После вторжения в Украину казалось, что Россия растеряет влияние в Центральной Азии. В реальности связи только укрепились. Что помогает РФ конкурировать с Китаем? Большое исследование Темура Умарова (Берлинский центр Карнеги)

Два года вой­ны в Укра­ине, санк­ций и изо­ля­ции пошат­ну­ли меж­ду­на­род­ное поло­же­ние Рос­сии. Одним из реги­о­нов, где Москва окон­ча­тель­но рас­те­ря­ет пози­ции, каза­лось, ста­нет Цен­траль­ная Азия — а ста­тус доми­ни­ру­ю­щей внеш­ней силы себе при­сво­ит Пекин. Но в реаль­но­сти ситу­а­ция сло­жи­лась ина­че. В первую оче­редь пото­му, что пяти стра­нам, зажа­тым в глу­бине кон­ти­нен­та без выхо­да к морю — Казах­ста­ну, Кыр­гыз­ста­ну, Таджи­ки­ста­ну, Турк­ме­ни­ста­ну и Узбе­ки­ста­ну, — невы­год­но, что­бы один вли­я­тель­ный сосед про­сто вытес­нил дру­го­го. Поэто­му все они стре­мят­ся дивер­си­фи­ци­ро­вать свя­зи с внеш­ним миром. Для них важ­ны и Рос­сия, и Китай — при­чем часто имен­но как тан­дем круп­ных дер­жав, выстро­ив­ших праг­ма­тич­ное вза­и­мо­дей­ствие друг с дру­гом. О том, как Москва и Пекин сотруд­ни­ча­ют со стра­на­ми реги­о­на в сфе­рах эко­но­ми­ки и без­опас­но­сти, поче­му их соб­ствен­ные отно­ше­ния едва ли мож­но назвать сопер­ни­че­ством и поче­му важ­но не лишать субъ­ект­но­сти сами цен­траль­но­ази­ат­ские госу­дар­ства, в боль­шом иссле­до­ва­нии рас­суж­да­ет науч­ный сотруд­ник Бер­лин­ско­го цен­тра Кар­не­ги по изу­че­нию Рос­сии и Евра­зии Темур Ума­ров. С раз­ре­ше­ния Бер­лин­ско­го цен­тра Кар­не­ги мы пуб­ли­ку­ем этот мате­ри­ал полностью.

До пол­но­мас­штаб­но­го втор­же­ния Рос­сии в Укра­и­ну пози­ции Моск­вы в Цен­траль­ной Азии счи­та­лись крайне проч­ны­ми. Менее чем за два меся­ца до 24 фев­ра­ля 2022 года рос­сий­ская армия под фла­га­ми Орга­ни­за­ции дого­во­ра о кол­лек­тив­ной без­опас­но­сти (ОДКБ) помог­ла пре­зи­ден­ту Казах­ста­на Касым-Жомар­ту Тока­е­ву удер­жать­ся у вла­сти. И этим дока­за­ла, что имен­но РФ, а не Китай, явля­ет­ся внеш­ним гаран­том без­опас­но­сти в регионе.

Два года вой­ны в Укра­ине, санк­ций и изо­ля­ции пошат­ну­ли поло­же­ние Рос­сии. Может пока­зать­ся, что Москва окон­ча­тель­но рас­те­ря­ла пози­ции в Цен­траль­ной Азии, а доми­ни­ру­ю­щей внеш­ней силой там стал Пекин. Убе­ди­тель­но­сти таким пред­став­ле­ни­ям добав­ля­ют заяв­ле­ния китай­ских руко­во­ди­те­лей о под­держ­ке тер­ри­то­ри­аль­ной целост­но­сти стран Цен­траль­ной Азии, мно­го­чис­лен­ные визи­ты на выс­шем уровне, рекорд­ные пока­за­те­ли китай­ской тор­гов­ли и инве­сти­ций в реги­он, а так­же пом­пез­но про­ве­ден­ный в мае 2023 года пер­вый сам­мит «Китай — Цен­траль­ная Азия», за кото­рым в мар­те 2024-го после­до­ва­ло и фор­ми­ро­ва­ние сек­ре­та­ри­а­та это­го механизма.

Одна­ко в реаль­но­сти ситу­а­ция иная. В первую оче­редь пото­му, что пяти стра­нам, зажа­тым в глу­бине Евразий­ско­го кон­ти­нен­та без выхо­да к морю, — Казах­ста­ну, Кыр­гыз­ста­ну, Таджи­ки­ста­ну, Турк­ме­ни­ста­ну и Узбе­ки­ста­ну — невы­год­но, что­бы один вли­я­тель­ный сосед про­сто вытес­нил дру­го­го. Поэто­му все они стре­мят­ся дивер­си­фи­ци­ро­вать свя­зи с внеш­ним миром. Для них важ­ны и Рос­сия, и Китай, — при­чем часто имен­но как тан­дем круп­ных дер­жав, выстро­ив­ших праг­ма­тич­ное вза­и­мо­дей­ствие друг с дру­гом. И ситу­а­цию не изме­ни­ло даже то, что одна из этих стран сей­час нахо­дит­ся в пря­мой кон­фрон­та­ции с Запа­дом, а дру­гая к подоб­но­му кон­флик­ту актив­но готовится.

Поло­же­ние дел в Цен­траль­ной Азии неред­ко объ­яс­ня­ет­ся тео­ри­ей «раз­де­ле­ния тру­да» меж­ду Рос­си­ей и Кита­ем: пер­вая обес­пе­чи­ва­ет реги­о­наль­ную без­опас­ность, вто­рой явля­ет­ся глав­ным драй­ве­ром эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия. Доля прав­ды в такой кон­цеп­ции есть. Одна­ко это силь­ное упро­ще­ние реаль­но­го поло­же­ния дел, пото­му что тео­рия осно­ва­на на четы­рех лож­ных посылках.

• Пер­вая: с при­хо­дом в реги­он Китая Рос­сия пере­ста­ла быть вли­я­тель­ным эко­но­ми­че­ским парт­не­ром для стран Цен­траль­ной Азии.
• Вто­рая: инте­ре­сы Китая сосре­до­то­че­ны в эко­но­ми­ке, а Рос­сия — без­аль­тер­на­тив­ный гарант без­опас­но­сти для Цен­траль­ной Азии.
• Тре­тья: Москва и Пекин кон­ку­ри­ру­ют в Цен­траль­ной Азии друг с дру­гом. Сотруд­ни­че­ство им не инте­рес­но, а пото­му они в луч­шем слу­чае при­дер­жи­ва­ют­ся ста­тус-кво и не зале­за­ют в «зоны ответ­ствен­но­сти» друг друга.
• Чет­вер­тая: стра­ны Цен­траль­ной Азии слиш­ком малы, что­бы повли­ять на отно­ше­ния Рос­сии и Китая в реги­оне. Реги­он лишь адап­ти­ру­ет­ся к усло­ви­ям, кото­рые для него созда­ют боль­шие вли­я­тель­ные соседи.

Рас­смот­рим каж­дый из этих тези­сов по отдельности.

