Мусин — Храпунову: “Это же идет война!”

Меж­ду Акор­дой и Мух­та­ром Абля­зо­вым идет насто­я­щая вой­на, а на войне, как гово­рит­ся, любые сред­ства хоро­ши, дове­ри­тель­но сооб­щил в теле­фон­ном раз­го­во­ре Вик­то­ру Хра­пу­но­ву руко­во­ди­тель Адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та Казах­ста­на Аслан Мусин. 

 

Автор: Нур­лан АТАМБАЕВ

 

В YouTube появи­лась новая  про­слуш­ка. На сей раз это раз­го­вор по теле­фо­ну людей, чьи голо­са напо­ми­на­ют голос Вяче­сла­ва Хра­пу­но­ва и Асла­на Муси­на, более того, они даже назы­ва­ют друг дру­га по име­ни-отче­ству. Судя по все­му, раз­го­вор состо­ял­ся вес­ной это­го года.

Если при­нять на веру, что бесе­да эта велась дей­стви­тель­но меж­ду Хра­пу­но­вым и Муси­ным, то рас­клад полу­ча­ет­ся весь­ма любо­пыт­ным. Ока­зы­ва­ет­ся, Акор­да жда­ла Вик­то­ра Вяче­сла­во­ви­ча в Казах­стан на доб­ро­воль­ных нача­лах, гото­ва была ему все про­стить и забыть, ибо нужен был тот, кто так или ина­че мог помочь в борь­бе (хотя, если исполь­зо­вать сло­ва того, кто похож на Муси­на, — то речь идет о войне) меж­ду Акор­дой в лице зятя елба­сы Тиму­ра Кули­ба­е­ва и опо­пзи­ци­он­ным поли­ти­ком Мух­та­ром Аблязовым.

Раз­го­вор нам пока­зал­ся весь­ма любо­пыт­ным, поэто­му мы реши­ли дать его пол­ную рас­шиф­ров­ку, опять-таки не наста­и­вая на том, что этот раз­го­вор мог быть в реальности.

Хра­пу­нов: «Аслан Еспу­ла­е­вич, доб­рый день. Это Хра­пу­нов. Вы заняты?»

Мусин: «Нет-нет, Вик­тор Вяче­сла­во­вич, мы вас вни­ма­тель­но слу­ша­ем, как дела?»

Хра­пу­нов: «Спа­си­бо, ниче­го. Как вы? Сей­час хло­пот, навер­ное, мно­го: день рож­де­ния пре­зи­ден­та. А что мое пред­ло­же­ние — исполь­зо­вать меня, как регу­ля­то­ра меж­ду Мух­та­ром и Тиму­ром, так и не поддерживается?»

Мусин: «Вик­тор Вяче­сла­во­вич, все под­дер­жи­ва­ет­ся, толь­ко, что­бы при­сту­пить к каким-то реаль­ным шагам, мы долж­ны друг дру­га пра­виль­но понять. Вы соглас­ны со мной? Это пер­вое. Вто­рое, вы долж­ны полу­чить дру­гую объ­ек­тив­ную инфор­ма­цию, кото­рой мы вла­де­ем в отно­ше­нии Мух­та­ра и Тиму­ра. Вот когда мы друг дру­га пой­мем, я готов вас исполь­зо­вать на все две­сти про­цен­тов, а для это­го встре­чать­ся надо. Поче­му? Пото­му что до это­го у нас будет рабо­та глу­хо­го и немо­го. Вы буде­те не пони­мать меня, а я вас не буду пони­мать… Я пред­ла­гаю при­е­хать сюда. Встре­чать­ся на ней­траль­ной поло­се — глу­по, будем мы сей­час играть в раз­вед­чи­ков. Да, ваши опа­се­ния понят­ны, что вас здесь задер­жат. Вас не задер­жат. Я вас лич­но встре­чу в аэро­пор­ту, при­ве­зу в Акор­ду, посо­ве­ту­ем­ся, пого­во­рим, если захо­тим, заве­ду вас наверх, пото­му что, чест­но гово­ря, есть вопро­сы, кото­рые надо сни­мать сей­час. Потом, поверь­те, Вик­тор Вяче­сла­во­вич, будет очень поздно».

