К какому строю мы пришли за 20 лет?

Автор: Сер­гей УТКИН

Основ­ные вопро­сы: могут ли работ­ни­ки (любые, на любых пред­при­я­ти­ях) в прин­ци­пе тре­бо­вать повы­ше­ния опла­ты тру­да? Закон­но ли это? Или тре­бо­вать могут толь­ко в том слу­чае, если опла­та низ­кая? Но в таком слу­чае какая зар­пла­та счи­та­ет­ся низ­кой? Ответ будет про­стым: тре­бо­вать могут, при­чем неза­ви­си­мо от раз­ме­ра суще­ству­ю­щей зар­пла­ты, и это абсо­лют­но закон­но. Дру­гое дело, что закон не обя­зы­ва­ет рабо­то­да­те­ля уве­ли­чи­вать зара­бот­ную пла­ту в соот­вет­ствии с тре­бо­ва­ни­я­ми работ­ни­ков. Думаю, что это всем понят­но. А что же тогда? Как долж­на даль­ше раз­ви­вать­ся ситу­а­ция по закону?

Вот мы и под­хо­дим к глав­но­му. Итак, после предъ­яв­ле­ния работ­ни­ка­ми тре­бо­ва­ний счи­та­ет­ся, что воз­ник тру­до­вой спор. Закон обя­зы­ва­ет рабо­то­да­те­ля рас­смот­реть выдви­ну­тые тре­бо­ва­ния и при­нять меры для их раз­ре­ше­ния. То есть дол­жен начать­ся пере­го­вор­ный про­цесс и обык­но­вен­ный торг, как на база­ре. С уча­сти­ем при­ми­ри­тель­ной комис­сии, тру­до­во­го арбит­ра­жа, авто­ри­тет­но­го посред­ни­ка и т.д. Если же при­ми­ри­тель­ные про­це­ду­ры не дают резуль­та­та, закон предо­став­ля­ет пра­во работ­ни­кам на заба­стов­ку. Огра­ни­че­ний по сро­кам заба­стов­ки закон не содер­жит. Есте­ствен­но, что в пери­од заба­стов­ки зара­бот­ная пла­та работ­ни­кам не начис­ля­ет­ся и не выпла­чи­ва­ет­ся. Одна­ко и уво­лить работ­ни­ков в свя­зи с их уча­сти­ем в тру­до­вом спо­ре рабо­то­да­тель не может (закон запре­ща­ет так назы­ва­е­мый локаут).

В общем, соглас­но зако­ну, работ­ни­ки и рабо­то­да­тель долж­ны в про­цес­се тако­го про­ти­во­сто­я­ния прий­ти к опре­де­лен­но­му ком­про­мис­су: хоть через несколь­ко дней, хоть через несколь­ко меся­цев. Весь вопрос заклю­ча­ет­ся толь­ко в том, кто пер­вый сло­ма­ет­ся и пой­дет на уступ­ки: работ­ни­ки нач­нут сда­вать­ся, не имея средств к суще­ство­ва­нию, или рабо­то­да­тель пой­мет, что во вре­мя про­стоя про­из­вод­ства теря­ет намно­го боль­ше дохо­да, чем озву­чен­ная цена вопро­са по уве­ли­че­нию опла­ты тру­да работ­ни­ков. Если же работ­ни­ка­ми заяв­ле­ны слиш­ком завы­шен­ные тре­бо­ва­ния, кото­рые не сопо­ста­ви­мы с реаль­ны­ми дохо­да­ми и рас­хо­да­ми пред­при­я­тия, то рабо­то­да­тель может вооб­ще пой­ти на пол­ное закры­тие про­из­вод­ства, в резуль­та­те кото­ро­го он поте­ря­ет свою долю при­бы­ли, а работ­ни­ки в ито­ге вооб­ще оста­нут­ся без работы.

Имен­но в подоб­ном клю­че долж­на раз­ви­вать­ся кон­фликт­ная ситу­а­ция. А како­ва же роль в таком про­из­вод­ствен­ном кон­флик­те госу­дар­ства, то есть госу­дар­ствен­ных орга­нов вла­сти? Оче­вид­но, что госу­дар­ство долж­но высту­пать в роли посред­ни­ка, неза­ви­си­мо­го арбит­ра, стре­мя­ще­го­ся как мож­но быст­рее при­ми­рить сто­ро­ны тру­до­во­го спо­ра. В вопро­се вели­чи­ны опла­ты тру­да (если она пре­вы­ша­ет уста­нов­лен­ный зако­ном мини­маль­ный раз­мер) невоз­мож­но исхо­дить из кри­те­рия закон­но­сти. Закон­на будет любая зар­пла­та. А вот обе сто­ро­ны тру­до­во­го спо­ра может устро­ить лишь спра­вед­ли­вая опла­та тру­да, целе­со­об­раз­ная имен­но для дан­но­го пред­при­я­тия в дан­ной мест­но­сти и при дан­ных эко­но­ми­че­ских условиях.

