О жертвах, пытках и изнасилованиях

 

О собы­ти­ях в Жана­о­зене и суди­ли­ще над неф­тя­ни­ка­ми рас­ска­за­ла на слу­ша­ни­ях в Евро­пар­ла­мен­те «Казах­стан: судеб­ные про­цес­сы и их зна­че­ние для репу­та­ции режи­ма. Ветер пере­мен или все­го лишь мни­мая либе­ра­ли­за­ция?» жур­на­лист газе­ты «Голос Рес­пуб­ли­ки» Жанар Касымбекова.

 

Автор: Жанар КАСЫМБЕКОВА

Ниже мы даем пол­ный текст ее выступ­ле­ния, а репор­таж о про­шед­шем в Брюс­се­ле меро­при­я­тии читай­те в мате­ри­а­ле «Евро­пе напом­ни­ли про Жанаозен».

 

Доб­рый день ува­жа­е­мые депутаты!

Доб­рый день, дамы и господа!

Я хочу рас­ска­зать о том, как уви­де­ли собы­тия в Жана­о­зене жур­на­ли­сты газе­ты «Рес­пуб­ли­ки». Мы осве­ща­ли кон­фликт неф­тя­ни­ков с власть с само­го его нача­ла, и мы были на судеб­ном про­цес­се над неф­тя­ни­ка­ми от нача­ла и до кон­ца. Я хочу поде­лить­ся сво­и­ми впечатлениями.

Лич­но я при­е­ха­ла в Жана­о­зен 17 декаб­ря про­шло­го года — на сле­ду­ю­щий день после рас­стре­ла рабо­чих вой­ска­ми и полицией.

Что меня пора­зи­ло уже тогда? 

В первую оче­редь страх. Люди были напу­га­ны, и этот страх до сих пор сохра­ня­ет­ся в Жана­о­зене. Очень мно­го мы услы­ша­ли рас­ска­зов о боль­шем чис­ле погиб­ших — гораз­до боль­шем, чем было объ­яв­ле­но вла­стя­ми. Мы сами обна­ру­жи­ли одно­го тако­го погиб­ше­го — его име­ни нет в спис­ках вла­сти. Но мы уве­ре­ны, что таких гораз­до боль­ше. Напри­мер, есть рас­сказ, как жен­щи­на нашла труп сво­е­го сына в канализации.

Кро­ме того, тела погиб­ших людей от пуль род­ствен­ни­кам выда­ва­ли на усло­вии, что в справ­ке о смер­ти будет напи­са­но дру­гая при­чи­на: напри­мер, умер от отрав­ле­ния, из-за ава­рии, из-за инфарк­та. У нас есть видео­за­пи­си с рас­ска­за­ми оче­вид­цев о том, как сотруд­ни­ки мор­га устро­и­ли биз­нес, про­да­ва­ли тела от 10 000 тен­ге и выше.

По нашей инфор­ма­ции, погиб­ших так­же хоро­ни­ли под непра­виль­ны­ми дата­ми — ста­ви­ли дату смер­ти рань­ше, чем 16 декабря.

Есть сви­де­те­ли, кото­рые виде­ли на пло­ща­ди 16 декаб­ря уби­тую бере­мен­ную жен­щи­ну, ребен­ка с раз­во­ро­чен­ной голо­вой, но в офи­ци­аль­ном спис­ке бере­мен­ной жен­щи­ны точ­но не было, как и ребенка.

Мно­го рас­ска­зов о бес­пре­де­ле поли­ции и ОПО­На и т.п. Так, один оче­ви­дец рас­ска­зы­вал, что 16 чис­ла по горо­ду езди­ла крас­ная маши­на и из нее вел­ся рас­стрел людей в мик­ро­рай­о­нах. На его гла­зах погиб­ла моло­дая девуш­ка — ей про­би­ли голову.

Еще люди гово­рят об изна­си­ло­ва­ни­ях: око­ло 7—8 деву­шек и жен­щин три дня дер­жа­ли в бане ГУВД Жана­о­зе­на и сол­да­ты их наси­ло­ва­ли, после чего девуш­кам при­хо­ди­лось ока­зы­вать меди­цин­скую помощь.

Было так­же звер­ское убий­ство Базар­бая Кен­же­бе­ва, кото­ро­го ОПО­НОв­цы в тече­ние двух дней дер­жа­ли в под­ва­ле ГУВД и изби­ва­ли до такой сте­пе­ни, что он умер после того, как его выпустили.

Что ста­ло понят­но во вре­мя судов?

Когда был огла­шен запрет  на видео и ауди­о­за­пи­си, нам сра­зу ста­ло понят­но, что это сде­ла­но для того, что­бы  инфор­ма­ция не ухо­ди­ла в обще­ство. Мне кажет­ся, власть уже зара­нее пони­ма­ла, что про­цесс не полу­чит­ся по тому сце­на­рию, на кото­рый она рассчитывала.