ГЛАВА 1

Экономика

В послед­ние деся­ти­ле­тия роль Китая в эко­но­ми­че­ском раз­ви­тии Цен­траль­ной Азии ста­но­ви­лась все более замет­ной. И на этом фоне рос­сий­ское эко­но­ми­че­ское при­сут­ствие в реги­оне, как может пока­зать­ся, посте­пен­но блек­ло. Пер­вые тео­рии о том, что Китай заме­нит Рос­сию в эко­но­ми­ках Цен­траль­ной Азии, ста­ли появ­лять­сяеще в 1990‑е годы. При­чи­ны воз­ник­но­ве­ния этой точ­ки зре­ния понят­ны. Китай в 1990–2000‑х годах демон­стри­ро­вал миру резуль­та­ты эко­но­ми­че­ско­го чуда, в то вре­мя как Рос­сия пыта­лась ста­би­ли­зи­ро­вать свою эко­но­ми­ку после раз­ва­ла Совет­ско­го Союза.

Уси­ле­ние роли Китая в Цен­траль­ной Азии при­вле­ка­ло все­об­щее вни­ма­ние еще и пото­му, что Пекин впер­вые за мно­гие сто­ле­тия стал гло­баль­ным гео­по­ли­ти­че­ским игро­ком. Рос­сия же дав­но пря­мо и кос­вен­но при­сут­ство­ва­ла в Цен­траль­ной Азии, а в нача­ле 1990‑х впер­вые с XIX века ока­за­лась для реги­о­на внеш­ним игро­ком, при­чем суще­ствен­но ослаб­лен­ным по срав­не­нию с Запа­дом и Кита­ем. Такая ситу­а­ция дава­ла повод думать, что отно­си­тель­ное ослаб­ле­ние пози­ций Моск­вы в реги­оне и рост роли Пеки­на — это устой­чи­вый тренд, в резуль­та­те кото­ро­го КНР в ско­ром вре­ме­ни пол­но­стью вытес­нит РФ.

Ста­ти­сти­ка при­да­ет убе­ди­тель­но­сти пред­по­ло­же­ни­ям, что Рос­сия боль­ше не важ­на Цен­траль­ной Азии с эко­но­ми­че­ской точ­ки зре­ния. С 2008 года Китай регу­ляр­но обго­ня­ет Рос­сию по сум­мар­но­му това­ро­обо­ро­ту со стра­на­ми Цен­траль­ной Азии. При­мер­но в то же вре­мя Пекин сме­нил Моск­ву в каче­стве глав­но­го инве­сто­ра в реги­он, а после запус­ка ини­ци­а­ти­вы «Пояс и путь» в 2013 году нача­ло рас­ти и чис­ло пред­при­я­тий с китай­ским капиталом.

Това­ро­обо­рот Китая с пятью стра­на­ми реги­о­на бьет рекорд за рекор­дом (Рис. 1). В 2022 году пока­за­те­ли впер­вые пре­вы­си­ли 70 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров, в то вре­мя как тор­гов­ля с Рос­си­ей, соглас­но офи­ци­аль­ной ста­ти­сти­ке, соста­ви­ла 42 мил­ли­ар­да (на 40% мень­ше). За 2023 год обо­рот с Кита­ем почти достиг 90 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров (с Рос­си­ей он соста­вил впо­ло­ви­ну меньше).

Такая же кар­ти­на наблю­да­ет­ся и в инве­сти­ци­он­ных отно­ше­ни­ях Цен­траль­ной Азии с Рос­си­ей и Кита­ем (Рис. 2). По ито­гам 2022 года объ­ем накоп­лен­ных инве­сти­ций из КНР в стра­ны реги­о­на соста­вил 15 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров, в то вре­мя как из Рос­сии — в три раза мень­ше (4,63 миллиарда).

Слон в экономике

До нача­ла втор­же­ния в Укра­и­ну каза­лось, что эко­но­ми­че­ское при­сут­ствие Рос­сии в Цен­траль­ной Азии идет на убыль, а пото­му состо­я­ние эко­но­ми­ки РФ долж­но было все мень­ше вли­ять на хозяй­ствен­ную эко­си­сте­му реги­о­на. Но уже в пер­вые меся­цы вой­ны стра­ны Цен­траль­ной Азии столк­ну­лись с серьез­ны­ми про­бле­ма­ми: инфля­ция рекорд­но под­ско­чи­ла, наци­о­наль­ные валю­ты поде­ше­ве­ли вслед за руб­лем, импорт­ные това­ры подо­ро­жа­ли и так далее. Все это про­изо­шло из-за мно­го­чис­лен­ных нитей зави­си­мо­сти этих госу­дарств от Рос­сии.

• Во-пер­вых, стра­ны Цен­траль­ной Азии не пол­но­стью обес­пе­чи­ва­ют себя базо­вы­ми про­до­воль­ствен­ны­ми и непро­до­воль­ствен­ны­ми това­ра­ми: оте­че­ствен­ные про­из­во­ди­те­ли частич­но покры­ва­ют потре­би­тель­ский спрос, а недо­ста­ток ком­пен­си­ру­ет­ся импор­том из Рос­сии. Зави­си­мость от поста­вок, напри­мер, рос­сий­ско­го саха­ра и зер­но­вых оче­вид­на: когда Рос­сия вре­мен­но запре­ти­ла их экс­порт, в мага­зи­нах Казах­ста­на и Кыр­гыз­ста­на наблю­дал­ся дефи­цит.
• Во-вто­рых, в насле­дие от СССР стра­нам Цен­траль­ной Азии доста­лась завя­зан­ная на Рос­сию транс­порт­ная инфра­струк­ту­ра. На этом сто­ит акцен­ти­ро­вать вни­ма­ние, учи­ты­вая, что Запад — важ­ный эко­но­ми­че­ский парт­нер для пяти стран реги­о­на (на запад­ные стра­ны сум­мар­но при­хо­дит­ся боль­ше тре­ти тор­гов­ли, столь­ко же инве­сти­ций и боль­ше все­го гума­ни­тар­ной помощи).

По этой при­чине поло­ви­на гру­зо­по­то­ка в стра­ны Цен­траль­ной Азии и из них про­хо­дит через тер­ри­то­рию Рос­сии (а для тех стран, у кото­рых нет общей гра­ни­цы с Рос­си­ей, сна­ча­ла через Казах­стан). Конеч­но, суще­ству­ют и дру­гие пути. Напри­мер, Сре­дин­ный кори­дор из Китая в Евро­пу через Кас­пий­ское море и Закав­ка­зье. Или желез­ная доро­га в Китай, отку­да това­ры достав­ля­ют­ся суда­ми через Южно-Китай­ское море и далее — Суэц­кий канал в пор­ты Евро­пы и Аме­ри­ки. В тео­рии доступ на миро­вые рын­ки есть и через Афга­ни­стан с Паки­ста­ном, а так­же через Иран, но в нынеш­них усло­ви­ях это слиш­ком рис­ко­ван­ный вари­ант. В общем, для Цен­траль­ной Азии — реги­о­на без непо­сред­ствен­но­го досту­па к Миро­во­му оке­а­ну — тор­го­вать в обход Рос­сии выхо­дит слиш­ком доро­го и долго.

Кро­ме того, зави­си­мость от Рос­сии оче­вид­на, когда мы гово­рим о глав­ных экс­порт­ных това­рах, постав­ля­е­мых из Цен­траль­ной Азии в Евро­пу, — неф­ти и уране. Чуть менее 80% экс­порт­ных поста­вок казах­стан­ской неф­ти идет через про­ло­жен­ный по рос­сий­ской тер­ри­то­рии Кас­пий­ский маги­страль­ный неф­те­про­вод (КТК), круп­ней­шая доля в кото­ром при­над­ле­жит Рос­сии (31%). Такая зави­си­мость регу­ляр­но вызы­ва­ет те или иные трудности.

