Данияр Молдашев на свободе

Спец­служ­бы осво­бо­ди­ли Дани­я­ра Мол­да­ше­ва. О его воз­вра­ще­нии домой после почти деся­ти­днев­но­го отсут­ствия нам рас­ска­за­ла по теле­фо­ну его мама. Сам Дани­яр чуть поз­же тоже вышел на связь, ска­зал, что у него все нор­маль­но, но встре­чать­ся и рас­ска­зы­вать, где и поче­му его дер­жа­ли, кате­го­ри­че­ски отка­зал­ся. Мы по понят­ным при­чи­нам не ста­ли настаивать.

Автор: Татья­на ТРУБАЧЕВА

Вне­зап­но­му воз­вра­ще­нию (рав­но как и исчез­но­ве­нию) наше­го изда­те­ля пред­ше­ство­вал ряд собы­тий, о кото­рых мы хотим напом­нить читателям.

Так, 28 мар­та стал для редак­ции «Голо­са рес­пуб­ли­ки» «зло­па­мят­ным» днем. Трех наших сотруд­ни­ков — руко­во­ди­те­ля отде­ла рас­про­стра­не­ния Юлию Коз­ло­ву, кор­ре­спон­ден­та Ири­ну Мед­ни­ко­ву и изда­те­ля Дани­я­ра Мол­да­ше­ва — в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва ута­щи­ли на допро­сы в ДКНБ по Алматы.

Деву­шек после 4‑часовых допро­сов отпу­сти­ли, одна­ко с Дани­я­ром сотруд­ни­ки КНБ никак не мог­ли рас­про­щать­ся. В шесть часов вече­ра 28 мар­та двое коми­тет­чи­ков вновь при­ве­ли Дани­я­ра в свою «вот­чи­ну». По их сло­вам, он дол­жен был лишь под­пи­сать какие-то бума­ги, и имен­но на этом осно­ва­нии к Дани­я­ру не пусти­ли адво­ка­та, кото­рый нахо­дил­ся воз­ле зда­ния КНБ и видел, как того заво­ди­ли в депар­та­мент. С тех пор Мол­да­ше­ва сотруд­ни­ки редак­ции не видели.

На про­шлой неде­ле в чет­верг, к нам в редак­цию при­шел папа Дани­я­ра — 75-лет­ний Онгар Мол­да­шев. Он решил через СМИ сде­лать заяв­ле­ние о задер­жа­нии сво­е­го сына, так как при­шел к выво­ду, что в поли­цию обра­щать­ся бес­по­лез­но: в стране, по его мне­нию, тво­рит­ся бес­пре­дел, если сви­де­те­ля (а в КНБ Дани­я­ра допра­ши­ва­ли как сви­де­те­ля) дер­жат неиз­вест­но где (интер­вью с Онга­ром Мол­да­ше­вым читай­те ниже — ред.).

И уже на сле­ду­ю­щий день после пуб­ли­ка­ции интер­вью в семье Мол­да­ше­вых вздох­ну­ли спо­кой­но: Дани­яр вер­нул­ся домой. По край­ней мере, имен­но так нам об этом по теле­фо­ну ска­за­ла его мама. «Он сей­час в боль­ни­це. Ходит туда капель­ни­цы делать. Но дома ночу­ет», — успо­ко­и­ла нас Нур­биби Мол­да­ше­ва. Чуть поз­же Дани­яр пере­зво­нил нам.

«Я сей­час в боль­ни­цу хожу, у меня ослож­не­ния на брон­хи. Силь­но по здо­ро­вью уда­ри­ло», — пожа­ло­вал­ся Дани­яр в раз­го­во­ре с нами по теле­фо­ну. «А вы когда домой вер­ну­лись?» — нача­ли мы зада­вать вопро­сы. — «Недав­но». — «Когда мы можем встре­тить­ся? Надо же уви­деть­ся, пого­во­рить. Куда и когда мож­но подъ­е­хать?» — «Я сей­час лечусь. Как прой­ду лече­ние, так встре­тим­ся». — «А это когда будет? Через день? Через неде­лю?» — «Я сам потом пере­зво­ню». — «Так вас коми­тет­чи­ки дер­жа­ли?» — «Все вопро­сы не по теле­фо­ну! Я потом сам перезвоню».