«Мы лишены свободы, но не достоинства»

 

Как оста­вать­ся чело­ве­ком в нече­ло­ве­че­ских усло­ви­ях? Ответ на этот вопрос зна­ет лидер пар­тии «Алга», пять меся­цев назад аре­сто­ван­ный по «делу о раз­жи­га­нии соци­аль­ной враж­ды». Допрос, ожи­да­ние, сви­да­ние. СИЗО, этап, опять СИЗО. Жизнь поли­ти­ка пре­вра­ти­лась в борь­бу за выжи­ва­ние и соб­ствен­ное достоинство.

 

Автор: Вла­ди­мир КОЗЛОВ

В рас­по­ря­же­нии нашей редак­ции ока­за­лись днев­ни­ко­вые запи­си Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва, кото­рые он ста­ра­ет­ся делать почти каж­дый день. Ника­ких дета­лей, гос­сек­ре­тов, рас­суж­де­ний о ходе рас­сле­до­ва­ния — лишь мыс­ли и опи­са­ние собы­тий. Вла­ди­мир Ива­но­вич рас­ска­зал, за кем боль­ше все­го «охо­тят­ся» коми­тет­чи­ки и кого любят поли­цей­ские. Впро­чем, читай­те сами.

Алма­ты

17.04.12. При­вет, Әлия Әсетқы­зы. Вче­ра в 10.00 в пере­да­че «зашел» чай, очень хоро­ший, круп­но­ли­сто­вой, мяг­кий, вкус­ный. Рах­мет от всей нашей ком­па­нии. Сего­дня пере­дал пись­мо дежур­но­му для тебя, на 14 стра­ни­цах. Не знаю, дой­дет ли…

18.04.12. Пока без вне­пла­но­вых собы­тий. Помы­ли полы в каме­ре; жар­ко­ва­то тут у нас ста­но­вит­ся. Юмор — вот что здесь помо­га­ет. На днях после ужи­на сотруд­ник, кото­рый раз­да­вал ужин в «кор­муш­ки», уже уво­зя тач­ку с остат­ка­ми по кори­до­ру, гром­ко спра­ши­вал по ходу дви­же­ния: «Добав­ки кто-нибудь хочет, гос­по­да НЕВИНОВНЫЕ?!» Было смеш­но; по-тюрем­но­му тон­ко полу­чи­лось, изящ­но даже где-то. Каж­дый посме­ял­ся о своем.

19.04.12. У нас теперь часы — у одно­го из нас. Он намаз чита­ет, на стене таб­лич­ка с реко­мен­до­ван­ным вре­ме­нем по каж­до­му дню месяца.

Оба моих сосе­да полу­чи­ли изве­ще­ния, что их дела уже пере­да­ны в про­ку­ра­ту­ру, зна­чит, в тече­ние меся­ца у них будет суд. А пока «тра­вим бай­ки» из про­шлой жиз­ни, вре­ме­на­ми ржем, как кони —  аж с той сто­ро­ны в дверь каме­ры сту­чат с тре­бо­ва­ни­ем «поти­ше». Здесь режим тиши­ны, как в дет­ском саду во вре­мя днев­но­го сна — хоро­шо даже. Я теперь под намаз засы­паю, как рань­ше дома под теле­ви­зор… Кули­чи пас­халь­ные  и яйца кра­ше­ные съе­ли вдво­ем; тре­тий на вся­кий слу­чай отка­зал­ся, хотя  я и ска­зал, что они в церк­ви не были, не свя­ти­лись. Было вкус­но, коп рахмет.

При­хо­дил адво­кат, пого­во­ри­ли о ново­стях «с воли». Рас­ска­зал, как меня «про­для­ли» до 23 мая — кино!.. Газе­ты зашли («Взгляд», «Дат», «Вре­мя», новая «Сво­бо­да сло­ва» (г… такое ста­ло, жуть), «Прав­да Казах­ста­на»), у нас часа на два «хата-читаль­ня» ста­ла. Одно­му из нас при­но­сят «Вечер­ку» и «Каз­прав­ду» — срав­ни­ва­ем… Пас­куд­ство офи­ци­аль­ное, вести с полей в сти­ле «в Баг­да­де все заме­ча­тель­но»… Мра­зе­вые изда­ния, как тогда, по Жана­о­зе­ну, язы­ки в попу засу­ну­ли, так до сих пор их там держат.

20.04.12. Вызы­ва­ли к сле­до­ва­те­лю, пооб­щал­ся с адво­ка­том. Сего­дня «Рес­пуб­ли­ка» и «Прав­да Казах­ста­на» зашли с пере­да­чей. Мно­го инте­рес­но­го, конеч­но. Спа­си­бо всем, кто там, на воле, вся­че­ски под­дер­жи­ва­ет и ребят в ЖО, и нас тут. Да, ско­рее все­го, нас на про­цесс эта­пи­ру­ют в Актау, как в газе­тах и пред­по­ла­га­ет­ся, пото­му что там в ЖО более 1000 сви­де­те­лей опро­шен­ных — это тоже из газет инфор­ма­ция. Сего­дняш­ние при­ве­ты всем и, конеч­но же, тебе. Пока, до встречи.

21.04.2012. Жар­ко. Поли­ва­ем друг дру­га из бутыл­ки на тряп­ку у две­ри. А ведь толь­ко апрель. В поне­дель­ник поста­ра­юсь убе­дить началь­ство СИ, что­бы раз­ре­ши­ли пере­дать сюда вен­ти­ля­тор и лам­поч­ку боль­шей мощ­но­сти осве­ще­ния при мини­маль­ной мощ­но­сти потреб­ле­ния энер­гии. Мы ведь здесь лише­ны сво­бо­ды, но не досто­ин­ства ощу­щать себя людь­ми; никто нас не «при­го­ва­ри­вал» к поте­ре зре­ния, к жаре в каме­ре, к отсут­ствию туа­ле­та и воды в каме­ре и пр. Понят­но, что часть этих «усло­вий» пря­мо так вот сра­зу не попра­вишь, но это не зна­чит, что все долж­но быть так, как есть. Все, что мож­но улуч­шить, — долж­но быть улуч­ше­но. И пусть кто-то обос­ну­ет мне обрат­ное, если смо­жет. У меня нет пре­тен­зий по обра­ще­нию сотруд­ни­ков СИ, тут все нор­маль­но, но осталь­ное есть воз­мож­ность улуч­шить. Будем стараться.