• В‑третьих, две стра­ны Цен­траль­ной Азии (Казах­стан и Кыр­гыз­стан) вхо­дят в Евразий­ский эко­но­ми­че­ский союз (ЕАЭС), а Узбе­ки­стан состо­ит там в каче­стве наблю­да­те­ля. Назвать ЕАЭС успеш­ным инте­гра­ци­он­ным объ­еди­не­ни­ем мож­но лишь с натяж­кой: объ­ем това­ро­обо­ро­та стран внут­ри сою­за мень­ше объ­е­ма тор­гов­ли с внеш­ним миром, внут­ри ЕАЭС пери­о­ди­че­ски вво­дят­ся одно­сто­рон­ние огра­ни­че­ния, а Рос­сия не все­гда сове­ту­ет­ся по важ­ным реше­ни­ям с осталь­ны­ми участ­ни­ка­ми сою­за. Но, даже учи­ты­вая все про­бле­мы, ЕАЭС поле­зен для стран Цен­траль­ной Азии, посколь­ку сдер­жи­ва­ет напор китай­ской тор­го­вой и эко­но­ми­че­ской экс­пан­сии на мест­ных рын­ках, а заод­но упро­ща­ет доступ на рын­ки друг дру­га и России.
• В‑четвертых, Рос­сия — все еще глав­ное направ­ле­ние для рабо­чих мигран­тов из стран Цен­траль­ной Азии. Несмот­ря на ста­ре­ю­щее насе­ле­ние и сни­жа­ю­щи­е­ся тем­пы рож­да­е­мо­сти, в Китае крайне мало имми­гран­тов — 0,1% от насе­ле­ния (для срав­не­ния: в Рос­сии — 8%, соглас­но ста­ти­сти­ке ООН). Еже­год­но сот­ни тысяч граж­дан Цен­траль­ной Азии отправ­ля­ют­сяна зара­бот­ки в Рос­сию — и это даже несмот­ря на все более слож­ные усло­вия воен­но­го вре­ме­ни. Домой они затем пере­во­дятмил­ли­ар­ды дол­ла­ров. Заме­нить Рос­сию в при­вле­че­нии мигра­ци­он­ных пото­ков Китай не может и не соби­ра­ет­ся по ряду при­чин — в первую оче­редь опа­са­ясь соци­аль­ной дестабилизации.

Неопознанная активность

Есть и дру­гие мифо­ло­ги­зи­ро­ван­ные аспек­ты рос­сий­ско-китай­ско­го при­сут­ствия в эко­но­ми­ках стран Цен­траль­ной Азии, кото­рые не бьют­ся с реаль­но­стью. Счи­та­ет­ся, что КНР зава­лил реги­он денеж­ны­ми кре­ди­та­ми и неко­то­рые стра­ны яко­бы не могут выбрать­ся из китай­ской «дол­го­вой ямы». Но если рас­смат­ри­вать реги­он цели­ком, то ока­жет­ся, что Москва и Пекин почти в оди­на­ко­вом мас­шта­бе предо­став­ля­ют стра­нам Цен­траль­ной Азии дол­го­вые инстру­мен­ты.

Сум­мар­ные дол­ги пяти стран реги­о­на перед КНР и РФ при­мер­но рав­ны: по дан­ным на первую поло­ви­ну 2023 года, Цен­траль­ная Азия долж­на Китаю 15,7 мил­ли­ар­да дол­ла­ров (7,6% от сум­мар­но­го внеш­не­го дол­га), а Рос­сии — 14,3 мил­ли­ар­да (7%). Кре­дит­ная поли­ти­ка Рос­сии и Китая направ­ле­на на раз­ные стра­ны. Москва кре­ди­ту­ет Казах­стан и Узбе­ки­стан, прак­ти­че­ски не выда­вая кре­ди­ты Кыр­гыз­ста­ну и Таджи­ки­ста­ну. Китай — основ­ной кре­ди­тор в двух послед­них стра­нах (доля Пеки­на во внеш­нем дол­ге Кыр­гыз­ста­на и Таджи­ки­ста­на при­бли­жа­ет­ся к 40%).

Такая же ситу­а­ция с досту­пом китай­ских и рос­сий­ских инве­сто­ров на рын­ки стран Цен­траль­ной Азии. Все­го в реги­оне, по дан­ным на 2023 год, заре­ги­стри­ро­ва­но око­ло 70 тысяч пред­при­я­тий с ино­стран­ным капи­та­лом, из кото­рых 36% — рос­сий­ские (око­ло 25 тысяч) и лишь 8% — китай­ские (5,5 тыся­чи). Каза­лось бы, в усло­ви­ях меж­ду­на­род­ной изо­ля­ции и санк­ци­он­ной вой­ны Рос­сия долж­на была сфо­ку­си­ро­вать­ся на сво­ем рын­ке. Одна­ко про­изо­шел обрат­ный эффект: рос­сий­ские пред­при­я­тия пере­смот­ре­ли внеш­не­тор­го­вые при­о­ри­те­ты и «откры­ли» для себя Цен­траль­ную Азию либо суще­ствен­но рас­ши­ри­ли дея­тель­ность там.

К при­ме­ру, новых дого­во­рен­но­стей достиг «Газ­пром», рабо­тав­ший в реги­оне с момен­та рас­па­да СССР. До вой­ны кор­по­ра­ция импор­ти­ро­ва­ла отту­да газ по тру­бо­про­вод­ной систе­ме совет­ских вре­мен «Сред­няя Азия — Центр». Теперь же «Газ­пром» дого­во­рил­ся, наобо­рот, о постав­ках в Узбе­ки­стан (через казах­стан­скую тер­ри­то­рию) того газа, кото­рый ранее шел в ЕС. Одно­вре­мен­но на рын­ки реги­о­на устре­ми­лись него­су­дар­ствен­ные рос­сий­ские ком­па­нии — мар­кет­плей­сы, сети супер­мар­ке­тов и ресто­ра­нов, IT-ком­па­нии, бан­ки и т. д.

В одной лодке

С точ­ки зре­ния отно­ше­ний со стра­на­ми Цен­траль­ной Азии у Моск­вы и Пеки­на есть одно прин­ци­пи­аль­ное отли­чие: китай­ская эко­но­ми­ка намно­го мень­ше вза­и­мо­свя­за­на с цен­траль­но­ази­ат­ски­ми, чем рос­сий­ская. Рос­сия зави­сит от Цен­траль­ной Азии почти по всем направ­ле­ни­ям, по кото­рым та зави­сит от Рос­сии. Пока­за­тель­нее все­го ситу­а­ция с мигра­ци­ей: она нуж­на как самим обще­ствам и вла­стям цен­траль­но­ази­ат­ских стран, так и демо­гра­фи­че­ски ста­ре­ю­щей России.

Уви­деть вза­и­мо­свя­зан­ность лег­ко: эко­но­ми­че­ские кри­зи­сы в Рос­сии момен­таль­но ска­зы­ва­ют­ся на ста­биль­но­сти в Цен­траль­ной Азии. В 2022 году на фоне санк­ций про­тив Рос­сии инфля­ция под­ско­чи­лана 19,8% в Казах­стане, на 16,7% в Кыр­гыз­стане, на 13,8% в Узбе­ки­стане, на 11,2% в Турк­ме­ни­стане и на 6% в Таджи­ки­стане. Вза­и­мо­связь эко­но­мик оче­вид­на, если посмот­ретьна кор­ре­ля­ции кур­сов наци­о­наль­ных валют стран реги­о­на и кур­са рубля.

