Мухтар Тайжан ушел, но обещал вернуться

«Я ухо­жу из поли­ти­ки, пото­му что на меня и мой биз­нес ока­зы­ва­ет­ся силь­ное дав­ле­ние», – заявил сего­дня на пресс-кон­фе­рен­ции в Алма­ты пре­зи­дент фон­да Б. Тай­жа­на Мух­тар Тай­жан. Пере­чис­лив свои дости­же­ния как обще­ствен­но­го дея­те­ля, он кон­ста­ти­ро­вал, что «мно­го сделано». 

Вче­ра Мух­тар Тай­жан сооб­щил в соци­аль­ных сетях шоки­ру­ю­щую новость о том, что ухо­дит из актив­ной поли­ти­ки и про­во­дит по это­му пово­ду во втор­ник пресс-кон­фе­рен­цию в офи­се, кото­рый сни­ма­ет с единомышленниками.

Послу­шать заяв­ле­ние г‑на Тай­жа­на при­шли не толь­ко жур­на­ли­сты, но и граж­дан­ские акти­ви­сты, и наци­о­нал-пат­ри­о­ты. Наро­ду в зал наби­лось, что назы­ва­ет­ся, до отка­за, чего не наблю­да­лось на обыч­ных меро­при­я­ти­ях, кото­рые «анти­геп­ти­лов­цы» про­во­ди­ли ранее.

В окру­же­нии сорат­ни­ков — извест­но­го жур­на­ли­ста Касы­ма Аман­жо­ла и бло­ге­ра Айдо­са Жука­ну­лы — Мух­тар Тай­жан озву­чил свое заяв­ле­ние перед собравшимся.

«Ува­жа­е­мые друзья!

Во-пер­вых, я оста­юсь при сво­ем мне­нии по всем вопро­сам и ни о чем не жалею. Если бы даже 5 лет назад я знал, какой путь мне пред­сто­ит прой­ти и к како­му резуль­та­ту я при­ду сего­дня, я бы все рав­но про­шел этот путь. Сей­час моя совесть чиста. Я делал все, что­бы про­бу­дить народ и вра­зу­мить власть. Думаю, что-то мне удалось.

Мой при­ход в обще­ствен­ную жизнь, каж­дое мое сло­во и дей­ствие в ней вплоть до сего­дняш­не­го заяв­ле­ния были истин­но мои­ми, никем не про­дик­то­ва­ны — ни вла­стью, ни оппо­зи­ци­ей, ни биз­не­сом, ни оли­гар­ха­ми, ни бег­лы­ми поли­ти­ка­ми, никем. Раз­ве что моим вос­пи­та­ни­ем, обра­зо­ва­ни­ем и любо­вью к сво­е­му наро­ду, при­ви­ты­ми с дет­ства. Я все­гда гово­рил, делал и писал то, в чем был убеж­ден и оста­юсь убеж­ден­ным до сих пор. За эти годы я не ска­зал вам ни одно­го сло­ва неправ­ды. На все надо смот­реть с одним кри­те­ри­ем — это полез­но или вред­но для наро­да? И тогда жить ста­но­вит­ся очень просто.

Мое реше­ние уйти из актив­ной поли­ти­ки обу­слов­ле­но несколь­ки­ми при­чи­на­ми как лич­но­го, так и объ­ек­тив­но­го харак­те­ра. Лич­ные при­чи­ны — на такой рабо­те, в актив­ной поли­ти­ке невоз­мож­но нахо­дить­ся дли­тель­ное вре­мя без под­держ­ки. Под­держ­ки не на сло­вах, а на деле. В послед­нее вре­мя на меня и мое пред­при­я­тие уси­ли­лось адми­ни­стра­тив­ное дав­ле­ние и чер­ный пиар. Надо реаль­но соиз­ме­рять свои силы. С госу­дар­ствен­ной маши­ной еще никто не справ­лял­ся. А я в отве­те за буду­щее сво­ей семьи.

В то же вре­мя невоз­мож­но все вре­мя актив­но зани­мать­ся дея­тель­но­стью, кото­рая не при­но­сит резуль­та­тов. Созре­ва­ние обще­ства и вла­сти идет, но слиш­ком мед­лен­но для одной чело­ве­че­ской жиз­ни. Мне 40 лет, и я чув­ствую, что наста­ло вре­мя изме­нить основ­ную свою дея­тель­ность. В тече­ние почти 5 послед­них лет обще­ствен­ных работ счи­таю, что я спол­на выпол­нил свой лич­ный долг перед наро­дом. Но на сего­дня функ­ция про­све­ще­ния в обще­стве уже не столь необ­хо­ди­ма — все и так пре­крас­но зна­ют и пони­ма­ют, но мол­чат, боят­ся и ждут, пока за них кто-то все сде­ла­ет))) Но так не бывает.

