Отголоски невидимой войны

Как-то в сре­ду вече­ром ко мне при­шли судеб­ные испол­ни­те­ли. Их инте­ре­со­ва­ло, поче­му я не запла­тил адми­ни­стра­тив­ный штраф, нало­жен­ный на меня за про­ве­де­ние несанк­ци­о­ни­ро­ван­но­го пике­та. Пикет этот состо­ял­ся два года назад, когда мы с Андре­ем Сви­ри­до­вым про­те­сто­ва­ли про­тив при­ня­тия зако­на о лиде­ре нации.

Автор: Сер­гей ДУВАНОВ

К сло­ву ска­зать, год назад судеб­ные испол­ни­те­ли уже инте­ре­со­ва­лись, упла­тил ли я этот штраф. К сча­стью, кви­тан­ция об упла­те не поте­ря­лась, как это часто быва­ет, и я к явно­му неудо­воль­ствию чинов­ни­ков про­де­мон­стри­ро­вал им свою зако­но­по­слуш­ность. При­шлось даже само­му про­гу­лять­ся и снять копию, не отда­вать же оригинал.

На мой резон­ный вопрос к судеб­ным испол­ни­те­лям по пово­ду бар­да­ка в их уче­те штраф­ни­ков услы­шал мало­вра­зу­ми­тель­ное, что-де все ста­рые сотруд­ни­ки уво­ли­лись, вот им и при­хо­дит­ся все уточ­нять. На мой недо­умен­ный вопрос: «А в ком­пью­те­ре инфор­ма­ция раз­ве не сохра­ни­лась?» — чле­но­раз­дель­но­го отве­та не после­до­ва­ло. То ли нет у них такой прак­ти­ки — зано­сить инфор­ма­цию о выпла­те штра­фов в базу дан­ных, то ли сами ком­пью­те­ры еще не осво­и­ли — непо­нят­но. Лад­но, поду­мал, бог с ним, пло­хим уче­том, глав­ное — разо­бра­лись. Но, как ока­за­лось, не все так про­сто с эти­ми штрафами.

На дру­гой день ста­ло извест­но, что с теми же вопро­са­ми судеб­ные испол­ни­те­ли при­хо­ди­ли не толь­ко ко мне. Днем рань­ше про­бле­мы воз­ник­ли у Рена­та Киб­ра­е­ва, кото­рый в отли­чие от меня не опла­тил свой штраф за уча­стие в несанк­ци­о­ни­ро­ван­ном митин­ге. Ренат при­шел в депар­та­мент по испол­не­нию судеб­ных актов, что­бы выпро­сить отсроч­ку по опла­те штра­фа: мол, денег пока нет, как будут — сра­зу опла­чу. Но сотруд­ни­ку депар­та­мен­та пока­за­лось мало тако­го заяв­ле­ния и, види­мо, желая полу­чить более весо­мые гаран­тии, он про­сто-напро­сто ото­брал у Киб­ра­е­ва Рена­та мобиль­ный теле­фон в каче­стве свое­об­раз­но­го зало­га: мол, запла­тишь штраф — полу­чишь моби­лу обратно.

Парал­лель­но это­му при­шла инфор­ма­ция, что еще у двух участ­ни­ков несанк­ци­о­ни­ро­ван­ных митин­гов, так­же вызван­ных в свя­зи с неупла­той штра­фа в депар­та­мент по испол­не­нию судеб­ных реше­ний, тот же судеб­ный испол­ни­тель отби­ра­ет мобиль­ные теле­фо­ны и курт­ки. Воз­му­щен­ные этим граж­дане в знак про­те­ста сни­ма­ют с себя обувь и ста­вят ее на стол чинов­ни­ка. Кон­фликт раз­рас­та­ет­ся: при­бы­ва­ют жур­на­ли­сты, вызы­ва­ют­ся поли­цей­ские, раз­бор­ка пере­но­сит­ся в РОВД.

Я созна­тель­но не назы­ваю имя чинов­ни­ка, хотя оно извест­но, пото­му что кто он — это абсо­лют­но неприн­ци­пи­аль­но. Важ­но, что он работ­ник депар­та­мен­та по испол­не­нию судеб­ных актов, а зна­чит, ответ­ствен­ность ложит­ся на это ведом­ство. За все, что дела­ют сотруд­ни­ки депар­та­мен­та, спрос с самой орга­ни­за­ции, и в первую оче­редь — с ее пер­во­го руко­во­ди­те­ля. А кто, что и как, это пусть они сами меж собой раз­би­ра­ют­ся. Здесь вопрос не пер­со­на­лий, а цве­та мун­ди­ра и сколь­ко на нем пуговиц.

Теперь по сути про­ис­шед­ше­го. В дан­ной ситу­а­ции мы име­ем откро­вен­ное пре­вы­ше­ние слу­жеб­ных пол­но­мо­чий со сто­ро­ны долж­ност­но­го лица в отно­ше­нии граж­дан, у кото­рых в нару­ше­ние всех пра­во­вых норм было при­ну­ди­тель­но изъ­ято лич­ное иму­ще­ство. Нали­цо эле­мен­ты шан­та­жа, когда у чело­ве­ка изы­ма­ет­ся пред­мет пер­вой необ­хо­ди­мо­сти (совре­мен­ный мобиль­ный теле­фон выпол­ня­ет важ­ней­шую ком­му­ни­ка­тив­ную и инфор­ма­ци­он­ную функ­цию) и усло­ви­ем его воз­вра­ще­ния объ­яв­ля­ет­ся выпол­не­ние реше­ния суда.