23.04.12. Сего­дня пошел чет­вер­тый месяц, как я здесь. Ско­ро 100 дней. «Сред­ний срок» нахож­де­ния здесь, по моим при­кид­кам, 5 меся­цев, око­ло того. Вооб­ще ниче­го не слы­шу здесь про Сери­ка Сапар­га­ли, он ведь оди­но­кий, без жены и детей, наде­юсь, его не забы­ва­ют дру­зья с пере­да­ча­ми и пр. Схо­дил на при­ем к началь­ни­ку СИ по заяв­ле­нию, обе­щал помочь — лам­поч­ку поболь­ше, вед­ро новое, вен­ти­ля­тор тоже раз­ре­ши­ли занести.

24.04.12. Занес­ли копию жало­бы адво­ка­та на про­дле­ние аре­ста. Поста­ви­ли (пока мы были на про­гул­ке) лам­поч­ку энер­го­сбе­ре­га­ю­щую; вро­де бы доста­точ­но мощ­ную. Но тут име­ет зна­че­ние ее рас­по­ло­же­ние в нише. Если глу­бо­ко сто­ит, то пло­хо све­тит в каме­ру; будем теперь про­сить дежур­но­го про­толк­нуть ее бли­же к решетке.

Сего­дня вызва­ли на встре­чу, вече­ром уже — сооб­щи­ли, что дадут сви­да­ние с Дим­кой и с тобой в эту пят­ни­цу уже. Види­мо, инте­ре­сы след­ствия сно­ва поз­во­ля­ют. Неис­по­ве­ди­мы пути след­ствия… Один из сосе­дей полу­чил сего­дня обви­ни­тель­ное заклю­че­ние, и ско­ро его эта­пи­ру­ют в дру­гое СИ.

25.04.12. Сего­дня сани­тар­ный день — сре­да. Посе­ще­ний, пере­дач — нет, толь­ко биб­лио­те­ка; мы туда в  основ­ном сда­ем, почти ниче­го сей­час не берем  — спа­си­бо, книг сей­час доста­точ­но, все чита­ем, даже мусуль­ма­ни­на наше­го «спо­до­би­ли», он уже и Дэна Бра­у­на чита­ет, про Пути­на со Сталиным.

Ведем с ним дис­кус­сии на тему сосу­ще­ство­ва­ния «его исла­ма», кото­рый тяго­те­ет к зако­нам шари­а­та, — с обще­ством, кото­рое живет по Кон­сти­ту­ции, по зако­нам свет­ским. Он спо­кой­ный, не фана­тик, слу­шать уме­ет — я тоже; обхо­дим­ся без кон­фликт­ных ситу­а­ций, все нор­маль­но. А мне с точ­ки зре­ния поли­ти­ка, кото­рый хочет рефор­ми­ро­вать систе­му вла­сти, полез­ны такие дис­кус­сии, пото­му как потом с этой про­бле­мой что-то нуж­но будет делать, и не так, как это про­ис­хо­дит сейчас.

Ты и сама видишь, когда пере­да­чи при­но­сишь, кто с тобой в оче­ре­ди сто­ит. И пони­ма­ешь, кто сей­час состав­ля­ет основ­ной кон­тин­гент нашей «внут­рен­ней тюрь­мы НКВД» (зда­ние стро­и­лось имен­но с таким назва­ни­ем в нача­ле 30‑х годов), так вот теперь точ­но могу ска­зать, что раз­ме­ще­ние этих людей сюда, и вооб­ще в места лише­ния сво­бо­ды, есть ошиб­ка очень «пер­спек­тив­ная», в смыс­ле наступ­ле­ния нега­тив­ных последствий.

Они про­тив­ни­ки любой вла­сти, кро­ме вла­сти Алла­ха (они сто­рон­ни­ки шари­а­та и никак по-дру­го­му). Так вот, они попа­да­ют в места, где нахо­дят­ся люди, так или ина­че недо­воль­ные вла­стью нашей, оже­сто­чен­ные, подав­лен­ные, недо­воль­ные и т. д. По делу ли, по вине ли — вопрос не глав­ный в дан­ном кон­тек­сте. Их, «мусуль­ман» (таких здесь так назы­ва­ют), ста­ра­ют­ся не поме­щать вме­сте в одной каме­ре, тем более если по одно­му делу — это понят­но, нель­зя им вме­сте. Полу­ча­ет­ся, что каж­дый из них попа­да­ет в сре­ду, кото­рая для их уче­ния наи­бо­лее бла­го­при­ят­на. Если на воле им нуж­но искать людей, оже­сто­чен­ных на власть, тут в этом смыс­ле то, что нужно.

«Мусуль­ма­нин» про­тив вла­сти любой, кро­ме шари­а­та, а те, кто с ним в каме­ре, недо­воль­ны вла­стью кон­крет­но этой. Тот им выдерж­ки из Кора­на, сочув­ствие, свой при­мер «гоне­ния за веру» — и дело пошло. Тем более чего-чего, а вре­ме­ни здесь у всех нава­лом и забо­тить­ся о про­пи­та­нии нет нуж­ды. Иде­аль­ные усло­вия для рели­ги­оз­ной пропаганды.