Хра­пу­нов: «Я все пони­маю… Но у меня ника­кой гаран­тии нет. Пред­ставь­те, сейчас…»

Мусин пере­би­ва­ет воз­му­щен­но: «Вик­тор Вяче­сла­во­вич, гаран­тий нет! Но по-дру­го­му невоз­мож­но! Вас аре­сто­вы­вать здесь, в Казах­стане, смыс­ла нет, поверь­те мне. Для чего? Какую вы цен­ность здесь пред­став­ля­е­те? Изви­ни­те, не пред­став­ля­е­те… Это же идет боль­шая борь­ба. Это же не про­сто игра идет меж­ду эти­ми ребя­та­ми. Насто­я­щая борь­ба, вой­на идет, где при­ме­ня­ют­ся раз­ные ресур­сы, раз­ные силы. Вот это я вам и хочу пока­зать, что­бы вы поня­ли, о чем речь идет».

Хра­пу­нов: «Это я все пони­маю пре­крас­но, и то, что вы ска­за­ли, что­бы я не оби­жал­ся… Я реаль­ный чело­век, а это политика…»

Мусин: «Но не оби­жай­ся на меня, я тебе про­сто по-чело­ве­че­ски хочу… И рабо­тать профессионально»…

Хра­пу­нов: «Это про­сто поли­ти­ка, я все пре­крас­но пони­маю. Я сам ввя­зал­ся в эту поли­ти­ку, одно­знач­но, раз­го­во­ров нет. Я вот что хотел ска­зать, в прин­ци­пе, я что думаю…»

Мусин(пере­би­ва­ет): «Я не выду­мы­ваю от себя, и не от себя гово­рю насчет тво­е­го при­ез­да, зару­чил­ся под­держ­кой, дого­во­ри­лись, сам пони­ма­ешь с кем. К тебе отно­ше­ние — нор­маль­ное! Столь­ко лет рабо­та­ли вме­сте, ну кто пред­по­ла­гал, что такая ситу­а­ция воз­ник­нет с ваши­ми род­ствен­ни­ка­ми. Вопрос не в вас, а в нем».

Хра­пу­нов(с усмеш­кой): «Да, но стра­даю-то… (далее нераз­бор­чи­во, собе­сед­ни­ки друг дру­га пере­би­ва­ют). Все это мело­чи, все утря­сет­ся, все вста­нет на свои места…»

Мусин: «На войне как на войне, понят­но же, ты же не выби­ра­ешь. Але?»

Хра­пу­нов: «Слы­шу, мой доро­гой, слышу…»

Мусин: «Лад­но, Вик­тор, а то я начи­наю заво­дить­ся. И так напря­жен­но целый день. Поду­май сам и при­ми реше­ние. Конеч­но, это твоя судь­ба… Един­ствен­ное, на сво­ем уровне я гаран­ти­рую, что я буду все­гда рядом с тобой и нико­му не поз­во­лю… Это я могу гаран­ти­ро­вать. Попы­ток (нераз­бор­чи­во, но судя по все­му, речь идет о том, что попыт­ки задер­жать Хра­пу­но­ва воз­мож­ны)… горя­чих голов здесь хва­та­ет. Более чем достаточно».

Хра­пу­нов: «Да это было все спе­ци­аль­но раз­ду­то в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции, не знаю, кем это все было сделано».

Мусин: «Это не суще­ствен­но, зна­ем, для чего это дела­ет­ся». (Далее опять нераз­бор­чи­во, пере­би­ва­ют друг друга.)

Хра­пу­нов: «Я все пре­крас­но пони­маю. Един­ствен­ное, что я хотел ска­зать, если я сего­дня дер­жу какой-то обет мол­ча­ния или выдер­жи­ваю паузу…»

Мусин рез­ко пере­би­ва­ет: «Вик­тор Вяче­сла­во­вич, что ты ерун­дой зани­ма­ешь­ся! Вы что там? Да гово­ри что хочешь! Посмот­ри, по все­му миру гово­рит­ся, интер­вью дают­ся. Это что? Повли­я­ет на про­цесс, что ли? Ни на что не повли­я­ет. Что ты можешь ска­зать? Не сме­ши людей. Сей­час инте­ре­су­ют дру­гие вещи. Чита­ешь же? Ну и что? Стра­на на месте, люди на месте».

Хра­пу­нов: «Читаю, вижу, понимаю…»

Мусин: «Не хочу на эту тему боль­ше разговаривать!»

Хра­пу­нов: «Хоро­шо, хоро­шо, ладно».

Мусин: «Поду­май, взвесь и потом позво­ни, когда при­мешь решение».

Хра­пу­нов: «Все­го доброго».

Мусин: «Моло­дец».