Поэто­му я на месте госу­дар­ства дав­но взял­ся бы за эко­но­ми­че­ские рас­че­ты и мак­си­маль­но понят­ным обра­зом объ­яс­нил бы рабо­то­да­те­лям, работ­ни­кам и обще­ствен­но­сти, какая опла­та тру­да явля­ет­ся наи­бо­лее спра­вед­ли­вой для каж­до­го пред­при­я­тия и поче­му. Вме­сто это­го в Ман­ги­стау госу­дар­ство пол­но­стью вста­ло на защи­ту инте­ре­сов рабо­то­да­те­лей, выстав­ляя само тре­бо­ва­ние работ­ни­ков об уве­ли­че­нии зара­бот­ной пла­ты как неза­кон­ное. Госу­дар­ство при­зна­ет заба­стов­ки работ­ни­ков неза­кон­ны­ми. Госу­дар­ство аре­сто­вы­ва­ет и лиша­ет сво­бо­ды лиде­ров работ­ни­ков, воз­буж­дая на них адми­ни­стра­тив­ные и уго­лов­ные дела. Госу­дар­ство поли­ва­ет гря­зью заба­стов­щи­ков в при­корм­лен­ных СМИ. Госу­дар­ство потвор­ству­ет все­воз­мож­ным про­во­ка­то­рам, кото­рые пыта­ют­ся рас­ко­лоть и стра­вить работ­ни­ков меж­ду собой. Госу­дар­ство пыта­ет­ся про­ти­во­дей­ство­вать дея­тель­но­сти граж­дан и обще­ствен­ных орга­ни­за­ций, стре­мя­щих­ся разо­брать­ся в ситу­а­ции и ока­зать под­держ­ку бастующим.

Поче­му такое про­ис­хо­дит? У меня ответ толь­ко один: и адми­ни­стра­ция пред­при­я­тий, и под­дер­жи­ва­ю­щие рабо­то­да­те­лей госу­дар­ствен­ные орга­ны пони­ма­ют, что при чест­ном, откры­том диа­ло­ге с предо­став­ле­ни­ем пол­ной и досто­вер­ной инфор­ма­ции об объ­е­мах добы­ва­е­мой неф­ти и рас­пре­де­ле­нии дохо­дов от ее про­да­жи резуль­тат спо­ра будет дале­ко не в поль­зу хозя­ев неф­те­до­бы­ва­ю­щих ком­па­ний. Поэто­му, что­бы дело не дошло до тако­го чест­но­го раз­го­во­ра, работ­ни­ков про­сто лома­ют через коле­но адми­ни­стра­тив­ны­ми и сило­вы­ми методами.

Теперь об этих мето­дах. На пред­ста­ви­те­ля заба­стов­щи­ков юри­ста Ната­лью Соко­ло­ву заве­ли уго­лов­ное дело и предъ­яви­ли обви­не­ние в совер­ше­нии тяж­ко­го пре­ступ­ле­ния, преду­смот­рен­но­го ч.3 ст.164 УК РК (воз­буж­де­ние соци­аль­ной враж­ды, повлек­шее тяж­кие послед­ствия). Руко­во­ди­тель след­ствен­ной груп­пы Б.Султанов счи­та­ет, что выска­зы­ва­ния Соко­ло­вой, побуж­да­ю­щие работ­ни­ков про­дол­жать заба­стов­ку, спо­соб­ные при­ве­сти к обостре­нию кон­флик­та с рабо­то­да­те­лем, как раз и явля­ют­ся воз­буж­де­ни­ем соци­аль­ной враж­ды меж­ду одной соци­аль­ной груп­пой (работ­ни­ка­ми) и дру­гой соци­аль­ной груп­пой (рабо­то­да­те­ля­ми). А тяж­ким послед­стви­ем пре­ступ­ле­ния явля­ет­ся непо­лу­че­ние рабо­то­да­те­лем мно­го­мил­ли­он­но­го дохо­да во вре­мя про­стоя из-за забастовки.