Из того, что знаю, резуль­та­ты есть: все боль­ше людей имен­но здесь впер­вые в жиз­ни начи­на­ют читать намаз, при­чем уже веруя в то, во что веру­ют их «настав­ни­ки». А они потом в коло­нии пой­дут и т. д. Оче­вид­но, что подоб­ные меры воз­дей­ствия ведут к обрат­но­му резуль­та­ту. Если власть стре­мит­ся про­ти­во­дей­ство­вать это­му (а это пра­виль­но, пото­му как стрем­ле­ние к созда­нию шари­ат­ско­го госу­дар­ства неми­ну­е­мо есть сепа­ра­тизм или места­ми тер­ро­ризм), то нуж­но избрать направ­ле­ние про­ти­во­дей­ствия, адек­ват­ное их уси­ли­ям. Напри­мер, боль­ше гово­рить о том, что для всех нас озна­ча­ет постро­е­ние шари­ат­ских зако­нов, какие поте­ри для всех, кто мусуль­ма­нин даже, но не «шари­ат­ский».

Если про­честь шари­ат­ские «уло­же­ния», то это камен­ный век, отри­ца­ние циви­ли­за­ции в целом. Все, что не во имя Алла­ха, пре­ступ­но, поби­ва­ние кам­ня­ми — самая «мод­ная» казнь… Понят­но ведь, что это не при­ем­ле­мо в наше вре­мя для абсо­лют­но­го боль­шин­ства, и имен­но поэто­му на зем­ле нет ни одно­го шари­ат­ско­го госу­дар­ства, и самые ярые агрес­сив­ные сто­рон­ни­ки постро­е­ния «шари­ат­ских хали­фа­тов» сидят в тюрь­мах даже в таких стра­нах, как Еги­пет, Сау­дов­ская Ара­вия и пр. Их сла­бость — в уто­пи­че­ском несо­от­вет­ствии вре­ме­ни, в их непри­я­тии все­го мира, в их агрес­сии ко все­му миру — и имен­но это нуж­но пока­зы­вать, раз­ру­шая их «исла­мизм» в таком виде, пока­зы­вая, что они те же наши ста­ро­ве­ры, кото­рые есть, но уже не опас­ны, пото­му что обще­ство их не приемлет.

Но здесь и вто­рой глав­ный момент — нуж­но сни­мать чис­ло недо­воль­ных вла­стью. И не за счет раз­ме­ще­ния их в тюрь­мы и зоны, где из них буду делать «бой­цов джи­ха­да», а за счет изме­не­ния к луч­ше­му их «сре­ды оби­та­ния» на воле.

26.04.12. День обыч­ный, без собы­тий, кро­ме пере­да­чи- рах­мет. Осо­бен­но за газе­ты, чита­ем  их потом целый вечер чет­вер­га и еще несколь­ко дней, нико­гда я так газе­ты не читал — от и до.  Хоро­ший мате­ри­ал Куа­ны­ша­ли­на в «Мони­то­ре» — пере­дай­те ему при­вет и рах­мет.  Кузь­ме, Кеше, Ива­ны­чу  — тоже при­вет и рах­мет. Вот вро­де бы все. Отбой. Пока, Наде­юсь, зав­тра уви­дим­ся, раз инте­ре­сы след­ствия вдруг позволили.

27.04.12. Вер­нул­ся со сви­да­ния с тобой. Сока­мер­ни­ки спра­ши­ва­ют — поче­му я вдруг при­молк, в дум­ки ушел. А я после сви­да­ния с тобой думаю — это ведь не мне здесь хре­но­вей всех, а тебе — там.  И чем, как помочь тебе, не знаю. Это ведь тебя там эти на маши­нах сопро­вож­да­ют, это тебя пыта­ют­ся спро­во­ци­ро­вать, как-то сбить с той пози­ции, на кото­рой ты сей­час защи­ща­ешь меня. Дер­жись, хоро­шая моя. Пусть мои силы перей­дут к тебе, помо­гут тебе в это тяж­кое вре­мя. Мы все рав­но будем вме­сте. Это гни­лое и тупое вре­мя уйдет вме­сте с этой гни­лой и тупой систе­мой и про­изой­дет это гораз­до рань­ше, чем дума­ют те, кто ее, эту кор­руп­ци­он­ную и пас­куд­но-чван­ли­вую систе­му создал и пыта­ет­ся сохра­нить, попи­рая Зако­ны, пра­во, соб­ствен­ный разум. Дер­жись, я с тобой, как всегда.

28.04.12. Толь­ко что пере­дал заяв­ле­ние началь­ни­ку СИ с тре­бо­ва­ни­ем разъ­яс­нить, по какой при­чине мои три пись­ма тебе и твое мне не дохо­дят ни до тебя, ни до меня. Нуж­но знать, на какой инстан­ции они застря­ли, что­бы даль­ше доби­вать­ся  соблю­де­ния сво­их прав.

С утра дождь. Инте­рес­но, как прой­дет митинг несо­глас­ных. Про­чел в газе­тах, что аки­мат тупо, как обыч­но, про­во­дит на этом месте дет­ский празд­ник. Цинич­ные ублюд­ки, толь­ко лишь спо­соб­ны рас­по­ря­жать­ся чужи­ми детьми. В ЖО было так же 16 декаб­ря, детей напра­ви­ли туда, где была напря­жен­ность. За это судить нуж­но с момен­та при­ня­тия тако­го реше­ния, неза­ви­си­мо от послед­ствий это — уже состо­яв­ше­е­ся преступление.

29.04.12. С утра про­шел дождь, силь­но. Боль­ше ниче­го не было инте­рес­но­го, как все­гда. В этом суть тяже­сти нахож­де­ния здесь. Но тебе тяжелее…

Сего­дня при­хо­дил началь­ник СИ в каме­ру. Спро­сил — как дела, что тре­бу­ет­ся, пред­ло­жил пере­се­лить в каме­ру поболь­ше. Сло­вом, про­явил вни­ма­ние. На мой вопрос о недо­став­ле­нии тебе писем пояс­нил, что я каса­юсь в них режи­ма содер­жа­ния в СИ, поэто­му они не будут достав­ле­ны. Это пло­хо и спор­но, но хотя бы понят­но. Я про­дол­жу писать в виде дневника.

