Открытое письмо написал министру обороны Казахстана активист гражданского общества Марат Жанузаков. Оттолкнувшись от частного случая, в нем он поднял острые проблемы современной казахстанской армии и рассуждает о том времени, когда офицеры начнут понимать, что служить государству – почетно, а прислуживаться начальству – стыдно.
Автор: Марат ЖАНУЗАКОВ
Министру обороны Республики Казахстан
Поводом для этого письма стал случай из моей семейной жизни, связанный с многогранной деятельностью вашего ведомства, хотя истинной причиной его написания является общее состояние казахстанской армии, которое меня, как гражданина и патриота, не может оставлять безразличным.
Сразу хочу оговориться, что мое письмо нельзя расценивать как жалобу, желание наказать каких-то функционеров вашего министерства, добиться правды. Обращаться с жалобой можно к людям и инстанциям, которые воспринимаются в обществе в качестве олицетворения справедливости и порядка. Я же при всем желании не могу представить руководство Министерства обороны в виде рыцарей без страха и упрека. В вопиющих преступлениях, которыми армия периодически шокирует общество, виноват — я в этом убежден — прежде всего наш генералитет, его низкий моральный и профессиональный уровень. Народная мудрость гласит: каков поп — таков и приход. В нашем положении попы значительно хуже прихожан.
16-го августа текущего года я выехал из Кокшетау в Астану, имея на руках авиабилет на вечерний рейс в Актау.Там в этот день начинался судебный процесс над В.Козловым, моим другом и соратником, обвиняемом в разжигании социальной розни. Я проходил по этому делу в качестве свидетеля со стороны обвиняемого.
Буквально через полчаса после моего отъезда мне сообщили, что сын мой, Жанузаков Бауыржан, задержан сотрудниками управления административной полиции УВД города, капитанами полиции Т.Бикеевым и Е.Аскаровым, обвиняется в употреблении и распространении наркотиков.Все мои попытки связаться с сыном по мобильному телефону не увенчались успехом. Как выяснилось, сотрудники полиции забрали телефон у сына еще в машине, куда его затащили силой.
Я изначально знал, что обвинение моего сына в употреблении наркотиков и их распространении абсурдно. Мой сын ведет здоровый образ жизни, не курит, не пьет, регулярно занимается спортом. Тренажеры, пробежки, бассейн, каток занимают значительную часть его свободного времени. Не было сомнении у меня и относительно истинных мотивов его задержания. Спецслужбы хотели сорвать мою поездку в Актау, где начиналось политическое судилище над моим товарищем.
Далее события отчасти стали развиваться по их сценарию. Дочь и супруга стали звонить мне по телефону, умоляя вернуться и помочь сыну. Я, как мог, успокаивал их, выражал уверенность, что вскоре все проясниться, что спецслужбы, наказывая сына, метят в меня. Действительно, так и произошло. Продержав несколько часов в УВД, не найдя следов уколов на теле (вот уж поистине трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет), эти же офицеры повезли моего сына в Акмолинский областной департамент по обороне (начальник — полковник Старцев А.Н.), обьясняя это тем, что он попал в список злостных уклонистов от службы в армии.
Здесь следует сказать, что сын мой является студентом варшавского филиала одного британского вуза (университет Лазарского), учится по специальности «международные отношения». В этом году успешно закончил бакалавриат, защитил дипломную работу, поступил в магистратуру. Будучи законопослушными гражданами, мы ежегодно относили в военкомат справку с места учебы сына. Последений раз это было сделано в апреле. Поэтому, чтобы придать видимость законности претензиям к моему сыну, работники военкомата пошли на должностное преступление: они изъяли из личного дела сына апрельскую справку и обвинили нас в ее отсутствии.
Получается, что теперь, принося очередную справку об учебе сына, я должен брать справку в военкомате о своевременном предоставлении документа? Что может быть нелепее такой ситуации? Спустя некоторое время, когда принесли копию этой злосчастной справки, чиновники в военной форме стали придираться к языку справки, к форме печати и др.
Таким образом, после пяти-шести часов общения с офицерами полиции и военкомата без права общаться по телефону с родственниками моего сына отпустили. Оба обвинения оказались безосновательными. К наркотикам мой сын отношения не имеет. От службы в армии не бежал и бежать не мог. С гордостью могу констатировать, что в нашем роду дезертиров не было. Идеи патриотизма нам не чужды. Во всяком случае не джаксыбековым и старцевым учить нас любить Родину и быть готовыми ее защищать. Перед своими комбатами, как перед аллахом, мы чисты. Я служил в ГСВГ, в танковых войсках. Там же служили мои братья, старший и младший. Отец прошел войну в пехоте и закончил ее в Восточной Пруссии весной 1945-го после четвертого ранения. Старший брат отца и единственный брат матери погибли на войне. Если надо — отслужит и мой сын в нашей, с позволения сказать, армии.
Подведем некоторые итоги этой истории частного и общего характера. В своих предположениях спецслужбы оказались правы только в одном: я, как всякий нормальный человек, своих детей люблю и на многое способен ради них. Вывод же из этого факта они сделали неправильный. «На многое способен» не означает «способен на все». Моя философия в вопросе о сыне проста и понятна. Помимо всего, я должен своего сына уважать. А уважение мое можно только заслужить достойным поведением. Сломленный духом, раздавленный обстоятельствами сын-слабак мне не нужен ни на воле, ни в казенном доме. Сильного и стойкого, я буду уважать его и поддерживать везде.