Я оста­юсь в обще­стве, так­же сле­жу за все­ми собы­ти­я­ми. Но основ­ной моей дея­тель­но­стью теперь не будет обще­ствен­ная жизнь или поли­ти­ка. Желаю всем нам уда­чи!» — закон­чил Тай­жан зачи­ты­вать свое обра­ще­ние и пред­ло­жил перей­ти к вопросам.

Вопро­сов к Мух­та­ру Тай­жа­ну, кото­рый хотя и ста­рал­ся сохра­нять «бод­рость духа», но выгля­дел несколь­ко рас­те­рян­ным, было мно­го, и не толь­ко со сто­ро­ны журналистов.

- Сей­час на мое пред­при­я­тие и на меня лич­но ока­зы­ва­ет­ся дав­ле­ние. Зав­тра я еду в суд Тал­ды­кор­га­на раз­би­рать­ся. Дело в том, что акт вво­да в экс­плу­а­та­цию пяти­лет­ней дав­но­сти желез­но­до­рож­но­го тупи­ка, кото­рый я постро­ил на соб­ствен­ные день­ги, взяв кре­дит, хотят при­знать неза­кон­ным. Сто­ит мне вый­ти на акцию, мне все­гда дают мак­си­маль­ные штра­фы, хотя я не хули­га­ню, как неко­то­рые, а гово­рю логич­ные вещи. Поэто­му я хочу занять­ся сво­им биз­не­сом, — разъ­яс­нил Тай­жан при­чи­ны, под­толк­нув­шие его к тако­му решению.

Один из сорат­ни­ков спро­сил про резуль­та­ты его деятельности.

- Нами за эти 4,5 года про­де­ла­но мно­го рабо­ты, кото­рая зало­жи­ла семе­на на буду­щее, я думаю. Когда Шаха­нов под­нял тему нацд­ок­три­ны, пере­да­чи зем­ли Китаю, я там был. Когда нача­лось вступ­ле­ние в Тамо­жен­ный союз, мы высту­пи­ли про­тив, все эти заяв­ле­ния писал я. Авто­ром заяв­ле­ния про­тив китай­ской экс­пан­сии тоже был я. Когда про­изо­шли жана­о­зен­ские собы­тия, я шесть раз туда ездил, всту­пил 21 декаб­ря в комис­сию, был на всех судах, ока­зы­вал помощь. Мы под­ня­ли тему геп­ти­ла и поли­го­нов, тогда я съез­дил в Капу­стин Яр. Когда «Про­тон» упал, тоже поле­тел туда, а ведь это 600 тонн яда, и никто не знал, какие послед­ствия име­ла эта поезд­ка для мое­го здо­ро­вья. Эту тему рас­кры­ли, сей­час рабо­та­ют ребя­та и орга­ни­за­ции, к кото­рым я при­ло­жил руку. Напри­мер, «Халык­тык аль­янс». И я желаю им толь­ко уда­чи, — пере­чис­лил он свои достижения.

Ком­мен­ти­руя слу­хи вокруг сво­ей пер­со­ны, в том чис­ле недав­нее заяв­ле­ние Раха­та Али­е­ва, Тай­жан заявил, что все это инсинуации.

-  Вся­кие раз­го­во­ры, что я на кого-то рабо­тал, это инси­ну­а­ции, пустой звук. И я спо­кой­но отно­шусь к тому, что пишет Али­ев, пусть дока­зы­ва­ет, предъ­яв­ля­ет доку­мен­ты. Что толь­ко не гово­ри­ли про меня, на кого я толь­ко не рабо­таю: на КНБ, вах­ха­би­тов, Абля­зо­ва… У кого толь­ко не брал день­ги. Дело каж­до­го — верить или не верить это­му. Но если бы я рабо­тал на власть, раз­ве ока­зы­ва­лось бы на меня дав­ле­ние?! — задал он встреч­ный вопрос аудитории.

Отве­та на него не после­до­ва­ло. Да в нем и не было осо­бой необ­хо­ди­мо­сти. Тем более что под конец Мух­тар Тай­жан доба­вил, что… не исклю­ча­ет сво­е­го возвращения.

- Я не остав­ляю дверь пол­но­стью закры­той. Если для Казах­ста­на воз­ник­нет угро­за со сто­ро­ны Рос­сии, тогда, где бы я ни был, я вер­нусь. Это мой долг, — ска­зал он в завер­ше­ние обще­ния с прессой.