30.04.12. День про­шел никак, без собы­тий. В обыч­ные дни «весе­лее». Какие-то шумы в «про­гоне» (кори­дор), кри­ки  «Не выхо­дить!», сви­сты. Это так Вась­ки (кон­тро­ле­ры) пере­ме­ща­ют аре­стан­тов, что­бы слу­чай­но один кон­вой не  столк­нул­ся  с дру­гим, что­бы аре­стан­ты из раз­ных «хат» не встретились.

02.05.12. Сего­дня ров­но 100 дней, как я здесь.

03.05.12. Схо­дил к сле­до­ва­те­лю, повстре­ча­лись с адво­ка­том. При­нес­ли пере­да­чу — вен­ти­ля­тор класс­ный! Коп рах­мет от всей нашей «хаты». Мы самые кру­тые в СИ, у нас вен­ти­ля­тор с пуль­том — обал­деть!! И газе­ты тоже, рах­мет боль­шой. Всем спа­си­бо за под­держ­ку. Все кину­лись читать газеты.

04.05.12. При­нес­ли сооб­ще­ние из Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры (рас­пи­сал­ся, что озна­ко­мил­ся) о том, что мое заяв­ле­ние от 23 апре­ля 2012 года в Гене­раль­ную про­ку­ра­ту­ру (о при­вле­че­нии к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти тех, кто дез­ин­фор­ми­ро­вал Назар­ба­е­ва о ситу­а­ции в Жана­о­зене) пере­да­но зам­про­ку­ро­ра Ман­ги­ста­уской обла­сти Абди­га­ли­е­ву Г. С.

08.05.12. Закон­чи­лись чер­ни­ла в руч­ке: тези­сов по моей защи­те на суде уже 40 стра­ниц. Вен­ти­ля­тор спа­са­ет офигенно.

09.05.12. С днем побе­ды! У нас тут тиши­на. Нар­ды, кни­ги, намаз — день про­шел в таких вот собы­ти­ях. Казах­ский сей­час не полу­ча­ет­ся учить часто, так как трое в каме­ре — не сосредоточиться.

10.05.12. При­хо­дил адво­кат. Были след­ствен­ные дейт­свия в виде озна­ком­ле­ния  с поста­нов­ле­ни­ем об экс­пер­ти­зе, кото­рая по сути меня не касается.

11.05.12. Сего­дня зашла пере­да­ча, коп рах­мет за про­дук­ты и кни­ги Аку­ни­на. Очень опе­ра­тив­но у тебя полу­чи­лось столь­ко книг собрать — уди­ви­тель­но и радост­но. Мои сосе­ди рас­хва­та­ли и уже чита­ют, тебе рах­мет передают.

12.05.12. Ниче­го осо­бен­но не про­ис­хо­ди­ло, обща­лись, «б/с»-ник А рас­ска­зы­вал из сво­ей про­шлой жиз­ни исто­рии, инте­рес­ные, про рабо­ту его в ОБН. Сей­час слу­ша­ем радио на казах­ском язы­ке, для практики,

13.04.12. Чита­ем все запо­ем Аку­ни­на. Его кни­ги не толь­ко помо­га­ют здесь коро­тать вре­мя, но и смысл, кото­рый в них, тоже поль­зу при­но­сит. Тем более сам Аку­нин сей­час в про­тестных там, у себя, в России.

14.05.12. Толь­ко что сооб­щи­ли, сего­дня этап в Ман­ги­стау. Готовлюсь.

«С такой ста­тьей еще нико­го не было»

15.05.12. Вче­ра все так мгно­вен­но: этап, СИ-18, ожи­да­ние 4 часа в нако­пи­те­ле, каме­ра на дво­их и инфор­ма­ция, что сего­дня в 15.05 к вече­ру этап в вагон­за­ке в Ман­ги­стау. Уда­лось нако­рот­ке пере­го­во­рить с Сапар­га­ли. Он в поряд­ке, не сло­мал­ся. Если сего­дня пове­зут на вок­зал, пере­го­во­рим еще. Нам про­сто в смыс­ле след­ствия: и дого­ва­ри­вать­ся-то не о чем — прав­ду гово­ри и все, боль­ше ниче­го не надо.

Тут в СИ-18 совсем не так, как в СИ ДКНБ. Здесь к вече­ру начи­на­ет­ся крик-поч­та. Камер мно­го, 4—5 эта­жей кор­пу­са. С нас, вновь при­быв­ших, попро­си­ли (смот­ря­щий по про­до­лу) «кур­сов­ку», т. е. све­де­ния о себе на бума­ге: ФИО, отку­да, ста­тья. Это для тюрь­мы, для смот­ря­щих — они «про­би­ва­ют», кто такой, кто его и как зна­ет, в тюрь­ме ведь наро­ду много.

18.05.12. Все эти дни писать не было воз­мож­но­сти, хотя ска­зать, что «было о чем» — не ска­зать ниче­го. Собы­тий и впе­чат­ле­ний — мил­ли­ард еди­ниц измерения.

После обе­да этап: шмон оче­ред­ной, ото­бра­ли часы. Поле шмо­на авто­зак. Отсек 3х1,5 м, там 14 чело­век (!), у каж­до­го еще пара сумок. На ули­це жара 28 гра­ду­сов, отсек не про­вет­ри­ва­ет­ся. Так едем око­ло часа. Обща­ем­ся. Рядом убий­цы с мало­лет­ки — этап на взрос­лую зону. Обще­ние достой­ное — «феня» с чело­ве­че­ским попо­лам. Кор­рект­ные вопро­сы и даже ува­жи­тель­ные в том, что мы (Серик Сапар­га­ли рядом) по ЖО идем.