То, что сотрудники полиции выполняют роль марионеток КНБ, знают все. Что с них возмешь: менты — они есть менты. Они отличаются друг от друга, выражаясь словами классика марксизма, как синий черт отличается от желтого черта. А вот, что военные ходят в ментовских шестерках — эта тема для серьезного размышления. Уже не первый, и не второй раз спецслужбы руками военкомата пытаются наказать моего сына, загнать его в нуротановское стойло, сделать его послушным быдло. Два года назад военкомат с помощью повесток и медицинских комиссий пытался задержать его от поездки в Алматы на собрание общественности по иницированию референдума о досрочном сложении полномочии президента.
И нет сомнения, что такая практика стала нормой в деятельности военных комиссариатов, деятельность которых, более-менее, открыта для общественности. А что творится в воинских гарнизонах, можно только догадываться. В прессе неоднократно писали о случаях давления на детей оппозиционеров, проходящих срочную службу в различных концах страны.
Из исторической литературы мы знаем, что в былые времена в офицерском корпусе любой армии были четкие представления о том, чем должны и чем не должны заниматься вооруженные силы. Любая попытка передать армии функции полиции всречалась в штыки. Общество клеймило армейское руководство за позор и бесчестье. Сами офицеры старались быть щепетильными в вопросах чести. За сознательное и неосознанное выполнение обязанностей правоохранительных органов, за малодушие и уголовное преступление офицеров вынуждали уйти из армии. Уверен, что такие или примерно такие традиции сохраняются в лучших армиях и сегодня.
В нашей армии, судя по всему, всем этим и не пахнет. В раболепстве и трусости военные не отстают от гражданских, в борьбе с политической оппозицией они соревнуются с ментами. Одни генералы-бешбармачники клянчат президента не уходить с должности до 2020 года и тем самым зарабатывают побрякушки и теплые места, другие меняют убеждения, как перчатки. Офицеры-бауырсачники ходят на посылках у ментов, в своем лакейском рвении понравиться спецслужбам доходят до аморальных поступков. Много говорилось и писалось в СМИ об участии армии в расстреле безоружных людей в Мангистауской области. Если это так, то, как говорится, куда дальше?
Между тем генералам и офицерам вроде бы есть куда направить свою энергию. Армия находится, на взгляд многих, на стадии морального разложения. Складывается впечатление, что в ней продается и покупается все, от должностей и званий до военной техники. Солдаты бегут из воинских частей, как тараканы от дуста. Растет количество самоубийств. Устанавливаются рекорды по самоуничтожению. Пятнадцать трупов на одной заставе — в какой стране смогли больше?!
А какие человеческие типы продуцирует армия! Среда, которая в идеале может выдавать на-гора сильных и независимых личностей, настоящих военных и гражданских героев, много ли таких дала? Кто в армии выступил с осуждением двухкратного перевертыша генерала-космонавта Т.Аубакирова? Кто нибудь из бывших или нынешних военных сказал генералу Б.Ертаеву: «Я тебе, придворный бешбармачник, руки не подам». Суды офицерской чести назвали хоть одного раболепствующего офицера «ментовской шестеркой» и потребовали его добровольной отставки? А о случаях, когда настоящие офицеры били своих коллег канделябром и с презрением говорили: «Требую сатисфакции!» или проще, по-русски: «К барьеру, сука!» — мы читали только в книгах.
Может быть, часть всего этого надо ввести в современную армейскую жизнь? Обогатим европейские традиции восточными этическими доблестями, кодекс дворянской чести скрестим с бусидо. С помощью дуэли и харакири очистим армию от всякой мрази, засевшей в штабах и военкоматах. Глядишь — со временем выкристаллизуется у офицерского корпуса отсутствующее ныне понятие чести. Пословица «ради жизни пожертвую богатством, ради чести — жизнью» (малым жанымның садағасы, жаным арымның садағасы) станет моральным кодексом, а не просто произведением фольклора, цитируемым в ресторанных посиделках.
Офицеры начнут понимать, что служить государству — почетно, а прислуживать начальству — стыдно, что армейская дисциплина — не синоним холопства, что посягательства деспотического государства, пытающегося во все времена узурпировать права личности, должны быть остановлены там, где начинается честь офицера. Военные, наконец, осознают, что они должны служить народу, а не власти. Оскорбленные лейтенанты из простых семей будут бить наотмашь по сытым физиономиям полковников из царствующих кланов, а затем надменным тоном добавлять: «Топас басыңды оқпен тесем, пидор!», что в переводе с казахского означает: «Прострелю твою тупую башку, опущенное существо!».
Так постепенно, говоря по-лермонтовски, в «стране рабов», в «стране господ» станет меньше и рабства, и барской спеси, взаимоотношения людей будут определяться уважением к человеческому достоинству и должностными обязанностями, появится одно сословие, одна каста, в которой честь будут ценить выше карьеры и самой жизни. Возможно, так, начиная с армии, которая станет катализатором благотворного процесса очищения общества и его морального возрождения, обустроим мы и всю страну.
