. Такая экономика, согласно российской ученой О.Э. Бессоновой, называется раздаточной, которая существует в России аж с 9‑го века, с небольшими перерывами, когда были «проблески» рыночной экономики.
В Казахстане раздаточная экономика в свою очередь существует несколько веков. Советская экономика также является раздаточной. В начале 1990‑х годов несколько лет как в России, так и в Казахстане функционировала тусклая форма рыночной экономики. Тем не менее, местами в Казахстане и сейчас наблюдаются бледные следы рыночной экономики, особенно в сфере фермерских хозяйств в сельском хозяйстве, подавляющее большинство которых работает практически без государственных дотаций, обеспечивая почти половину валового выпуска сельскохозяйственной продукции.
Механизм «сдач-раздач» выглядит следующим образом: «правящий центр» раздает ресурсы сословиям, группировкам, в зависимости от их лояльности, места и роли в служении Государству. По характеру служения государству выделяются соответствующие сословия, статус которых зачастую закрепляется в нормативных актах, таких как закон о государственной службе. Сословия, элитные группы в ответ на «раздачи» делают «сдачи» в виде финансирования разных фондов, проектов, национальных празднеств, инициированных государством. Один из видов «сдач» — это шефство над какой-нибудь спортивной ассоциацией. Таким образом, в экономике раздатка мощности, потенциал компаний зависят от уровня связей с властным центром. Другими словами, это не совсем «бизнес», в классическом его понимании.
В такой системе благотворительность, меценатство тоже является одним из видов «сдач». Примечательно, что в нашем социуме хорошими бизнесменами, чиновниками обычно считают тех, кто широко занимается благотворительностью — «делится с народом». Взятки стоящим выше в системе служения государству, в раздаточной экономике не являются коррупцией — это сдачи за госресуры, социальную помощь. К примеру, мзда гаишнику, работнику акимата, по своему месту в раздаточной экономике, не является актом коррупции. Так мы оплачиваем этим людям службу Государству. Да и это выгодно при таких условиях – «иначе дела не будут идти». Симптоматично, что многие бизнесмены говорят, что лучше пусть будут взятки, поскольку так легче «вести дела».
Традиции и милитаристская культура
«Государство-общество», «раздаточная экономика» являются порождением традиционного общества. Так, ключевой термин теории раздаточной экономики «раздаток» коррелирует с термином «редистрибуция» Карла Поланьи, который отражает архаичную передачу ресурсов от властного центра другим субъектам. Отметим, что термином «редистрибуция» К. Поланьи обозначал экономические отношения, «в которых движение ценностей и прав по их использованию опосредуется центром». В рыночной же модели, согласно ему, «действуют два участника, ориентированных на получение прибыли в результате трансакции». В начале 1990‑х годов в нашей стране стали развиваться процессы архаизации, с возрождением доминирующего статуса ценностей и норм традиционного общества. В такой системе не законы, а традиции и «понятия» санкционируют и направляют деятельность людей. В большинстве постсоветских стран, где верховенство закона стало условной формальностью, вскоре «пацанские» нормы и ценности «заменили» правовые системы, стали критериями социализации и рекрутинга в верхние слои сословий. У нас «пацанизация» отчасти является одним из следствий архаизации.
В Казахстане воспроизводится некая форма «военного общества» с культом «милитаристских» ценностей. Современная форма такого социума — это, в сущности, криминализированные ценности и нормы пацанского сообщества — основа для твоего продвижения по служебной лестнице.
Необходимость быть компетентным в какой-либо сфере деятельности здесь не так уж важна. Важна преданность патрону, «нордическая» выдержанность с невозмутимым, пацанским, «батырским» выражением лица даже перед лицом смертельной опасности. Наша «милитаристская» культура имеет корни, наверное, в далеком прошлом, одно из ее проявлений — структура «государства-общества» империи Чингисхана…
«Милитаристская» культура способствует выстраиванию социальной иерархии по принципу «командования». В ней безусловны «приказы» старших «командиров» — агашек. Наверху этой пирамиды — правители, которые по умолчанию задают различные ориентиры обществу и здесь не приветствуется препирательство с ними младших «командиров», тем более — рядовых. Известный историк Эренжен Хара-Даван показал, что в империи Чингисхана армия и народ в некотором смысле были тождественны и там «не было ни одного так называемого «выборного» органа…не было и намека на «народоправство», а было «народоводительство» правящим слоем». В древней истории Казахстана не было документа, подобного, например, Великой хартии вольностей, установившей Хабеас корпус, не говоря уже о более поздних европейских Биллях о правах человека. Яса Чингисхана, Қасым ханның қасқа жолы, Есім ханның ескі жолы и Жеты Жарғы практически не содержали в себе положений о базовых гражданско-политических правах человека.