Слу­шай­те, но если то, что вме­ня­ет­ся Соко­ло­вой, наше госу­дар­ство счи­та­ет тяж­ким пре­ступ­ле­ни­ем, то это озна­ча­ет, что все работ­ни­ки Казах­ста­на про­сто лише­ны сво­е­го пра­ва тре­бо­вать улуч­ше­ния усло­вий тру­да, а в слу­чае отка­за рабо­то­да­те­ля — пра­ва на заба­стов­ку, кото­рое пря­мо про­пи­са­но в Тру­до­вом кодек­се и мно­гих кон­вен­ци­ях Меж­ду­на­род­ной орга­ни­за­ции тру­да, рати­фи­ци­ро­ван­ных Казах­ста­ном. Ведь как у работ­ни­ков созре­ва­ет идея о про­ве­де­нии и про­дол­же­нии заба­стов­ки? В про­цес­се обсуж­де­ния! Если рабо­то­да­тель игно­ри­ру­ет их тре­бо­ва­ния, работ­ни­ки про­во­дят все­воз­мож­ные встре­чи, обсуж­де­ния и кон­суль­та­ции. Имен­но за это Ната­лью Соко­ло­ву сего­дня хотят надол­го упря­тать в тюрь­му! Поли­ция, ока­зы­ва­ет­ся, не толь­ко тща­тель­но запи­сы­ва­ла на видео все обсуж­де­ния и выступ­ле­ния Соко­ло­вой перед работ­ни­ка­ми, но даже вскры­ва­ла ее элек­трон­ную почту, а КНБ про­слу­ши­вал ее теле­фон­ные пере­го­во­ры, и вот такие дис­ки с запи­ся­ми тща­тель­но иссле­до­ва­лись экспертами.

Напри­мер, Соко­ло­ва где-то гово­рит заба­стов­щи­кам: «Нет, ребя­та, дер­жи­тесь даль­ше». И экс­перт при­хо­дит к выво­ду, что «побу­ди­тель­ная кон­струк­ция «дер­жи­тесь даль­ше» в кон­тек­сте упо­треб­ле­ния содер­жит праг­ма­ти­че­скую уста­нов­ку на необ­хо­ди­мость про­дол­же­ния рабо­чи­ми акции про­те­ста». Во как! Раз под­дер­жа­ла заба­стов­щи­ков — уже предъ­яв­ля­ет­ся обви­не­ние в совер­ше­нии тяж­ко­го пре­ступ­ле­ния! Я даже начал вспо­ми­нать, что сам ведь тоже когда ездил, гово­рил неф­тя­ни­кам — дер­жи­тесь. Выхо­дит, тоже совер­шил пре­ступ­ле­ние? Зна­чит, если под­дер­жи­ва­ешь рабо­то­да­те­ля в тру­до­вом спо­ре, это нор­маль­но, а если под­дер­жи­ва­ешь работ­ни­ков, это — пре­ступ­ле­ние? Соко­ло­ва так­же при­зва­ла все актив­ные проф­со­ю­зы и обще­ствен­ные орга­ни­за­ции под­дер­жать спра­вед­ли­вую борь­бу неф­тя­ни­ков. И экс­перт тут же гово­рит, что это тоже побуж­де­ние, а сле­до­ва­тель сле­дом (изви­ни­те за тав­то­ло­гию) предъ­яв­ля­ет обвинение!

Напри­мер, в част­ном теле­фон­ном раз­го­во­ре (кото­рый, как ока­за­лось, про­слу­ши­вал­ся КНБ) Соко­ло­ва назва­ла чинов­ни­ков «чину­ша­ми», и экс­перт тут же гово­рит, что это явля­ет­ся оскор­би­тель­ной харак­те­ри­сти­кой еще одной соци­аль­ной груп­пы — мест­ных чинов­ни­ков! Пред­став­ля­е­те, как мож­но попасть в нашем госу­дар­стве под ста­тью? Обсуж­да­ешь себе с кем-то по теле­фо­ну нашу власть, тебя вти­ха­ря про­слу­ши­ва­ют и запи­сы­ва­ют, а потом предъ­яв­ля­ют раз­жи­га­ние соци­аль­ной враж­ды, мол, оби­дел ува­жа­е­мую соци­аль­ную груп­пу (чинов­ни­ков) и будь добр теперь про­сле­до­вать в тюрь­му на 10 лет! При­чем сле­до­ва­те­ли совер­шен­но не хотят пони­мать, что меж­ду рабо­то­да­те­ля­ми и работ­ни­ка­ми изна­чаль­но зало­жен кон­фликт инте­ре­сов. Ведь все рабо­то­да­те­ли хотят пла­тить как мож­но мень­ше, а экс­плу­а­ти­ро­вать рабо­чих — как мож­но силь­нее, при этом все работ­ни­ки хотят обрат­но­го — полу­чать как мож­но боль­ше, а рабо­тать — как мож­но мень­ше. Это совер­шен­но есте­ствен­ное жела­ние и про­ти­во­сто­я­ние. И раз­ве мож­но вме­нить Ната­лье Соко­ло­вой, что имен­но она умуд­ри­лась каки­ми-то сво­и­ми выска­зы­ва­ни­я­ми раз­жечь этот есте­ствен­ный кон­фликт меж­ду работ­ни­ка­ми-неф­тя­ни­ка­ми и вла­дель­ца­ми неф­тя­ных компаний?