Так­же важ­но не забы­вать меж­ду­на­род­ный и исто­ри­че­ский кон­тек­сты. Рез­кий ска­чок китай­ско­го при­сут­ствия в реги­оне — это вовсе не уни­каль­ное явле­ние. Чис­ло стран, для кото­рых Китай стал основ­ным тор­го­вым парт­не­ром, пере­ва­ли­ло за 100, а объ­ем китай­ских инве­сти­ций в зару­беж­ные стра­ны с 2005 года пре­вы­силдва трил­ли­о­на дол­ла­ров. В то же вре­мя рос­сий­ское вли­я­ние на эко­но­ми­ки Цен­траль­ной Азии обу­слов­ле­но во мно­гом исто­ри­че­ски­ми при­чи­на­ми и гео­гра­фи­ей, а так­же сло­жив­ши­ми­ся еще в совет­ское вре­мя про­из­вод­ствен­ны­ми цепочками.

Поэто­му, срав­ни­вая поло­же­ние Рос­сии и Китая в реги­оне, необ­хо­ди­мо пом­нить, что мы срав­ни­ва­ем раз­ные фор­ма­ты вли­я­ния. Стра­ну, исто­ри­че­ски и струк­тур­но инте­гри­ро­ван­ную в реги­он, со стра­ной, кото­рая толь­ко вхо­дит в него после дол­го­го пери­о­да отсут­ствия, если отсчи­ты­вать от XIX века, когда Рос­сий­ская импе­рия при­со­еди­ни­ла Цен­траль­ную Азию, а импе­рия Цин в Китае окон­ча­тель­но при­шла в упа­док и сама ста­ла объ­ек­том экс­пан­сии коло­ни­аль­ных дер­жав — вклю­чая и цар­скую Россию.

ГЛАВА 2

Безопасность

Точ­но так же, как недо­оце­ни­ва­ет­ся роль Рос­сии в эко­но­ми­че­ской ста­биль­но­сти стран Цен­траль­ной Азии, недо­оце­ни­ва­ет­ся и роль Китая в обес­пе­че­нии реги­о­наль­ной без­опас­но­сти. Рас­про­стра­не­на точ­ка зре­ния, соглас­но кото­рой Пекин, сосре­до­то­чив­шись на эко­но­ми­че­ском сотруд­ни­че­стве, отдал на аут­сорс Рос­сии вопро­сы сохра­не­ния ста­биль­но­сти в Цен­траль­ной Азии.

Конеч­но, еще три десят­ка лет назад нынеш­ние сило­вые и воен­ные ведом­ства в стра­нах Цен­траль­ной Азии и Рос­сии пред­став­ля­ли собой еди­ные инсти­ту­ты в рам­ках Совет­ско­го Сою­за. Это дает Москве пони­ма­ние не толь­ко того, как устро­е­ны про­цес­сы при­ня­тия реше­ний эти­ми инсти­ту­та­ми, но и того, в каком направ­ле­нии они раз­ви­ва­ют­ся. К тому же даже сего­дня в сило­вых и воен­ных орга­нах цен­траль­но­ази­ат­ских госу­дарств на руко­во­дя­щих постах еще оста­ют­ся люди, вырос­шие в СССР или вос­пи­тан­ные на совет­ской куль­ту­ре, у кото­рых с рос­сий­ски­ми сило­ви­ка­ми и обыч­ны­ми граж­да­на­ми сохра­ни­лись тес­ные связи.

Рос­сия — един­ствен­ная стра­на, обла­да­ю­щая легаль­ным осно­ва­ни­ем (при поз­во­ле­нии вла­стей цен­траль­но­ази­ат­ских госу­дарств) вме­ши­вать­ся во внут­рен­ние про­цес­сы в реги­оне. Такое может про­изой­ти по линии ОДКБ — кури­ру­е­мо­го Моск­вой воен­но-поли­ти­че­ско­го бло­ка, сре­ди чле­нов кото­ро­го — Казах­стан, Кыр­гыз­стан и Таджи­ки­стан (Узбе­ки­стан при­оста­но­вил свое уча­стие в 2012 году). При­мер тако­го вме­ша­тель­ства мир наблю­дал в янва­ре 2022 года, в раз­гар мас­со­вых вол­не­ний в Казах­стане. При этом даже не вхо­дя­щие в ОДКБ Узбе­ки­стан и Турк­ме­ни­стан в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти могут обра­тить­ся к Рос­сии за воен­ной или поли­ти­че­ской помо­щью на осно­ве дву­сто­рон­них договоров.

Поми­мо легаль­ной осно­вы для вли­я­ния, Рос­сия обла­да­ет реаль­ны­ми сила­ми в реги­оне. В Таджи­ки­стане дей­ству­ет круп­ней­ший сухо­пут­ный зару­беж­ный воен­ный объ­ект РФ — 201‑я воен­ная база с кон­тин­ген­том в шесть—семь тысяч сол­дат. Так­же в Таджи­ки­стане (вбли­зи Нуре­ка) рас­по­ло­же­на един­ствен­ная зару­беж­ная рос­сий­ская систе­ма кон­тро­ля за кос­ми­че­ским пространством.

В Кыр­гыз­стане во вре­мя визи­та пре­зи­ден­та Вла­ди­ми­ра Пути­на в 2023 году празд­но­ва­ли 20-летие рос­сий­ской 999‑й авиа­ци­он­ной базы (Кант). Авиа­ба­за управ­ля­ет дру­ги­ми рос­сий­ски­ми воен­ны­ми объ­ек­та­ми в стране: 338‑м узлом даль­ней свя­зи ВМФ РФ в Чал­до­ва­ре (обес­пе­чи­ва­ет связь Глав­но­го шта­ба ВМФ с суда­ми в Тихом и Индий­ском оке­а­нах); 954‑й испы­та­тель­ной базой про­ти­во­ло­доч­но­го воору­же­ния ВМФ РФ (Кара­кол); дву­мя сей­сми­че­ски­ми стан­ци­я­ми, кото­рые наблю­да­ют за испы­та­ни­я­ми и при­ме­не­ни­ем ядер­но­го ору­жия во всем мире.

А в Казах­стане дей­ству­ет радио­тех­ни­че­ский узел, кото­рый наблю­да­ет за дви­же­ни­ем бал­ли­сти­че­ских ракет и кос­ми­че­ских объ­ек­тов над тер­ри­то­ри­ей Азии. Поми­мо это­го, Рос­сия арен­ду­ет в Казах­стане кос­мо­дром Бай­ко­нур, а так­же более 8,6 мил­ли­о­на гек­та­ров в каче­стве поли­го­нов, на тер­ри­то­рии кото­рых посто­ян­но при­сут­ству­ют до тыся­чи рос­сий­ских военных.

Теневой гарант

Нет сомне­ний, что с точ­ки зре­ния вопро­сов без­опас­но­сти Рос­сия — глав­ный парт­нер для стран Цен­траль­ной Азии. Одна­ко это не зна­чит, что сами стра­ны реги­о­на не хотят дивер­си­фи­ци­ро­вать набор сво­их парт­не­ров. Как не зна­чит и то, что Китай про­сто пола­га­ет­ся в этих вопро­сах на Россию.