То, что чинов­ник при этом соста­вил акт изъ­я­тия, — ниче­го не меня­ет. Да, люди не выпол­ни­ли реше­ния суда, но это не может являть­ся осно­ва­ни­ем для захва­та и удер­жа­ния их иму­ще­ства. Про­це­ду­ра при­ну­ди­тель­но­го изъ­я­тия иму­ще­ства в слу­чае неупла­ты штра­фа совер­шен­но дру­гая, и ее чинов­ни­ки зна­ют пре­крас­но. Одна­ко в дан­ном слу­чае судеб­ный испол­ни­тель не стал замо­ра­чи­вать­ся поло­жен­ны­ми про­це­ду­ра­ми, а посту­пил как бан­дит в лихие 90‑е — забрал то, что попа­ло под руку, пока не полу­чит то, что ему надо.

Это если рас­смат­ри­вать ситу­а­цию с пра­во­вой сто­ро­ны. Одна­ко, на мой взгляд, в этом вопро­се куда более инте­рес­на дру­гая сто­ро­на — идео­ло­ги­че­ская. Сме­лость судеб­ных испол­ни­те­лей, поз­во­лив­ших себе «гра­бить» средь бела дня, на мой взгляд, была про­дик­то­ва­на не столь­ко жест­ко­стью уста­нов­ки началь­ства — сроч­но собрать штра­фы с митин­го­вав­ших, сколь­ко идео­ло­ги­че­ской уста­нов­кой, кото­рая неглас­но суще­ству­ет во всех пра­во­охра­ни­тель­ных и судеб­ных орга­нах, — «мочить» оппо­зи­цию и несо­глас­ных с поли­ти­кой Назарбаева.

Кста­ти, судеб­ный испол­ни­тель во вспых­нув­шей пере­пал­ке очень внят­но обо­зна­чил эту пози­цию, ска­зав, что даже в Коране ска­за­но: нель­зя идти про­тив пре­зи­ден­та. К чему это было ска­за­но? Смысл вполне поня­тен — мол, такие как вы, высту­пая про­тив пре­зи­ден­та, для меня вне зако­на, а пото­му я и посту­паю с вами, не осо­бо замо­ра­чи­ва­ясь на закон. Ссыл­кой на пре­зи­ден­та чинов­ник оправ­ды­вал свое непра­во­вое пове­де­ние. Это для него было неким обос­но­ва­ни­ем мораль­но­го пра­ва посту­пать так по отно­ше­нию к тем, кто про­тив Назарбаева.

И так мыс­лит не толь­ко он, эта общая неглас­ная идео­ло­ги­че­ская уста­нов­ка «мочить» про­тив­ни­ков елба­сы суще­ству­ет на всех уров­нях чинов­ни­чьей пира­ми­ды. В этом смыс­ле мож­но гово­рить о внешне неви­ди­мой, но реаль­но суще­ству­ю­щей войне, кото­рую без объ­яв­ле­ния вот уже лет десять ведут госчи­нов­ни­ки про­тив тех, кто высту­па­ет про­тив их шефа — Назарбаева.

Как гово­рит в таких слу­ча­ях идео­лог казах­стан­ско­го авто­ри­та­риз­ма Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев, если оппо­зи­ции напа­да­ет на власть, то та долж­на защи­щать­ся и отве­чать тем же. Дескать, на войне как на войне. Забы­вая при этом, что госу­дар­ствен­ные чинов­ни­ки долж­ны быть вне поли­ти­ки и слу­жить зако­ну, а не пер­со­нам, каки­ми бы авто­ри­тет­ны­ми и заслу­жен­ны­ми они ни были. Но с Ерты­с­ба­е­вым понят­но: чего с него возь­мешь, когда он сам про­дукт это­го авторитаризма.

А теперь вер­нем­ся к тому, с чего нача­ли, — к визи­ту судеб­ных испол­ни­те­лей ко мне. Что было бы, если бы я поте­рял кви­тан­цию об упла­те штра­фа? При­шлось бы пла­тить еще раз. Ну а до того как это слу­чит­ся, судеб­ные испол­ни­те­ли види­мо экс­про­при­и­ро­ва­ли бы у меня что-то, без чего мне слож­но обхо­дить­ся — мобиль­ник, ком­пью­тер или маши­ну. Что­бы, так ска­зать, сти­мул был штраф заплатить.

Пред­став­ля­е­те, как мне повез­ло, что мой лич­ный учет доку­мен­тов постав­лен куда луч­ше, чем в госу­дар­ствен­ном органе, где вот уже вто­рой год теря­ет­ся инфор­ма­ция об упла­те мною штрафа?

А может, она не про­сто так теря­ет­ся? Может, дело вовсе и не в раз­гиль­дяй­стве? Может, они спе­ци­аль­но каж­дый год при­хо­дят в надеж­де, а вдруг я поте­ряю кви­тан­цию — и тогда мож­но, как гово­рит­ся, и баб­ла сру­бить по-лег­ко­му, и «тру­до­устро­ить» (заста­вить побе­гать по чинов­ни­чьим каби­не­там)? Не знаю. Но учи­ты­вая, что фор­му­ла «на войне как на войне» рабо­та­ет, нель­зя исклю­чить, что опи­сан­ная здесь кам­па­ния по изъ­я­тию теле­фо­нов и кур­ток у непла­тель­щи­ков адмштра­фов и регу­ляр­ные про­вер­ки нали­чия кви­тан­ций у тех, кто его опла­тил, — отго­лос­ки этой войны.