И вот в такой обста­нов­ке лишен­ные ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной юри­ди­че­ской помо­щи (из-за аре­ста юри­ста Ната­льи Соко­ло­вой) неф­тя­ни­ки пыта­ют­ся отсто­ять свои пра­ва. Сей­час неко­то­рых из них начи­на­ют уволь­нять за про­гу­лы. А ведь закон пря­мо запре­ща­ет уволь­не­ние работ­ни­ков в свя­зи с их уча­сти­ем в кол­лек­тив­ном тру­до­вом спо­ре или в заба­стов­ке. Даже если послуш­ный вла­сти суд при­знал заба­стов­ку неза­кон­ной. При­влечь к дис­ци­пли­нар­ной ответ­ствен­но­сти работ­ни­ка, участ­во­вав­ше­го в неза­кон­ной заба­стов­ке, закон, в прин­ци­пе, поз­во­ля­ет, но толь­ко за исклю­че­ни­ем уволь­не­ния. Тем более когда рабо­то­да­тель умыш­лен­но уволь­ня­ет лишь отдель­ных работ­ни­ков. Пред­ставь­те себе: тыся­чи работ­ни­ков басту­ют и не выхо­дят на рабо­чие места, а уволь­ня­ют за про­гул лишь несколь­ко десят­ков. И выби­ра­ют же имен­но тех, для кого уволь­не­ние будет боль­нее все­го. Раз­ве это не дис­кри­ми­на­ция, запре­щен­ная Кон­сти­ту­ци­ей? При­чем с умыс­лом, пря­мо направ­лен­ным на то, что­бы рас­ко­лоть работ­ни­ков, стра­вить их меж­ду собой, посе­ять внут­рен­нюю враж­ду. Вот бы где сле­до­ва­те­лям поко­пать­ся, но нет, раз­ве про­тив рабо­то­да­те­лей они что-нибудь могут сделать?

Еще меня пора­зи­ли жен­щи­ны, заяв­ле­ния кото­рых об изби­е­нии не при­ни­ма­ют пра­во­охра­ни­тель­ные орга­ны. В прин­ци­пе, до боли зна­ко­мая ситу­а­ция: тот, кто бил, сам пода­ет заяв­ле­ние и ста­но­вит­ся «потер­пев­шим», а у насто­я­щих потер­пев­ших заяв­ле­ния не при­ни­ма­ют, и в деле они уже про­хо­дят как подо­зре­ва­е­мые. В Алма­ты мне на подоб­ный при­ем поли­цей­ских жало­ва­лись мно­го раз. А жен­щи­ны с Жана­о­зе­на, види­мо, столк­ну­лись с такой дикой неспра­вед­ли­во­стью впер­вые, поэто­му у них все про­сто бур­лит внут­ри, сле­зы текут, они никак не могут понять, как госу­дар­ствен­ный орган (поли­ция) может игно­ри­ро­вать их заяв­ле­ния? Я‑то пони­маю, что этот при­ем вхо­дит в общий сце­на­рий по «подав­ле­нию бун­та». Да, имен­но так, види­мо, наша власть вос­при­ни­ма­ет совер­шен­но закон­ные и спра­вед­ли­вые тре­бо­ва­ния неф­тя­ни­ков о повы­ше­нии зара­бот­ной пла­ты. Види­мо, госу­дар­ство настоль­ко срос­лось с вла­дель­ца­ми ком­па­ний, осо­бен­но неф­тя­ных, что даже в рядо­вом тру­до­вом кон­флик­те момен­таль­но пока­зы­ва­ет свою сущ­ность, заве­до­мо счи­тая работ­ни­ков обык­но­вен­ны­ми бунтарями.

Толь­ко вот какой строй тогда сей­час суще­ству­ет в Казах­стане? Это не воз­буж­де­ние соци­аль­ной враж­ды, это реаль­ный вопрос, на кото­рый необ­хо­ди­мо дать ответ.