Вопро­сы без­опас­но­сти — фун­да­мен­таль­но важ­ное направ­ле­ние китай­ской внеш­ней поли­ти­ки в Цен­траль­ной Азии. На самом деле в 1990‑х имен­но с них начи­на­лись отно­ше­ния меж­ду КНР и стра­на­ми реги­о­на, кото­рые толь­ко-толь­ко обре­ли неза­ви­си­мость. Само появ­ле­ние на гра­ни­це с китай­ским Синьц­зян-Уйгур­ским авто­ном­ным рай­о­ном (СУАР) пяти неза­ви­си­мых госу­дарств, обще­ства кото­рых исто­ри­че­ски, куль­тур­но, линг­ви­сти­че­ски и рели­ги­оз­но близ­ки к уйгу­рам, ста­ло новым фак­то­ром рис­ка для ста­биль­но­сти поли­ти­че­ско­го режи­ма КНР.

Как раз на конец XX — нача­ло XXI века при­шел­ся подъ­ем дви­же­ния за неза­ви­си­мость Синьц­зя­на (или Восточ­но­го Тур­ке­ста­на). Пеки­ну было важ­но подру­жить­ся с поли­ти­че­ски­ми режи­ма­ми в Цен­траль­ной Азии, что­бы пере­крыть потен­ци­аль­ные кана­лы под­держ­ки сепа­ра­тист­ских дви­же­ний. В реги­оне, по раз­ным дан­ным, про­жи­ва­ют до мил­ли­о­на этни­че­ских уйгуров.

В 1994 году тогдаш­ний пре­мьер Гос­со­ве­та КНР Ли Пэн совер­шил турне по всем стра­нам Цен­траль­ной Азии (кро­ме Таджи­ки­ста­на, где шла граж­дан­ская вой­на) и вез­де гово­рил о важ­но­сти борь­бы про­тив тер­ро­риз­ма, экс­тре­миз­ма, сепа­ра­тиз­ма. Поз­же это транс­фор­ми­ро­ва­лось в усто­яв­ший­ся тер­мин «три силы зла» (三股势力), кото­рые ста­ли упо­ми­нать­ся прак­ти­че­ски в каж­дом сов­мест­ном доку­мен­те, отку­да пере­ко­че­ва­ли в меж­ду­на­род­ные дого­во­ры по линии Шан­хай­ской орга­ни­за­ции сотруд­ни­че­ства (ШОС).

Такая так­ти­ка ока­за­лась успеш­ной: моло­дые поли­ти­че­ские режи­мы цен­траль­но­ази­ат­ских госу­дарств с авто­ри­тар­ны­ми замаш­ка­ми с пони­ма­ни­ем отнес­лись к обес­по­ко­ен­но­сти Пеки­на. Извест­но даже, что пер­вый пре­зи­дент Узбе­ки­ста­на Ислам Кари­мов лич­но пере­да­валпред­се­да­те­лю КНР Цзян Цзэми­ню раз­ве­ды­ва­тель­ную инфор­ма­цию об уйгур­ских активистах.

Не без любимчиков

Цен­траль­ная Азия важ­на для Китая еще по одной при­чине — как буфер­ная зона меж­ду сво­ей тер­ри­то­ри­ей и Афга­ни­ста­ном. Свою непро­тя­жен­ную гра­ни­цу с руко­во­ди­мой тали­ба­ми стра­ной КНР кон­тро­ли­ру­ет, одна­ко Пекин бес­по­ко­ил и бес­по­ко­ит фак­тор Таджи­ки­ста­на — един­ствен­ной стра­ны реги­о­на, кото­рая одно­вре­мен­но гра­ни­чит и с Кита­ем, и с Афга­ни­ста­ном. Армия Таджи­ки­ста­на счи­та­ет­ся самой сла­бой в Цен­траль­ной Азии, что вызы­ва­ет допол­ни­тель­ную тре­во­гу, учи­ты­вая про­тя­жен­ную (1,3 тыся­чи кило­мет­ров) гори­стую и труд­но кон­тро­ли­ру­е­мую гра­ни­цу с Афганистаном.

Таджи­ки­стан все­гда отли­чал­ся от осталь­ных госу­дарств Цен­траль­ной Азии — это не толь­ко един­ствен­ное не тюр­ко­языч­ное госу­дар­ство «пятер­ки», но и весь­ма неста­биль­ное. Пери­од неза­ви­си­мо­сти в стране начал­ся с граж­дан­ской вой­ны (1992–1997 годы). Хотя нынеш­ний поли­ти­че­ский режим Эмо­ма­ли Рах­мо­на выгля­дит устой­чи­вым, в стране наблю­да­ют­ся опас­ные тен­ден­ции, при­чем как во внут­рен­ней, так и во внеш­ней политике.

Так, в Таджи­ки­стане срав­ни­тель­но высо­ки рис­ки тер­ро­риз­ма и мест­но­го ради­ка­лиз­ма. Печаль­ное под­твер­жде­ние это­му — тер­акт22 мар­та в Под­мос­ко­вье, когда выход­цы из Таджи­ки­ста­на, при­сяг­нув­шие на вер­ность тер­ро­ри­сти­че­ской груп­пи­ров­ке ИГИЛ-Хорас­ан, рас­стре­ля­ли посе­ти­те­лей кон­церт­но­го ком­плек­са «Кро­кус Сити Холл» и подо­жгли здание.

В силу этих при­чин Таджи­ки­стан стал основ­ным объ­ек­том экс­пор­та китай­ских услуг по обес­пе­че­нию без­опас­но­сти. Уро­вень при­сут­ствия сило­вых струк­тур КНР там бес­пре­це­ден­тен не толь­ко по реги­о­наль­ным, но и по миро­вым мер­кам. В Таджи­ки­стане (точ­нее, в Вахан­ском кори­до­ре на гра­ни­це с Афга­ни­ста­ном) рас­по­ло­же­ны две базы Народ­ной воору­жен­ной мили­ции КНР (武警部队) — един­ствен­ные в мире за пре­де­ла­ми тер­ри­то­рии Китая.

Впро­чем, сотруд­ни­че­ство по линии Народ­ной воору­жен­ной мили­ции актив­но раз­ви­ва­ет­ся и с дру­ги­ми стра­на­ми реги­о­на. Китай­ские сило­ви­ки посто­ян­но кон­так­ти­ру­ют со сво­и­ми кол­ле­га­ми и про­во­дят дву­сто­рон­ние уче­ния под гово­ря­щим назва­ни­ем «Сотруд­ни­че­ство» (合作). В 2019 году, напри­мер, Народ­ная воору­жен­ная мили­ция КНР про­ве­ла отдель­ные уче­ния с соот­вет­ству­ю­щи­ми сило­вы­ми ведом­ства­ми каж­дой из пяти цен­траль­но­ази­ат­ских стран.

Учений — тьма

В общем, в обла­сти реги­о­наль­ной без­опас­но­сти Пекин сотруд­ни­ча­ет со все­ми стра­на­ми Цен­траль­ной Азии. Напри­мер, воору­жен­ные силы Кыр­гыз­ста­на были пер­вы­ми, с кем Народ­ная осво­бо­ди­тель­ная армия Китая (НОАК, 中国人民解放军) про­ве­ла дву­сто­рон­ние уче­ния (это было в октяб­ре 2002 года).