Имен­но поэто­му види­мо судья гнал про­цесс, посто­ян­но отсе­кал рас­смот­ре­ние мате­ри­а­лов. Более того, он откры­то демон­стри­ро­вал свою аффе­ли­ро­ван­ность с пред­ста­ви­те­ля­ми госу­дар­ствен­но­го обви­не­ния  — напри­мер, он удо­вле­тво­рил 99%  их хода­тайств  по срав­не­нию с хода­тай­ства­ми адвокатов.

Когда пока­за­ния на суде дава­ли сви­де­те­ли из чис­ла поли­цей­ских, судья пря­мые вопро­сы адво­ка­тов — напри­мер, о при­ме­не­нии огне­стрель­но­го ору­жия  и о том, кто кон­крет­но стре­лял — сни­мал и поз­во­лял поли­цей­ским не отве­чать на них. Но когда сви­де­те­ля­ми высту­па­ли люди со сто­ро­ны защи­ты, он все­гда был доволь­но агрес­сив­но настро­ен в отно­ше­нии них и не давал им воз­мож­но­сти до кон­ца высказываться.

Что меня боль­ше все­го поразило?

На суде вооб­ще были про­игно­ри­ро­ва­ны рас­ска­зы под­су­ди­мых о пыт­ках, хотя у нас ни у кого не воз­ник­ло сомне­ние в том, что люди гово­ри­ли правду.

Я хочу оста­но­вить­ся на этом подроб­нее. Огром­ный накал эмо­ций был в зале во вре­мя это­го про­цес­са, когда о пыт­ках пер­вым заявил неф­тя­ник Тана­тар Кали­ев. Он отка­зал­ся от сво­их пока­за­ний, на кото­рых было постро­е­но все обви­ни­тель­ное заклю­че­ние. Он рас­ска­зал, как его били, как мораль­но и пси­хо­ло­ги­че­ский уни­жа­ли, угро­жа­ли изна­си­ло­ва­ни­ем его стар­ше­го сына.

После него о пыт­ках заяви­ла Роза Туле­та­е­ва. Эта жен­щи­на с пер­вых дней заба­стов­ки неф­тя­ни­ков дава­ла прес­се ком­мен­та­рии — рас­ска­зы­ва­ла о тре­бо­ва­ни­ях басту­ю­щих, о том, что про­ис­хо­ди­ло в Жана­о­зене 16 декаб­ря во вре­мя беспорядков.

На суде Роза рас­ска­за­ла, как ее души­ли цело­фа­но­вым паке­том, под­ве­ши­ва­ли за воло­сы к потол­ку. Нам так­же извест­но, что ей угро­жа­ли изна­си­ло­ва­ни­ем ее двух дочерей.

Да не толь­ко Роза и Тана­тар — почти все под­су­ди­мые рас­ска­за­ли о звер­ствах и пыт­ках они заяв­ля­ли, что такие пыт­ки даже фаши­сты, навер­ное, не при­ме­ня­ли к заключенным.

Что меня возмутило?

Сви­де­тель­ства поли­цей­ских с закры­ты­ми лица­ми. Было вид­но, что они не зна­ют, что отве­чать. Свои пока­за­ния они чита­ли с листа, было ощу­ще­ние, что все они напи­са­ны под копирку.

С чем при­шлось столк­нуть­ся во вре­мя всех этих собы­тий неза­ви­си­мым журналистам?

Посколь­ку запре­ща­ли вести аудио и видео- сьем­ки в пресс-цен­тре, при­хо­ди­лось делать син­хрон­ный пере­вод в режи­ме онлайн. У нас посто­ян­но были про­бле­мы с интер­не­том в квар­ти­ре, кото­рую мы сни­ма­ли (хотя до про­цес­са ника­ких про­блем со свя­зью не было).

Нам бло­ки­ро­ва­ли сото­вую связь. И даже, может быть, вам это пока­жет­ся неудач­ным при­ме­ром, но кто-то систе­ма­ти­че­ски плев­ка­ми пач­кал дверь нашей квартиры.

Нам при­хо­ди­лось наблю­дать за про­цес­сом по мони­то­рам из пресс-зала, и ино­гда была такая пло­хая слы­ши­мость, что слов было невоз­мож­но разо­брать. Вре­ме­на­ми про­па­дал звук.

Не были предо­став­ле­ны пере­вод­чи­ки для рус­ско­языч­ных жур­на­ли­стов, это явно было сде­ла­но спе­ци­аль­но, что­бы суд не осве­щал­ся объ­ек­тив­но. Толь­ко три-четы­ре неза­ви­си­мых СМИ посто­ян­но при­сут­ство­ва­ли на судеб­ном про­цес­се из-за это­го. Осталь­ным жур­на­ли­стам госу­дар­ствен­ных СМИ было запре­ще­но осве­щать суд над неф­тя­ни­ка­ми, они были ото­зва­ны с процесса.

Наше общее мне­ние как жур­на­ли­стов, наблю­дав­ших за про­цес­сом: суд над неф­тя­ни­ка­ми был неспра­вед­ли­вым и не достиг свой цели — выяс­нить прав­ду о собы­ти­ях 16 декаб­ря 2011 года, назвать насто­я­щих винов­ных и дать оцен­ку произошедшему.