Сро­ки у боль­шин­ства по 10—12 лет, остат­ки — от 4‑х и выше. Тем­но, жар­ко, воню­че (пот, гарь выхлоп­ная, дым, все курят, кро­ме меня; Секе тоже заку­рил), но очень позна­ва­тель­но и инте­рес­но. В пер­вый раз услы­шал назва­ние вагон­за­ка — «сто­лы­пин». Тут его, этот вагон, толь­ко так и называют.

При­е­ха­ли на «Алматы‑2». Авто­зак вплот­ную к «сто­лы­пи­ну»: зазор 10 см. Выска­ки­ва­ем под бод­ро-хам­ские коман­ды кон­воя — по одно­му! Все быст­ро-быст­ро, с мата­ми на госу­дар­ствен­ном. Потом сидим в душ­ня­ке «сто­лы­пи­на» еще почти час. Понят­но, что эти «про­го­ны» — часть демон­стра­ции «ху из ху».

«Сто­лы­пин» — вагон типа купей­но­го, толь­ко не купей­ный. Там, где стен­ка с две­ря­ми, — решет­ка с такой же дверью-решеткой.Там, где долж­но быть окно в нор­маль­ном купе, — окна нет, глу­хая сте­на. Сто­ли­ка нет. Пол­ки — дере­во, их по три на каж­дой стен­ке. Багаж­ной пол­ки тоже нет. В купе (здесь это тоже хата) — полок на 7 чело­век, сред­няя пол­ка рас­кла­ды­ва­ет­ся на две. Полу­ча­ет­ся сплош­ная «кры­ша» над теми, кто на ниж­них пол­ках. Нас в хате сей­час 16 (!).

Сто­им так вот почти час. Обща­ем­ся. Здесь это глав­ное. Кто — отку­да ‑кого зна­ет — с какой зоны на какую ‑кто где «поло­же­нец» — какой где режим (режим озна­ча­ет «крас­ный») — какой где «ход» (воз­мож­ность обще­ния) — это при­мер­ный пере­чень тем.

Через час кон­во­ир (стар­шой) с паке­та­ми запе­ча­тан­ны­ми (мой тол­стый очень), на кото­рых накле­е­ны дан­ные (фото, ФИО, г/рождения, место рож­де­ния, ста­тья) выкри­ки­ва­ет фами­лии и нуж­но ска­зать: «Здесь» и допол­нить услы­шан­ную фами­лию име­нем и отче­ством, г/рождения и всем осталь­ным. Све­ря­ют и потом выво­дят из этой хаты с веща­ми. Пла­ни­руя, что­бы были при­мер­но в одном направ­ле­нии, но что­бы подель­ни­ки (под­след­ствен­ные если) вме­сте не сиде­ли и т. п.

Я попа­даю в хату с акта­ус­ки­ми, они моло­дые, 1987 года, но меня вспом­ни­ли. Ока­зы­ва­ет­ся, один жил в доме, где я рабо­тал (в теле­ком­па­нии), а вто­рой туда при­хо­дил. Еще в хате люди на Аты­рау, Тараз, Шым­кент. Все вме­сте: и под­след­ствен­ные, и осуж­ден­ные. Шым­кент­ский биз­нес­мен накры­ва­ет «даст­ра­хан», он толь­ко перед эта­пом полу­чил «дач­ку», я добав­ляю что есть, пото­му что свою «дач­ку» оста­вил сока­мер­ни­кам в СИ. Кон­вой дает толь­ко кипя­ток (мало, не хва­та­ет), рыб­ные кон­сер­вы и хлеб. Кон­сер­вы самые деше­вые, в нашей хате их никто не ел, толь­ко хлеб, боят­ся отравиться.

В каж­дой хате при 7‑местной нор­ме по 11—12 чело­век, таких хат 7—8. Мож­но пред­ста­вить состо­я­ние обще­го для всех ОДНОГО туа­ле­та. Вто­рой — для кон­воя. Быва­лый народ (здесь есть такие, кто в «сто­лы­пине» по 2 года с оста­нов­ка­ми в «цен­тра­лах» ката­ет­ся) — выта­чи­ва­ет ана­шу и, «не стес­ня­ясь» кон­воя, упо­треб­ля­ет. Есть люди, кото­рых спе­ци­аль­но «заря­ди­ли» на «трас­су» ана­шой, что­бы «греть всех, кто нуж­да­ет­ся». Про­но­сят через все шмо­ны, сто про­цен­тов при мне ни у кого не обна­ру­жи­ли, а у поло­ви­ны было.

Чело­век восемь в хате курят ана­шу, осталь­ные сига­ре­ты. Я все это впи­ты­ваю, пото­му как усло­вия такие. Обще­ние нор­маль­ное, никто не бор­зе­ет, все «за мет­лой сле­дят». Обще­ние идет и меж­ду хата­ми. Наш «сто­лы­пин» при­цеп­лен к про­ез­ду Алма­ты — Уральск. Пой­дет через Тараз — Шым­кент — Кызы­лор­да — Акто­бе ‑Уральск. Нас, кто Акто­бе и Актау, через 2 суток выса­дят в Акто­бе, поме­стят в «актю­бин­ский цен­трал» (СИЗО). Там несколь­ко дней (гово­рят, до 22 мая) будем ждать сво­е­го эта­па. Но это позже.

«Ходо­ки»  под­дер­жи­ва­ют «пер­во­хо­док», нытье не при­вет­ству­ет­ся. Поезд идет мед­лен­но,   кла­ня­ет­ся каж­до­му стол­бу и всех про­пус­ка­ет. В Тара­зе мы око­ло полудня.