В сум­ме с 2002 года КНР про­ве­ла с госу­дар­ства­ми реги­о­на 12 дву­сто­рон­них уче­ний (для срав­не­ния: Рос­сия — 21). В мно­го­сто­рон­нем фор­ма­те (по линии ШОС) все­го было 22 таких меро­при­я­тия с уча­сти­ем Китая и хотя бы одной стра­ны Цен­траль­ной Азии. При этом КНР исполь­зу­ет ШОС для про­ве­де­ния и соб­ствен­ных мно­го­сто­рон­них уче­ний со стра­на­ми реги­о­на без уча­стия Рос­сии (напри­мер, так было в 2011 году в китай­ском Каш­га­ре и в 2013‑м — в казах­стан­ском Шым­кен­те). В то же вре­мя Рос­сия по линии ОДКБ про­ве­ла с Цен­траль­ной Ази­ей более 50 учений.

РФ опе­ре­жа­ет Китай и по дру­го­му пока­за­те­лю: за послед­ние 30 лет Москва отпра­ви­ла в Цен­траль­ную Азию в шесть раз боль­ше воору­же­ний, чем Пекин. Объ­яс­не­ние лежит на поверх­но­сти: армии стран Цен­траль­ной Азии уна­сле­до­ва­ли ору­жие от Совет­ско­го Сою­за и его надо как-то под­дер­жи­вать в рабо­чем состо­я­нии. Тем не менее неко­то­рые стра­ны посте­пен­но дивер­си­фи­ци­ру­ют постав­щи­ков. К при­ме­ру, Узбе­ки­стан с 2014 года стал заку­пать боль­ше (в денеж­ном выра­же­нии) ору­жия в КНР, чем в Рос­сии. А Турк­ме­ни­стан ото­шел от рос­сий­ско-китай­ской дуопо­лии, нала­див постав­ки из Турции.

Поми­мо пря­мо­го сотруд­ни­че­ства по линии воен­ных и сило­ви­ков, вопро­сы без­опас­но­сти регу­ляр­но обсуж­да­ют­ся граж­дан­ски­ми ведом­ства­ми КНР и стран Цен­траль­ной Азии. В сред­нем еже­год­но Китай про­во­дит в таком фор­ма­те око­ло деся­ти дву­сто­рон­них встреч по вопро­сам безопасности.

Своя роль есть и у него­су­дар­ствен­ных игро­ков: в реги­оне дей­ству­юткитай­ские част­ные охран­ные ком­па­нии. Осо­бен­но замет­ны они в Кыр­гыз­стане, где акти­ви­зи­ро­ва­лись после тер­ак­та 2016 года в посоль­стве КНР.

Дальше — больше

При­сут­ствие КНР в сфе­ре без­опас­но­сти стран Цен­траль­ной Азии будет толь­ко рас­ти. И тому есть несколь­ко причин.

• Во-пер­вых, это соот­вет­ству­ет инте­ре­сам само­го Китая. При пред­се­да­те­ле Си Цзинь­пине ста­биль­ность поли­ти­че­ско­го режи­ма ста­ла пер­во­сте­пен­ной зада­чей Пеки­на. Ради это­го КНР гото­ва прак­ти­че­ски откры­то дис­кри­ми­ни­ро­вать этни­че­ские и рели­ги­оз­ные мень­шин­ства в Синьц­зяне и не опа­са­ет­ся при этом ухуд­ше­ния сво­е­го имиджа.
• Во-вто­рых, сама Цен­траль­ная Азия хоте­ла бы огра­ни­чить доми­ни­ро­ва­ние Рос­сии, сме­стив баланс в сто­ро­ну дру­гих парт­не­ров. Стра­ны реги­о­на тяго­тят­ся огром­ной зави­си­мо­стью от РФ. Одна­ко пока ее уро­вень оста­ет­ся высо­ким, и пото­му реги­о­ну при­хо­дит­ся дивер­си­фи­ци­ро­вать свои свя­зи мак­си­маль­но аккуратно.
• В‑третьих, за два года вой­ны в Укра­ине рос­сий­ские воору­жен­ные силы дис­кре­ди­ти­ро­ва­ли себя. Как мини­мум Рос­сия утра­ти­ла имидж вто­рой силь­ней­шей армии мира после США. Пере­брос­ка рос­сий­ских сол­дат и тех­ни­ки с цен­траль­но­ази­ат­ских воен­ных баз в Укра­и­ну, а так­же мас­со­вая (ино­гда при­ну­ди­тель­ная) отправ­ка мигран­тов и заклю­чен­ных на фронт — все это поста­ви­ло под вопрос без­ого­во­роч­ность рос­сий­ских гаран­тий без­опас­но­сти в стра­нах Цен­траль­ной Азии.

ГЛАВА 3

Соперничество / сотрудничество

Тре­тья иллю­зия, на кото­рой стро­ит­ся пред­став­ле­ние о рос­сий­ско-китай­ском раз­де­ле­нии тру­да в Цен­траль­ной Азии, — это яко­бы тле­ю­щая кон­ку­рен­ция меж­ду дву­мя дер­жа­ва­ми. Соглас­но этой тео­рии, кон­ку­рен­ция не будет пере­рас­тать в кон­фликт до тех пор, пока суще­ству­ет раз­де­ле­ние труда.

С нача­ла пол­но­мас­штаб­ной вой­ны в Укра­ине раз­го­во­ров о том, что Китай вытес­ня­ет Рос­сию из Цен­траль­ной Азии, ста­ло зна­чи­тель­но боль­ше. В этом клю­че пода­вал­ся пер­вый после пан­де­мии визит, кото­рый пред­се­да­тель КНР Си Цзинь­пин совер­шил в Казах­стан в сен­тяб­ре 2022-го. В под­твер­жде­ние при­во­ди­ли цита­ту китай­ско­го лиде­ра о том, что его стра­на «твер­до под­дер­жи­ва­ет Казах­стан в деле защи­ты наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти, суве­ре­ни­те­та и тер­ри­то­ри­аль­ной целост­но­сти». Дру­гое дока­за­тель­ство — пер­вый сам­мит «Китай плюс Цен­траль­ная Азия», про­шед­ший в мае 2023 года в Сиане.

Одна­ко, как мы уже разо­бра­лись, чет­ко­го раз­де­ле­ния тру­да меж­ду Рос­си­ей и Кита­ем в Цен­траль­ной Азии нет. Рос­сия все еще вли­я­тель­на в эко­но­ми­ке, а Китай целе­на­прав­лен­но рас­ши­ря­ет при­сут­ствие в сфе­ре без­опас­но­сти. При­зна­ков кон­флик­та меж­ду Моск­вой и Пеки­ном тоже не вид­но. Наобо­рот, с каж­дым годом стра­ны все боль­ше сотруд­ни­ча­ют друг с другом.

В первую оче­редь Рос­сия и Китай схо­дят­ся в сво­их поли­ти­че­ских инте­ре­сах в Цен­траль­ной Азии. Вла­ди­мир Путин назы­ва­ет «рабо­ту в тре­тьих стра­нах» важ­ным направ­ле­ни­ем вза­и­мо­дей­ствия с Кита­ем и при­зна­ет, что у Пеки­на есть пра­во рас­ши­рять свой зон­тик безопасности.

Уже вто­рой год под­ряд в заяв­ле­ни­ях по ито­гам дву­сто­рон­них рос­сий­ско-китай­ских пере­го­во­ров на выс­шем уровне отдель­но под­чер­ки­ва­ет­ся сотруд­ни­че­ство Моск­вы и Пеки­на в Цен­траль­ной Азии.