Элита, оппозиция и мораль
Весь политический процесс в нашей стране, в конечном итоге, ориентирован на борьбу за ограниченные ресурсы государства. Этой цели придерживаются все политические группы, без исключения, в том числе и оппозиция. Потому что все они — закрытые корпорации, с «пацанскими понятиями». У нас даже в среде «демократической оппозиции» своя закрытая в социальном плане корпорация, куда не пускают людей не из «своего круга». При этом они ругают коррупцию, непотизм, кумовство в нашей стране. И народ, оппозиция выражают острое недовольство деятельностью государства в основном тогда, когда властные элиты отходят от «своих обязанностей» — базовых принципов ресурсно-распределительной социальной справедливости.
Иначе говоря, в политической борьбе, по сути, говорится только об отходе от принципов ресурсного государства, но не о кардинальном переустройстве нашего социума, нашей политической системы. В этом смысле, можно сказать, политическая борьба в Казахстане — это некая форма игры, где оппозиция играет свою роль, согласно историческим правилам нашего «государства-общества». Это социальный ритуал — социально санкционированное упорядоченное символическое действие, поведение.
Основа этой двойной морали, помимо норм и ценностей традиционного общества и пацанов, коренится в морали советского государства-общества.
Как показал «Левада-центр», воспроизводящиеся в России «советские люди» (к которым относится и большинство казахстанцев) – лукавые, циничные, завистливые, никому, кроме близких, не доверяющие, наделенные двоемыслием. «Советский человек» почитает власть, но в то же время ожесточенно ругает эту самую власть, пытается обмануть её, свое окружение. Годы репрессий и жесткого прессинга со стороны государства заставили «советского человека» стать таким – чтобы выжить.
Это догматическая, санкционная мораль «советского» типа, когда поведение человека оценивается только лишь на основе двузначной логики жесткой оппозиции черного и белого. Это примитивная мораль, поскольку «государство-общество» является культурно однородным, одномерным. Не случайно у нас сложными называют «плохих» людей — сложным быть зазорно. Действующий в стране культ простого человека оформился еще в СССР, как необходимый инструмент создания одномерного советского гражданина без каких-либо политических претензий. Мы привыкли жить с мыслью, что в любой момент государство может забрать у каждого из нас все, начиная с физической свободы. Как мы были «крепостными» государства – так ими и остаемся до сих пор.
Интеллигенция и СМИ
Казахстанская интеллигенция – это тоже сословие, существующее на «раздатки», по мере служения государству, государственным ценностям («генеральной линии»). Интеллигенция – сословие для посредничества между народом и властью. Наша интеллигенция, наши СМИ посредством «надзора» поддерживают функционирование всей системы распределительной социальной справедливости — это их «служба» перед Государством. Хоть и стремятся отдельные интеллигенты к внедрению понятийного мира рыночной экономики, демократии и правового государства, но все эти попытки тщетны, пока они находятся в системе «раздач». В противном случае – они будут их лишены и станут «фриками», «диссидентами».
Что касается наших средств массовой информации, то они являются неким отделом освещения функционирования этой системы, подобно отделу пропаганды ЦК КПСС. Короче говоря, СМИ, совместно с интеллигенцией, сообщают о каких-либо нарушениях принципов «справедливого» распределения государственных ресурсов. Таким образом, у нас нет полноценных СМИ, как источника всесторонней информации, с разными точками зрения на вопросы, порой взаимоисключающими друг друга, включая политические. Вместо этого мы имеем средства массовой пропаганды. При этом почти все жалобы интеллигенции, СМИ не касаются защиты социальных прав «отщепенцев», не вписывающихся в «генеральную линию»…