16.05.12. Кого-то выво­дят, кого-то заво­дят. Зашел парень на Уральск. Ино­гда вижу Секе, при­вет­ству­ем друг дру­га, когда его выво­дят в туа­лет, это мимо нас. Кон­вой не звер­ству­ет, это тоже здесь нор­ма. Шым­кент — кто-то выхо­дит, захо­дит, вер­нее, выво­дят и заво­дят. Есть жен­ские купе — такая же «хата». Мало­лет­ки пыта­ют­ся общать­ся, весь вагон поте­ша­ет­ся. Мат здесь, как «здрас­ь­те», но не друг на дру­га, а для связ­ки слов.

Чуть назад — про­изо­шел инци­дент, когда мы по сор­ти­ров­ке заво­ди­ли в свою «хату». Там в углу сидел парень, а мы захо­ди­ли по оче­ре­ди. Когда к нам зашел инва­лид на косты­лях (здесь их несколь­ко), он сра­зу пока­зал на пар­ня паль­цем и ска­зал: «Он оби­жен­ный». Это назы­ва­ет­ся — «кур­са­нул», и это обя­за­тель­ная про­це­ду­ра. Если люди не будут знать, что он «оби­жен­ный», и поздо­ро­ва­ют­ся с ним за руки, напри­мер, потом могут и убить его за это, за то, что смол­чал, пото­му что такое обще­ние с ними недопустимо.

Парень сра­зу вско­чил и начал что-то объ­яс­нять казак­ша. Я понял, он сам идет по изна­си­ло­ва­нию, и что его изна­си­ло­ва­ли в поли­ции. Ходо­ки гово­рят, что это рас­про­стра­не­но: потер­пев­шая сто­ро­на пла­тит поли­ции, что­бы насиль­ни­ка «опу­сти­ли», тогда его место в «гаре­ме» на зоне обес­пе­че­но… Стран­но, что кон­вой допу­стил такое, что оби­жен­ный ока­зал­ся в общей хате, это очень опас­но. В нашем слу­чае ему раз­ре­ши­ли залезть на самую верх­нюю пол­ку и запре­ти­ли отту­да спус­кать­ся вооб­ще, даже в туа­лет: хоро­шо он ехал до Шымкента…

Ноче­ва­ли по двое на пол­ке, вале­том, было очень неудоб­но и еще боль­ше — жар­ко. Посте­ли, в том чис­ле мат­ра­сов, поду­шек, оде­ял — нет ниче­го и даже не преду­смот­ре­но. Мои два покры­ва­ла выру­ча­ют в смыс­ле мяг­ко­сти. Здесь у каж­до­го что-то такое с собой. Под утро чуть посве­же­ло, ста­ло лег­че, но не надол­го, к обе­ду сно­ва жарко.

В «хате» оста­лись толь­ко на Ман­ги­стау, Кызы­лор­ду, Уральск. Обща­ем­ся. С акта­ус­ки­ми нашел кучу общих зна­ко­мых, хотя я намно­го стар­ше. Чита­ют газе­ты (я с собой забрал), обал­де­ва­ют от подроб­но­стей по ЖО. Были раз­го­во­ры по рели­гии, исла­му. Тер­ро­ризм не в поче­те, и это раду­ет. Самые «кру­тые» ста­тьи — раз­бой, грабеж.

К вече­ру дое­ха­ли до Кызы­лор­ды: сно­ва выво­дят и заво­дят. Мы кон­флик­ту­ем с кон­во­ем, и нико­го к нам не «под­се­ли­ли». Нас оста­лось 7 чело­век, а в сосед­них хат по 10—11. Спа­ли как люди, каж­до­му по пол­ке. Ночью похо­ло­да­ло про­сто жуть, под оде­я­ла все заби­лись. Ана­ша не кон­ча­ет­ся, в отли­чие все­го осталь­но­го. Пыха­ют почти все. Види­мо, помо­га­ет кому-то от чего-то. Сего­дня к вече­ру дол­жен быть «сто­лы­пин» на Актобе.

В Акто­бе при­е­ха­ли — смер­ка­лось. «Столыпин»-автозак сно­ва бит­ком. Минут 20 — и мы в цен­тра­ле. Всех в «отстой­ник». Ком­на­та 5х3, а нас око­ло 20—30 чело­век. В углу уни­таз, кото­ро­го не вид­но от дерь­ма. Оно вез­де — и на бач­ке, и на сте­нах… Амбре соот­вет­ству­ю­щее. Лица раз­ные, боль­шин­ство нор­маль­ной жиз­ни не виде­ли и не слы­ша­ли в тра­ди­ци­он­ном смыс­ле, но «сооб­ра­жай­ка» в сво­ем направ­ле­нии рабо­та­ет у всех однозначно.

Идет свер­ка сно­ва — по паке­там с дела­ми. Потом по одно­му вытя­ги­ва­ют на шмон с веща­ми. Когда оста­ет­ся чело­век десять, вдруг вопрос «Кто Коз­лов?». Уже инте­рес­но, пото­му как до это­го всех выво­ди­ли без упо­ми­на­ния фами­лии, про­сто по одному.

Каби­нет, четы­ре поли­цей­ских офи­це­ров. Шмон с повы­шен­ным инте­ре­сом и с вопро­са­ми. Вен­ти­ля­тор — немая сце­на. А это что за…? Пояс­няю — тур­би­на в кожу­хе, лопа­стей нет, а вот еще и пульт… Уно­сят на кон­суль­та­цию с началь­ством. Туда же мои эти запи­си. Сна­ча­ла все на «ты», агрес­сив­но. Поз­же боль­шин­ство на «вы», и уже нор­маль­ное обще­ние: и за «жили-были», и по политике.