В 2022 году после встре­чи Си и Пути­на в Пекине эта фор­му­ли­ров­ка зву­ча­ла так:

Рос­сия и Китай высту­па­ют про­тив дей­ствий внеш­них сил по под­ры­ву без­опас­но­сти и ста­биль­но­сти в общих сопре­дель­ных реги­о­нах, наме­ре­ны про­ти­во­сто­ять вме­ша­тель­ству внеш­них сил под каким бы то ни было пред­ло­гом во внут­рен­ние дела суве­рен­ных стран, высту­па­ют про­тив «цвет­ных рево­лю­ций» и будут нара­щи­вать вза­и­мо­дей­ствие в выше­упо­мя­ну­тых областях.

А в 2023‑м в заяв­ле­нии по ито­гам госу­дар­ствен­но­го визи­та Си Цзинь­пи­на в Моск­ву лиде­ры про­воз­гла­си­ли:

Сто­ро­ны гото­вы укреп­лять вза­им­ную коор­ди­на­цию по под­держ­ке стран Цен­траль­ной Азии в обес­пе­че­нии их суве­ре­ни­те­та и наци­о­наль­но­го раз­ви­тия, не при­ем­лют попыт­ки импор­та «цвет­ных рево­лю­ций» и внеш­не­го вме­ша­тель­ства в дела региона.

При­о­ри­тет для обе­их дер­жав — под­дер­жи­вать ста­биль­ность авто­ри­тар­ных режи­мов в Цен­траль­ной Азии и не поз­во­лять им слиш­ком сбли­жать­ся со стра­на­ми Запа­да (преж­де все­го с США). Все про­блем­ные вопро­сы сто­ро­ны реша­ют по мере воз­ник­но­ве­ния. Даже уве­ли­че­ние китай­ской актив­но­сти в сфе­ре без­опас­но­сти, похо­же, не осо­бо тре­во­жит Моск­ву, пото­му что ее инте­ре­сы сов­па­да­ют с китай­ски­ми. Ско­рее все­го, Москва рас­смат­ри­ва­ет про­ис­хо­дя­щее не как вызов, а как воз­мож­ность раз­де­лить с Пеки­ном бре­мя ответственности.

От слов к делу

На прак­ти­ке сотруд­ни­че­ство тоже вид­но. В сфе­ре без­опас­но­сти вза­и­мо­дей­ствие меж­ду Рос­си­ей, Кита­ем и стра­на­ми Цен­траль­ной Азии в основ­ном про­хо­дит по линии ШОС. Одна­ко и вне этой орга­ни­за­ции суще­ству­ют трех­сто­рон­ние фор­ма­ты сотруд­ни­че­ства — к при­ме­ру, китай­ские воен­ные деле­га­ции посе­ща­ют рос­сий­ские воен­ные объ­ек­ты в регионе.

В эко­но­ми­че­ской сфе­ре за послед­ние два года самый оче­вид­ный при­мер кос­вен­но­го вза­и­мо­дей­ствия Китая с Рос­си­ей в цен­траль­но­ази­ат­ском реги­оне — это бур­ный рост тор­гов­ли «пятер­ки» с обе­и­ми сосед­ни­ми дер­жа­ва­ми. Основ­ная при­чи­на — вой­на в Укра­ине и анти­рос­сий­ские санк­ции. КНР офи­ци­аль­но не при­со­еди­ни­лась к огра­ни­чи­тель­ным мерам, но при этом их соблю­да­ет.

Одно­вре­мен­но с этим Китай оста­ет­ся (со все­ми мера­ми предо­сто­рож­но­сти) на рос­сий­ском рын­ке: уве­ли­чи­ва­ет тор­гов­лю несанк­ци­он­ны­ми това­ра­ми и постав­ля­ет под­па­да­ю­щую под рестрик­ции про­дук­цию через тре­тьи стра­ны (в основ­ном через госу­дар­ства ЕАЭС).

Мас­шта­бы экс­пор­та Китая в Рос­сию через Цен­траль­ную Азию мож­но отсле­дить, зер­каль­но срав­нив тор­го­вую ста­ти­сти­ку стран. Дру­гое дока­за­тель­ство — рас­ту­щие кон­тей­нер­ные пере­воз­кииз Китая тран­зи­том через Казах­стан. Так­же жур­на­ли­сты-рас­сле­до­ва­те­ли в несколь­ких мате­ри­а­лах дока­за­ли, что через Казах­стан, Кыр­гыз­стан и Узбе­ки­стан в Рос­сию попа­да­ют китай­ские това­ры двой­но­го назна­че­ния. США уже вво­ди­ли вто­рич­ные санк­ции про­тив неко­то­рых из заме­чен­ных в этом компаний.

Сотруд­ни­че­ство в сфе­ре логи­сти­ки ино­гда про­ис­хо­дит и в обрат­ную сто­ро­ну — из Цен­траль­ной Азии в Китай через Рос­сию. Пока­за­тель­ный кейс про­изо­шел в октяб­ре 2021 года, когда во вре­мя энер­го­кри­зи­са в КНР про­вин­ция Чжэц­зян впер­вые импор­ти­ро­ва­ла уголь из Казах­ста­на. Было бы логич­ным доста­вить уголь по пря­мой желез­ной доро­ге из Казах­ста­на в КНР. Но марш­рут «Кас­пий­ское море — Рос­сия — Чер­ное море — Суэц­кий канал — Южно-Китай­ское море» ока­зал­ся выгоднее.

Под вли­я­ни­ем санк­ций меня­ет­ся и валют­ная кон­струк­ция тор­гов­ли Рос­сии со стра­на­ми Цен­траль­ной Азии. По дан­ным ана­ли­ти­ков Евро­пей­ско­го бан­ка рекон­струк­ции и раз­ви­тия, в 2022 году Рос­сия и Таджи­ки­стан в дву­сто­рон­ней тор­гов­ле ста­ли боль­ше поль­зо­вать­ся китай­ским юанем.

Вза­и­мо­дей­ству­ют в Цен­траль­ной Азии и госкор­по­ра­ции Китая и Рос­сии. К при­ме­ру, сов­мест­ное пред­при­я­тие Каза­том­про­ма и China General Nuclear Power Group (CGN, 中广核) про­из­во­диттоп­лив­ные сбор­ки для китай­ских реак­то­ров из обо­га­щен­но­го ура­на, про­из­ве­ден­но­го рос­сий­ско-казах­стан­ским «Цен­тром по обо­га­ще­нию урана.

Есть при­зна­ки сотруд­ни­че­ства и в тра­ди­ци­он­ных сфе­рах энер­ге­ти­ки. Рос­сия в этом году на 40% уве­ли­чи­ла постав­ки неф­ти в Китай через Казах­стан. Кро­ме того, Пекин кос­вен­но полу­ча­ет выго­ду от недав­но под­пи­сан­но­го Рос­си­ей, Казах­ста­ном и Узбе­ки­ста­ном согла­ше­ния о постав­ках газа, так как они гаран­ти­ру­ют бес­пе­ре­бой­ную про­кач­ку топ­ли­ва из Цен­траль­ной Азии в КНР.

Броуновское сотрудничество

Хотя Китай и Рос­сия сотруд­ни­ча­ют в Цен­траль­ной Азии все глуб­же, инсти­ту­ци­о­на­ли­за­ции этих про­цес­сов не про­ис­хо­дит. Не сто­ит ждать, что Москва и Пекин для коор­ди­на­ции сво­их дей­ствий созда­дут какую-нибудь меж­пра­ви­тель­ствен­ную комиссию.