Шмон окон­чен (без при­ся­док голы­шом не обо­шлось), вен­ти­ля­тор пока не вер­ну­ли, осталь­ное все у меня. Все ушли к басты­ку. Зашел опер, моло­дой парень. Обща­ем­ся. Объ­яс­няю, что «идти про­тив вла­сти» в демо­кра­ти­че­ском госу­дар­стве еще не состав пре­ступ­ле­ния. Кста­ти, ни один поли­цей­ский не зна­ет, что за ста­тья 164; нико­го нико­гда с такой не виде­ли. При­хо­дит­ся объ­яс­нять отдель­но. Объ­яс­няю, вро­де понимают.

Для опе­ра Назар­ба­ев — един­ствен­ный луч­ший. Он даже вос­тор­га­ет­ся, что тот «гово­рит не по бумаж­ке». Опер вырос с этим пре­зи­ден­том, и для него непо­сти­жи­мо, что может быть кто-то иной на троне. Спра­ши­ваю: «Зар­пла­та устра­и­ва­ет?» — «Нет, мало». — «Поче­му, как дума­ешь?» — «Эко­но­ми­ка сла­бая». — «Пре­зи­дент силь­ный — един­ствен­ный луч­ший, а эко­но­ми­ка сла­бая — как дума­ешь, поче­му так полу­ча­ет­ся?» Мол­чит, дума­ет и начи­на­ет дру­гую тему.

Оче­вид­но, что меня сопро­вож­да­ют некие «ука­за­ния», это замет­но на всех эта­пах сле­до­ва­ния. Через часа пол­то­ра (тем­но уже совсем) меня опер сопро­вож­да­ет в каме­ру через двор. При­шли: каме­ра 4х5 мет­ров. Кран с рако­ви­ной есть, но воды в кране нет. На сто­ле баклаж­ка с водой, две двухъ­ярус­ные шкон­ки с ком­плек­том «мат­рас-подуш­ка-оде­я­ло». Вклю­чаю радио (свое), выклю­чаю свет (о чудо, в каме­ре есть выклю­ча­тель), засыпаю.

«При­знак осо­бо­го отношения»

18.05.12. Холод­но, ночью все­го +13 (по радио услы­шал). Утром нет ни круж­ки, ни лож­ки, ни чаш­ки. От зав­тра­ка отка­зал­ся и брать его не во что и не хочет­ся, злость. Вски­пя­тил чай­ник свой, набо­дя­жил себе кофе с сухим моло­ком. Пью, пишу, отжи­ма­юсь от пола, при­выч­ка тоже появи­лась. Стук — про­вер­ка, пять чело­век. «Фами­лия, ста­тья?» — «164». Сно­ва «к нам едет реви­зор» — объ­яс­няю. Пони­ма­ют. Гово­рю про уни­таз и пр. Глав­ный коман­ду­ет — устра­нить, и все ухо­дят. Пол­то­ра часа после это­го все так же.

…Толь­ко что уви­дел, обал­дел. В каме­ре два окна 0,8х0,8, и невы­со­ко — уро­вень роста. В окнах — четы­ре ряда реше­ток раз­ных, три со сто­ро­ны, чет­вер­тая с ули­цы. Меж­ду ними про­стран­ство, око­ло 40 см. И там (!!!) голуб­ка сви­ла гнез­до и сей­час выси­жи­ва­ет птен­цов. Сим­во­лич­но до жути — сим­вол мира и сво­бо­ды меж­ду дву­мя ряда­ми реше­ток. Кем вырас­тут ее голу­бя­та, будучи рож­ден­ны­ми за решеткой…

Я в каме­ре один, вряд ли это слу­чай­но, как вряд ли были слу­чай­ны­ми иные обсто­я­тель­ства. Буду оце­ни­вать это как при­знак осо­бо­го отно­ше­ния к себе, без знака.

…Через часа пол­то­ра. При­шел дежур­ный, меня пере­ве­ли в дру­гую каме­ру, на этом же «про­до­ле», в дру­гом кон­це. В хате две двухъ­ярус­ные шкон­ки, двое сидель­цев. В каме­ре вода, чистый туа­лет — поря­док. Поста­вил свой чай­ник — празд­ник у них. Их никто не посе­ща­ет, пере­дач нет.

19.05.12. Подъ­ем тут в 06.00, но без пин­ков. Мои сосе­ди спят без про­блем. Ночью сго­ре­ла лам­поч­ка в каме­ре, спа­ли в тем­но­те, никто не бура­го­зил, кра­со­та. Дежур­ный, кон­тро­лер спро­си­ли: «Ванёк есть?» Я и не сооб­ра­зил, а это, ока­зы­ва­ет­ся, пакет с мусо­ром. Его выстав­ля­ют за дверь, и балан­дер уно­сит. Мой чай­ник ходит по каме­рам — про­сят на вре­мя. Нам в бла­го­дар­ность — сига­ре­ты и т. д. Ока­зы­ва­ет­ся, Саке рядом, им тоже чай­ник дали. Так что я уга­дал, что тех­ни­ку с собой тас­ка­ют, это здесь «счи­та­ет­ся».

20.05.12. Сего­дня после про­вер­ки при­шел поли­цей­ский с огром­ной дере­вян­ной киян­кой (дере­вян­ный моло­ток). Мол­ча про­шел к решет­ке, вре­зал по ней пару раз с раз­ма­ху и вышел. Про­вер­ка состо­я­ния решетки…

Сего­дня выяс­ни­лось, что весь наш «про­дол» (кры­ло изо­ля­то­ра) замо­ро­жен (запрет вве­ден на обыч­ные обще­ния меж­ду каме­ра­ми, запрет на тюрем­ные «ходы», не может пере­ме­щать­ся и смот­реть на нуж­ды сидель­цев «смот­ря­ча» и пр.). В сере­дине про­до­ла сидит коми­тет­чик и все кон­тро­ли­ру­ет. Никто из моих сосе­дей по каме­ре (у них на дво­их 7 ходок и все­гда через этот цен­трал) тако­го не пом­нит на сво­ей памя­ти, что­бы такая без­жиз­нен­ность, такое мол­ча­ние в тюрь­ме было.