Не возь­мут на себя эту роль и суще­ству­ю­щие струк­ту­ры вро­де ШОС или ЕАЭС, сопря­жен­но­го с китай­ской ини­ци­а­ти­вой «Поя­са и пути». ШОС с каж­дым новым рас­ши­ре­ни­ем все боль­ше теря­ет в эффек­тив­но­сти и пре­вра­ща­ет­ся в раз­го­вор­ный клуб, а идея сопря­же­ния изна­чаль­но воз­ник­ла ско­рее из дипло­ма­ти­че­ско-сим­во­ли­че­ских сооб­ра­же­ний, неже­ли из прак­ти­че­ских потребностей.

Таким обра­зом, в Цен­траль­ной Азии Рос­сия и Китай актив­но сотруд­ни­ча­ют как по вопро­сам без­опас­но­сти и под­держ­ки ста­биль­но­сти мест­ных режи­мов, так и в эко­но­ми­ке (хотя в этой сфе­ре коор­ди­на­ция явля­ет­ся куда менее тес­ной и инсти­ту­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ной). Даже если какое-то сопер­ни­че­ство в реги­оне меж­ду Пеки­ном и Моск­вой и суще­ству­ет, оно купи­ру­ет­сязна­чи­мо­стью для обе­их стран соб­ствен­но рос­сий­ско-китай­ских дву­сто­рон­них отно­ше­ний, осо­бен­но на фоне откры­то­го про­ти­во­сто­я­ния Рос­сии «кол­лек­тив­но­му Запа­ду» и все более кон­фрон­та­ци­он­но­го харак­те­ра аме­ри­ка­но-китай­ско­го взаимодействия.

Учи­ты­вая воз­рас­та­ю­щую зави­си­мость Рос­сии от Китая, а так­же уве­ли­чи­ва­ю­щу­ю­ся зави­си­мость цен­траль­но­ази­ат­ских элит от финан­со­вых дохо­дов из КНР, Пекин с года­ми будет все мень­ше нуж­дать­ся в рос­сий­ской помо­щи и все боль­ше дей­ство­вать в реги­оне без огляд­ки на Моск­ву. Одна­ко на теку­щем эта­пе пре­вра­ще­ние Рос­сии в млад­ше­го парт­не­ра Китая ведет не к про­ти­во­сто­я­нию в Цен­траль­ной Азии, а напро­тив — к боль­ше­му сотрудничеству.

Пекин не остав­ля­ет попы­ток впи­сать­ся в систе­му отно­ше­ний элит Цен­траль­ной Азии, кото­рая не мог­ла быть выстро­е­на без уча­стия Рос­сии. Но заме­нить Моск­ву он смо­жет, толь­ко когда (или если) пол­но­стью пере­стро­ит эту систе­му под себя. А это дол­гий процесс.

Пока же Пекин пола­га­ет­ся на рос­сий­ское вли­я­ние в Цен­траль­ной Азии. Пока­за­тель­ным был сам­мит в Сиане, кото­рый мно­гие экс­пер­ты и СМИ при­во­ди­ли в каче­стве дока­за­тель­ства китай­ских амби­ций в реги­оне. Все над­пи­си, офи­ци­аль­ные доку­мен­ты, согла­ше­ния, дого­во­ры, мемо­ран­ду­мы на сам­ми­те были на двух язы­ках — китай­ском и рус­ском (а не на язы­ках стран «пятер­ки»).

Даже во вре­мя дву­сто­рон­них встреч все пре­зи­ден­ты и высо­ко­по­став­лен­ные чинов­ни­ки стран Цен­траль­ной Азии вынуж­де­ны общать­ся с китай­ски­ми кол­ле­га­ми на рус­ском язы­ке.

ГЛАВА 4

Сами себе подбрюшье

Глав­ная при­чи­на, по кото­рой тео­рии о рос­сий­ско-китай­ской борь­бе или раз­де­ле­нии тру­да в Цен­траль­ной Азии не в состо­я­нии ком­плекс­но объ­яс­нить реаль­ность, — отказ стра­нам реги­о­на в субъ­ект­но­сти. Мно­гие наблю­да­те­ли исхо­дят из того, что все важ­ные реше­ния за эти стра­ны при­ни­ма­ют круп­ные и вли­я­тель­ные соседи.

В реаль­но­сти же цен­траль­но­ази­ат­ские госу­дар­ства нико­гда не были так само­сто­я­тель­ны, как сего­дня, а обще­ства в этих стра­нах — насколь­ко тре­бо­ва­тель­ны к сво­е­му руко­вод­ству (в том чис­ле в вопро­сах внеш­ней политики).

Когда то или иное собы­тие внут­ри реги­о­на или в отно­ше­ни­ях одной из стран Цен­траль­ной Азии с дру­ги­ми госу­дар­ства­ми объ­яс­ня­ет­ся «рукой» Китая или Рос­сии — это замет­ное упро­ще­ние реаль­но­го поло­же­ния дел. Зача­стую цен­траль­но­ази­ат­ские стра­ны зани­ма­ют даже самые про­ки­тай­ские или про­рос­сий­ские пози­ции, исхо­дя исклю­чи­тель­но из сво­их праг­ма­тич­ных интересов.

К при­ме­ру, счи­та­ет­ся, что стра­ны Цен­траль­ной Азии несколь­ко раз выра­жа­ли под­держ­ку китай­ской дис­кри­ми­на­ци­он­ной поли­ти­ке в Синьц­зяне, пото­му что на них нада­вил Китай. Одна­ко в реаль­но­сти авто­ри­тар­ные режи­мы реги­о­на не кри­ти­ку­ют Пекин в том чис­ле и для того, что­бы кос­вен­но не леги­ти­ми­зи­ро­вать прак­ти­ку стран Запа­да дик­то­вать уже им самим, какую внут­рен­нюю поли­ти­ку проводить.

Дру­гой при­мер — базы Народ­ной воору­жен­ной мили­ции в Таджи­ки­стане. Они появи­лись там не под дав­ле­ни­ем со сто­ро­ны Пеки­на. В Душан­бе пони­ма­ют: сколь бы наде­жен ни был союз с Рос­си­ей, нуж­но иметь несколь­ко парт­не­ров, и Китай — глав­ный кан­ди­дат на роль вто­ро­го важ­но­го союз­ни­ка. Кста­ти, с Таджи­ки­ста­ном по вопро­сам без­опас­но­сти так или ина­че сотруд­ни­ча­ют и Индия, и Иран, и даже неко­то­рые чле­ны НАТО.

Конеч­но, роль и место Пеки­на в реги­оне ста­но­вят­ся все важ­нее. И это гово­рит не толь­ко о росте амби­ций и мощи КНР, но и о том, что госу­дар­ства Цен­траль­ной Азии успеш­но отхо­дят от рос­сий­ской моно­по­лии на вли­я­ние. Стра­нам Цен­траль­ной Азии, зажа­тым в глу­бине Евразий­ско­го кон­ти­нен­та без выхо­да к морю, невы­год­но, что­бы один вли­я­тель­ный сосед вытес­нял дру­го­го. Поэто­му все они стре­мят­ся по мак­си­му­му дивер­си­фи­ци­ро­вать свя­зи с внеш­ним миром. И Рос­сия с Кита­ем для них в этом смыс­ле оди­на­ко­во важны.

До сих пор все пять госу­дарств реги­о­на вполне справ­ля­ют­ся и с рас­ту­щим Кита­ем, и с воин­ствен­ной Рос­си­ей, и с углуб­ля­ю­щим­ся рас­ко­лом меж­ду эти­ми дву­мя сосе­дя­ми с одной сто­ро­ны и Запа­дом — с другой.

Источ­ник: Меду­за