21.05.12. Пар­дон за почерк, в этой каме­ре вооб­ще нет сто­ла; на полу газет­ки, на них наша «само­бран­ка». Пере­дач моих сока­мер­ни­кам вооб­ще никто не носит, поэто­му места «на сто­ле» хва­та­ет. Сахар дают, чай мой, сухое моло­ко, чес­нок, кофе (кон­чил­ся) — тоже. Но это так, к сло­ву, что «мои». Люди, обре­чен­ные на дли­тель­ные сосу­ще­ство­ва­ния в замкну­том малень­ком про­стран­стве  долж­ны мини­ми­зи­ро­вать раз­ли­чия, делать из них допол­не­ния к обще­му: кто-то что-то свое вно­сит в общее. Вооб­ще, шко­ла цен­ная и заоч­но ее не постиг­нешь, толь­ко вот так, через себя, через соб­ствен­ные ощу­ще­ния, каж­дые из кото­рых запо­ми­на­ют­ся и исполь­зу­ют­ся в дальнейшем.

Мои сока­мер­ни­ки гово­рят, что об эта­пе (он ожи­да­ет­ся зав­тра) тут сооб­ща­ют в 12 ночи. Инте­рес­ная тра­ди­ция. Ну что же, ждать спе­ци­аль­но не буду: раз­бу­дят, если что.

«В одной каме­ре с Сапаргали»

22.05.12. Сооб­щи­ли, что выход на этап в 12.30. Оста­вил ребя­там элек­три­че­ский чай­ник. Он один на «про­до­ле», похо­же, поль­за будет мно­гим… Из про­дук­тов на этап — почти ниче­го: чай, сахар, малень­кий куле­чек чер­но­го изю­ма (с Алма­ты еще) и все. Нет ни чаш­ки, ни лож­ки. Нет даже пустой баклаж­ки — воды набрать. Лад­но, выживу.

Выве­ли вниз, где отстой­ник и ком­на­та для обыс­ка. Встре­тил там Сапар­га­ли. Несколь­ко минут были в одном отстой­ни­ке. Совер­шен­но точ­но, мы с ним дви­га­ем­ся в «сопро­вож­де­нии» ука­за­ний КНБ, это замет­но по рез­ко­му изме­не­нию пове­де­ния поли­ции. Зашел, поже­лал уда­чи один из тех офи­це­ров, что шмо­нал меня на въезде.

Началь­ник кара­у­ла изви­нил­ся перед тем, как про­ве­сти обыск, — это уже кон­вой Акто­бе — Ман­ги­стау. В авто­за­ке встре­ти­ли, как род­но­го: «При­вет, Воло­дя». «Воров­ской про­гон» рабо­та­ет, кур­сов­ка ходит в обще­нии. Секе со мной в одном авто­за­ке. Дер­жит­ся бод­ро, моло­дец про­сто, вос­хи­ща­юсь. «Сто­лы­пин» — в хатах чисто, раз­да­ли меш­ки под мусор. Кон­вой — ребя­та постар­ше, кон­тракт­ни­ки. Все ров­но, кор­рект­но ко всем. Мы с Секе в одной «хате», при­чем толь­ко вдво­ем, отдель­но от других.

Очень жар­ко. У Секе есть баклаж­ка с водой лит­ро­вая, лож­ка и тарел­ка алю­ми­ни­е­вая. Мне в Акто­бе вер­ну­ли вен­ти­ля­тор, если бы еще было куда его вклю­чить… Едем, поте­ем, все лип­кое, горя­чее. Обща­ем­ся меж­ду собой и с осталь­ны­ми (пере­кри­ки­ва­ем­ся). Вечер, хочет­ся есть. Кон­вой дал две бан­ки «лещ блан­ши­ро­ван­ный в мас­ле». Зву­чит при­ят­нее, чем на вкус. Пах­нет так, как буд­то леща это­го зачерп­ну­ли из боло­та, да так и зака­та­ли в бан­ки. Но съе­ли все (очень есть хоте­лось), и хле­бом (дали 4 бухан­ки на дво­их) вымо­ка­ли. Бан­ки опо­лос­ну­ли кипят­ком, это теперь наши круж­ки будут.

23.05.12. Наши газе­ты пошли по хатам. Отту­да матер­ные вопли, чита­ют по ЖО из зала суда. Мы с Секе обща­ем­ся на раз­но­по­ли­ти­че­ские темы. По делу (мы ведь подель­ни­ки) гово­рить не о чем. Каж­дый на след­ствии уже ска­зал прав­ду. Я уже гово­рил сле­до­ва­те­лю Шай­ке­ну, что нам на суде защи­щать­ся будет про­сто — доста­точ­но гово­рить как есть. Мы не отри­ца­ем собы­тий, мы не соглас­ны, что нашу поли­ти­че­скую дея­тель­ность след­ствие пыта­ет­ся назвать пре­ступ­ной. Секе чита­ет те мои газе­ты, что еще не читал.

Очень жар­ко, окон в хате нет, глу­хие сте­ны с трех сто­рон, серые. А окна в «про­до­ле» откры­ты на 10—15 см, не про­тя­ги­ва­ет­ся. Кое-кто из кон­воя тоже чита­ет газе­ты, отно­ше­ние к нам с Секе ува­жи­тель­ное. После Куль­са­ров «сто­лы­пи­на» при­це­пи­ли сра­зу за теп­ло­во­зом, теперь газ и дым — наши. Едем, едем. Пока, всем нашим при­вет, и всем, кто доб­ром пом­нит и пони­ма­ет. Это очень важ­но тем, кто здесь вда­ли и без вины.

Ско­ро Актау, роди­на. Сей­час попро­бую устро­ить пере­да­чу это­го пись­ма тебе, до шмо­на в акта­ус­ком цен­тра­ле. Пока, до встречи.